Она улыбнулась – от бессилия – и направилась к озеру. Пока Алина пила удивительно теплую воду и умывалась, дракон разжег костер. Тротт, что-то сказав ему, исчез в лесу, а Четери расположился спиной к озеру шагах в десяти от кромки воды, продолжая насвистывать и ворошить угли. Он быстро порубил тушки на куски – и по берегу потек запах жареного мяса. Принцесса настороженно взирала на дымок, вьющийся над углями, но после сухого пайка последних дней рот мгновенно заполнился слюной. Поглядывала она и на Четери с жадным любопытством – ей хотелось срочно расспросить, как там сейчас на Туре, как вообще удалось отыскать их с Троттом, не передавала ли что-то Ани и не знает ли он чего-то про остальных сестер. – А еще хотелось бы узнать, где мы и что дальше, – пробормотала она себе под нос. – Мы все тебе расскажем, – жизнерадостно откликнулся очень хорошо слышащий дракон. Алина смущенно улыбнулась его спине и, сняв обувь, шагнула в воду, с тоской глядя на нее. Дно здесь было каменистым, немного шершавым, ила почти не оказалось. Больше, чем поесть и все разузнать, ей хотелось вымыться, и она со вздохами вспоминала оставленные на месте ночевки сумки. В расколотом папоротнике осталась и смена одежды, и куртки, и сухари, и прочие нужные вещи. У нее теперь было только то, что она унесла на себе – нож и одежда. Очень пропыленная одежда с пятнами крови на груди и плечах, которую безумно хотелось снять, постирать – но Алинка нерешительно мялась на месте и косилась то на дракона, то на воду. Лорда Макса она привыкла не стесняться, но теперь здесь был Четери. В конце концов Алина зашла в воду по колено – дальше не решилась, вдруг там кто-то живет опасный? – закатала рукава, и принялась, как могла, протирать тело влажными ладонями. Через несколько минут появился Тротт, сжимающий в кулаке пучок тонких стеблей с клубеньками на корнях. Подошел к озеру – ополоснуть их – и недоуменно оглядел Алинку, угрюмо трущую себе шею над воротом. – Не замечал, что вы сторонница полумер, – проговорил он с иронией. – Здесь безопасно, так что не теряйте время, вымойтесь, пока есть возможность, потому что мы не будем задерживаться. Немного передохнем, поедим, и снова в путь. Я сейчас брошу запекаться клубни и тоже в воду. Принцесса с отчаянием посмотрела на него, затем – на дракона. – Но тут же Четери, – страшным шепотом ответила она. Макс, прежде чем склониться с клубнями к воде, поднял брови. – Думаете, я нанесу удар по его застенчивости? Когда он начинал шутить, у нее на душе становилось легче. Принцесса фыркнула, возмущенно шлепнув ногой так, чтобы брызги долетели до Тротта. Инляндец неверяще выпрямился, и она засмеялась его ошеломленному виду. – Вы же все поняли. – Четери старый женатый дракон и на чужих жен не заглядывается, – не оборачиваясь, громко вмешался в разговор этот старый дракон. – И очень понятливый. Который уже устал сидеть на одном месте, ожидая, пока ты искупаешься, маленькая Рудлог. Алина покраснела и поспешно дернула завязки, которые соединяли сорочку над крыльями. Тротт вытирал лицо от брызг. Он не сердился – смотрел на нее сощурившись, с усмешкой. Алинке очень нравилось, когда он так смотрел. – Похоже, вашим воспитанием давно никто не занимался, ваше высочество, – проговорил он медленно. – Да вы каждый день меня воспитываете, – пробормотала она с возмущением. Лорд Макс хмыкнул. Подошел к ней, чтобы помочь с завязками – и она послушно повернулась спиной. – Видимо, недостаточно, – пальцы его были горячими, и справился он быстро. – А вы выживите, – попросила Алина. Хотела продолжить спокойно, но опять получилось умоляюще: – Выживите, и потом сможете делать это хоть каждый день. – Какая устрашающая перспектива, – проговорил он с легкой язвинкой, и принцесса опять засмеялась. – Я вам надоела, да? – Нет, – сказал он тихо и отступил. – Раздевайтесь, Алина. Времени страдать нет. Тротт выложил клубни на угли, перебросился парой слов с Четери, который разлегся на траве, закинув руки за голову, и вернулся, когда Алина стояла по грудь в озере, отвернувшись от берега и натираясь скомканной сорочкой. Ничего другого, что заменило бы мыло и мочалку, здесь не обнаружилось. Принцесса краем глаза наблюдала, как инляндец разделся, зашел в воду, остановившись метрах в трех от нее, и начал усердно, почти ожесточенно мыться. Он наверняка замечал ее взгляды, но никак не реагировал, сосредоточившись на своем занятии. От него плескало водой, он несколько раз нырнул – а затем направился к берегу, туда, где воды было по ребра, и начал стирать одежду. На спине его меж крыльев и около плеча осталась засохшая кровь. Алина постояла на месте, глядя на его руки и спину, неуверенно покосилась туда, где лежал Чет, и тихонько двинулась к инляндцу, рассекая воду. И чем ближе она подходила, тем замедленней становились движения Тротта. Наконец он замер, чуть повернув голову в ее сторону. – У вас осталась кровь, – сказала она отважно. – Я помогу. Вот, вот здесь… Она мягко, долго смывала ему кровь со спины, твердой, напряженной, с удовольствием касалась кожи, ощущая под пальцами налитые мышцы. Набирала в горсть воду и поливала плечи, гладила их, и его подрагивающие крылья задевали ей грудь. Сам Тротт не шевелился. Стоял, опустив голову. – Так много крови? – поинтересовался он сипло. – Нет, – ответила она грустно этому непрошибаемому человеку. – Там было совсем немного. Я давно ее смыла. – И кто-то еще говорил о моем упрямстве, – напомнил он с усмешкой. Повернулся – Алина с вызовом смотрела на него, – опустил взгляд на ее грудь, едва скрытую водой, и тут же отвел глаза. И снова посмотрел на нее, только когда она прикрылась крыльями. – Вы тоже не до конца смыли, – он протянул руку и легко, почти неощутимо скользнул указательным пальцем по ее шее от уха вниз. Алина зажмурилась. Задрожала, и у нее вдруг пересохли губы. – Все, лорд Макс? – Все, – ответил он и, не отнимая руку, повел ладонью ниже по ее плечу, к локтю, под воду. У принцессы перехватило дыхание от нежности этого прикосновения и она зажмурилась сильнее. – Все, – и Тротт погладил мокрыми пальцами ее сухие губы. – Вам ведь нравится? – спросила она шепотом, не смея открыть глаза. – Очень, – сказал он едва слышно ей на ухо. Опалил горячим выдохом ее висок – и отошел, направляясь к берегу. Алина, глядя ему вслед, улыбнулась недоверчиво, задумчиво. Потрогала свои губы. Мягкие. Ему тоже кажутся мягкими? Именно это ему нравится? Щеки ее пылали, дыхание было сбивчивым. Никогда в жизни она подобного не испытывала – когда от одного прикосновения словно воспаряешь в небо, когда хочется касаться еще и еще. Не только касаться – видеть, прижиматься, быть рядом постоянно. – И целовать, – прошептала она тихо-тихо, так, что даже сама не услышала, но все равно с опаской покосилась на дракона. Четери уже с удовольствием пробовал мясо, громко рассказывая костру, как оно удалось. Тротт одевался на берегу, с трудом натягивая выстиранные штаны, а она смотрела на его тело, и представлялось ей такое, связанное с неудавшейся брачной ночью, что Алина не выдержала – смущенно опустила взгляд и принялась умываться. И плескалась до тех пор, пока лицо не перестало гореть, а руки – дрожать от мыслей о прикосновениях лорда Макса. * * * Когда пятая Рудлог вышла из воды, мужчины уже сидели у костра, скрестив ноги, и вели разговор, прерываясь на то, чтобы забросить в рот печеный клубень или откусить мяса. Она, прислушиваясь к рассказу Тротта, надела мокрую сорочку, затем пошла вывесить штаны и обмотки на ветку ближайшего папоротника, туда, где уже сушилась рубаха в бурых пятнах – отстирать кровь полностью у профессора не получилось. – …Нам удалось добраться до долины, но оказалось, что у Источника недостаточно сил, чтобы вернуть принцессу обратно на Туру, – говорил лорд Макс, а Алина какими-то отрывками, кадрами вспоминала их долгий поход вдоль залива, и поселение дар-тени, и погибших спутников, и кошмар в твердыне, и перелет через горы, и казалось ей, что все это произошло не с ней или очень, очень давно. Так давно, что память не хочет удерживать случившееся. – И что Жрецу нужно возвращаться, потому что в его отсутствие слабеют и другие стихии. Но из-за запрета Красного он не мог пройти через портал самостоятельно… – Воин, видать, раньше еще горячее был, чем сейчас, – вставил Четери понимающе. – …а вот в сердце моем пройти сможет, – закончил инляндец. – Разрушая его, – добавил дракон. – Разрушая, – согласился Тротт спокойно. – Жрец и перенес нас так близко к порталам, как мог… Алина, слушая и рассеянно разглаживая мокрую штанину, внезапно разглядела свои руки. Покрасневшие, сухие, темные от загара, с поджившими царапинами и мозолями на ладони от ежедневных занятий с Троттом. С неровными ногтями, которые она научилась обрезать ножом – но и это не помогало избавиться от въевшейся грязи. Чужие руки. Другие. И вдруг ударило осознание – и она ведь теперь совсем-совсем другая. Не та, что сидела на экзамене у Тротта, переживая из-за каких-то глупостей. Все сейчас злее, взрослее и острее. Она уткнулась лбом в ствол и несколько раз тяжело, глубоко вздохнула, жалея себя – ту маленькую, наивную девочку, которой она была так недавно, всего каких-то три месяца назад, и так давно. Жалея и прощаясь с ней. – Теперь твой черед, Мастер, – услышала она слова Тротта и, с усилием оторвавшись от папоротника, поспешила к костру. – Мой, – дракон кивнул Алинке: мол, быстрее, а то все пропустишь. Когда она подошла, лорд Макс скользнул по ней взглядом, задержавшись у подола мокрой сорочки, протянул скрученный лист с кусками птицы и клубнями – и только в этот момент Алина поняла, насколько она голодна. В желудке засосало, заныло, и принцесса, опустившись на землю почти вплотную к Тротту, принялась поспешно есть. Мясо было горячим, по пальцам бежали обжигающие капли сока, но она вгрызалась в куски, захлебываясь от голода и удовольствия, жевала клубни, испачканные золой, и казалось ей, что она никогда не наестся, никогда. – Всегда любил, когда у женщины хороший аппетит, – с удовольствием сказал Четери, уже расправившийся со своей порцией. Принцесса смущенно фыркнула – отрываться от птичьей косточки, которую она догрызала, и отвечать не было сил, и дракон не стал ее больше дразнить. Она проглотила кусок и все-таки невнятно спросила: – Нас не увидят из-за костра? – Нет, – ответил вместо дракона Тротт и подал ей еще один скрученный лист с парой горстей ягод внутри. Алина сунула в рот сразу несколько, улыбнулась ему. Сладкие. – Это старый вулкан, один из трех пиков за равниной. Здесь ниже и выше парящие источники. Дым не разглядят. – Ничего себе нас забросило, – пробормотала принцесса. Тротт не ответил. Он сидел почти плечом к плечу с ней, повернув голову, держал лист с ягодами и смотрел, как она достает по одной, как ест, как облизывает пальцы. Алине хотелось улыбаться все сильнее, и опять казалось, что она парит над землей. – Восемь дней назад ко мне в Тафию пришли твой друг Александр, – сказал Четери Максу, – и твой друг Матвей, – дракон перевел взгляд на Алину. – Они и попросили меня отправиться за вами. Принцесса перестала жевать, с удивлением покосилась на Тротта. Тот недоуменно качнул головой, одними губами проговорил «слушай». И она ссыпала себе в рот последние ягоды и стала слушать. – Матвей как потомок Лаураса, верного воина Седрика Рудлога, связан с тобой кровной привязкой, и привязка эта помогает ему видеть происходящее здесь твоими глазами, – продолжал дракон, глядя на вновь замершую принцессу. – Во снах. Он и рассказал мне, что мой ученик несет в себе бога, а вам придется пробиваться к порталу, окруженному армией, и попросил помочь расчистить вам путь, когда вы пойдете на прорыв…