На него упала тень. Он с трудом повернул голову, изо всех сил пытаясь сосредоточиться. Над ним возвышалась черная фигура, обрамленная светом Ленты и озаренная мягкими синими проблесками света по краям длинного меча в руках. Клинок взмыл вверх. Кто-то задул свечи. Глава 22 «Это неправда, неправда, этого не может быть…» Он знал, что может. Доведенными до автоматизма движениями Эгар опять оседлал коня, нацепил щит и топор, воткнул копье тупым концом в землю. Отметил, что пальцы дрожат. Закутанная в кожаный плащ фигура маячила на краю воспоминаний. Он отогнал ее – на это сейчас нет времени, как и на вопросы, копошащиеся в голове, от которых холодок вдоль хребта. Он снова отыскал взглядом всадников, уже покинувших горизонт и ставших почти невидимыми в залитой закатным сиянием степи. Одежда на них была серо-коричневая, что необычно для маджаков, если только они не устраивают секретный рейд. Например, с целью братоубийства. Эгар сжал губы. Пересчитал их по головам. Семь или восемь, идут вереницей. Шансов маловато, и время на исходе. Всадники двигались не быстро, но в том, как они ехали, и какую дорогу выбрали, ощущалась целеустремленность. Не требовалось долго наблюдать, чтобы понять: едут к дереву и могиле Эркана. Костер беззаботно потрескивал, набирая силу. «Ублюдки вероломные …» На миг он слепо уставился поверх головы коня, и вместо силуэтов всадников увидел перед собой лицо Эргунда. «Я поеду с ним, Эг. Ты же знаешь, каким становится Алраг, когда думает про отца и пьет. Глазом моргнуть не успеешь, как он полез в драку, и мне надо быть рядом, чтобы его удержать». «Ага, – ответил Эгар, вспоминая собственную пьяную драку с молчаливым имперцем почти двадцать лет назад. – Староват он уже для такого дерьма, да?» Эргунд бросил на него странный взгляд. «Каждый развлекается по-своему, Эг. Кто сказал, что твой способ – лучший?» «Я не это имел в виду». «Нет, но…» «Ладно, забыли. Какая разница. Присмотри за ним». И он отправился на собрание скотоводов, с которым надеялся покончить за пару часов – к тому моменту Сула должна была разобраться с домашними делами, и в юрте его ждало бы горячее юное тело. К тому же она успела бы налюбоваться собой в высоком кириатском зеркале, что там стояло. Он подкрался бы к ней и… Теперь, глядя на всадников, Эгар вспоминал, как от этих мыслей ощутил приятное напряжение в животе и, довольный, проследил взглядом за Эргундом, поехавшим в Ишлин-ичан. Он радовался, что для бдения требовался всего один сын, и что в кои-то веки от ранга и традиции есть толк – ведь они требовали, чтобы Драконья Погибель взял эту роль на себя. Ему ужасно не хотелось провести ночь в компании Эргунда или Алрага, если на то пошло, любого из братьев – ни погрузившись в вонючий, душный, шумный хаос ишлин-ичанской таверны, ни здесь, на холодных просторах степи. Ведь им было нечего друг другу сказать. Эгар прыгнул в седло, развернул коня и выдернул копье из земли. Оскалил зубы. «Что ж, полагаю, теперь нам есть, о чем поговорить». И погнал коня на вершину холма, подальше от дерева, где положил копье поперек седла под углом и сдал ждать всадников. * * * Он заметил Алрага, когда вновь прибывшие находились в сотне ярдов: старший брат обычно сидел в седле с напыщенным видом, словно петух. Эгар по одной осанке узнал бы его, где угодно, несмотря на тяжелый плащ с капюшоном. Их было семь, а не восемь («Спасибочки, Уранн, хоть в этом удружил, мать твою!»), и все нарядились в плащи с капюшонами. Под тканью смутно угадывались силуэты оружия, которое могло оказаться, чем угодно – булавой, топориком… Кто знает? Но у четверых имелись широкие мечи: обнаженные клинки красноречиво выглядывали из-под накидок. Значит, наемники. Маджаки не любили возиться с такими мечами – слишком дорогие, по-южному броские, и годятся лишь для того, чтобы убивать людей. Оружие, с которым нельзя охотиться и которое нельзя использовать для бытовых дел, любого степняка оскорбляло до глубины души. Выходит, Алраг по такому случаю нанял людей – южную шваль, слишком низкого пошиба, чтобы рубиться в родных краях, либо маджакских изгоев с амбициями, взявших за обыкновение подражать своим кумирам. Эгар немного расслабился. Этих он, наверное, убьет без особых проблем. Драконья Погибель сидел не двигаясь и опустив голову, позволяя всадникам приблизиться. Когда расстояние сократилось настолько, что можно было слышать друг друга, он взглянул на гостей, не шевельнув ни единым мускулом. – Ну, что, братишка, – крикнул он. – Может, снимешь сраный жреческий капюшон и покажешь мне свое ебало? Три руки натянули поводья, а одна даже поднялась, но упала, не коснувшись капюшона. Эгар бесстрастно кивнул. Трое без мечей. Выходит, предательство почти полное. Алраг и Эргунд, несомненно. И еще один, Гант либо Эршал. Наверняка Гант. Он достаточно много болтал о том, какой из Эгара дерьмовый вождь, и не упустил бы такой шанс. Отряд расхлябанным строем остановился менее чем в двадцати ярдах. Эгар по-прежнему не шевелился. – А что ты, Эргунд? Пришел меня убить, но в глаза посмотреть боишься? Отец гордился бы тобой. Одна из фигур в плаще подняла руку и сдернула капюшон. Эргунд, готовясь к битве, надел шлем. В тускнеющем свете заката брат Эгара выглядел бледным, но решительным. – Мы пришли не для того, чтобы тебя убивать, – крикнул он. – Если ты… – Да, за этим мы и пришли. – Теперь и Алраг стряхнул капюшон. Он тоже был в шлеме, чуть более замысловатом, чем у Эргунда, с низким гребнем из конского волоса. – Он слишком упрям, чтобы отступить по-хорошему. Это очевидно. – Но не нужно… – Нужно, Эргунд, – раздался из-под капюшона голос Эршала. Он не открыл лица. – Алраг прав, полумеры не годятся. Эгар скрыл изумление и обиду, которой не ожидал. – И тебе привет, братик. Не думал тебя здесь увидеть. Был о тебе лучшего мнения. – Ну да, мы тоже были о тебе лучшего мнения, – огрызнулся Эршал. – Давным-давно, когда казалось, что ты заслужил звание вождя. Эгар, мы дали тебе семь лет. Семь лет, мать твою! И что ты сделал с нашей верностью? Просрал. Превратил нас в посмешище для маджаков, а нашу семью – в посмешище для клана. Ты не годишься быть главным. Такова правда, все это знают. – Прямо все, да? А с Гантом что? Сломал ногу, забираясь в седло? Или залил себе в глотку меньше храбрости трактирного розлива, чем вы? Эршал снял капюшон. Из трех братьев лишь он приехал с непокрытой головой. – Мы не пьяны, – спокойно сказал он. – А Гант не будет вмешиваться, но примет итог. Он знает, как и все, что вождем должен быть кто-то понадежнее. Эгар глядел на него, не мигая и не шевелясь. – Ты же понимаешь, что вам придется меня убить, – сказал он наконец. – Тебе выбирать. – Эршал не отвел взгляда. – Но нам ты выбора не оставил. Шаман прав. Если мы не примем меры, ты навлечешь на наши головы гнев Серого Владыки. – Шаман, значит? Выходит, вы развесили уши перед этим иссохшим старым стервятником? Что за идиотский… – Небожители послали видение, – крикнул Эргунд. – Ты оскверняешь их имена во всеуслышание. Оскорбляешь почтенных людей, будто они какие-нибудь наемные слуги, а сам спешишь в юрту, чтобы нажраться и вставить малолетней шлюхе, которая тебе приглянется. Ты почти не утруждаешь себя соблюдением ритуалов, вместо этого пьешь и сидишь с мрачным видом в одиночестве или надираешься и бродишь всю ночь, всем подряд рассказывая о том, как охуительно было на юге, как ты по нему скучаешь, как всем нам стоит измениться и стать похожими на южан, цивилизованными. Ты не зачал достойного наследника и не подал хороший пример молодежи, научил лишь уклоняться от обязательств и удирать на юг в поисках приключений. Ах, да – еще трахать каждую дешевую доярку, какая позволит задрать ей юбку. – Обзавидовался, Эргунд? – Иди на хер! Эгар повернулся к Алрагу. Их взгляды скрестились. – А ты, брат. Тоже зачитаешь мне список жалоб? В твоих глазах я преступил еще какие-нибудь священные границы? Алраг пожал плечами. – Плевать, с кем ты трахаешься. Но ты мне мешаешь. Казалось, с реальности сбросили капюшон, и истинное положение вещей оскалилось будто скелет. В повисшем молчании слова облетали, как мертвые листья. От того, что должно было произойти, веяло холодом. Наверное, Эргунд чувствовал это сильнее остальных. – Послушай, Эгар. Необязательно, чтобы все закончилось так. Ты можешь уйти. Просто отдай оружие и коня. Поклянись на кургане отца, что не вернешься. Тебя отвезут к горам и отпустят. В ответ можно было расхохотаться, но Эгар обошелся легкой ухмылкой. – Они тебе так сказали, Эргунд? Ты поэтому согласился? – Это правда! – Гребаная ложь. Причем незатейливая. – Эгар кивком указал на молчаливых мечников, чьи лица оставались под капюшонами. – А эти? Они перережут мне глотку, как только вы исчезнете за горизонтом, просто чтобы далеко не тащиться. Странно, что они явились сюда до того, как вы меня обезоружили. Надеюсь, вы не платили им вперед.