– У нас там газировка есть, хочешь? Для знающих у нас даже пряники найдутся. Прикинь, мы склад нашли, а там столько запасов! У меня возникло смутное ощущение, что Як и Стас чем-то повторяют Фому и Юру. Манерой говорить, движениями. Юра тоже раскачивался, когда что-то рассказывал. А Як так же хмурил свои густые брови, как Фома. Но в Яке было больше силы и уверенности, он находился на своем месте. Я согласилась пойти с ними к столам, получила свою бутылку какой-то мутной газировки без этикетки. На вкус она напоминала «Байкал», только почти выдохшийся. Стас трещал, как радио. После Юры мне казалось, что желающих поговорить так сильно больше нет. Но Стас эти мысли очень быстро развеял. Он говорил, пока жевал, говорил, пока пил. Умудрялся рассказывать мне про то, где были найдены консервы, и параллельно ругаться с кем-то за банку сгущенки. Рядом стоял Як и играл роль молчаливого Боба. Он с философским безразличием расковырял ножом крышку консервов с ананасами и молча ел. – Короче, когда выяснилось, что Юра погиб, а Лев еле унес ноги, мы поняли, что дело совсем плохо. – Я отвлеклась и не поняла, в какой момент мы перескочили на эту тему. – К тому же пошли слухи, что к нам идут столетние души, а это значит, что скоро мы сможем добраться и до центра, а потом вообще открыть город и уйти отсюда. – Кто такие столетние души? – Я ухватилась за знакомые слова. – Они вроде посланников Великого дуба. – Стас охотно переключился на новую тему. – Вот Нора, например. Такие встречаются редко, обычно приходят туда, где больше всего нужна помощь. Это такая сила, что даже самую жуткую тварь поборет. – Даже Лихо? Стас поперхнулся. Як посмотрел на свою широкую ладонь, вытер ее от сока и несколько раз стукнул Стаса по спине. – Спасибо-спасибо, – сквозь кашель простонал тот. – Ты меня так добьешь. Он наконец справился с помехой, вытер слезы и посмотрел на меня. – Не стоит призывать беду, – он серьезно оглядел меня. – У Лихо нет формы, поэтому нечего бороть. Но есть сознание, и если оно появляется где-то, то отравляет все вокруг себя, по цепочке все ветви дуба. Все души. Даже столетниц. Мне стало не по себе. Что тогда то существо, если не Лихо? А если Лихо, то как Знат хотел от него избавиться, если это невозможно? – Интересно, где ты пряталась, откуда пришла? – Стас переключился на другую тему. Я сделала вид, что не услышала вопроса. За соседним столом шла оживленная беседа очередного повстанца и… ворона? Очень крупного ворона с огромными козлиными рогами на голове. Рогатый ворон вскрывал лапой банку, тем временем что-то рассказывая. Слушатель же не соглашался с доводами и постоянно пытался перебить птицу. – Это рогатый ворон. – Стас опять поменял тему. – Он вместе с Норой пришел. Удивительное существо. Мы так и не поняли, откуда он и из чего появился. Но его советы реально работают. Особенно когда надо спрятаться от Охоты. – Так от нее же невозможно спрятаться, разве нет? Стас пожал плечами: – Я не знаю, как это все работает, но если оно работает, то и смысл в это влезать? Про Лихо больше ни слова! Послушать спор ворона с повстанцем я не успела: в другом конце флигеля постучали по столу, привлекая к себе внимание. – Друзья, пока мы еще не разошлись по своим норам, давайте завершим одну формальность, условность. – Это был тот самый человек, который хвалил Льва. – Мы все недавно потеряли нашего главного вдохновителя, создателя освободительного движения – Юрия. Он с самого начала двигал идею свободы, избавления от власти центра и возвращения в наши родные дома. Его акции были смелыми, безрассудными, но действенными. Я огляделась. Люди слушали и кивали. – Нам никто не сможет заменить Юру, для всех он был примером. – Ратник, мы поняли уже, хватит возить мочалкой по занозе! – пробасил рядом со мной Як. Ратник зло посмотрел на Яка: мол, такую речь прервал. – Это голосование – формальность. И на нем настоял наш благородный Лев. Так давайте подтвердим ему, что лучшего кандидата на место Юры не найти! Толпа хором сказала «да», в один голос, на одной ноте. Это было жутко, эпично и звучало как заклинание. Льву будто не хватало именно такого «да», чтобы считаться полноправным предводителем движения. Он стоял рядом с Ратником и покорно улыбался. Такой хороший Лев, чудом спасшийся из лап непонятного чудовища, герой в глазах всех. – Я смотр-рю, он тебе не нр-равится. – Мне на рюкзак гирей присело черное тело ворона, даже ноги подкосились. – Он врет, – тихо сказала я и спохватилась: не хватало еще, чтобы меня распяли за такое мнение. – Да, Левушка – темная лошадка, – ворон наклонился к моему уху, – всякое скр-рывает, лишь бы удерржаться на самом вер-рху. Я хотела посмотреть на собеседника, но ворон сидел так неудобно, что я чуть не вывернула себе шею, однако даже черное перо не увидела. – Не стар-райся, ты не сова. – Ворон засмеялся. – Так что думаешь, годится Лев в р-руководители? – Если только они хотят окончательно все развалить. Я почувствовала облегчение, когда ворон слетел с моего рюкзака и пересел на стол. Вблизи он выглядел страшнее: огромный клюв, черные глаза, рога с острыми концами. Птица ухмылялась, глядя на меня. От ее взгляда стало неуютно: меня будто раздели и пристально изучали. – Тебе будет интер-ресно побеседовать с Норрой, – проговорил ворон, взлетел со стола, скинув консервы на пол, и приземлился уже в другом конце комнаты. Девушка стояла там и смотрела в мою сторону. – Ну-с, – заговорил Як, – самое главное мы услышали. Теперь можно брать Льва под мышку и ехать домой. Больше тут делать нечего. Стас, сворачиваемся! – А ее с собой захватим? – Стас махнул рукой в мою сторону. – Мы все в машину не влезем, – отозвался Як, даже не глядя на меня. Народ действительно стал расходиться, и я поспешила добраться до Норы; мне надо было двигаться дальше, зацепиться хотя бы за одну команду. Нора сидела на стуле возле стены и слушала ворона. – Можно с вами? – Я вклинилась посреди разговора. – С нами – это куда? – Нора посмотрела на меня. – Ну, – я замялась, – где вы живете. А то мне идти некуда. – А откуда ты пришла? – Столетница продолжала внимательно смотреть на меня, ощущение дополнительных пар глаз снова вернулось. – Тот дом сгорел, – я даже не соврала, – мне негде теперь жить. – Возьмем ее с собой, – каркнул рядом ворон. – Она знает куда больше, чем показывает. Ничем от нас не отличается. Он засмеялся, а Нора пожала плечами, но спорить не стала. К нам подошел Як: он потерял Стаса и очень злился на Льва, который нашел у кого-то настойку и уже успел отпраздновать свое назначение. – Наш новый шеф в машине, советую поторапливаться, часть знаков уже стерлась. – Яну берем с собой, – сказала Нора. – Значит, кто-то едет в багажнике, – пожал плечами Як. – Или летит. – Могу и р-размяться, – почесал клюв ворон. – Окей, встречаемся у машины. Як ушел искать Стаса. – Суровый, – сказала я, задумчиво глядя ему вслед. – Зато надежный, – ответила Нора. – Из всей этой толпы только Яку можно довериться. И дело даже не в его знаках, он сам как защитный знак. – А что это за знаки? – Я решила воспользоваться возможностью задать вопрос. – Я такие никогда еще не видела. – Людям свойственно придумывать свои элементы силы. А если во что-то очень сильно верить, то оно обретает силу. Вот Як и верит в свои точки-палочки всей душой. И они работают. – А это не самовнушение? – И оно в том числе. – Нора улыбнулась. – Но в случае с Яком все сложнее. Он часть Стражи, а им свойственно придумывать свою магию. – Типа из гвардейцев? – уточнила я. – Часть Стр-ражи, – поправил ворон. – Милочка, а ты откуда? Таких пр-ростых вещей не знаешь. Я промолчала. Гл. 12