Дверь в дом была открыта, и на пороге стояла старая женщина. Куда старше моей бабушки, но удивительным делом на нее похожая. В голове зашевелилось какое-то воспоминание Зната: этой женщине можно доверять. – Сейчас все остынет, пока вас дождешься, – ворчала она. – Так пробки же, Матрон Михална, – заявил Стас и просочился в дом. – В этом городе уже давно нет никаких пробок, – безапелляционно заявила Матрона Михайловна. В доме было чисто, ухоженно и уютно. Я всю жизнь мечтала жить в своем доме, а не в квартире, грезила, что однажды стану известной художницей, будут у меня дорогие проекты, и я позволю себе дом. Уеду туда с бабушкой. А мама в квартире будет строить свое счастье. Красивая несбыточная мечта. Лев даже не поздоровался с хозяйкой, за что получил порицающий взгляд в спину, споткнулся о ступеньку и ругнулся. – Смотри, ведьма, иссякнешь, как твой домовой, – прорычал он. – Иди проспись! – жестко сказала ему Матрона Михайловна. Лев гордо поднял голову и, цепляясь за перила, уполз наверх. – Что будет с вашим сопротивлением, даже думать не хочу. – Матрона Михайловна покачала головой и ушла на кухню. – Руки мойте – и быстро за стол! – С бабкой лучше не спорить. – Стас потряс мокрыми руками и ушел следом. Я поставила рюкзак рядом с выходом, так, чтобы он никому не мешал. Стащила с себя шапку, куртку и только сейчас поняла, насколько я напряжена. Дополнительные слои одежды скрывали это, а теперь мои трясущиеся руки и сутулые плечи прекрасно смотрелись в сырой водолазке. На кухне уже ждали, но я не спешила туда идти. И так навязалась, приехала к незнакомым людям в незнакомое место. Я осматривала большую комнату, куда попадаешь с улицы, медленно двигаясь от кухни, когда наткнулась на ворона. Я даже не обратила внимания, что большая птица сидит и наблюдает за мной. – И долго будешь мор-розиться? – уточнил ворон. – Р-раз пр-риехала, то давай на кухню шагай, поотвечаешь на вопр-росы. Не пер-реживай, на улицу мы тебя не выгоним. И не сожр-рем. Последнюю фразу он произнес заговорщицки и подмигнул. – Яна, – позвали меня. – Сколько можно блуждать? Дом не такой большой, чтобы не найти кухню с первого раза. Это точно был Стас. Только он мог ловко балансировать между полным отсутствием этики и дружелюбностью. Он и ворон. С одной разницей: большая птица редко говорила. Редко, но метко. До кухни я дойти не успела. Голову пронзила такая жуткая боль, что я свалилась, утащив за собой вешалку с вещами. Последнее, что запомнилось, – озабоченное лицо Норы, голоса Яка и Матроны Михайловны и неразборчивые комментарии Стаса. * * * Знат стоял в поле и ждал меня. Он улыбался, ведь я уже у цели. Но что-то в его улыбке было не так. Словно я где-то ошиблась, фатально и непоправимо ошиблась. Что-то не так сказала? Не так поняла? Забыла взять из дома? Он не говорил этого, не мог сказать, но я видела, как меняется его взгляд. Словно плачет серое небо. – Ты все делаешь правильно, – прошептал он мне. – Продолжай. Но не спеши. – Я стараюсь, но мне тяжело одной. – Ты не одна, мы с тобой. Я почувствовала, как Знат взял меня за руку. Чужая теплая рука впервые коснулась моей не просто ради того, чтобы поздороваться, а чтобы именно коснуться. Ощутить. – Я хочу вернуться домой, – тихо прошептала я. – Сделать все, что надо, но вернуться. Знат смотрел поверх меня серыми глазами и ничего не говорил. Я сжала его руку в ответ, встретилась с ним взглядом. – Природа Лихо куда сложнее, чем может показаться, – сказал он серьезно. – Тебе надо дать понять им, что ты их спасаешь. Что они нужны. Иначе случится то же самое, что с… Он не договорил, захлебнулся воздухом, а меня за ребра дернуло наверх. * * * – О, дышит! – Стас орал громче любой пушки. Як сидел рядом и серьезно смотрел на меня. Нора слушала рогатого ворона. Даже Лев пришел – видимо, его привлек шум, который я устроила. – Осторожно поднимайся и перекладывайся на диван, – сказал Як и потянул меня за плечи. Я не сопротивлялась. Рука еще чувствовала тепло руки Зната. – Вот бульончик с заговором, – с кухни появилась Матрона Михайловна. – Пей. Я молча выполняла все, что мне говорили. Позволила влить в себя две чашки бульона, переодеть кофту, даже не убрала руку, когда Як внимательно изучал мою ладонь. – Тут была рана? – уточнил он. – Обожглась, – уклончиво ответила я. – Что, летать больше не тянет? – Стас суетился рядом. – Сейчас тебе комнату подготовим, туда перейдешь. Як ушел следом за Матроной Михайловной, Стас увел наверх Льва. Я осталась один на один с Норой и рогатым вороном. Девушка села рядом со мной. В комнате было не много мебели: диван, несколько стульев и пуфик, куда сложили мою одежду. Какой-то старый комод с приоткрытой дверцей. Большой дом, наполненный старой рухлядью. Нора долго молчала и слушала, что творится в доме. Наверху топал Стас, на кухне что-то обсуждали Як и Матрона Михайловна. – Как ты узнала, где будет собрание? Голос Норы звучал успокаивающе, я подтянула под себя ноги и ответила: – По рации, нашла сломанную рацию, а по ней шла передача. – По сломанной? – уточнил ворон. – Она выглядела сломанной. – А где ты ее нашла? Я задумалась. Мне либо надо было все рассказывать сейчас, либо юлить дальше. И тот и другой варианты имели совершенно непредсказуемый исход событий. – Возле метро, – решилась я. Нора и ворон переглянулись. – А как ты там оказалась? – Вопросы от рогатой птицы, наоборот, заставляли нервничать. Я вся сжалась и стала лихорадочно придумывать, что ответить. – Гуляла. – Лучше не придумалось. – В спальном районе, на краю закрывшегося города? – уточнила Нора. – Тогда как все либо расползлись по кучкам сопротивления, либо торчат в центре? Я закусила губу и отвела взгляд. Ни одна из моих историй не пройдет проверку сопротивления. Потому что я просто не знаю, что тут происходит. И голоса Зната и его собранных душ больше не подсказывают. Они замолчали, совсем. Я особенно явно после обморока ощущала ту глухую тишину, которая была в голове. Некому подсказать, нет уверенности, что меня не грохнут те, кого хотелось бы назвать своими. Нора терпеливо ждала, а я поняла, что вообще не слышу никаких посторонних звуков. Только девушку и ворона. – Вы знаете человека, которого тут называют палачом? – вопрос вырвался сам. Нора покачала головой: – Я в городе всего три дня и, признаться, немного в шоке от того, что тут творится. – Если не сказать гр-рубее, – согласился ворон. – И все, что я знаю про палача… – начала Нора. – Это ничего, – перебил ее ворон. – Почему ничего? – нахмурилась девушка. – Мы выяснили, что он убил сто душ, а потом сгинул. – Собрал, – поправила я. – Что собрал? – не поняла Нора.