Стас посмотрел в сторону пожеванного реквизита, но так и не решился к нему подойти. – Говорят, что в соседнем городе появились люди без лиц. Як отвлекся от работы и посмотрел на рыжего. – Они прям жуткие, – округлил глаза Стас. – И могут заразить этой безлицевой болезнью! – Запамяты не заражают, – коротко сказал Як. – Они в целом безвредны. – Откуда ты это знаешь? – прищурился Стас. – Знаю, и все тут. Иди уже, у тебя спектакль скоро. – А еще говорят, что придет человек, который убьет всех, кто со всякими-разными общался. – Был уже один такой, говорят, ничего у него не получилось. – А у этого получится, – заговорщически сказал Стас. – Всех порешит! – Да откуда ты эти байки берешь? – Як начал злиться. – Вот из-за таких, как ты, народ ничего не понимает. Напридумываете того, чего быть не может, и сами в это верите. Стас надулся, пошел поднял реквизит. Зачем-то его понюхал и скривился. – Что они жрут? – Все подряд, – ответил Як и вновь вернулся к работе. – Кстати! – вспомнил Стас. – У нас гастроли в соседний город будут. Посмотрим на этих ваших запамятов. – Убереги Великий дуб. * * * Я проснулась, когда машина с МКАДа сворачивала к моим домам. На миг даже показалось, что я дома. Просто еду с друзьями после загородной тусовки. Вот только там у меня не было друзей. И тусовок тоже не было. И не будет. – Можно, я зайду кое-куда? – спросила я. Як с Норой переглянулись. – Понятия не имею, сколько у нас времени, но да, я думаю, можно, – сказала девушка. Машина остановилась в начале дома. Я вылезла, немного пошатываясь, и замерла. Мой район, мои дома. Рядом лес, возле которого я выросла. Представить, что мимо вот-вот пробегут дети, выйдет из подъезда старушка с собачкой, не составило никакого труда. Я так хотела вернуться домой. Обязательная, кот сказал, что я обязательная. Безотказная, вот какая. Всегда делаю то, что выгодно другим, а про себя забываю. И это мне аукнулось жизнью. И Знату тоже. Мы с ним похожи. Два одиноких одиночки, которые на секунду решили почувствовать себя нужными. Какая глупость! Я двинулась в сторону своего подъезда на другом краю дома. Интересно, лежит ли там то, что я ожидала увидеть? Скорее всего, лежит. Отсюда даже всякие-разные ушли, мертвая зона. Некому тащить. Дверь в подъезд открылась легко и бесшумно. Третий этаж, дверь в квартиру, один в один как наша и тоже открыта. Картина стояла нетронутая на том самом месте, где мы ее и оставили. Золотое поле, погибший Знат. А последний знающий – это я. Моими глазами смотрит зритель на эту чертову картину. Появилось желание ее порвать, разломать подрамник, затоптать холст, чтобы не видеть ярких золотых колосьев. Я тяжело вздохнула и села рядом. Не смогу. Не смогу уничтожить то, из-за чего все началось. Не забудь я эту картину в поезде, не засни в вагоне… Но история не терпит сослагательного наклонения. Интересно, как там моя бабушка? Наготовила, наверное, пирожков на весь подъезд. Сидит и ждет, а рядом ворчит ее черный лохматый веник. Сейчас, когда я впервые за долгое время остановилась и могла осмотреться, а не бежать куда-то спасаясь, я сравнила два мира. Один живет со всякими-разными под ручку, они часть его быта. Другой делает вид, что не замечает их. И есть между этими мирами незримая связь. – Связь! – воскликнула я. – Вода – это связь, я же могу связаться с бабушкой! В шкафчиках над плитой нашлась старая чашка. Из крана текла ржавая вода. Достаточно, чтобы поговорить. Я поставила на стол чашку с водой, но так и не смогла заставить себя сказать заветные слова. Кажется, я не готова была увидеть реакцию бабушки. И знать, что она ждет, а я не вернусь, тоже не хотела. Но это знание разрывало меня изнутри. Отрывало по кусочку от сердца. Вдохновение от того, что я могу связаться со своими, быстро сменилось отчаянием, что лучше этого не делать. Не рвать их души. Я опрокинула чашку и заплакала. Как часто я плакала в этом мире. А до этой чертовой станции ни разу. Как бы обидно ни было. Теперь же только дайте мне повод, пореву от души. Ржавая вода растекалась по вытертой столешнице. – Прости, баб, я не свяжусь с тобой, ты не узнаешь, что случилось. Но, наверное, поймешь. Твои растения тебе подскажут. Внизу меня ждали мои друзья. Сейчас я могла их так назвать. Люди, которые готовы помочь, даже если самим тяжело. В этом мире у меня нет дома, но есть друзья. Я еще раз посмотрела на картину. Она пропадет вместе с городом. Не стоит тратить на нее силы. Пока они еще остались. Я уже умерла, мне терять больше нечего. Кроме друзей, и сейчас надо не допустить, чтобы с ними что-то случилось. Сколько можно меня спасать? Во мне сила ста душ, такое ничто не возьмет. Даже это чертово Лихо. Подавится. Надо избавиться от Льва в первую очередь, решила я, когда вышла к машине. Як, Нора и Стас внимательно смотрели на меня. – Ну что, едем? – спросила я. – Куда едем? – услышала я знакомое ворчание, и рядом спикировал ворон. – Вы бы хоть пр-редупр-редили, я вас ищу по окр-руге, а вы тут пр-рохлаждаетесь. – Ну ты же птица самостоятельная, сам разобрался, – ответила Нора и улыбнулась. – Сам р-разобр-рался, – передразнил ворон и снова взмыл в небо. – Тяжелые отношения, – прокомментировал Стас. Гл. 18 То, что его обманули, Знат понял почти сразу. Не в первый раз. Он уже обещал себе, что не будет доверять людям. Но тут же кот, казалось бы, в чем подвох. Матрона Михайловна только грустно покачала головой. – Меня тоже в это втянули. – Отвратительный кот, – сказал Знат. – Он говорит, а ты не можешь сопротивляться. Не можешь сказать нет. И подписываешься на то, что тебе нафиг не надо. Как я вообще на это согласился? Помутнение какое-то. Знат достал из кармана телефон. Связи не было, бесполезный кусок пластика и металла. – И с чего теперь начать? Шутка ли – убить сто сильных душ. – Ложись спать, мальчик, утром придет решение. Дед говорил, что, если не знаешь, с чего начать, сначала сядь и послушай себя. Ответ придет изнутри. Такой подход всегда работал. Ночью в квартире было тихо, никто не шуршал, не скребся. Знат осторожно встал и подошел к окну. Странный человек без лица продолжал мести асфальт. Водил метлой по одному и тому же месту. На подоконник приземлилась птица, не то голубь, не то ворона. Странный хохол, прямой клюв, длинные когти, которые прошили насквозь металл. – Не спится? – уточнила птица. – Как тут уснуть, – сказал Знат. – Мальчик, выбранный котом, не хочешь прогуляться?