К «первой попытке» он подошел очень серьезно и подтянул знания языка так, чтобы суметь пошутить на балларанском, тогда его поймут все, даже если кто-то придет на обед без УРРа. Перепробовал несколько вариантов реплики, выбирая самый смешной вариант, и прорепетировал, чтоб нигде не запнуться и чтобы все прошло гладко. И вот, когда Скай решил, что готов, он специально дождался момента, когда на камбузе будут присутствовать по меньшей мере четыре балларанки из шести, и наконец-то выдал свою так тщательно отполированную шутку. Но результат оказался неожиданным. Не засмеялся абсолютно никто. При этом несколько человек, как мужчин, так и женщин, наградили сидящего рядом со Скаем Эваду крайне осуждающими взглядами, а Эвада, в этот момент как раз жевавший пончик, с трудом проглотил застрявший в горле ком и опустил глаза, словно молча признал свою вину. И только меланхолично жевавший точно такой же пончик Спарда, услыхав шутку Ская, несколько секунд рассматривал свой пончик, а затем обронил: — Хм… Интересное наблюдение… Кирсан понял, что не просто не добился желаемого, а буквально уронил свою репутацию ниже плинтуса. Особо унизительным было то, что осуждающие взгляды направлены на Эваду, а не на Ская. Словно Эвада привел и посадил за стол с людьми обезьяну, а за непотребство, учиненное животным, спрос с хозяина. Но самое неприятное — Кирсан просто не понимает, что он такого сказал. Шутка же позитивная, в ней говорится только о еде… Хм… Может, говорить о несвежей еде некрасиво? Он поспешил побыстрее закончить обед и покинул камбуз, Эвада появился в коридоре практически сразу после него. — Я, наверное, что-то не то ляпнул, да? — спросил Скай. — Это не твоя вина, а моя. Мое упущение. — Так а что я такого неприличного сказал-то⁈ — Ты пошутил. Кирсан почувствовал, что ему становится как-то не по себе. — А что, шутить за обедом… нельзя? Или вообще шутки как таковые под запретом? — Проблема не в самой шутке — она у тебя вполне так ничего получилась. Не особо смешная, но забавная. Только вот я не сказал тебе, что шутить и смеяться в присутствии Спарды очень неприлично. — Э-э?!! Почему⁈ Эвада двинулся по коридору, Скай поспешил за ним. — Он солдат, причем не абы какой. Таких, как Спарда, называют «черным легионом». Черный в данном случае не цвет Зла и Тьмы, а показатель уровня. Ну там, «желтая тревога», «красная тревога»… У нас крайняя степень тревоги, обозначающая смертельную угрозу — «черная». «Черный легион» — элита среди элит. — Буду знать… Только почему при нем нельзя смеяться или шутить? — Из уважения. Скай почесал затылок. — Я только не улавливаю связи… В чем тут суть уважения? — Такие, как Спарда, в процессе службы утрачивают чувство юмора и способность смеяться. Из уважения к этой жертве мы не смеемся и не шутим в его присутствии. — Ты это серьезно? — А ну посмотри на меня хорошенько. Разве похоже, что я шучу? — Э-э… нет. — Вот то-то и оно. Где-то тысячу периодов назад — примерно двести пятьдесят лет на Земле — один поэт написал балладу «Подаренный смех». Она про солдата. Там есть строчка «он подарил свой смех тебе, чтоб ты смеялся звонче и счастливей». С тех пор эвфемизм «тот, кто подарил свой смех» обозначает солдата уровня Спарды. Когда ты увидишь больше представителей «черного легиона» — научишься определять их на глаз. Когда у человека за плечами десятки «черных симуляций» — он меняется. А у Спарды их примерно пятьсот. — Что такое «черная симуляция»? — Симуляция — это сеанс в специальном агрегате. Находясь в симуляторной кабине, ты можешь попасть в определенное место и пережить определенные события. Например, так ты можешь приобрести опыт пилота, диспетчера, пожарного, медика — кого угодно. — То есть, это такой тренажер, да? — Ну не совсем, в симуляции ты получаешь только опыт. Мышечную память и рефлексы так наработать нельзя, но, допустим, если ты научился стрелять в симуляции — в тире берешь оружие в первый раз уже с полным знанием, как им пользоваться, как правильно целиться и так далее. — Хм… круто. — Да, круто, но есть свои скользкие моменты. Как виртуальная реальность, только с полным эффектом присутствия. В симуляции ты чувствуешь усталость, страх и боль. У симуляторных сценариев есть свои градации по цветам, от легких «светлых» до тяжелых «темных». Черный обозначает особенно тяжелый сценарий. — А, понял, — кивнул Кирсан. — То есть, у вас, чтобы быть героем, не нужно даже в бой ходить, да? Повоевал в симуляции — и готово. Там ведь умереть нельзя, да? — Умереть нельзя. Но мне кажется, ты слишком легкомысленно отнесся к моим словам. Кирсан слегка издевательски ухмыльнулся: — Ну прости, мне, земному варвару, как-то сложно принять ваши стандарты героизма. Я всегда думал, что герой — это тот, кто бросается грудью на амбразуру в реальности, а у вас, оказывается, можно в симуляции это делать… И правда, высокие технологии открывают безграничные возможности: у нас на Земле совершить подвиг получается только раз в жизни, а тут хоть каждый день… Слушай, а это… у Спарды есть почетное звание? Он силен в трех науках? — Нет, он узкопрофильный солдат. — Но при этом он все равно пользуется уважением и имеет высокий социальный статус? — Да. — Блин… А может, мне тоже переквалифицироваться в военного, раз игроки-легаты у вас не в почете? Что я, хуже Спарды и не смогу броситься с виртуальной гранатой под виртуальный танк? Взгляд Эвады внезапно стал злым. — Хорошо, Скай. Я дам тебе возможность испытать себя на прочность. Пересадочная станция Тренировки Кирсан забрасывать не стал, просто потому, что иметь запасной план всегда хорошо. Возможно, что упомянутые «симуляции» — не совсем то, что он представляет себе, а планы, выстроенные на непроверенных данных… Ненадежная штука. Однако в целом Кирсан перестал выкладываться до предела: еще не так давно Эвада говорил «это твоя единственная возможность» — и вот внезапно оказывается, что не единственная. В иной ситуации он предпочел бы сбежать на Землю, но когда ты уже не похож на нормального человека — этот мост можно считать сожженным и не подлежащим восстановлению. Остается только разбираться в ситуации тут. Но «тут» — это замкнутое пространство космического корабля, откуда сбежать невозможно, и получить доступ к надежному источнику информации тоже нельзя. Так что Кирсан продолжает тренироваться и делает определенные успехи. Эвада радуется и думает, что у него все по плану, а Скай держит ушки на макушке. К тому же, не исключено, что у Эвады действительно все по плану, потому что до Ская явно были и другие опекаемые им иммигранты и он, вероятно, не единственный, кому в голову приходили мысли о побеге. А вообще — пока что полет нормальный. Если б не случилось, как случилось — Кирсана уже давно не было бы в живых, а так у него сейчас есть главное: время и надежда. Предельно маловероятно, что среди балларанцев ему угрожает опасность, а значит, это самое время играет на стороне Ская. Прямо сейчас ему вполне комфортно, по крайней мере, на уровне физических потребностей, а значит, нет резона в скоропалительных решениях и непродуманных поступках. Как бы там ни было, но пока что Скай все еще опережает среднестатистического легата-балларанца: талант и опыт не пропьешь, это раз. Второе и более важное — ни один балларанский легат раньше не тратил на тренировки столько времени и сил, просто потому, что данная профессия для него в лучшем случае одна из трех. Именно поэтому Скай, пока что имеющий лишь одно дополнительное серьезное занятие — изучение языка — значительно опережает балларанцев, даже не выкладываясь на полную. К тому же и язык он учит не особо рьяно: Эвада доверительно сообщил ему, что тут от него серьезных успехов — то есть беглого разговора без помощи УРР и без акцента — раньше чем через пять-восемь лет никто не ждет. — С земляшки заниженный спрос, да? — проворчал Кирсан. — Именно. Пользуйся этим. Или же наоборот — сыграй на контрасте. — В каком смысле? — Напрягись, прыгни выше головы и удиви всех. Из-за того, что к тебе применяются заниженные стандарты, любой твой успех будет казаться более значительным, чем он есть. Этот парень — выдающийся математик, инженер и художник? Ничего особенного, мы балларанцы, мы все такие. Этот иммигрант — выдающийся легат, а также силен еще в двух областях? Ого, ни хрена себе земляшка дал жару! Да он, оказывается, могёт! Понимаешь, да? Ошибиться в лучшую сторону всегда приятно, и когда ты превзойдешь ожидания окружающих — их приятное удивление будет увеличивать твой успех в их глазах. Но, как ты понимаешь, серьезно соперничать с нами — дело трудное. Это Скай как раз отлично понимает: искин «системы» любезно дал ему доступ к статистике других игроков. Сравнив успехи и прогресс игроков-балларанцев со своими первыми шагами в «Старкрафте», Кирсан пришел к неутешительному выводу, что балларанская раса и в самом деле значительно превосходит человеческую. Тот же самый убойный тест на оборону «шесть в двенадцать» новички-балларанцы проходят на второй-третий день, но для новичка-землянина это оказалось бы намного сложнее. Отсутствие хорошего микроконтроля не позволило бы размениваться уроном с преимуществом. И даже вывод всех боевых единиц не помог бы: нормальный человек просто получит слишком много повреждений при выносе первых двух троек, так что на первой пятерке понесет уже потери в технике и вторую пятерку в самом лучшем случае встретит в меньшинстве и на измочаленных танках. Прикинув с более-менее приличным запасом «на поправку», Кирсан решил, что он сам, будучи новичком, смог бы пройти этот уровень хорошо если на третий-четвертый день. Старкрафтерское прошлое вкупе с гораздо более упорными тренировками дает ему огромное преимущество перед новичком-балларанцем, но с течением времени это преимущество будет постепенно сходить на нет и чем дальше в лес, тем толще будут соперники-легаты. Увы и ах, но плоду любви двух плодов любви будет предельно сложно бороться против результата тысячелетней селекции. Должно быть, именно это чувствует дикий волк, встречая отборного волкодава. Как бы там ни было, рассчитывать на то, что представителю примитивной цивилизации, не вышедшей за пределы родного мира, будет легко конкурировать с теми, кто на полном серьезе считает себя доминирующим видом в масштабах галактики, не приходится ни при каких раскладах. С другой стороны, Эвада может даже не врать, а добросовестно заблуждаться, и не исключено, что реальное положение дел не такое печальное, как он обрисовал Скаю. В конце концов, Кирсан уже знает минимум два способа подняться с самого дна «в люди», не владея тремя науками, хотя раньше был только один. Как-то раз, ужиная на камбузе в «тихий час» — на корабле нет ночей как таковых, но большинство пассажиров предпочитает отдыхать одновременно с другими — Кирсан улучил момент, когда там оказалась, кроме него, только одна девица-биолог по имени Госс, и спросил: — Эм-м… Можно вопрос? — Задавай. — Как так вышло, что земляне и балларанцы — родственники? Это предполагает наличие в прошлом общего предка, да? — Именно. — И как в таком случае получилось, что два родственных вида живут через полгалактики друг от друга? — Во-первых, не полгалактики, а всего две тысячи световых лет, то есть едва ли два процента диаметра галактики. Во-вторых… Эвада рассказывал тебе про Войну? — Про какую именно?