В клубе они взяли из раздатчика колбы со «стимом» — интересно, почему именно колба, относительно высокая и тонкая, а не банка? — и устроились на диванчике у самого автомата. Клуб практически безлюден, только у дальнего окна устроились с колбами и планшетами трое инженеров, самозабвенно спорящих на какую-то свою тему, один чертит схему и что-то доказывает двум другим. Дирк отхлебнула из колбы и заметила: — А неплохой был «заезд». Мне кажется, все уже поняли или близки к пониманию того, что БМББ рановато списывать со счетов. Такому потенциалу всегда можно найти новое применение. Возможно, БМББ снова вернутся в строй… Но для этого нужна проверка реальным боем. Скай пожал плечами: — Знаешь, я вот иногда задаю себе вопрос, что с тобой не так… Словно ты сознательно хочешь попасть на войну. — Конечно, хочу, а как же иначе? — Мне всегда казалось, что здравомыслящий человек должен по возможности избегать войны. Тебе что, нравится убивать? Девушка грустно вздохнула. — Знаешь, Скай, что в тебе самое отталкивающее? То, что свой жалкий и мелкий инстинкт самосохранения ты возводишь в ранг здравого смысла. А я тогда, получается, идиотка? — Э-э-э… — Как ты думаешь, что более вероятно — что ты один здравомыслящий, а вся база населена идиотами, включая командующего, или что мы все нормальные, а проблема только лишь в одном жалком земляшке? Мы солдаты, Скай. Это только земляне нанимаются на военную службу ради благ и высокого жалованья и при этом тайно надеются никогда не попасть на войну. Но мы — не земляне. Я выбрала стезю воина и хочу воевать. Воин, который не хочет на войну — такая же нелепость, как врач, который не хочет лечить. Это нонсенс, понимаешь? Кирсан задумался. — Но, вообще-то, врачи не хотят лечить. Это только на Земле врач, который лечит за деньги, радуется новому пациенту. Как по мне, то врач, которому именно что нравится резать скальпелем тело пациента, настолько же психически болен, как и солдат, который хочет убивать. Нормальные люди воюют только в случае крайней необходимости, разве нет? Или я чего-то не понимаю? Дирк хмыкнула. — Видишь ли, если ты идешь учиться медицине — ты заранее понимаешь, что тебе обязательно придется применять свои умения на практике. Что больные и пострадавшие тебе в жизни обязательно встретятся. И если где-то случается авария — всякий врач должен приложитьвсе усилия, чтобы оказаться там, где он нужен, как можно быстрее. И с войной то же самое: если она начинается — я должна там быть. Это мой долг. Если мы говорим о лишении жизни живого существа — то нет, конечно, мне это не нравится. Никому из нас это не нравится, потому даже мясо, которое ты ешь — клонированное. Мы не убиваем животных ради мяса, как вы, земляне. Но если у нас есть враг — надо сделать так, чтобы его не стало. Лишить его желания или возможности враждовать любым доступным способом, включая физическое уничтожение. Все просто, не правда ли? — Ну, в принципе, да… — Вот то-то и оно. Знаешь, Скай, я не ставлю тебе твою трусость в вину, потому что ты всего лишь… землянин. Вот тут Кирсан уже откровенно возмутился, даже несмотря на выпитый «стим». — Ну ни хрена себе предъява невоевавшей — воевавшему! Дирк усмехнулась. — Это не ты воевал, Скай, а твой инстинкт самосохранения. Герой — это не тот, кто отчаянно воевал, не имея выбора или думая, что выбора нет, а тот, кто мог не идти в бой, но пошел. Вы, земляне, сами себя относите к животным, что как бы изначально говорит о том, что ждать от вас многого не стоит. Вами повелевают инстинкты, а не разум… В общем, вот что я предлагаю: мы как следует постараемся, чтобы концепцию БМББ в роли легатской машины признали. Когда у нас будет репутация отличной команды, мы добьемся назначения куда-либо в «горячую точку». В самый последний момент мы провернем… «несчастный случай», который временно выведет тебя из строя. Тебе пришлют замену. В результате я попаду в бой вместе с напарником, который желает того же, что и я, а ты, напротив, не попадешь, как сам того и хочешь. При этом тебе не угрожает перевод обратно во вторую лигу, ты останешься в четвертой, и, может быть, повторного шанса попасть на войну тебе уже не выпадет. Как тебе мой план? Кирсан с огромным трудом сохранил спокойное лицо. Да, Дирк считает его полным ничтожеством, тут нет сомнений, кроме того, это может быть банальнейшей «проверкой на вшивость». — Знаешь, я откажусь, пожалуй. — Он коснулся пальцем обруча: — искин, ты записал разговор? «Разговор записан». — Супер. В общем, Дирк, у тебя два варианта. Первый — ты добровольно выходишь из эксперимента и наша беседа остается секретом. Второй — я дам командующему посмотреть и послушать. Напарник, относящийся ко мне с таким презрением, мне не нужен. Она вздохнула. — Ты неверно истолковал мои слова, но переубеждать тебя я не буду. Замечу только, что у тебя не будет другого напарника, пока ты не докажешь, что ты отличный легат… Как и у меня не будет другого легата, пока я не докажу, что я отличный пилот. Нам рановато… разбегаться своими путями. Кирсан встал. — Тем не менее, я устал от твоего поведения. Оно оскорбительно. И мне плевать, насколько никчемным ты считаешь меня, потому что я не вижу в тебе ни вселенской мудрости, ни всепоглощающей доброты — ничего, что сделало бы тебя лучше меня. А раз так — то мы просто разойдемся и посмотрим, кто быстрее добьется успеха, я без пилота или ты без легата. Там и будет видно, кто из нас кто. С этими словами он вышел из клуба. — Искин, проложи маршрут до кабинета командующего. Тест на… Кирсан постучался в дверь на рефлексе, поскольку балларанцы не имеют такого обыкновения, и вошел. — Э-э… Здрасьте. Есть свободная минутка обсудить кое-что? Командующий Текарса повернул голову в его сторону. — Привет. Вот, глянь, а я сейчас освобожусь. Он передвинул по столу к Скаю какую-то папку и снова углубился в изучение каких-то отчетов на экране. Кирсан заглянул в папку и моментально все понял. Четыре листа пластиковой «бумаги» содержали около тридцати абзацев с заготовками фраз и реплик, которые частично были обидными, а частично — весьма обидными, если б были сказаны в его адрес. Некоторые из них оказались теми, которые Кирсан услыхал от Дирк несколько минут назад. — Остались вопросы? — улыбнулся Текарса, увидев, что Скай уже просмотрел тексты. — Очередной психологический тест, да? — мрачно спросил Кирсан, понимая, что вопрос риторический. — Именно. — Как по мне, это больше смахивает на провокацию. Командующий неопределенно пожал плечами. — Ну, в целом так и есть, на то и тест — посмотреть, можно ли тебя спровоцировать. Покинув кабинет, Кирсан забрался на уже знакомый холмик у посадочной площадки и отправил Эваде вызов на видеозвонок. Тот появился «в кадре» практически сразу. — Привет, — сказал Скай. — Привет. Тебе очень срочно или обождешь десять минут? А то у меня тут коллеги… — Обожду. За пару секунд до того, как Эвада отключился, в кадр попало странное гуманоидное существо ростом около метра, похожее на маленького прямоходящего бегемотика. Не совсем морда, верней, лицо как у бегемота, но очень похожее. Сам «бегемотик» был в одежке и с прозрачной трубкой, уходящей в одну ноздрю, а также в чем-то типа очков, то бишь с устройством расширенной реальности. Через десять минут Эвада сам вышел на связь. — Ну давай, что там у тебя? — Мне устроили очередной тест, довольно неприятный. — Я знаю. Угадай, кто писал «сценарий». — Ты? — Естественно. И наблюдал за его ходом из УРРа Дирк. Кирсан вздохнул. — Ну блин, и много еще таких тестов будет? Эвада поерзал в кресле. — А вот этого никто не знает. Представь, что ты на Земле хочешь получить права. Тебя проверят, можешь ли ты управлять машиной и знаешь ли правила. Потом ты захочешь купить ружье — тебя снова проверят, и проверка будет жестче. Потому что на права нет проверки на судимость, а на оружие есть. Потом ты захочешь управлять самолетом — тебя проверят снова. Соберешься лететь в космос — снова проверка. И если не туристом, а космонавтом — то вообще трындец какая сложная. Захочешь работать в разведке и службе безопасности — снова проверка, на детекторе лжи в том числе. В общем, чем больше ответственность у того занятия, которым ты намерен заниматься или у той роли, которую тебе намерены поручить — тем жестче проверки. Это нормально. — Но тут же вообще на ровном месте, без причины. В чем смысл? — В том, что по-хорошему многие проверки иммигранта было бы круто проводить в первый же день, но это невозможно. Потому они проводятся по факту появления возможности. Например, вот эту проверку можно провести только после того, как у тебя появится напарник, с которым ты успел сработаться немного. Пока ты у нас недолго — проверки будут. Со временем их будет все меньше. Чем лучше у тебя будет, так сказать, «жизненный послужной список», тем меньше у окружающих будет необходимости тебя проверять. Правда, тут еще такое дело, что право провести проверку кого угодно и чего угодно есть у всех, в том числе и у тебя. Тебя может проверять кто угодно по своему усмотрению, и ты тоже можешь проверить, например, Дирк, если сочтешь нужным. Только перед этим желательно обзавестись «свидетелем». — То есть? — У Дирк были свидетели — командующий и я. И потому ты знаешь, что она не хотела тебя обидеть, просто проверяла, причем даже не по своей инициативе. Без этого, полагаю, ваши отношения были бы испорчены. Захочешь кого-то проверить — вначале спроси совета, как это лучше сделать и стоит ли. Ну или как вариант, твоя проверка должна быть не такой явной и жесткой. — Эх, жизнь моя жестянка… Ну понятно. Слушай, а что это за бегемотик такой у тебя в кабинете был? — Это и есть те коллеги, о которых я говорил. Просто они с другой планеты. Обмен научными данными, так сказать.