Осознав, что это сулит ему разлуку с только что обретенной подругой, Кирсан только горестно застонал. Во сне и наяву Леонид досматривал очень занимательный сон, в котором Лаш медленно и чувственно танцует ему стриптиз. На самом деле подруга обладает миллионом талантов, но танцы туда не входят, это он знает давно. Ну просто не популярно у балларанцев такое времяпровождение и все тут, а стриптиз тем более. Но ведь это же сон, и если во сне можно летать — то танец Лаш тем более в порядке вещей. Однако на самом интересном месте случился облом: в дверь постучали. — Черти б тебя взяли, Синкай, — пробормотал Леонид, проснувшись. Ну конечно, кто может постучать в дверь, кроме другого землянина? Никто. Если быть точным, то вообще никто не может навестить Леонида в его личной обители, не принято так, по крайней мере, здесь. Будь это кто-то еще — он вызвонил бы его через искина, а вот так просто прийти и постучать — не-а. Обычая стучать в дверь почти ни у кого нет, если на то пошло. Леонид сел, потянулся и проверил пистолет под подушкой по старой привычке. — Искин, разблокируй замок и пригласи войти. Щелчок. Дверь открывается, и… — Привет, Лео, — широко улыбнулась Лаш. — Приветик, солнышко. Надо же, прям сон в руку… Ты мне вот буквально только что снилась. И тут его прошиб холодный пот: ведь он же не дома! Лаш здесь быть не должно! — Погоди-ка… Как ты тут оказалась⁈ — Прилетела, как же иначе? Леонид потянулся левой рукой к подушке и лежавшему под ней пистолету. — Прилетела? Солнышко, это режимный объект! Сюда нельзя просто взять и прилететь! Как ты прошла внешний периметр и блокпосты⁈ — Ногами, как же иначе? Она привычным и знакомым движением уселась Леониду на колени и прижалась к нему упругим телом, каждый миллиметр которого он знает наизусть и узнает с закрытыми глазами. Да, это Лаш собственной персоной. — Только не говори мне, что ты взломала систему безопасности! — Да, Лео, профессиональная деформация — страшная штука, — хихикнула Лаш, — но таким ты мне и нравишься. Я ничего не взламывала, меня сюда пригласили по официальным каналам. — Кто⁈ — А ты как думаешь? Цалларунга, кто же еще. Леонид выпучил глаза: — Нахрена⁈ Лаш вздохнула, словно поражаясь непонятливости партнера. — Ради обмена опытом. Ты же знаешь, что они занимаются тут тем же, что и я дома? У меня уже есть кое-какой опыт, у них его нет вовсе. И, признаться, их задачка посложнее моей… Леонид уже успел пробежаться руками по крутым бедрам и узкой таллии и нащупал застежку обтягивающего комбинезона. — И почему же? — У нас все просто: берем коорна, у которого высокий интеллект и низкая агрессия, и спариваем с такой же умной самкой, надеясь, что их потомки будут умными и не склонными к дракам. И так повторяем, пока коорны не вернутся на тот уровень развития, с которого когда-то скатились… Но миролюбие и интеллект — параметры, которые легко измерить. Цалларунга предстоит вернуть таргам человечность — а вот ее замерить куда как труднее. Леонид помог Лаш освободиться от комбинезона и затащил под одеяло, лаская ее тело и стаскивая нижнее белье. Стриптиз досмотреть во сне не удалось — но теперь его ждет кое-что погорячее наяву! Учения Ближе к обеду Леонид заступил на дежурство с большим опозданием и узнал, что Лаш прилетела на попутном балларанском корабле, который доставил на орбиту целый корпус тяжелых боевых машин и он, этот корпус, в данный момент проходит выгрузку на поверхность. «Коллеги» восприняли новость позитивно. Особенно обрадовались криффы. — Будут маневры, — проурчал командир тяжелой штурмовой пехоты, состоящей из криффов. — Люблю маневры. — Учения? — переспросил Леонид. — Ага. Он и Катана наблюдали, как громадные рептилоиды, весящие по два центнера каждый, радостно бегают — ну, верней, ходят вразвалочку, как всегда, но более оживленно, чем обычно — в свой арсенал и обратно, выволакивая массивные бронекостюмы и прочую снарягу. Особенно впечатлил Леонида громадный боевой аппарат, внутри которого находился оператор целой армии беспилотных телеуправляемых машин — «легат». — Вот бы на таком прокатиться, — протянул он. А вот Синкай, как оказалось, думает совсем о другом. — Слушай, Леонид, я вот задаюсь вопросом… а зачем мы нужны? — В смысле? — Ну вот смотри… Наши солдаты — машины. Вон те все шагающие роботы размером с танк — они тоже без экипажа. Машины. Машина способна делать все, что делает на поле боя солдат или танк, и нуждается только в общих указаниях. Солдаты постепенно уходят в прошлое, получается… И мне кажется, что это к лучшему. Леонид покачал головой. — Машины никогда не заменят людей полностью. И тут дело даже не в том, что компьютеры не способны на многое из тех мыслительных процессов, которые характерны для людей… Понимаешь, у машины нет воли к борьбе. Война — дело людей, и с этим ничего не поделать. Галактические цивилизации опередили нас на тысячи лет развития, а поди ж ты — все никак с войнами не покончат. Может быть, когда-нибудь это изменится, но точно не в этом тысячелетии. И в следующем тоже вряд ли. * * * Самым страшным в этом учении мог бы стать сброс на планету с орбиты. Как это происходит с машинами, Кирсан уже видел: с корабля сбрасывают контейнер, оснащенный одноразовыми двигателями, парашютами и автопилотом, а также системами электронного противодействия и силовыми щитами. Все это падает на поверхность, приземляется, распадается на части — и боевая машина внутри отправляется в бой. Собственно, Кирсан через это уже проходил во время своего «крещения огнем», но тогда его мало волновало, как его сбрасывают, куда страшнее было, что его сбрасывают в пекло войны, и вопрос «как?» в тот момент попросту потерял актуальность. Но на этот раз пронесло: их аккуратно высадили громадными грузовыми шаттлами — и на этом спасибо. Сами учения оказались для Ская странными как раз по причине своей полной обычности: именно что учения в том виде, как они бывают у обычных военных. Ему даже не пришлось состязаться ни с кем, напротив, впервые в своей «карьере» он не соперничал с кем-то, а сотрудничал, выполняя маневры прикрытия и сопровождения. И это было настолько просто, что даже скучно. А вот Дирк явно веселилась, гоняя по обширной пустоши в компании с несколькими легкими машинами на антигравитационной подушке и обмениваясь шутливыми репликами с их водителями, которые, судя по всему, были не балларанцами. На постой они — Дирк, Скай и несколько техников — разместились неподалеку от базы, врезанной в скальной массив. Расставили самораскладывающиеся полужесткие палатки, окружили боевыми машинами в режиме «часового» — вот тебе и импровизированный лагерь. Без прикола не обошлось: аккурат вечером с ясного неба врезал проливной дождь. «Стратосферный ливень» — есть тут такое погодное явление. Кирсан и Дирк промокли в считанные секунды, не успев добежать до палатки — пришлось переодеваться. Тут Скай сделал неожиданное открытие: оказывается, Дирк его совершенно не стесняется. Его и раньше немного напрягло, что у них на двоих одна палатка — все-таки они же разного пола. А тут — вот такой поворот. Кирсан, конечно же, деликатно повернулся к Дирк спиной, пока та переодевалась в сухую одежду, а себе на ус намотал: надо будет спросить Эваду, в чем тут дело. То ли балларанцы не стесняются своей наготы в присутствии противоположного пола, то ли Дирк просто не считает Кирсана за человека. Было дело, древнеримские патрицианки совершенно не стеснялись своих рабов, поскольку раб — не человек, а вещь. На второй день Кирсан разыграл «партию» с местными пехотинцами, и это была весьма странная партия уже по той причине, что учебный противник состоял из живых людей, а вернее — из двухметровых массивных существ, чьи морды, верней, лица, похожи не то на игуан, не то на очень короткомордых крокодилов. Правила боестолкновения были просты: Кирсан атакует базу, крокопехота ее защищает. Эти самые крокодилы, или, более корректно говоря, криффы, экипированные в массивные боевые доспехи, весили, наверное, под триста-четыреста кило и таскали громадные базуки, от которых, как выяснил при помощи Дирк Кирсан, действенной защиты нет: ракета управляется по лазерному лучу, который светит в корму ракеты, причем не постоянно, а только в короткие промежутки времени. Потому никакого оповещения о ракетной атаке нет и быть не может, и засечь стрелка практически нереально, тем более что доспехи крокодилов оснащены маскировочными системами, которые замечательно сливаются с местностью. Или, если точно, то сложные активные системы противодействия, засекающие приближающуюся ракету при помощи радара и оптических сенсоров, имеются, но боезапас специальных минигранат, выстреливаемых навстречу ракете, ограничен, а сами системы в условиях жесткой радиоэлектронной борьбы не особо эффективны. Поэтому по условиям боестолкновения нападающая сторона не может использовать подобную защиту. Второй неприятностью стали собственно ракеты. Снабженные боеголовкой с «ударным ядром», они в реальных условиях подлетают вплотную к броне, тем самым преодолевая силовое защитное поле, которое не реагирует на медленно летящие снаряды, и срабатывают в упор, проламывая броню этим самым ударным ядром. Правда, заброневое действие невелико, потому по правилам «таран» считается уничтоженным только с третьего попадания. Бой с самого начала сложился не в пользу Кирсана: крокодилы предложили правила, удобные им самим. Строго говоря, это была даже не партия как таковая: союзник попросил провести на них учебную атаку, только и всего. От Ская не требовалась победа — просто имитируй атаку, чтобы пехота отработала отражение этой атаки, все дела. Кирсан, конечно же, не стал спорить с офицером, курирующим учения, хотя мысль о том, что учения «по своим правилам», когда противник действует по заранее известному сценарию, не очень-то и ценны, у него была. Ну ладно, пусть отрабатывают. И поначалу крокодилы действительно показали хорошую подготовку, четко выбивая машину за машиной и оперативно меняя позиции. Но в тот момент, когда противник по заранее устроенным переходам перебегал с предпоследнего рубежа на последний, со скалы «свалились» легкие разведывательные машины на антигравах, которые Кирсан отправил в обход базы.