– Не силой, но королевским указом. Иначе он точно не вспомнил бы о том, что дети должны откуда-то браться, с неба они не падают. А поскольку я – копия отца, как все уверяют, участь моя предрешена. – Не понимаю… – Что же тут непонятного, сударыня? – Он приоткрыл глаза. – Когда-нибудь, когда у меня окажется хоть немного свободного времени, я осмотрюсь, выберу подходящую особу и женюсь. Конечно, Химмелиц – родовое имение, а не королевство, но бросать его бесхозным не годится. Следовательно, мне нужен наследник, а Богиня мне его не принесет. Или ее, без разницы. Я помедлила, потом не выдержала и спросила: – А какой он был, ваш отец? То есть, конечно, если не хотите говорить, то я не настаиваю, но… – Я же сказал – я его копия, – не дал договорить Одо. – Меня он любил, конечно, а мать – нет, это был брак по указу сверху, не забыли? Да он, кажется, и не видел разницы. Она его тоже не любила, но считала крайне выгодной партией, хотя и была намного более знатной. И меня, прямо скажу, не особенно жаловала. Впрочем, я ее почти и не видел: в детстве мною занимались няньки, потом гувернеры, учителя… И сам отец, конечно же. Как только со мной можно стало разговаривать, он взялся за меня всерьез. Сами видите, что получилось. Впрочем, это намного лучше, чем сидеть у материнской юбки до седых волос. – А вы сами любили родителей? – спросила я и смутилась. – Сложно сказать. – Он будто не заметил ничего странного. – Отца я прежде всего уважал. И да… пожалуй, любил по-своему. С матерью сложнее – повторяю, я редко ее видел и почти не знал. Что так смотрите, сударыня? Именно так и выглядят браки по расчету в наше время. Случаются счастливые исключения, разумеется – те самые, о которых пишут в этих ваших романах, – но крайне редко. В реальности же хорошо, если супруги не испытывают друг к другу отвращения. – Понимаю… Одо, я знаю, что отец ваш давно скончался, а матушка? Еще жива? – Нет. – Простите… Одо помолчал, потом сказал вдруг: – Вы иногда задаете интересные вопросы, сударыня. Я начал вспоминать и вдруг понял: пожалуй, больше всех в семье я любил Орну. И именно поэтому так привязался к Эве – пускай внешнего сходства нет, но нрав… – Кого?.. – Сестру. – Так, значит, у вас есть сестра? – непонятно чему обрадовалась я и сникла, услышав ответ: – Уже нет. Погибла еще ребенком. И не извиняйтесь! Не люблю этого… – Но как?.. – Это же Химмелиц, – тяжело вздохнул канцлер. – Горы. Матушка никогда не любила это место, а Орна обожала. В очередной раз сбежала от служанок и… Словом, сорвалась со скалы. Когда ее отыскали, было уже поздно звать хоть врача, хоть мага. Матушка этого не пережила – через год не стало и ее. «Вот оно что, – мелькнуло в голове. – Значит, в Дагне-Эвлоре он видит младшую сестру. Теперь понятно, почему так ее оберегает… действительно, водит за руку, как сказал Данкир, чтобы не забралась куда не положено и не разбилась насмерть». – Довольно разговоров, – сказал вдруг Одо и поднялся на ноги. – Признаюсь, сударыня, я совершенно вымотан. Вы, в сущности, тоже должны валиться с ног от усталости и переживаний, но, очевидно, вас спасает молодость. В вашем возрасте я тоже мог не спать сутками… хотя подобных испытаний на мою долю не выпадало. Одним словом, пора возвращаться, уже вечереет. Сейчас я затушу огонь – и отправимся. – Конечно, как скажете. – Я тоже встала, но не удержалась и добавила: – Вы так и не сказали, почему забыли о своем распоряжении насчет порталов. – Я не знаю, – после паузы ответил канцлер. – Это разумный приказ, я отдал бы его и так. Если бы не забыл. – Забыли отдать или забыли, что отдали? – Что так, что этак, выходит, кто-то управлял моими решениями. Хотя бы потому, что я не на триста шагов ограничил бы действие порталов, а больше. – Ну… – сказала я после долгого молчания. – Снова ничего не понятно. В книгах пишут – нужно искать, кому выгодно. А кому выгодно это вот все? – Что именно? – Ну… авария на шахтах, которая непременно бы случилась, так или иначе? И сопутствующие волнения? Гибель королевы, в которой на этот раз точно бы никто не усомнился, потому что она произошла бы на глазах сотен людей? – Я перевела дыхание. – Кому, Одо, скажите! Родственникам? Их десятки, так кто же из них может быть замешан? Соседям? И какое отношение ко всему этому имеет мэтр Оллен и… и провалы в памяти, у меня, у вас, может, еще у кого-то? Почему вы молчите? После долгой паузы он сказал: – У меня нет ответа. Глава 16 Я уснула, едва только оказалась в постели, хотя была уверена, что глаз не сомкну, – за окном еще только смеркалось. Но нет, силы как-то разом закончились, и горничные раздевали меня как маленькую, потому что я рукой не могла пошевелить. Странно, я ведь спала ночью… или это не считается? Сложно назвать отдыхом глубокий обморок! Впрочем, не важно… Говорят, во сне можно увидеть решение проблемы, которая занимает все мысли: днем их слишком много, и они застят очевидное, а когда человек спит, рассеиваются, и на виду остается только самое важное. Главное, рассмотреть это важное и не позабыть при пробуждении. Увы, ничего подобного со мной не произошло. Помню, мне снился бал, какие-то совершенно незнакомые люди – я их точно не встречала прежде, хотя в сновидениях воспоминания искажаются, поэтому утверждать наверняка нельзя, – даже покушение снилось. Только было совершенно не страшно – ни один букет не долетел до меня, карета была будто бы накрыта прозрачным колпаком. «Почему так не сделали взаправду? – подумала я в полусне и натянула одеяло на голову. – Неужели придворные маги этого не умеют? Нужно будет спросить у Одо…» – Эва, – негромко раздалось над ухом. – Эва, проснись! «Что? Кто меня зовет?» Я вовсе не желала просыпаться, поэтому отмахнулась и накрыла голову подушкой, но ее тут же сдернули. «Я что, снова в пансионе? – пришло в голову. – И… и мне все это приснилось? Я просто болела и бредила, а теперь выздоровела, и пора вставать и идти на уроки…» Едва удалось разлепить сонные глаза, но я знала, что Мика церемониться не станет и живо вытряхнет меня из постели, поэтому села, отчаянно зевая. В комнате было темным-темно, едва теплился крохотный огонек, за окнами не заметно было даже признаков рассвета. Хотя… осень ведь, а осенним ненастным утром бывает темнее даже, чем зимним. Я протянула руку к стулу возле кровати, чтобы взять чулки и побыстрее их натянуть, но не нащупала их, да и стула тоже. А еще в комнате было тепло и тихо, я не слышала зевоты и кашля других девочек, смешков и разговоров, шороха одежды, плеска ледяной воды для умывания и звяканья кувшина о жестяной таз… Со вздохом облегчения я упала обратно на подушки – нет, я не в пансионе, все еще в особняке. Только кто меня разбудил и зачем? В этом тусклом свете ничего не… Кто-то схватил меня за руку, и я тихо вскрикнула. Неизвестный тут же закрыл мне рот ладонью и зашептал в самое ухо: – Тише, Эва, не кричи, это я, Эд! Я смогла только возмущенно замычать. – Обещай не шуметь, тогда выпущу, – прошипел он. Я несколько раз кивнула: нужно будет, закричу так, что сбегутся все, – обещания, вырванные силой, сдерживать не обязательно! – Как ты тут оказался? – Не важно… нет времени объяснять. – Он тяжело дышал, и дыхание его пахло… Скверно пахло, одним словом, совсем как у нашего истопника после праздника. И руки тряслись так же. – Меня ищут… – Кто? Зачем? – Не поверишь – Син! Я едва сумела сообразить, что он говорит о Данкире. – Ничего не понимаю… Объясни толком! – Я тоже не понимаю… Меня предупредили… не знаю кто, записка сама собой появилась. Я не поверил, дурак, и… словом, едва успел сбежать, когда за мной явились… Не представляю, что я сделал такого, но приказ точно отдал Химмелиц, Эва! – Но почему? О, я прекрасно знала почему! Но кто же прислал Эду записку? Мэтр Оллен? Но чего ради? – Откуда мне знать?! Я ему никогда не нравился, а теперь… теперь, быть может, он решил, что я… ну, претендую на что-то? Ты же говорила иногда в шутку, что мы могли бы пожениться, помнишь? И пока ты оставалась младшей принцессой, это казалось не таким уж невозможным, но не теперь! Эд дышал часто, со всхлипами. Кажется, он был сильно напуган, ну а я… Да, я тоже испугалась, но не его, нет. Того, что тайна, так тщательно оберегаемая канцлером, вот-вот рассыплется пеплом, как домик из спичек, стоит поднести к нему огонь… – Ты хорошо его знаешь, так скажи: что я наговорил лишнего на балу? Я же… ни словом, ни звуком о том, что мы с тобой… – всхлипывал Эд, и меня потянуло погладить его по голове, но я удержалась. – И почему Син?.. Мы же друзья, так как же он… Может, он и предупредил? Ну и что – приказ, мы столько лет… – Откуда ты узнал, где меня искать? – перебила я. Это был самый важный вопрос. – Я вовсе не знал… – Эд прижался мокрыми горячими губами к моей руке, и я передернулась. – Но у меня же портал… помнишь? Фамильный, доставит куда угодно. Вот я и… к тебе… попрощаться, Эва… «Как у Одо! – сообразила я. – Но… но если он хотел попасть к настоящей Эве, то должен был угодить в особняк у моря, а вовсе не сюда!» – Что ты будешь делать теперь? – выдавила я, отбирая у него свою руку. – Не знаю… Не знаю… – В полумраке едва можно было разглядеть, как он качает головой. – Не важно. Главное, ты жива… Прошу, поцелуй меня, как тогда! Я попыталась оттолкнуть его, но какое там – он был сильнее, навалился сверху… Даже закричать не получалось – он накрыл мои губы своими, и… «Одо, где вы?..» – мелькнула паническая мысль, и я изо всех сил сжала кулак – хоть попробую ударить, не трепыхаться же вот так, совершенно бессильно?!