– Син, если вы его тронете… я с вами больше словом не перемолвлюсь! – выпалила я, сжав кулаки. – Даже по делу! А вы, Одо… если вы хотя бы прикоснетесь к Данкиру… Я вас… я вас… – Что тут вообще происходит? – неожиданно спросил канцлер, глядя вокруг так, словно не понимал, как вообще оказался в этом месте. – Почему вы на меня кричите, сударыня? Данкир? – Если вкратце: вы пытаетесь меня убить, чтобы жениться на Эвине и стать принцем-консортом, а дальше уж как пойдет, – проинформировал маг и украдкой вытер пот со лба. Значит, все-таки сумел одолеть чужое заклятие… – Возможно, путем обрушения люстры, это у вас хорошо получается. В смысле, убийство, а не женитьба. Не представляю, как проделывать последнее с помощью люстры… – Что за чушь вы несете? Неужели оба напились, вместо того чтобы лечь спать, как я велел? – В глазах Одо полыхнул знакомый огонек, и он ощутимо встряхнул меня. – Ладно вы, Данкир, известный пьяница и дебошир, согласно личному делу… Но как вам пришло в голову угостить вашим пойлом девушку?! А вы о чем думали, сударыня? Я был лучшего о вас мнения… – Одо, ничего подобного!.. – начала я, но меня перебили: – Они совершенно трезвые. Ты тоже… теперь. – Мэтр Оллен, – канцлер склонил голову, – долго же пришлось ожидать вашего визита. Я совсем забыла, как выглядит королевский маг. Помнила лишь странные рисунки на его коже, сейчас скрытые одеждой, да еще блестящую лысину, густые брови и удивительно светлые глаза на смуглом морщинистом лице. Еще помнила, что страшно боялась его. Теперь… Тоже боялась, конечно, но все-таки спросила: – Зачем вы это устроили, мэтр Оллен? Зачем околдовали его превосходительство? И остальных? Эда, того мальчишку из толпы?.. Зачем?! – Вот ведь дурочка, – усмехнулся он, прошел между нами, словно между колоннами, и сел на диван. – Ради блага Дагнары, разумеется. – Не понимаю. Объясните! – Это займет добрые сутки, а я не желаю попусту тратить время. Скажу лишь, что опыт мой, – Оллен бросил взгляд в мою сторону, – не удался. А Химмелиц даже мне не по зубам. Опомнился, надо же… – Мэтр, а если совсем коротко? Только попроще – Эва не понимает наших терминов! – лихо встрял Данкир, хотя, по-моему, у него поджилки тряслись. – Попроще? – Мэтр едва заметно улыбнулся. – Ну что ж… По-моему, любому очевидно, что монархия Дагнары в том виде, в котором существовала прежде, отжила свое. К сожалению, его величество ничего не желал слушать о реформации. – Если вы скажете, что поезд – тоже ваших рук дело… – Канцлер едва заметно отступил в сторону, а я следом – он так меня и не выпустил. – Нет. Совпадение, друг мой. Неизбежное совпадение. И первый шаг в будущее – особенно когда обнаружилось, что Дагна-Эвлора жива! Она могла бы стать символом обновления, но… – Оллен качнул головой. – Все вы закоснели в старых правилах и установлениях. Погубили девочку… – Вы могли бы спасти ее. Обычный хирург, не маг, и тот сделал больше вашего! – впервые я услышала в голосе Одо настоящее чувство. – О нет! Боммард не умеет читать знаки будущего. – Мэтр усмехнулся. – Вольно ему радоваться минутной удаче – он ведь не знает, чем она обернется год спустя… И не смотри на меня так. Эва должна была умереть. Я увидел это еще в момент ее рождения – ты же помнишь обстоятельства? Родилась раньше срока, очень слабой, едва выкарабкалась, а у ее величества больше не могло быть детей. Ну да это не имеет значения, наследников и так уже хватало. Маг помолчал. – Эва едва не погибла от лихорадки в три года. От неведомой заразы – в десять. Между этим случались обычные детские болезни, каждая из которых могла привести ее к смерти, но всякий раз выручала счастливая случайность. Обычно в моем лице. – Но зачем? – удивился Данкир. – Зачем вмешиваться, если ее судьба уже была предопределена, как вы уверяете? – Даже мне свойственны привязанности, молодой человек. Ну и потом, мне интересно было посмотреть, что же все-таки приведет Эву к гибели. Признаюсь, я и представить не мог подобного поворота событий. Старею. Забываю о современной технике и ее опасности. Канцлер отступил еще на полшага и чуть-чуть развернул меня, будто в танце. Правда, выходило, что он мной заслоняется вместо щита. Или… – Признаюсь, я недоумевал, – доверительно сказал мэтр Оллен, обращаясь на этот раз к Данкиру. – Поразительное везение! Девочка должна была погибнуть уже давно, но жила вопреки всем моим прогнозам. Тут в самом деле уверуешь в милость Богини! – Вы могли ее спасти. Но не стали, – повторил канцлер. – Одо, тебе ли не помнить, что я лечил ее, и достаточно успешно, но… – Но вы действительно отстали от времени и даже не поняли, что именно убивает ее величество! – не утерпела я. – А, ты о той опухоли… – Оллен посмотрел на меня. – Я мог ее убрать. Мог не убирать. Конец все равно един – вы сами в этом удостоверились. – Теперь-то легко говорить, ведь уже не проверишь! Может, с помощью магии вы сумели бы сделать операцию аккуратнее, чем обычными инструментами, и тогда… – Помолчи, глупая девчонка. – Он поднял руку, и я вдруг поняла, что не могу вымолвить ни слова. – Так-то лучше… А ты не смотри на меня зверем, Химмелиц. Я пытался исполнить клятву, данную его величеству, и спасти Дагнару. Не вышло. Эва – о ней уже все сказано, а двойники… ты имел удовольствие наблюдать за тем, что творилось с ними. Эта – единственная, в ком прижилась память Эвы, и то фрагментарно. И эти провалы никак нельзя было заполнить, ни напугав как следует, ни подсунув близкого… очень даже близкого друга. Не вышло у меня идеальной копии… «Бомбист и Эд», – сообразила я. Если бы могла, спросила, что сталось с Эдом, но увы, не было у меня такой возможности. – Начала она не так уж плохо. Все эти… мелкие подачки простому люду могли со временем перерасти в нечто большее. Но я предупреждал тебя, Химмелиц, что будет, если ты предпочтешь копию оригиналу, – сказал вдруг мэтр Оллен. – Да. Вы нас убьете. Вот только вы не сказали, что делать, если оригинала не будет. И зачем… ради чего все это! Будто мало родни у королевской семьи!.. – Вот теперь они и вступят в дело, – холодно произнес маг. – Ты оказался крепче, чем я полагал. Я не рассчитывал, что ты сумеешь удержать трон для Эвы… Но теперь уже все равно. Это – не Эва. Посторонняя девица, и любой достаточно сильный маг легко убедится в этом. И где ты окажешься, Химмелиц? – Вы забыли о том, как королеву любят в народе. – Ее, не тебя. Да и ее… как полюбили, так и разлюбят. Избранников Богини, а тем более Безымянной, боятся. – Так это не ваших рук дело? – Нет, Химмелиц, и это-то самое странное в этой истории. – Маг растянул губы в ухмылке. – И вы не боитесь пойти против воли Двуединой? И не хмурьтесь так: именно Двуединой. – А разве я иду против Ее воли? Если Ей угодно видеть эту девушку на троне Дагнары, пусть так и будет. Только консорта ей будешь выбирать не ты. Она уже совершеннолетняя, ты ей не указ. – Ее мнения вы не спросите, конечно же? – Будто ты спрашивал. Они молчали, а я смотрела на Данкира – тоже лишенного дара речи, иначе он уже забросал бы всех присутствующих вопросами, уж настолько-то я его знала. А использовать невербальную магию против мэтра он не сумеет: говорил же, что сил не хватит даже себя самого зачаровать… Что же выходит? Мэтр Оллен печется о благе Дагнары, равно как и канцлер, но они видят это благо по-разному. Одо стремится сохранить привычный уклад, потому что людям не придутся по нраву серьезные перемены. Они ворчат, даже когда мои дамы объявляют набор на курсы для девушек! Тут нужно действовать осторожно, не спеша, это даже мне понятно. Сложно сказать, чего именно добивается маг, но раз гибель королевской семьи ничуть его не опечалила, то, значит, он сторонник совсем иных перемен. Настолько резких и глубоких, что они оставят на теле Дагнары шрамы не хуже, чем Лугра или… или даже последняя война. А я как была, так и останусь просто чужой игрушкой, куклой на веревочках, которую можно наряжать и показывать публике в праздники: она будет благосклонно кивать, махать рукой, даже танцевать, только управляет ею кто-то невидимый за ширмой. И лучше уж Одо, который по-своему честен, чем мэтр Оллен! Ведь тот наверняка станет использовать магию, и я шагу без его разрешения не ступлю! А еще он хотел меня… исследовать… – Утешь девушку, Одо, – снисходительно сказал маг. – Испугалась до смерти, дурочка. Думала, только и придется танцевать на балах и тратить деньги на дурацкие прожекты? Канцлер не снизошел до ответа, потянул меня за собой: еще полшага в сторону и едва заметный поворот – теперь я стояла спиной к мэтру Оллену. Может, он хочет задействовать портал? Но что толку? Мэтр выследит обоих где угодно, в Химмелице или Лариде, в моем приюте и за морем… Да и не такой Одо человек, чтобы взять и трусливо сбежать, бросив все! И вдруг он – вот тут я едва не лишилась чувств – преклонил предо мною колено, как перед настоящей королевой. Более того, обнял вдруг меня за талию и притянул к себе ближе прежнего и еще немного развернул. Вернее, одна рука оказалась на талии, вторая чуть ниже, в складках юбок, и я заставила себя не шевелиться: вспомнила, как Данкир просил загородить его этими самыми юбками! – Какая трогательная сцена, – притворно вздохнул мэтр Оллен, когда я, не зная, куда девать руки, несмело опустила их на плечи Одо, а он прильнул ко мне. Мне было до ужаса неловко, но я притворялась, будто сотрясаюсь в рыданиях. Впрочем, почему притворялась? – Я так и думал, что ты не устоишь. Пускай тебя и называют каменным, но сердце у тебя живое, и именно это тебя погубило, Одо. Думал, наверно, ничего страшного, двойник и есть двойник, говорящая кукла? – Мэтр Оллен словно мои мысли прочел. – А она оказалась живой и довольно своенравной, совсем как Эва, только не капризной. Вдобавок ее ты никогда не видел ребенком, и всякие глупости вроде отцовских… ладно, пусть будут чувства старшего брата… Словом, они твою голову не посещали. Похожа, да не та! Сознайся, ты ведь в самом деле намеревался на ней жениться? Очень удобно: она всегда под рукой, а ты по окончании регентства остаешься при дворе не на птичьих правах, а на более чем законных… – Теперь уже не имеет значения, – глухо ответил канцлер. – Тогда, Одо, попрощайся заодно, что время понапрасну терять? И не переживай: она вскоре тебя забудет – за этим я прослежу особенно. Девицы влюбчивы, и… да, младший иссенский принц – недурная кандидатура. Во всяком случае, он не намного старше нашей новой Эвы и заметно выигрывает у тебя по всем статьям. Согласись: есть ведь разница между симпатичным принцем и довольно потасканным экземпляром вроде тебя? Тем более и герцог-то ты только во втором поколении, а Мейнард… одно название, а не владения. А твой Химмелиц – так себе приданое, я бы и с приплатой не взял. – Я своими землями не торгую, – негромко ответил Одо и крепче притиснул меня к себе, видимо, чтобы не дернулась. И правильно сделал: грохот оглушил – я насчитала пять выстрелов, – что-то с шумом упало… – Не оборачивайтесь. Не смотрите туда. – Одо быстро поднялся на ноги и притиснул меня к себе. – Крайне неаппетитное зрелище… Данкир! Вы отмерли? Тогда не стойте столбом, проверьте, сдохла ли эта тварь! Если даже после пули в голову мэтр выжил… Добейте. – Так точно, ваше превосходительство! – секундой позже отрапортовал тот. – В смысле, мертвее мертвого. Ишь ты, недаром я вас опасался! Кто пули-то зачаровывал? – Он сам и зачаровывал. Давно. И не для меня, для отца. – Неужели забыл? – Вряд ли. Скорее, не думал, что я о них знаю. Или не верил, что рискну… Хватит болтать, уберите отсюда эту падаль! – Сию минуту, ваше превосходительство… Кстати, я могу считать себя новым придворным магом, раз уж вы… гм… так решительно и бесповоротно уволили прежнего? – Можете. Будто у меня большой выбор. – Прозвучало обидно, но так и есть, – вздохнул маг и чем-то зашуршал. – Сударыня. – Одо немного отстранил меня. – Приношу глубочайшие извинения за подобное поведение, но иначе я никак не мог выстрелить. Даже не успел бы вынуть оружие. Я все-таки не профессиональный стрелок на скорость, мне нужно время для маневра. – Ну да, и мэтр не стал бы швырять в вас диваном, потому что Эвина ему еще нужна была, – добавил Данкир. – И он хоть немного, но отвлекся на этот ваш спектакль. Словом, из Эвины получился отличный щит, я бы лучше не придумал! Но актер вы ужасный, ваше превосходительство, не сочтите за обиду… И вообще это не ваше амплуа, скажу прямо. – Кто вам сказал, что я играл? – спросил Одо и добавил невпопад: – А еще я прострелил вам платье, сударыня. И вот тогда я наконец-то потеряла сознание.