Трое полицейских вышли из машины и почтительно слушали Аллейна. Рики наблюдал за ними. Рауль, стоявший рядом со своей машиной, насвистывал веселенький мотивчик и скручивал очередную сигарету. — Пойдем посидим в машине, — предложила Трой сыну, — пока папа не освободится и мы не поедем домой. Рики бросил горестный взгляд на Рауля и отвернулся. — Он, наверное, рассердится на меня, — прошептал мальчик. — Рауль? Рассердится? Никогда. Но почему? — Потому что… потому что… я… я потерял… — Нет, ты не потерял! — воскликнула Трой. — Мы нашли ее. Погоди. — Она порылась в сумочке. — Смотри. Она протянула ему серебристую козочку. Лицо Рики просияло. Он осторожно принял ее в свои раскрытые ладошки. — Никогда у меня не было такой красивой штучки, — проговорил он. — Она светится ночью. Рауль и та старушка так сказали. Он подошел к машине. Рауль открыл перед мальчиком дверцу, и Рики забрался на переднее сиденье, как бы невзначай демонстрируя козочку. — Вот и славно, — добродушно сказал Рауль. Он глянул на Рики, покивал с понимающим видом и закурил сигарету. Рики сунул руку в карман и откинулся на спинку сиденья. — Мам, ты идешь? — позвал он. Трой устроилась рядом с сыном. Аллейн подал знак Раулю, тот, приподняв фуражку, извинился перед Трой и направился к полицейской машине. — Что они собираются делать? — спросил Рики. — Наверное, у папы есть для них поручение. Скоро он подойдет к нам и все расскажет. — А Рауль останется с нами? — Пока мы здесь, думаю, он будет с нами. — Вряд ли он захочет всегда жить с нами. — Конечно, ведь у него есть семья. Он не захочет с ней расставаться. — Все равно он очень хороший, правда? — Очень, — растроганно подтвердила Трой. — Смотри, вот он пошел куда-то вместе с полицейскими. Из ворот фабрики вышел мсье Дюпон и сделал энергичный жест рукой. Рауль и трое полицейских направились к нему и вместе с комиссаром вошли в здание фабрики. Аллейн подошел к машине и облокотился о дверцу. Он толкнул Рики в бок и спросил: — Как дела, зелень? Рики удивленно моргнул. — Почему «зелень»? — спросил он. — Ты ведь участвовал в важном деле, помог нам поймать плохих ребят. — Почему? — Ну, потому что они думали, что мы бросим все и станем искать тебя, а на них у нас не останется времени. Но мы оставили их в дураках. Мы вовсе тебя не теряли, а знаешь почему? — Почему? — Потому что ты помахал нам с балкона и уронил серебряную козочку. Она и стала главным следом. А еще ты позвал нас через переговорное устройство, и так мы узнали, что ты здесь. Классно получилось! Рики молчал. — Правда здорово — помочь папе? — сказала Трой. Рики сидел, отвернувшись от нее. Она видела лишь нежную линию шеи и округлость щеки. Мальчик ссутулился и опустил голову. — А та толстая вонючая тетя тоже плохая? — спросил он небрежным тоном. — Хорошей ее не назовешь, — ответил Аллейн. — А где она? — Я ее наказал. Уж очень она глупая тетя. Таким лучше сидеть взаперти. — А та, другая, тоже плохая? — Которая? — Няня. Аллейн и Трой незаметно для Рики переглянулись. — Та, что забрала тебя из гостиницы? — спросил Аллейн. — Да, новая няня. — Ах, эта. На ней, кажется, была красная шляпа, или я путаю? — У нее вообще не было шляпы. Зато были усы. — Неужели? Тогда, значит, у нее было красное платье. — Нет. Черное с такими белыми пятнышками. — Она тебе понравилась? — Не очень. Хотя она ничего, не плохая. Я и не знал, что у меня здесь будет няня. — Она тебе не нужна. Мы наняли ее по ошибке… — Все-таки она не должна была оставлять меня с той толстой тетей, да, пап? — Да. — Аллейн протянул руку в окно, взял козочку и, любуясь ею, сказал: — Красивая, правда?.. Она говорила по-английски, эта няня? — Совсем чуть-чуть. А дядька вообще не говорил. — Шофер? — Угу. — Он такой же шофер, как Рауль? — Нет. У него такие смешные зубы. Черные. Разве такого возьмут в шоферы? И фуражки у него нет, и куртки. Только красный берет. И сам он какой-то неаккуратный. Он возит мистера Гарбеля, только мистер Гарбель — мадемуазель, а не мистер. — Разве? Откуда ты знаешь? — Отдай мне, пожалуйста, козочку. Потому что няня сказала, что вы ждете меня в квартире мадемуазель Гарбель. Только вас там не было. И потому что мадемуазель Гарбель позвонила. А у той старушки в глиняном магазинчике есть еще всякие фигурки, которые светятся по ночам. Святые, и пастухи, и ангелы, и Христос. Выглядят неплохо. — В следующий раз я на них обязательно взгляну. А когда звонила мисс Гарбель, Рик? — Когда я был в ее квартире. Я слышал, как толстая тетя говорила об этом няне. Они не знали, что я понимаю, вот и остались в дураках. — А что именно говорила толстая тетя? — Mademoiselle Garbel a telephone[19]. — А зачем она звонила, ты знаешь? — Насчет меня. Сказала, что меня надо увезти оттуда, и тогда они сказали, что вы скоро там будете. Только… — Рики резко замолчал и словно окаменел. Лицо его заметно побелело. — Только? — переспросил Аллейн и через секунду добавил: — Ну да ладно. Я знаю, как было дело. Пока они говорили по телефону, ты вышел на балкон и… увидел нас с мамой, как мы машем со своего балкона. И ты не очень понимал, что же происходит. Удивлялся, да? — Немножко. — Запутался? — Немножко, — проговорил Рики дрожащим голоском. — Еще бы! Мы тоже запутались. Потом пришла та толстая старуха и увела тебя, так?