второй этаж, прошли по коридору и оказались в просторной комнате с окном от пола до потолка.На стенах висели фотографии домов, помещений, каминов, лестниц, колонн, причудливых фасадов.— Ваши? — спросила Вера.— Мои, — в голосе Васильченко звучала гордость.Он подошел к столу, включил компьютер.— Итак, кого мы ищем?— Васильковский Арсений.— Надо же, фамилия почти как у меня, — сказал Олег и вбил в поисковую строку: «Арсений Васильковский, художник».Система выдала целую кучу ссылок.— Сергей Васильковский… Арсений Мещерский… Епископ Васильковский… Не то… — бормотал Олег.— Знаешь, что-то я не вижу твоего художника, — наконец, сказал он. — Но ты не расстраивайся, у меня есть друзья в Германии, давай сюда письмо, я напишу им старый адрес.Вера сбегала за оставленной на кухне сумкой, достала пачку конвертов.— Слушай, а чего ты говоришь, что он Васильковский? Тут написано Лемман.— Лемман? — Вера рассеянно посмотрела на конверт. — И правда Лемман.— Фрау Лемман! Его мать случайно не Натальей звали?— Да!— Я помню ее — красивая такая женщина, бухгалтером работала в РСУ, а потом вышла замуж за немца и укатила в Германию. Это ее сын?— Да.Олег вписал в поисковую строку: «Арсений Лемман художник». Среди множества выданных системой ссылок оказалась ссылка на сайт художника Арсена Леммана. Клик мышкой — и Вера внимательно рассматривала фотографию.— Ну что, он?— Я не знаю, — растерялась она — лицо хозяина сайта почти полностью закрывал козырек бейсболки, а маленькая аккуратная бородка никак не вязалась с мальчиком, которого Вера знала много лет назад.— Смотри, тут есть номер его аськи! Давай напишем!— Неудобно как-то… Вдруг это не он?— Где не надо, ты смелая и упрямая, давай, диктуй, я сам напишу.Но Вера уже справилась со смущением. Она села за стол и написала в окошке программы ICQ: «Здравствуйте, меня зовут Вера. Я разыскиваю своего друга — Арсения Васильковского. Он тоже художник. Вы случайно не можете мне помочь?»— Так? — она посмотрела на Олега.— Отлично! Я бы так не написал, — он улыбнулся, вспомнив свою, сугубо мужскую переписку с друзьями.Вера отправила сообщение и замерла в ожидании. Но ответа не было, таинственный Арсен Лемман молчал.— Ну и ладно, не переживай, — подбодрил Веру Олег. — Попытка не пытка. Ты пока расскажи мне про своего Арсения, а я черкну другу в Германию, может, он что узнает.Вера углубилась в воспоминания, с надеждой глядя на пальцы Васильченко, отбивающие на клавиатуре текст письма.— Ну вот, — сказал Олег, нажав на кнопку «отправить», — будем ждать результата.Экран компьютера погас, в комнате, освещавшейся только настольной лампой с зеленым абажуром, стало темно и уютно. Вера сидела в кресле напротив Олега и рассказывала, рассказывала, рассказывала. О Сене, Кате, загаданных желаниях, о своих взглядах на воспитание детей, о любви, которой обязательно надо делиться с окружающим миром, и тогда весь мир будет делиться с тобой самым лучшим, что у него есть.— Знаешь, если бы это не ты, а кто-то другой рассказал мне эту историю про мальчика-дауна, я бы никогда не поверил.— Это действительно так! У нас в стране к людям с синдромом Дауна относятся как к братьям нашим меньшим, на них с рождения стоит клеймо ненормальных. Но эти люди никогда не станут смеяться над теми, кому плохо, и никогда, даже в мыслях, никому не причинят зла. В этом плане они гораздо нормальнее нас. Такие люди полны любви и сострадания, двадцать первую хромосому еще называют «хромосомой любви». Конечно, они наивны, доверчивы, поэтому их легко обмануть, а их беззащитность слишком очевидна.Среди людей с синдромом Дауна много талантливых музыкантов, певцов, художников, артистов. Я читала у Фрейда, что те, кого считают умственно отсталыми, могли бы, если бы захотели, стать гениями. Вот только мы не даем им права захотеть. Сейчас в мире происходят огромные изменения в отношении людей с особыми потребностями, в основном в спец-интернатах находятся только те, у кого серьезные проблемы со здоровьем. А у нас по-прежнему родители отказываются от таких детей еще в роддоме — именно из-за устаревших представлений об их неспособности к развитию.Олег слушал ее, не перебивая, лишь изредка кивал.И вдруг в этот монолог вторгся резкий звук. Словно кукушка. «Ку-ку». И снова «ку-ку, ку-ку, ку-ку».— Аська! — вскрикнул Олег.Вера подбежала к компьютеру: в окошке ICQ выскакивали строчки:— Вера!— Верочка!— Отзовись!— Наконец-то ты нашлась!Олег тактично вышел из комнаты.Небо за окном посветлело, а Вера с Сеней все никак не могли наговориться. Он рассказывал о своей жизни в Германии, учебе, картинах, о матери. С гордостью сообщил, что в апреле состоится его первая персональная выставка. Сейчас все силы брошены на подготовку — от этого очень многое зависит в его дальнейшей карьере. Арсений очень хотел, чтобы Вера с Катей разделили с ним радость знаменательного дня. Вере этого тоже очень хотелось, но сейчас для безработной студентки подобная мысль была из разряда абсолютно нереальных фантазий. «Хотя до апреля еще далеко, и вполне может что-нибудь получиться», — думала Вера, засыпая под утро на кожаном диване в кабинете Васильченко.На следующий день Вера сказала Олегу, что согласна работать с его сыном при условии, что он не будет препятствовать ее консультациям с другими специалистами.Разумеется, Олег был согласен на любые условия.Он выдал Вере кредитную карточку и отправил с детьми в супермаркет, чтобы купить Лизе все необходимое. При этом лицо у Олега было загадочным.Взяв с собой Кристину, Вера поехала на безотказном Виталике в «Детский мир». Там она оставила веселую компанию, съездила домой, взяла документы и уже через час мысленно поздравила себя с тем, что стала студенткой-заочницей университета по специальности практическая психология.Вернувшись к обеду в Добрый дом, Вера обнаружила, что джип Олега стоит у ворот. «Интересно, какие сюрпризы нас еще ожидают?» — подумала она.— Почему тут нет цветочков, как в больнице? — спросила Лиза, оглядывая заасфальтированную площадь перед входом в дом, больше похожую на посадочную площадку для вертолета. — Вера Петровна! Давайте посадим маргаритки! — она умоляюще смотрела в глаза Веры.Ромка тоже уставился на Веру круглыми зелеными глазищами.«Как тут посадишь, — подумала Вера, — это же надо отбойным молотком ямки копать!»— Не шуми, Лиза, надо поговорить с Олегом Васильевичем.— Ромка с ним поговорит, правда, Ромка?Васильченко-младший гордо выпятил подбородок и кивнул.«Прогресс налицо!» — возликовала Вера.В гостиной, куда Кристина, Вера и дети вошли в сопровождении нагруженного сумками Виталия, их уже ждал Олег.Лиза бросилась было показывать обновки, но он жестом остановил ее.— Пойдем со мной, прекрасная принцесса, — и Олег галантно поклонился девочке. Пройдя по коридору, он открыл одну из дверей, и взглядам Веры, Кристины и двоих детей предстала комната с уютным диваном, большим креслом, письменным столом и огромным шкафом с книгами.— Вот твой дом, — сказал Олег присмиревшей Лизе. — Не буду вам мешать, осматривайтесь.— Это… это моя комната? — хриплым голосом спросила Лиза, остановившись на пороге.— Конечно! Заходи, не бойся, — Васильченко тихонько подтолкнул ее вперед.И тут Лиза заплакала. Горько, во весь голос. Ромка стоял и смотрел на нее с недоумением. Он не мог понять, кто и когда успел обидеть его подругу. А потом подошел и вцепился в руку девочки, на которой уже были явственно заметны синяки от маленьких пальцев.— Вер, я ведь тебя ждал, пойдем, они тут сами разберутся, — Васильченко взял Веру за руку и повел за собой.— Куда?— Как куда? Ты разве забыла? Нас уже ждут.— Где?— В СИЗО! Прокурор подписал ходатайство адвоката, мы едем за Петровой!Вера взвизгнула от радости и поцеловала Васильченко в щеку.— Здорово-то как, Олег Васильевич, спасибо вам большое!— Да я-то тут при чем? Адвоката поблагодаришь, это он добился, — смущенно отмахнулся Васильченко, но выражение лица у него было довольное.Петрова вышла из дверей СИЗО и неуверенной походкой приблизилась к Вере.— Здравствуйте, — женщина была бледной, изможденной. — Куда мне теперь?Вера поняла, что приехать сюда на большой машине в сопровождении Васильченко было ошибкой. Но деваться некуда.— Здравствуйте, Галина Алексеевна. Вы скажите, куда вы хотите, Олег Васильевич подвезет.— Тогда домой. Не хочу, чтобы сын меня такой видел.Вера хотела возразить, что ребенку абсолютно безразлично, как она выглядит, но решила не лезть со своими советами.— Галина Алексеевна, — сказала Вера, когда «Ровер» остановился возле петровского подъезда, — возьмите мой номер телефона, если я понадоблюсь — звоните, я сразу приеду.Женщина подняла на нее измученный взгляд:— А разве ты со мной не поедешь? — и тихо добавила: — Я боюсь.— Конечно, — Вера дотронулась до ее руки и виновато посмотрела на Васильченко. — Извините, я…— Да понял я, понял, — кивнул тот.— Не волнуйтесь, теперь все будет хорошо, — сказала Вера Петровой, открывая дверцу.Васильченко уехал, Вера с Петровой поднялись в квартиру Натальи Леонидовны.— Верочка! — обрадовалась та. — А где твоя компания?И отступила, увидев дочь — в полутемном коридоре она сначала приняла ее за Кристину.— Галя? Доченька! Тебя отпустили? — и беззвучно заплакала.— Мам, не надо, успокойся! — голос Петровой был тусклым, надломленным, как и вся она.— Галя, как же так? Что теперь с нами будет? Володенька в больнице, денег нет!— Успокойся, мама, я ту квартиру приведу в порядок, будешь сдавать…— Будешь? Тебя что — не насовсем выпустили? — простонала Наталья Леонидовна.— Хватит, я хочу помыться, — резко оборвала причитания матери Петрова.Вера не осуждала ее, она понимала, что за резкостью женщины скрывается страх за судьбу сына и матери. Будучи не в силах смотреть в глаза этому страху, Галина пыталась отгородиться грубостью.— Верочка! — не дождавшись ответа от дочери, мать набросилась на Веру. — Как же мы теперь? Галю что — опять заберут?— Ее на время отпустили, а потом — как суд решит.— Может, квартиру продать, заплатить кому надо? Чтобы меньше срок дали? Ты поспрашивай!— Хорошо, я все узнаю, а насчет квартиры, мне кажется, Галина Алексеевна правильно говорит. Володя вырастет — будет у него свой дом, а пока можно квартирантов пускать.— А Володечку на что лечить? Это же какие деньжищи нужны, чтобы дите на ноги поставить!Вера молчала, не зная, как успокоить женщину. Бабушка поняла ее молчание по-своему.— Вера! Ты считаешь, он ходить не будет?— Сейчас медицина так сильно шагнула вперед, всегда нужно надеяться на лучшее.В больницу Вера с Галиной Алексеевной приехали к вечеру. В коридоре пахло кашей, и Вере на мгновение стало грустно из-за того, что она пришла сюда уже не как сотрудник, а как посетитель. Но только на мгновение, потому что в следующую минуту она увидела глаза Вовки Петрова — в них было столько радости, что маленькая палата наполнилась ею до краев.— Мама! — прошептал он. — Мамочка.— Тише! Тебе нельзя разговаривать, — сказала Вера.В глазах у женщины стояли слезы. Вера и сама почувствовала, что вот-вот заплачет — она последний раз плакала на похоронах отца и считала слезы проявлением слабости, но сейчас понимала, что еще немного — и внутри у нее сломается сдерживающий барьер. Чтобы не поддаваться соблазну, Вера вышла в коридор.С этого момента в состоянии мальчика наметилась положительная динамика.Словами «положительная динамика» можно было охарактеризовать жизнь всех обитателей Доброго дома.Олег заключил очень выгодный контракт и теперь целыми днями пропадал на работе. Несмотря на занятость, он успевал быть в курсе всех дел, а также помог организовать на площадке возле дома огромные клумбы.Лиза с помощью Кристины готовилась к началу учебного года — решено было с первого сентября отправить девочку в обыкновенную школу.Вера возила Ромку к логопеду, делала с ним специальную гимнастику. Почти каждый день вся компания ездила к Вовке — Вера заметила, как радостно у него загораются глаза при виде гостей, и в особенности Лизы. С помощью Антона Семеновича мальчика удалось устроить в отдельную палату, и многочисленные гости не мешали другим больным. Мать почти неотлучно находилась с сыном.По вечерам обитатели Дома собирались в гостиной. Лиза притащила из своей комнаты многочисленных зайцев и медведей, накупленных Олегом, повсюду громоздились стопки книг. Зал утратил свой заснеженный вид, казалось, атмосфера в нем стала другой — доброй и открытой.Хотя у некоторых обитателей дома появились тайны.Первая — у Кристины. С некоторых пор она стала исчезать по вечерам, а утром сияла смущенной улыбкой. Не надо было обладать детективными способностями Шерлока Холмса, чтобы догадаться о чувствах, вспыхнувших между учительницей и Виталием, жизнерадостным таксистом, который, впрочем, был уже больше личным шофером обитателей Доброго дома и пускался в свободное плавание очень редко, исключительно «в свое удовольствие», как он выражался.Вторая тайна, которую заметила только Вера, касалась странного поведения Лизы. Она по-прежнему с удовольствием читала книги своему молчаливому и безотказному слушателю. Но если в больнице девочка преимущественно выбирала бесконечную историю про маленького дракончика, то сейчас добродушный ящер был забыт. Однажды Вера увидела, как Ромка долго копался в большой стопке книг, потом вытащил оттуда именно эту — некогда горячо любимую девочкой. Лиза бросила взгляд на Веру, вовремя успевшую сделать вид, будто она ничего не видит, и стала уговаривать Ромку:— Это не интересная сказка. Давай я тебе лучше вот эту почитаю. А еще лучше пойдем, посмотрим на цветочки — вдруг они проросли!Это был дипломатический ход. Что-что, а цветы являлись Ромкиной страстью. Через несколько минут звонкий голос Лизы доносился уже со двора.Вечером Вера сидела в гостиной с ноутбуком, подаренным Олегом, и сочиняла письмо Арсению. Тот писал очень часто и почти каждый раз интересовался, сможет ли она побывать на его выставке. Сеня даже написал, что если какие-то Верины дела мешают приехать именно в эти дни, он готов отложить радостное событие на более удобное время.И тут краем глаза Вера увидела, что Ромка вытащил откуда-то книгу о дракончике. Лиза попыталась уговорить его послушать что-нибудь другое, но нахмурившееся лицо мальчика дало понять, что торг неуместен. Вздохнув, Лиза открыла книгу и стала читать. Сначала тихо, без выражения, потом все больше воодушевляясь. Дракончик в сказке был уже не одинок — у него появились друзья. Отложив ноутбук, Вера прислушивалась к истории, потом подошла и села на пол рядом с читающей девочкой.Лиза захлопнула книгу и уставилась на Веру глазами, полными страха.— Лиза, что с тобой, девочка?Но та, казалось, не владела собой. Лиза прижала книгу к груди, из глаз у нее покатились слезы. Ничего не понимающий Ромка вскочил, готовый в любой момент броситься на защиту подруги.— Ну не надо плакать, посмотри, сейчас и Ромка заплачет! Я так могу утонуть в ваших слезах. Ты же не хочешь, чтобы я утонула? — спросила Вера.Лиза покачала головой, размазывая слезы по щекам.— Я больше не буду, — прошептала она, — не отдавайте меня в интернат.— Что ты выдумала? Зачем же я тебя отдам?Но девочка была безутешна. Она рыдала, не выпуская из рук книгу.Вера растерялась.— Сбегай на кухню за водой, — сказала она Ромке.Тот не заставил просить себя дважды. Через минуту он вернулся с полным стаканом воды, следом бежала запыхавшаяся Аида Степановна.— Спрашивается: шо за хипиш? Кому воды холодной с ледом? — спросила она, переводя дух.— Лиза решила, что я собираюсь отдать ее в интернат.— С когда живу, не матрала большего идиётства! И шо, будете-таки отдавать? Я вас умоляю, с интернатом выйдет один только цурес, отдайте лучше мне этого ребенка! Золотце, пойдем со мной, тетя Аида сделает тебе фирменные котлетки, чтобы уже вы все мине были здоровы!Молодой Васильченко выступил вперед, аккуратно взял девочку за руку, продемонстрировав таким образом солидарность с ревущей подругой. Но Лиза никак не могла успокоиться.Вера подняла девочку с пола, усадила на диван, сама села напротив.— Лиза, выкладывай, что случилось.— А вы правда не отдадите меня в интернат? Я буду слушаться, честное слово! Помогать вам во всем! И придумывать больше не буду! Я уже давно не придумывала, просто Ромке нравится. Он мне сам сказал. Правда, Ромка?Тот усиленно затряс кудрявой головой.— Да что придумывать?Девочка молча протянула Вере книгу.«Занимательная математика для детей». Никакого дракончика и его друзей в книге не было.— Ты сама все это сочинила?Успокоившаяся было Лиза снова зарыдала, а Вера вспомнила слова ее матери: «Вы слышали, ЧТО она читает?» Занимательную сказку с продолжениями, придуманную ребенком, сочли признаком психической неполноценности, умственной отсталости! Вера не могла поверить.— Вот что! — сурово сказала она. — Я считаю, что ты поступаешь неправильно.Девочка шмыгнула носом, опустила голову и замерла в ожидании приговора.— Сказка твоя очень интересная, — продолжала Вера, — а ты не хочешь, чтобы ее узнали все. Завтра ты мне расскажешь, а мы все это запишем, чтобы другие дети тоже могли читать. Хорошо?Девочка посмотрела на нее с недоверием.— А разве вы не будете меня ругать?— Да за что же? — удивилась Вера и вспомнила фразу, недавно вычитанную в пьесе драматурга Андрея Церса: «Интересно, поддается ли лечению такая неприличная болезнь, как талант?»Похоже, здесь был именно этот случай.Однажды осенним вечером Вера с детьми сидела в гостиной и писала реферат по общей психологии — приближалась сессия.Скрипнула дверь, вошел Олег и сел рядом.— Привет, как дела?— Нормально, вот заканчиваю реферат.— Я тут подумал, давай махнем куда-нибудь все вместе на Новый год!— До Нового года еще так далеко!— Если ехать за границу, надо уже сейчас начинать оформлять документы.— Не обязательно же за границу.— Я думаю, детям будет интересно. Куда-нибудь к теплому морю. А хочешь — в Германию, к твоему другу-художнику?— К другу надо ехать в апреле, — мечтательно вздохнула Вера.— Почему?— У него персональная выставка. Он очень хочет, чтобы я приехала.— В апреле? Так это же здорово! Весна! Красота! Баварские замки! Пиво!— Особенно пиво! — Вера пиво не любила.— Все, решено, поедем в Германию! Завтра же скажу юристу, чтобы оформлял документы! Как думаешь, Володя сможет поехать?— Какой Володя?— Петров, какой еще? Ты что, забыла, что я хочу забрать его из больницы сюда?Они не возвращались к этому вопросу, и Вера думала, что Олег давно забыл о маленьком самоубийце.— Я не знаю — как врач скажет.— На всякий случай оформим документы и на него.— Олег… — Вера не могла найти слов.Он хотел что-то сказать, и тут раздался странный звук.Вера повернулась к играющим детям. Лиза, как всегда, что-то тихо рассказывала, а Ромка… Сомнений не было. Запрокинув голову, он смеялся. И пусть этот смех был больше похож на смесь бульканья кипящего чайника и скрежета старого будильника, для Веры он звучал лучше скрипки Страдивари в руках выдающегося музыканта!Лицо Олега окаменело. Ничего не говоря, он встал и вышел из комнаты. Вера побежала за ним следом.Хлопнула входная дверь.«Куда он?» — пронеслось в голове. Выйдя на улицу, Вера увидела, что Олег стоит возле дома, жадно вдыхая холодный, смешанный с дождем осенний воздух.Она подошла поближе. На лице Олега блестели капли.— Если бы не дождь, можно было бы подумать, что вы плачете.— Нет, это дождь, — сказал он, вытирая лицо рукавом. — Просто осенний дождь. А знаешь, Вера, выходи за меня замуж.— Давайте лучше поедем в Германию, — ответила она, немного помолчав.Засыпая, Вера думала: «Катька, где же ты?»Глава 13Жизнь Кати коренным образом изменилась. В коллективе «Ники» она обрела то, чего ей давно не хватало, — ощущение собственной нужности и полезности. По утрам она ходила в институт, а сразу после занятий бежала в маленький офис.После того как главный бухгалтер Дмитрия Донского взяла над ней шефство, страх перед работой пропал. Основной задачей стала поддержка в рабочем состоянии «мозгов» «Ники» — Маши, Паши и Никиты, а также Александра, взявшего на себя «самую неблагодарную», как он выразился, часть проекта — работу в офисе заказчика.Иногда после этой «работы» он возвращался под утро, но дело есть дело. Тем более что она сама пожелала стать женой миллионера, а в том, что Александр когда-нибудь станет миллионером, она ни секунды не сомневалась. Конечно, иногда в душу закрадывались сомнения, но иного рода: на самом ли деле эта жизнь — именно то, о чем она мечтала? Но Катя не позволяла себе надолго задумываться. Захотела — получила. Когда сомнения становились уж слишком сильными, она доставала детский рисунок, который прятала у себя под подушкой, долго всматривалась в него, и неприятные мысли отступали.В фирме уже знали, что по окончании проекта они с Александром поженятся, палец Кати украшал тоненький ободок с бриллиантовой звездочкой. Кате очень хотелось встретиться с Верой — поделиться новостями, узнать, как поживает сестра. Но каждый раз, звоня домой, она слышала голос мамы и поспешно бросала трубку.Однажды Катя не выдержала, сорвалась со второй пары и поехала в больницу. Стоял ноябрь, моросил мелкий дождик, детский комплекс казался огромной нахохлившейся птицей.В холле по-прежнему было сумрачно. Ей открыла все та же полная медсестра.— Вы что, объявление не читаете? — завела она привычную песню и тут же осеклась. — Вы же сестра доктора Дружининой?— Да, можно к ней?— А вы разве не знаете? Она здесь больше не работает.— Как не работает? Давно? — опешила Катя.— Давно, с конца августа.— А что случилось?— А это вы у нее спросите, сестра! — сказала женщина, вложив в последнее