даст Донскому сто очков форы.Глава 15Никита ехал на работу и вспоминал глаза вчерашней гостьи. Несмотря на довольно близкий контакт, у него осталось ощущение нереальности происшедшего. Как будто в его холостяцкую квартиру залетело существо из другого мира, посидело, поговорило и исчезло без следа. Хотя нет, след остался. Где-то глубоко в душе молодого человека. И след этот ныл, как ноет разбитый в хлам кулер, и просил новой встречи.«Обязательно узнаю у Кати номер ее телефона», — твердо решил Никита.Когда он приехал, в офисе никого еще не было — очевидно, вся компания хорошо погуляла вчера и теперь опаздывала на работу.Богданов налил кофе и включил компьютер. Сегодня ему трудно было сосредоточиться на работе. Мысли постоянно возвращались к Вере. Он мысленно сравнивал ее со своей сбежавшей подругой Оксаной. Бойкая смешливая Оксана, блондинка с притягательными формами и горячим темпераментом, была абсолютно не похожа на спокойную и молчаливую Веру. Он все больше сомневался, что любил Оксану. Тогда что же сейчас так тянуло его к Вере? Именно ее непохожесть на подругу, причинившую боль своим внезапным уходом?Оксана давно уже выражала недовольство тем, что Никита слишком много внимания уделяет работе, может в самый неподходящий момент по звонку сорваться и побежать ремонтировать чей-то компьютер. Никита считал это проявлением ревности. Такие слова даже льстили его самолюбию. Он старался не замечать, что в последнее время к вечеру у Оксаны начинала болеть голова, портилось настроение. Уход подруги был громом среди ясного неба. Никита уже строил планы на будущее, которого не представлял без Оксаны, но девушка заявила, что Богданов женат на своей работе, а жить в гареме она не намерена.И сейчас, когда в его жизни появилась Вера, Никита боялся наступить на те же грабли, но не знал, как это сделать, — он действительно любил свою работу.Хлопнула входная дверь — в офисе «Ники» появился Донской, недовольный и хмурый.— Ну что, проводил сестричку? — спросил Александр.Богданов кивнул.— Это же она, представляешь! Катька, зараза, меня обманула!— Кто она? Как обманула?— Та девушка с объездной! Неужели ты забыл! Я же рассказывал! Они с Катькой чем-то похожи, вот я и перепутал. Но Катька-то, Катька! Она знала! И молчала все это время! Врала! Сначала прикинулась своей сестрой, потом заманила платьями, которые то ли есть, то ли нет, подсадила на секс! А я, дурак, повелся!— Подожди, ты же вроде любишь ее!— В том-то и беда, что люблю. Я влюбился не в нее, а в миф, который она о себе создала.— Может, это ты создал миф?— Ну что я, дурак, что ли? Видел, как она вчера на меня смотрела?Никита не верил своим ушам.— Кто смотрел?— Да Вера же, Вера! Она глаз с меня не сводила! Готов голову дать на отсечение — она влюблена! Еще чуть-чуть, и набросилась бы на меня прямо в зале!— Ты собираешься изменить Кате с ее сестрой?— Изменить? Для меня Катя и ее сестра — один и тот же человек! Поэтому об измене не может быть и речи. И вообще, ты со своими архаичными понятиями о верности просто смешон! Мне кажется, Катя не обижается, если мне приходится по работе тесно общаться с женщинами.— Кажется или не обижается?— Не придирайся к словам! Постой, да ты сам случаем не положил глаз на сестричку?— Нет.— Правильно. Я знаю, что брюнетки не в твоем вкусе! — Донской рассмеялся. — Кстати, хотел обсудить с тобой один серьезный вопрос.— Давай.— По поводу аванса, перечисленного «Посейдоном». Мне кажется ненормальным, что деньги спокойно лежат у нас на счете.— Почему?— Деньги должны работать, приносить прибыль. Карл Маркс или Фридрих Энгельс, ферштейн?[17]— Пока не очень.— Экий ты непонятливый! Предлагаю бабки обналичить и разделить пополам. Ты со своими делай, что хочешь, а я буду из своих делать деньги.— Каким же, интересно, образом?— Я пока еще не решил, хочу заручиться твоим согласием на обналичку. Если не сделать это до конца месяца, придется кругленькую сумму отдать в налоги, а так — нет денег, нет налогов.— Я не специалист в этом вопросе, надо все хорошо обдумать. Может, поговоришь с отцом, а Катя — с его бухгалтершей?— Поговорю, поговорю. И Катя поговорит. Да все так живут! Отец наверняка тоже так делает. Правда, у него магазины — нала и так валом, а мы должны за каждую копейку отчитываться. Мы бы народу премию хорошую дали к Новому году и себя не обделили. Я хочу к свадьбе квартиру поменять, ты же не забыл, что у меня в апреле свадьба? Вот только теперь не знаю — с Катей или с Верой.— Саш, я пока не готов к такому разговору. Давай отложим его. У меня на сегодня по плану доделать кое-что. А вечером в Интернете покопаюсь, подумаю.— Думай, только недолго, в конце концов, ты ничего не теряешь. В случае чего нас с Катькой посадят за уклонение от уплаты налогов, а ты останешься чистеньким. Ладно, я — к заказчику.Никита кивнул — Донской в последнее время самоустранился от работы непосредственно над проектом и почти все время проводил неизвестно где. С одной стороны, это увеличивало нагрузку на членов творческой бригады, с другой — присутствие шефа вносило определенную нервозность в мирную атмосферу, царящую в офисе. Поэтому Никита не возражал против отлучек друга.Впрочем, друга ли? Сегодня он впервые в этом усомнился.С трудом дождавшись конца занятий, Катя позвонила сестре. Очень хотелось узнать, понравился ли ей Донской. Однако Вера отвечала уклончиво — очевидно, была занята, и сестры договорились встретиться в субботу дома и спокойно все обсудить.По тому, как мирно чирикали между собой Маша и Паша, Катя поняла, что Донского в офисе нет.Когда компания пила традиционный кофе с принесенными Катей булочками, из директорского кабинета вышел Никита.— Кать, можно тебя на минутку? Дело есть.— А кофе не будешь?— Чуть позже. Скажи, что ты знаешь об обналичивании? — спросил он.— Ничего.— Плохо.— Могу спросить у Элеоноры, она все знает.— Ага, спроси, потом расскажешь.— Обязательно, а что насчет кофе?— Сейчас некогда, доделаю немного, потом…— Потом не будет! Ты же знаешь, в большой семье клювом не щелкают. Давай я тебе сюда принесу.— Лучше ты булочку в стол спрячь для меня.— Точно?— Абсолютно, — Никита грустно улыбнулся. — Ты сестричке звонила?— Да.— Ну и как там она?— Нормально. Работает.— Увидишь, передавай привет!— Обязательно.Катя видела, что Никита чем-то огорчен, но не стала спрашивать — отношения между ними не были особо доверительными. Очевидно, его состояние как-то связано с вопросом обналичивания. Поэтому Катя решила, не откладывая в долгий ящик, связаться с Элеонорой и выяснить все по интересующему Никиту вопросу.Однако та по телефону разговаривать отказалась, и Кате пришлось ехать к ней в офис. Кате нравилась Элеонора Андреевна. Спокойная, сдержанная, она, казалось, всегда была в хорошем настроении. Девушка старалась во всем походить на Элеонору — от строгого костюма с белой блузкой до интонаций в голосе.По дороге Катя позвонила Саше и сказала, что едет в «Дон» проконсультироваться по бухгалтерским вопросам. Он пообещал заехать за ней, чтобы потом вместе отправиться домой.— Ну, рассказывай, что стряслось, — приветствовала Катю бухгалтерша, когда та переступила порог довольно просторного кабинета, заставленного кадками с экзотическими растениями.Катя начала пересказывать разговор с Богдановым. В это время дверь открылась, и в кабинет главбуха вошел Дмитрий Донской собственной персоной. В довольно просторном помещении сразу стало тесно.— Катюша, приветствую! — сказал Донской. — Какие проблемы?— Да вот, Дмитрий Александрович, «Ника» интересуется вопросами конвертации, — ответила за Катю Элеонора.— Это еще зачем?Катя пожала плечами.— Пошли ко мне в кабинет, расскажешь, — Донской развернулся и вышел, женщины последовали за ним.В кабинете Донского-отца Катя была впервые. Здесь все было под стать хозяину — огромным и массивным: стол в форме буквы Т, с которым соседствовало кожаное кресло с золотыми заклепками, больше смахивающее на трон, письменный прибор с золотыми сфинксами и золотыми же ручками в виде гусиных перьев. Стену украшал портрет хозяина кабинета. Донской был изображен в виде былинного богатыря, с грозным видом взирающего на посетителей. «Кто к нам с чем зачем, от того и того», — вещало изображение.«С такой картинкой можно не тратиться на службу безопасности», — подумала Катя, опускаясь на стул за длинной перекладиной буквы «Т». Элеонора устроилась в кресле в углу — очевидно, это было ее любимое место в кабинете шефа. Хозяин не стал занимать трон, а демократично расположился напротив Кати.— Ну, что у вас там? — спросил он после того, как секретарша, очевидно, сестра куклы Барби, принесла поднос с кофе.Катя в очередной раз пересказала разговор с Никитой.— Ты молодец, что решила посоветоваться с Элеонорой Андреевной, просто мудро с твоей стороны! Это дело очень скользкое, можно таких шишек набить! Я знаю несколько отработанных схем, не скажу, чтобы очень надежных, но ребята проверенные, не кинут. Хотя не понимаю, зачем Александру это понадобилось.В приемной раздался шум, дверь распахнулась, и в кабинет вошел Александр Донской собственной персоной. Очевидно, он услышал последние слова отца, потому что с порога заявил:— Я тоже не понимаю, с какой стати вы обсуждаете мои действия за моей спиной.— Мы вовсе не обсуждаем, Катя зашла к Элеоноре Андреевне, а я совершенно случайно проходил мимо и пригласил их в свой кабинет — мне здесь удобнее разговаривать, — спокойно возразил Донской-отец.— О чем? О чем ты можешь разговаривать с моим бухгалтером? Ты должен общаться только со мной!— Да ничего я тебе не должен! — взревел Дмитрий.— Пойдем, Катюша, — Элеонора взяла Катю за руку, — мужчины сами обо всем договорятся, а я тебе все расскажу.Катя вышла из комнаты, чувствуя, что за спиной отец с сыном вот-вот сойдутся в рукопашной. Приемную они с Элеонорой покинули под громовые раскаты ругани, слегка приглушенные закрытой дверью. Боготворившая отца Катя, конечно, знала, что между родителями и детьми случаются стычки, но не представляла, что они могут быть такими яростными. Она чувствовала себя виноватой в произошедшем и с трудом сдерживала слезы.— Что ты, девочка, испугалась? — спросила ее Элеонора, когда они вернулись в уютную комнату главбуха. — Привыкай. Покричат и успокоятся. Шеф всегда прав — знаешь такую поговорку? Пусть лучше кричит, чем молчит. Покричал, высказал все и успокоился, а когда молчит — поди догадайся, что у него на уме.Они выпили по две чашки чая, Элеонора рассказала о фирмах-бабочках, рождающихся по подставным документам, чтобы через несколько дней умереть, и серьезных конвертационных центрах, которые, хотя и берут за услуги гораздо больше бабочек, зато дают «железные» документы, платят небольшие налоги, наверняка имеют крышу в верхах.— Кстати, давно хотела с тобой поговорить, — спохватилась Элеонора, убирая со стола чашки. — Я уже подумываю о пенсии…— Что вы, Элеонора Андреевна! — запротестовала Катя, впрочем, не очень уверенно — любая женщина старше матери в ее представлении была старухой.— Мне скоро шестьдесят, и почти двадцать лет я работаю с Донским. Пора и о заслуженном отдыхе подумать. Не хочется бросать фирму на произвол судьбы.Катя все еще не понимала, к чему клонит собеседница.— Мне кажется, ты вполне сможешь меня заменить, — продолжала бухгалтерша.— Я? — наверное, такие чувства испытывает зависший компьютер в ожидании перезагрузки.— А чего ты удивляешься? Я давно к тебе присматриваюсь. У тебя живой ум, и настойчивости — хоть отбавляй. К тому же ты девочка с амбициями, такими темпами скоро почувствуешь, что «Ника» для тебя мелковата. Поработали бы пару годиков вместе, поучилась, закончила институт. Я тебя не тороплю, подумай хорошенько.— Не думаю, что Александру это понравится. Вы же знаете, у нас в апреле свадьба.— Свадьба — это не похороны, после нее жизнь продолжается. Даже ребенка можешь успеть завести.— Но я мечтаю иметь троих детей.— Это действительно твоя мечта или мамина?— Нет, мама мечтала, чтобы я стала врачом. У нее не получилось, а я обязательно должна была… — Катя снова «зависла».— Это не твоя мечта, Катя! — мягко вывела ее из ступора Элеонора. — Подойди к зеркалу, посмотри на себя — ну какая ты домохозяйка? Успешная бизнес-леди — да, многодетная мать — нет. Ты не подумай, что я против многодетных матерей, но мне кажется, это не для тебя.— Я не знаю, — засомневалась Катя, — в последнее время все так изменилось… Александр ни за что не согласится, чтобы я работала у его отца. Вы же знаете, какие у них отношения. Он мечтает обойти Дмитрия и ради этого готов на все.— Так ведь Дима тоже уже не мальчик. К тому же, работая вместе с ним, Александр скорее покажет себя с более выгодной стороны. А этим никому не нужным соперничеством он только наносит себе вред.— Вы так считаете?— А ты? Ведь это очевидно.Катя не успела ответить — позвонил Александр.— Ты где? — зло спросил он.— Я тут, у Элеоноры Андреевны.— Выходи на улицу, жду две минуты, не успеешь — пойдешь пешком.Катя быстренько распрощалась с Элеонорой и побежала к выходу.Донской сидел в машине с включенным двигателем — ждал. Лицо, словно высеченное из камня, не предвещало ничего хорошего. Катя молча села на переднее сиденье.— Саша, извини, пожалуйста, что так получилось. Я правда хотела только с Элеонорой поговорить.Слова, казалось, отскакивали теннисными мячами, поэтому Катя решила не сотрясать понапрасну воздух.Александр был взбешен. Отец в очередной раз ткнул его носом в свое превосходство, словно нагадившего котенка! И что самое обидное — он был прав, из-за этого становилось особенно противно. Катя села в машину, что-то сказала, и Александру захотелось ударить ее. Пытаясь справиться с собой, он сжал руль и попытался, насколько это было возможно, сосредоточиться на дороге. Поднимаясь вслед за Катей по лестнице, Саша вдруг почувствовал совсем другое желание, такое острое, что, когда они вошли в квартиру, он толкнул Катю на кухню и, не дав опомниться, грубо овладел ею.Успокоив таким образом эмоции, Александр снял куртку, ботинки и полез под душ. Стоя под успокаивающими струями, он почувствовал, как постепенно возвращается уверенность в собственных силах. В конце концов, у него есть то, чего нет у отца, — молодость. Дмитрий в его возрасте только начинал, а у него уже имеется кое-какой опыт в бизнесе и первый договор, принесший неплохие деньги.Выйдя из ванной, Александр был готов к скандалу, но Катя спокойно спросила:— Есть будешь?— А ты?— Я поела, — и она ушла. Вскоре Саша услышал шум набирающейся в ванну воды.Александр возликовал: вот оно, еще одно бесценное сокровище, — Катя! Эта женщина создана для него. Она понимает с полуслова. Все жены отца сейчас устроили бы истерику, а она… Может быть, отец прав — надо убрать ее из «Ники»? Пусть сидит дома — такой подарок судьбы надо беречь от посторонних глаз. Донской поел, поставил тарелки в раковину, прошел в спальню и лег. Постепенно им овладело беспокойство — что-то Катя задерживается. А вдруг она сейчас ляжет в зале на диване? Или вообще уйдет? Нет! Такого не может быть! И все-таки? Но она не ушла — скользнула под одеяло рядом с ним. Ноги холодные, как лед.— Катька, ты что, в холодной воде лежала? — он сел, обнял ее ступни, прижал к груди — не хватало еще, чтобы заболела! — Катя! Катенька!Постепенно тело ее стало горячим, дыхание прерывистым.А потом они лежали, обнявшись, Катина голова покоилась у него на груди. Александр, зарывшись лицом в копну ароматных волос, слушал рассказ о конвертационных центрах.«Все-таки нельзя убирать Катю из «Ники». Она слишком умна, чтобы держать ее дома. У отца не было рядом такой мудрой женщины, а у него есть. Отцова бухгалтерша не в счет. Она человек подневольный, а Катя…»— Кать, ты меня любишь?— А давай заведем ребеночка?— Ты мне не ответила!— А ты мне.— Ребеночка? Может, попозже? Надо сначала на ноги встать, тебе институт закончить. Я тут почти договорился насчет следующего проекта. Купим новую квартиру, а может, дом построим! Катька! Представляешь, свой дом!Он почувствовал, как она поникла, тяжело вздохнула.— Ладно, не грусти, будет тебе ребеночек. Только чур — после свадьбы. Хорошо?Уже засыпая, Александр понял, что за всеми этими скандалами совсем позабыл о Вере. Но так хотелось спать и Катькины волосы пахли так сладко, что, подобно героине знаменитого романа, он решил подумать об этом завтра.Глава 16На следующий день Александр устроил совещание с участием Кати и Никиты, на котором рассказал о своих планах по поводу полученного от «Посейдона» аванса. Деньги уйдут на счета подставных фирм за якобы оказанные услуги, а «Ника» получит наличные — где-то около двухсот пятидесяти тысяч долларов.— Саша, — сказал Никита, — ты меня извини, но я против. Не нравится мне все это. Я поговорил со знающими людьми, они не советуют — сумма очень большая, можно засветиться.— Да ладно тебе, не боись! Риск — благородное дело.— А я согласна с Никитой, — поддержала Богданова Катя.— Ты-то чего? Тебе же вчера все понятно объяснили! Все так работают!— Ничего не все! Дмитрий Александрович тоже был против.«Ну вот, опять! Дмитрий Александрович! — Саша почувствовал, как закипает, словно чайник. На дне души стали образовываться и подниматься на поверхность маленькие пузырьки. — Так не годится! Надо взять себя в руки».— Аня! — крикнул он, вспомнив вчерашнюю отцову Барби. — Принеси кофе!Анечка заглянула в дверь:— Саш, извини, кофе закончился, я сейчас сбегаю в магазин, хорошо?Сердитые пузырьки в душе Александра ускорили бег.— Мы можем по результатам года выплатить вам как собственникам дивиденды — сумма получится меньше, но все равно внушительная, — подлила масла в огонь Катя.«Интересно, с отцом кто-нибудь позволяет себе спорить?» — продолжал накручивать себя Донской.— А что, это мысль! Кать, ты молодец! Как тебе такая идея? — спросил Никита.Обрадованная поддержкой Катя выдала еще один вариант:— Можно положить деньги на депозит в банке. У них есть самые разные программы — от трех дней до года. Будем получать каждый месяц проценты.— Это еще лучше! Что же ты раньше молчала — уже бы заработали кучу денег! Мне мысль насчет депозита даже больше нравится, чем дивиденды, а тебе, Саш?— Где эта Анька с кофе запропастилась? — возмутился Донской, чувствуя, что температура внутри него достигла точки кипения, пузырьки, поначалу крошечные, выросли до гигантских размеров. Они поднимались на поверхность и лопались, выпуская пар. Этот пар требовал выхода.— Аня! — заорал Александр.— Я позову ее, — вызвалась Катя и поспешно вышла из кабинета. Никита потянулся следом.Однако Анечки на месте не оказалось, как не было и Маши с Пашей. Очевидно, близнецы решили устроить перекур — дымить в офисе категорически запрещалось, и сотрудники «Ники» облюбовали лавочку у подъезда.— Я вниз! — сказала Катя и побежала за Анечкой.Никита остался в комнате один. В это время ожил Катин телефон. Никита глянул на светящийся экран. «Верочка». Глаза еще не дочитали, а рука уже схватила трубку и нажала на зеленую кнопочку. Никита поспешил на кухню, где в последнее время оборудовал себе личный кабинет. Может, здесь было и не совсем комфортно, но вся «Ника» знала: если Никита закрылся на кухне — значит, на то есть очень веские причины. Скорей всего, исполнительного директора посетила программерская Муза, и лучше им не мешать.— Катя, привет!— Здравствуй, Вера, это не Катя!— Никита?!— Как ты узнала, что это я? («Господи, что за бред я несу?»)— По голосу — мы ведь немного знакомы!Никита чувствовал, что Вера улыбается, представлял эту улыбку и хотел, чтобы она продолжала улыбаться, но в мозгах творилось непонятно что. Казалось, туда влез вирус и уничтожил всю информацию, касающуюся правил общения с женщинами. В этот момент Никите очень хотелось быть похожим на никогда не лезущего в карман за словом Донского. А вместо этого на ум приходила одна банальщина.— Я хотел извиниться за свое поведение, — промямлил он.— Какое?— Ну, там… У меня дома… Ты, наверное, подумала, что я того…— Чего? — продолжала веселиться Вера.— Не умею…— Никита, извини, я не могу понять, что ты имеешь в виду, — засмеялась она. — Не умеешь чего?— Не умею ухаживать… за женщинами, — наконец выдавил из себя бедный программер.— Да у меня и в мыслях такого не было! — успокоила его Вера. — Конечно же умеешь!— Но ведь я за тобой не ухаживал.— А мне показалось…— Вера, а тебе понравилось в том ресторане, где мы познакомились?— Конечно, понравилось!— Давай сходим туда! — воодушевился Никита. — Хотелось бы попробовать начать все сначала.— Хорошо!— Спасибо!— За что?— За все! Так когда?— Давай в воскресенье. В субботу мы с Катей едем к маме, а в воскресенье, если тебя это устроит…— Конечно, устроит! Еще как устроит! Куда за тобой заехать?— Я пока не знаю, давай встретимся прямо у ресторана, часиков в восемь, хорошо?— Ты еще спрашиваешь! Отлично, буду ждать! Вот только… — он опять замялся.— Что — только? Тольку с собой не бери, приходи один!(«Как же с ней легко!»)— Договорились, а можно до воскресенья я еще позвоню?— Не вопрос, конечно звони!Из кухни пылкий Ромео вышел еще более влюбленным и окрыленным и тут же попал под холодный душ — в комнате грохотал Донской.На этот раз объектом «наезда» оказалась бедная Анечка. После разговора с Александром по поводу Паши кодеры полностью перешли под крыло Никиты, и Донской старался не обращать на них внимание. Богданов же, знавший, что в процессе курения мыслительные процессы у его подопечных не прекращаются, не мешал им вредить здоровью и иногда сам присоединялся к дымящей