заявление должна подавать только сама пострадавшая, во-вторых, следы изнасилования фиксируются в течение нескольких часов. А без них ничего не докажешь. Ну и в-третьих, опять же срок давности.— Логично, — согласился Васильченко. — Но если популярно объяснить Галине, что ее сын не мог отравить Сергея, может, она даст какие-то показания, которые позволят найти настоящего убийцу?— В ходе разговора с Петровой у меня возникла еще одна мысль о причинах ее поведения.— Какая же?— Олег Васильевич, объясните, пожалуйста, почему вы лично принимаете такое участие в жизни этой семьи?— Если вы хотите сказать, что изнасилование Петровой — моих рук дело, то вы ошибаетесь, — усмехнулся Олег. — Я помогаю им только из-за Веры.— Ну, про руки я не говорил, — улыбнулся адвокат, — я уточнял причины, мотив, так сказать. Вот и попробуйте поставить себя на место моей подзащитной. В один момент у вас на руках оказывается немощная мать и находящийся в тяжелом состоянии сын. Есть от чего впасть в депрессию. Но одновременно появляется выход из безнадежного положения: возникает богатый мужчина, который готов установить опеку над вашими близкими, оплатить лечение сына за границей.Вера с удивлением посмотрела на Васильченко, тот кивнул, словно говоря: «Я потом все объясню».— И за все это, — продолжал Деревянко, — вам надо всего ничего: взять вину за убийство на себя и отсидеть необходимое количество лет.— Об этом не шло речи, мне просто хотелось помочь им.— Не кипятитесь, это просто один из вариантов мотива поведения Петровой. Она не помнит насильника в лицо, но подозревает, что это могли быть вы или кто-нибудь из ваших родных. Вы бизнесмен, дорожите деловой репутацией, огласка вам ни к чему, вот и покупаете молчание такой ценой. А может, настоящий насильник так и делает. И почему не предположить, что Сергей шантажировал его, вымогал деньги? Как вам такое предположение?— Отлично! Осталось только найти этого человека! — Васильченко от нетерпения вскочил и стал мерить шагами кабинет адвоката. — Ведь это возможно?— Возможно, — в тон ему ответил Деревянко.— Как?— Взять анализ ДНК мальчика и сравнить с ДНК мужского населения нашего города старше тридцати лет.Васильченко сел в кресло.— К сожалению, это всего лишь домыслы, не подтвержденные фактами. Единственная наша возможность — оттянуть вынесение приговора и постараться выйти на настоящего убийцу.— Вы уверены в успехе?— Процентов на пятьдесят, не больше.— От кого зависит окончательное принятие решения?— От судьи, конечно. Судья — мужчина, не очень верится, что он будет снисходителен к убийце-женщине. Вы же знаете, что собранные по делу доказательства суд оценивает «по внутреннему убеждению».— Как это по внутреннему? Что за частная лавочка? — возмутился Васильченко. — А как же Закон?— Это и есть Закон. Цитата из Уголовно-процессуального кодекса.Выходя из кабинета Деревянко, Вера вновь посмотрела на часы и ужаснулась: время неумолимо близилось к семи! А ей еще надо добраться до дома, переодеться. Она еще в больнице отключила мобильник, чтобы посторонние звонки не отвлекали от дела. Стоило нажать на кнопку, как телефон затрезвонил, словно только и ждал этого момента. Это был Виталий.— Вера, Верочка, извини! Машина заглохла, не могу завести. Вызови такси, а я тебя заберу.— А где Кристина?— Она тебя ждет, не волнуйся. Хочешь, я позвоню другу, он тебя отвезет.— Не волнуйся, я действительно вызову такси.— Никакого такси! — безапелляционно заявил Васильченко. — Я сам тебя отвезу.— Нет, не стоит беспокоиться, мне все равно надо заехать домой, переодеться. Довезите меня, пожалуйста, до дома, а оттуда я сама доберусь, там недалеко.— Хватит ломаться! Я сказал — довезу, значит, довезу.Вера поняла, что спорить бесполезно.«Как же я объясню Никите, кто такой Олег?» — думала она всю дорогу до дома, и потом, когда надевала новое платье, и оставшуюся часть пути до набережной.Саша чуть не опоздал на встречу с Полиной. Уже возле набережной купил у заледеневшей бабули букет дубков и успел-таки к назначенному часу. Однако, подъезжая к ресторану, он заметил у входа «Опель» Богданова. Ошибки быть не могло, потому что рядом с «Опелем» скромно отирался Никита собственной персоной. Судя по зажатому в руке букету, друг ждал даму, и это еще больше заинтриговало Александра — обычно они делились своими любовными похождениями.«Может, с Оксанкой помирился?» — подумал Донской и занял позицию, с которой мог наблюдать за Орфеем, вконец задубевшим в ожидании прекрасной Эвридики, оставаясь практически невидимым. Только бы черти не принесли Полину раньше таинственной Никитиной пассии!В этот момент в конце набережной появился черный «Лендровер», и еще через мгновение машина остановилась у входа в ресторан. Машина Саше сразу не понравилась. Еще больше не понравился вышедший из нее долговязый блондин лет сорока. А еще через полминуты Донской возненавидел водителя «Ровера», потому что тот помог выбраться сидящей на переднем сиденье девушке. Этой девушкой была Вера.«Интересно, Никита увидит этого козла?» — подумал Саша.Тот увидел. И мгновенно превратился в пса-дворнягу, готового за кусок колбасы продать родную мать. Изо всех сил виляя хвостом, Богданов подбежал к вылезшей из «Ровера» парочке и с идиотской улыбкой вручил Вере букет.«Тьфу, — подумал в своем укрытии Донской, — это же надо так унижаться перед чужой бабой!»А мужик стал что-то объяснять. Периодически все трое принимались хохотать, словно безумные.«А может, это потенциальный заказчик? — вдруг мелькнула в голове Александра мысль. — Чего же они не идут в ресторан? Ждут еще кого-то?»Мужик, видно, стал рассказывать про рыбалку или охоту, потому что развел руки в стороны, точь-в-точь картина маслом «Охотники на привале». А Вера засмеялась и развела руки еще шире. А потом произошло самое невероятное: изнемогающий от любви Тристан изогнул правую руку калачиком, Вера ухватилась за нее пальцами, и парочка исчезла в недрах ресторана, а привезший девушку сутенер уселся в тачку и уехал.Донской почувствовал в животе неприятный холод: только что лучший друг увел его девушку.— Ну, погодите же, вы у меня еще попляшете! — пробормотал он сквозь зубы.— Привет, это ты мне? — окутанная морозом, в машину ввалилась Полина, благоухающая, словно продавщица парфюмерного магазина в день презентации новой коллекции духов.— Нет, — буркнул Донской, даже не предпринимая попытки поцеловать девушку, — в ресторане заняли мой любимый столик!— Не проблема! — радостно прощебетала Полина. — Сейчас везде свободно.«Как ты меня заколебала!» — подумал Донской, выматерился про себя и повернул ключ зажигания.Глава 19В ресторане было тепло, в воздухе витал аромат духов, на столе горела свеча, откуда-то сверху лениво стекал прозрачный блюз. Вера смотрела в глаза Никиты, полные радости и восхищения, и ощущала себя на вершине блаженства. Может, прав Васильченко, говоря о счастье? Как можно помогать людям находить его, если сам не до конца разобрался в себе, не понял, счастлив ты или нет?И какой все-таки молодец Олег! Вера так переживала, как объяснит Никите, кем ей приходится Васильченко! Ну не сказать же, что это бывший Катин жених! А рассказывать о Ромке она не могла.Васильченко же, поздоровавшись с Богдановым, представился так:— Меня зовут Олег. Я отец Вериных пациентов. Верочка у нас девушка замечательная, но очень скрытная. Не хочется, чтобы наши с ней отношения вызывали у вас вопросы, на которые она по своим внутренним убеждениям откажется отвечать. Детей у нас пока двое — мальчик и девочка. Я не буду вас задерживать, хочу только пригласить при случае побывать у нас в гостях. У меня замечательная повариха, она готовит такие вкусные отбивные, — тут он показал размер отбивных, — что, попробовав их хотя бы один раз, вы никогда не забудете этого непередаваемого праздника вкуса и запаха.А Вера засмеялась и сказала, что на самом деле отбивные не такие, какими показал их Олег, а в два раза больше, и в свою очередь продемонстрировала их размер жестом заправского рыбака.— Что будем заказывать? — спросил Никита. — После рассказа об отбивных у меня прорезался зверский аппетит.Вера и сама была не против поесть чего-нибудь более существенного, чем кофе с крохотными пирожными, которыми в изобилии потчевал их с Олегом адвокат Деревянко.Мясо если и уступало по вкусовым качествам Аидиному, то совсем немного. А приправленные нежным розовым вином рассказы Никиты о компьютерах уже не казались непонятными. А потом они танцевали в полупустом зале, растворяясь в тихой, почти прозрачной музыке.— Спасибо тебе, — сказал Никита, когда они вышли из ресторана на звенящую от мороза набережную. — Мне давно не было так хорошо. Куда тебя отвезти?Вера задумалась — ей абсолютно не хотелось расставаться с ним, но она не представляла, как об этом сказать.— Вообще-то Клеопатра мечтала с тобой встретиться, но я не знал, как отнесется к ее появлению администрация ресторана, — заявил Никита. — У некоторых вид моей подруги вызывает недекватную реакцию.— Что же ты сразу не сказал! — обрадовалась Вера. — Конечно, я же так скучала по красавице Клеопатре!И они ехали по ночному городу, а потом пили кофе под умиротворяющую песню донского сфинкса, кашемировым клубком свернувшегося на коленях у Веры, и снова говорили, говорили, говорили… Обо всем и ни о чем. Чтобы поддержать компьютерную тему, Вера рассказала о своем виртуальном общении с немецким другом, а Никита обрадовался возможности хоть в чем-то быть полезным девушке и предложил установить в доме Васильченко роутер, чтобы пользоваться Интернетом можно было даже в ванной. После этого говорить о чем-то еще стало трудно, заснуть — тоже.— Когда мы снова встретимся? — спросил утром Никита, пытаясь поймать ускользающую из его объятий Веру.— Когда захочешь!— Я уже хочу!— Бессовестный, — засмеялась Вера.— Почему? Почему?Но она уже бежала вниз по лестнице.— Почему? — это было первым, что сказала Вера, увидев Олега. — Почему вы не сказали мне, что собираетесь отправить Володю лечиться за границу?— Ты чего такая агрессивная? Неужели Никита не оправдал надежд? Вроде симпатичный парень. Мне, например, очень понравился! — улыбнулся Васильченко.— Совсем не смешно! — возмутилась Вера.— А кто здесь смеется? — не переставая улыбаться, спросил Олег. — Я перенял твои методы. Ты не считаешь нужным сообщать мне о своих действиях, и я решил придерживаться такой же тактики.— Но я… — растерялась Вера.— И я тоже, — кивнул Васильченко.Он рассказал, что один из его друзей попал в серьезную аварию. Врачи сделали все возможное, но больному грозила перспектива провести оставшуюся часть жизни в инвалидной коляске. Кто-то посоветовал обратиться в клинику в Мюнхене, где делают уникальные операции на спинном мозге. После первой же операции у больного восстановилась чувствительность ног. Сейчас он находится дома — готовится к следующей операции и на полную катушку наслаждается жизнью. После года неподвижности к нему вернулись маленькие радости бытия, о которых он уже и не мечтал. Они с женой даже решили родить ребенка, хотя до аварии им некогда было даже задумываться о таких вещах, и сейчас вовсю трудились над претворением этого решения в жизнь.Посоветовавшись с врачами, лечившими Володю, Олег списался с клиникой, выслал им все необходимые документы и вскоре получил ответ: специалисты готовы принять мальчика.У Веры голова пошла кругом от таких известий. Она не могла спрогнозировать, как поведет себя психика ребенка в такой ситуации. Интуиция, на которую Вера привыкла полагаться в сложные моменты, просто кричала, что отпускать ребенка одного в чужую страну нельзя.— Но почему именно в Мюнхене? — не унималась Вера. — Ведь наверняка и у нас делают подобные операции! Это же сколько денег надо! А документы? Паспорта, визы?— Грамотная ты моя! Документы — так для них есть юристы, и потом существует специальная отрасль — медицинский туризм. Вносишь стопроцентную предоплату, и фирма организует все в лучшем виде. Единственное — в посольство все равно надо являться лично, а так и с самолета встретят, и сопровождающего дадут, и переводчика. А денег, скажу тебе по секрету, ты тут, даже если найдешь, где делают такие операции, потратишь гораздо больше. Ну, может, столько же. Но разве может сравниться немецкая скрупулезность с нашим, извини меня, раздолбайством? Да не смотри на меня так! — замахал он руками в притворном ужасе от взгляда, брошенного на него Верой в ответ на последнюю тираду. — Почему-то даже президент Египта Хосни Мубарак поехал делать операцию на позвоночнике именно в Мюнхен, а не в Россию. Согласен, у нас есть талантливые врачи, в сто раз талантливее, чем в той же Германии, а остальное? Больницы, не выдерживающие никакой критики, допотопное оборудование, нехватка персонала, особенно среднего и младшего… Короче, мне должны сегодня прислать несколько вариантов планов лечения и последующей реабилитации, вечером обсудим и решим, что лучше выбрать.— Я поеду с ним, — твердо сказала Вера.— А Ромка с Лизой? Как же они?— Останутся с Кристиной. Мне обязательно надо убедиться в том, что мальчику будет психологически комфортно.— Я был уверен, что ты так скажешь. Хорошо. Завтра же дам команду, чтобы вам оформили все необходимые документы. Думаю, больше двух недель это не займет. Поедете сразу после новогодних праздников. Я уезжаю, можешь пока воспользоваться моим компьютером и поковыряться в Интернете — там есть сайты фирм, которые организуют лечение в Германии. Почитай, что они пишут о клиниках Мюнхена.— Хорошо, кстати, Никита предложил…— Я согласен!— С чем, интересно?— Со всеми его предложениями. Раз он понравился тебе, значит, априори ничего плохого предложить не может.Улыбнувшись в душе словечку «априори», явно позаимствованному Васильченко у адвоката, Вера рассказала о возможности пользования Интернетом из любой точки дома, а не только с компьютера Олега. Надо ли говорить, что эта идея была воспринята хозяином дома «на ура»? Вера поняла, что Олегу важен не столько Интернет, сколько ее хорошее настроение, и эта мысль была очень приятной.Донской вернулся с «деловой встречи» поздно. Все прошло очень удачно — ресторан, куда они поехали с Полиной, оказался довольно сносным. Администратор предложил им занять отдельный кабинет, где Александр удовлетворил свое любопытство по поводу новостей «Посейдона» и попутно — Полинины притязания.Она что-то лопотала о новогодней вечеринке, куда Саша тоже был приглашен в качестве одного из партнеров «Посейдона», о дочери Генерального Сандре, которая изучала экономику в Англии и сейчас приехала на каникулы домой, навестить любимого папеньку, о планах этого самого папеньки в недалеком будущем передать бразды правления фирмой в руки любимой дочери.«И что с того? — хотелось спросить Донскому, все мысли которого неизменно возвращались к другу, укравшему у него девушку. — Ради этого бреда я перся в такой холод?» Но вместо этого он абсолютно будничным тоном поинтересовался:— А ты будешь на этой вечеринке?— Конечно, я же ведущий менеджер! — с гордостью ответила Полина.— Там и увидимся, — кивнул Донской, давая понять, что до праздника встречаться не намерен.— Ну и как прошли выходные? — первым делом поинтересовался Донской у Никиты, появившись утром в офисе.— Нормально, — пожал плечами Богданов.«Предатель, — подумал Александр. — Никита — предатель, Анька после истории с кофе смотрит волком, хвостатый спит и видит, как бы меня подставить! Интересно, у всех начинающих бизнесменов такие проблемы?»— Ну, нормально так нормально, — и, потребовав кофе, Донской прошел в директорский кабинет, который с недавних пор, после переезда Богданова на кухню, занимал единолично.Усевшись за стол, он отыскал среди бумаг конверт с приглашением на новогоднюю вечеринку «Посейдона».«Имеем честь… пригласить… состоится…» Что там говорила эта прилипала Полина? Сандра? Из Англии? Интересно… Интересно… Он хотел сначала взять с собой Катьку, ей бы, конечно, понравилось… Сандра! Ну и имечко!Вошла Анечка с кофе. Лицо секретарши было бледным, заплаканным. У всех секретарши как секретарши, а у него? Один раз призвал к порядку — и теперь целую неделю должен смотреть на эту обиженную физиономию? Интересно, что бы сделал отец на его месте?— Аня, у тебя кто-то умер? — спросил Донской.— Почему вы так решили, Александр Дмитриевич?— У тебя такая вселенская скорбь на лице! Ты же лицо фирмы! Еще раз увижу на работе без настроения — пеняй на себя.— Извините, Александр Дмитриевич, — прошептала Аня дрожащими губами, — я постараюсь… в настроении…Поставив перед ним чашку с кофе, она выскочила из кабинета.«Все, пошла рыдать!» — подумал Донской. Ему расхотелось кофе и вообще оставаться в этом еще недавно любимом офисе.— Я к заказчику, — бросил он Ане, выходя из кабинета, — вернусь к обеду.Перед тем как уехать, он зашел к Никите.— Саш, ты чего снова на Аню наехал?— Должен же кто-то следить за порядком! Ты тут сидишь, словно в башне из слоновой кости, а народ распустился, работать никто не хочет! К следующему проекту наберем новых!— Знаешь, мне кажется, что следующего проекта не будет.— Это почему? Я уже почти договорился!— Как договорился? А этот кто будет заканчивать?— Он ведь уже почти закончен! Я, кстати, в банк поеду, узнаю по поводу депозита. Катя как придет пусть определится, сколько нам надо оставить на налоги, а сколько можно положить в банк под проценты. Если до пяти не вернусь — пусть едет домой. Нечего ей тут высиживать.— Хорошо, я передам.Никита хотел еще что-то добавить, но в этот момент у него зазвонил мобильный, Александр резко развернулся и вышел из комнаты.Вера позвонила Никите и сказала, что Васильченко жаждет обынтернетить весь свой дом и будет рад, если в любой день после среды Никита придет продегустировать отбивные и заодно на месте определится с необходимым оборудованием. Про среду Вера придумала сама — до суда над Петровой все мысли у нее были заняты только матерью и сыном. И хотя вернувшийся с работы Олег уверил, что волноваться не стоит, она не могла найти себе места.Из Мюнхена пришел ответ на запрос Олега с подробным описанием и стоимостью различных вариантов лечения. Васильченко выбрал, на взгляд Веры, оптимальный: с предварительным обследованием, операцией и последующим курсом реабилитации в течение двух месяцев. При этом в клинике больной должен был находиться всего пять дней — непосредственно после операции, а все остальное время проживать в специализированном отеле. Итоговая сумма повергла Веру в шок, но Олег сказал, что ожидал гораздо большего. Он пустился в долгие объяснения, из которых Вера поняла, что деньги, уплаченные за лечение Володи, каким-то образом уменьшат сумму налогов, которые Васильченко в любом случае пришлось бы платить.Арсений, узнав о скором приезде Веры, пришел в восторг. Оказалось, что у фрау Рильке в Мюнхене есть дом, принадлежавший ее первому мужу и перешедший к ней по наследству после его кончины. Это значительно уменьшало расходы на проживание.В среду состоялся суд. Адвокат, ссылаясь на то, что предварительное следствие не учло целого ряда фактов, выступил с ходатайством о вызове дополнительных свидетелей. Суд постановил ходатайство адвоката удовлетворить и перенести рассмотрение дела на следующее заседание, сроки которого будут назначены позже. Меру пресечения для обвиняемой решено было оставить ту же — подписку о невыезде и надлежащем поведении.— И что это нам дает? — спросила Вера у Олега.— Пусть адвокат разбирается. В конце концов, думаю, он найдет настоящего убийцу. Вообще, оказывается, наше судопроизводство — такая интересная штука! Суды могут длиться годами. Деревянко рассказывал, что недавно мужика забыли посадить.— Вы шутите?— Нет, на самом деле. Осудили на четыре года, суд закончился, мужик пошел домой. Ждал-ждал, когда за ним приедут, сам, разумеется, инициативы не проявлял. Попутно женился. У жены фамилия была какая-то благозвучная, он решил свою сменить. Оформил новый паспорт, заметь, в том же районе, в котором его осудили, и жил бы себе припеваючи, но решил снова взяться за старое. Тут его снова поймали, отпечатки сняли и говорят:— Постой, ты же у нас по документам еще сидишь!— Это анекдот такой?!— Самая что ни на есть правда!— И чем дело кончилось?— Суд идет, — сказал Васильченко и довольно похоже изобразил героя старой доброй кинокомедии: — Да здравствует наш суд! Самый гуманный суд в мире! Так что есть шанс, что Петрову оправдают. Я, кстати, предложил ей работу у меня в фирме.Вера улыбнулась и почувствовала, как с души что-то упало. Не камень, но что-то весьма увесистое.Донской ехал на корпоративную вечеринку «Посейдона». Для ее проведения был арендован самый престижный зал города — в Плаза-центре. У входа парковались такие крутые автомобили, что Александр со своим «Фордом» чувствовал себя «Запорожцем» в компании «шестисотых» «Мерседесов».Это была совсем другая жизнь. Мужчины в смокингах, женщины в вечерних платьях, запах духов, цветов, хвои, цитрусовых, смесь музыки и людского гомона будоражили кровь. Александр взял с подноса миловидной официантки бокал с шампанским и поднялся на галерею, опоясывающую зал. Отсюда открывался отличный вид на празднично украшенное помещение и елку, щедро увешанную золотыми шарами.Внезапно в зале стало тихо — на небольшое возвышение возле елки поднялся Генеральный и произнес речь. А потом заиграла музыка, и народ разделился по интересам: любители поесть и выпить на халяву устремились к банкетному столу, молодежь устроила танцы.Александр собирался было спуститься вниз, как вдруг услышал за спиной низкий женский голос, пропевший:— Ты не танцуешь, Ленский? Чайльд Гарольдом стоишь каким-то?Он обернулся и увидел невысокую, плотно сбитую девушку в простеньком черном платье. Она была миловидной, если не обращать внимания на довольно крупный нос, резко контрастирующий с остальными чертами лица, которые на его фоне терялись, как теряются маленькие домики на фоне небоскребов. Хотя в отдельности эти черты были довольно привлекательными: большие карие глаза, рот со слегка вздернутой верхней губой и капризно оттопыренной нижней, блестящие каштановые волосы.— Да вот думаю, что лучше — выпить или потанцевать?— И я! Меня зовут Саша, — девушка протянула Донскому руку с длинными пальцами, оканчивающимися по-детски коротко обрезанными ногтями, так не похожими на когтеподобные Полинины или удлиненные перламутровые Катькины.Всем своим барышням Донской поцеловал бы руку, а эти тонкие пальчики он просто пожал, с удивлением