ты боялся.— А мою коляску точно не потеряют?— Точно! Даже если и потеряют — не велика беда. Все равно она тебе скоро не понадобится!— Правда?— Конечно! — как можно увереннее сказала Вера, хотя сама немного сомневалась в стопроцентном успехе, но Вовке лучше об этом не знать.Вера взяла руку мальчика и держала ее до тех пор, пока в салоне не появился уже знакомый стюард.— Пристегните, пожалуйста, ремни, — попросил он, — мы взлетаем.Шум двигателя заглушил людской гул в салоне, самолет вздрогнул, встрепенулся, словно огромная птица, и Вера увидела, как в иллюминаторе побежали полосы разметки. Еще мгновение, и самолет поднялся в воздух.Стюардесса разносила обед. Вера взяла поднос, но почувствовала, что не в состоянии съесть ни крошки.— Хочешь? — предложила она Вовке. Тот покачал головой.«Переживает разлуку с матерью», — подумала Вера и слегка пожала мальчику руку.Вернув поднос с нетронутым обедом, Вера погрузилась в свои мысли и вынырнула из них, только услышав слова стюардессы:— Пристегните ремни. Приведите спинки кресел в вертикальное положение, наш самолет идет на посадку.Вовка мирно спал в своем кресле, у Веры от волнения вновь перехватило дыхание. Постаравшись взять себя в руки, она пристегнула Вовкин ремень.Посадка прошла благополучно. Вера услышала звуки аплодисментов — пассажиры благодарили экипаж за отличную работу.— Прилетели? Так быстро? — спросил Вовка, разбуженный необычным звуком.— Конечно! Карлсон уже выключил свой пропеллер, слышишь, как тихо. Спокойствие, только спокойствие, — уговаривала она ребенка, а вместе с ним и себя.Сервис снова был на высоте. Стюард вынес Вовку из самолета, усадил в кресло, помог получить багаж, и вскоре счастливый Петров уже нажимал кнопки на любимой электроколяске.Арсения в толпе встречающих она увидела сразу. Невысокий, плотный, в белой куртке и привычной по фотографиям нелепой бейсболке. Он тоже увидел Веру и радостно замахал огромным букетом.— Привет! — он чмокнул ее в щеку, вручил букет и забрал сумку.— Привет, Сеня, а это Володя! — Володя смотрел на Сеню широко раскрытыми глазами. Очевидно, он считал, что Арсений — Верин жених, и теперь был удивлен необычным видом встречающего их мужчины.— Привет, Владимир! Вера мне про тебя рассказывала. Говорит, ты специалист по компьютерам?Вовка, который в больнице пристрастился к компьютерным баталиям, засмущался, словно первоклашка, которого впервые похвалили перед всем классом.Он что-то пробормотал в ответ, Сеня улыбнулся своей «фирменной» обезоруживающе-искренней улыбкой, и Вера поняла: мужчины, взрослый и маленький, станут друзьями.Она смотрела на Сеню и не узнавала. Хотя внешне он почти не изменился, человек, стоявший перед ней, был совсем другим. Смущенно улыбающийся мальчик превратился в уверенного в себе мужчину.— Пошли, — он потянул Веру за руку, уводя из радостно гомонящей толпы встречающих. — У вас много вещей?— Это все, — она кивнула на Вовкину сумку, удобно устроившуюся на коляске.— Ну и замечательно, у меня тут машина недалеко.Не выпуская Верину руку, он направился к выходу. Рядом радостно колесил Петров.— А вот и наш транспорт, — Сеня остановился возле красивой белой машины. Тут же к нему подскочил высоченный блондин в фуражке («истинный ариец» — отметила про себя Вера).— Мой водитель Эрвин, — представил блондина Арсений и что-то сказал шоферу по-немецки. Тот взял сумки, вежливо кивнул.— Guten Tag.— Guten Tag, — повторила Вера. Она увидела проскользнувший огонек интереса в синих глазах Эрвина.— Вы голодны? — спросил Сеня.— Вов, хочешь кушать? — спросила Вера у своего спутника.Тот помотал головой, ошарашенный массой новых впечатлений.— Нет, спасибо, давай поедем сразу в клинику, — ответила Вера за двоих.— Хорошо, как скажете. Хочешь сесть впереди? — спросил он у Вовки.Тот аж застонал от восторга.— А можно? — засомневалась Вера.Арсений что-то коротко спросил у истинного арийца, и тот так же коротко кивнул и принялся устраивать Петрова на переднем сиденье. Теперь мальчик смотрел на Сеню с нескрываемым обожанием.— Ты нисколько не изменилась, — сказал Сеня, когда машина плавно тронулась с места, — все такая же.— А ты стал совсем другим. Взрослым.— Знаешь, я одно время хотел сделать пластическую операцию.— Зачем?— Ну… Чтобы быть как все. Понимаешь? Тут делают такие операции, полностью перекраивают лицо, становишься совсем другим человеком, — он внимательно посмотрел на Веру, ожидая ее реакции. — А потом решил остаться таким, каким родился. Знаешь почему? — Вера пожала плечами. — Если художник умер или, по крайней мере, тяжело болен, его работы становятся более популярными. Вот я и кошу под больного, — он улыбнулся.— Вижу, с чувством юмора у тебя все в порядке, а это главное! — Вера протянула руку и взъерошила волосы у него на голове. — А как мама? Ральф?— У них все в порядке, передают тебе привет! Они во Франции, катаются на лыжах, но скоро вернутся.— На лыжах? — удивилась Вера.— Да, представляешь, мама стала заправской лыжницей! Это все фрау Рильке! Она такая заядлая спортсменка, что кого угодно заставит полюбить физкультуру.— Подожди, фрау Рильке — это твоя учительница немецкого языка, жена Кузьмича? — Вера вспомнила бабусю со свадебной фотографии.— Ух ты! — завопил Вовка. — Здорово! Что это?Сеня вспомнил об обязанностях гостеприимного хозяина, а Вера благополучно забыла о фрау Рильке, потому что пока они разговаривали, машина въехала в город, и сейчас в лобовое стекло открывался вид на величественный собор.— Это Фраунекирхе, — пояснил Сеня, — собор Богоматери. К сожалению, ближе подъехать нельзя, но мы с тобой сюда еще обязательно вернемся, — пообещал он мальчику.Они ехали по празднично украшенным улицам вечернего Мюнхена, Сеня уже не забывал о роли гида, рот его практически не закрывался, он шутил, рассказывал местные анекдоты и легенды.Когда они добрались до клиники, уже почти стемнело. Вежливая медсестра на ресепшене, узнав фамилии гостей, предложила заполнить маленькую, из пяти пунктов, анкету и проводила нового пациента в уютную двухкомнатную палату, где Вере и Володе предстояло прожить следующую неделю.Тут же появилась санитарка, которая помогла умыть, переодеть мальчика и уложить в постель, а еще минут через десять пришел врач, высокий мужчина лет тридцати пяти, в сопровождении переводчика. Вера была поражена оперативностью и вежливостью персонала.— Сеня, ты поезжай, а я тебе позвоню, как только устроимся, хорошо?Видно было, что ему совсем не хочется уезжать, но он понимал — Вера нервничает, да и обстановка в больнице не располагает к откровенным беседам старых друзей, не видевшихся много лет.— Позвони, вот тут все мои телефоны, — он дал Вере визитную карточку и, чмокнув на прощание, ушел.Осмотрев ребенка, врач сообщил, что операция назначена на завтра. Сейчас у мальчика возьмут все необходимые анализы, сделают рентген и еще ряд процедур.Лишь после ухода врача Вера почувствовала, как напряжение, в котором она находилась с самого утра, начало потихоньку ее отпускать.Медсестра прикатила тележку с ужином. Конечно, аккуратно разложенная на тарелочках еда не напоминала предмет вожделения Васильченко — баварские сосиски, да и пиво в больничном меню явно не значилось, но Вовка уничтожил свою порцию со скоростью, достойной Книги рекордов Гиннесса. Вера постаралась не отставать.После ужина дежурная медсестра сделала Вовке укол и предложила Вере таблетку снотворного. Вера не стала возражать — слишком тяжелым выдался день. Засыпая, она вспоминала Катю.Возвращаясь из аэропорта, Олег тоже думал о Кате. Вспоминал ее удивленные глаза там, в лифте, и глаза бухгалтерши Донского, когда он заявил, что похищает ее помощницу. Под натиском обеих женщин Олег все-таки сдался, предварительно взяв клятву, что она никуда не уйдет.Оказалось, что Донской собрался баллотироваться в губернаторы и заручался поддержкой наиболее крупных предпринимателей города, к которым он, безусловно, относил и Олега. Васильченко очень уважал Донского. Несмотря на кажущуюся грубость, тот был человеком основательным, слово которого являлось законом, на которого всегда можно положиться, твердо зная, что он не предаст и не продаст. Именно такие люди, по мнению Олега, должны руководить областью.— Ты сам-то часом не планируешь во власть рвануть? Говорят, благотворительностью занимаешься. Может, пиаришься потихоньку? — поинтересовался Донской.— Откуда такие сведения?— Слухами земля полнится. Вроде кого-то отправил лечиться за границу.— Нет, это я частным порядком.— Если еще что надумаешь по этой части, скажи. Я тут хочу больницу отремонтировать. Ясное дело, через тебя. По рукам?И тут Васильченко решил озвучить идею, которая давно зрела у него в голове.— Знаешь, Дима, есть у меня мысль. Она еще совсем сырая, но, может, ты что предложишь. Сам знаешь — одна голова хорошо, а две… Мне девушка знакомая — да не ржи, это не то, о чем ты подумал, — так вот, она рассказала о детях с синдромом Дауна. Среди них, оказывается, много по-настоящему умных и талантливых. Вот только им надо помочь эти таланты развить. Ребятки не так устроены, как мы, с ними возни больше. Я и подумал: а что, если организовать специальный центр для таких детей? Типа школы, только частной. Конечно, благотворительной.— Интересная мысль. Я посоветуюсь со своими, — Донской неопределенно махнул рукой, изображая свое окружение. — В любом случае, если решишь организовать такой центр, поддержку обещаю.Они обменялись рукопожатиями, и Олег поспешил за Катей. Элеонора распорядилась, чтобы Кате поставили стол прямо в ее кабинете, под развесистой монстерой. Когда Олег вошел, Катя внимательно изучала какие-то документы.— Сейчас, еще минутку! — взмолилась она.Олег кивнул и сел напротив. Новая Катя манила его еще больше, чем та, которую он давно знал. Черные кудри оттеняли бледность лица, светло-серые глаза, внимательно скользящие по бумагам, периодически отрывались от строчек и смотрели на него. И тогда ему казалось, что это не Катя. Но кто бы ни была эта женщина, он желал ее, как давно уже не желал ни одной женщины.Они поехали в ресторанчик за городом, в тот самый, где были в день своего знакомства. И снова заказали бутылку «Мумма», и Катя смеялась, вспоминая о своих тогдашних страхах.— Вижу, праздник удался, — сказал Олег, намекая на Катин синяк.— Это я о шкаф! Перебрала немножко шампанского на Новый год.— Я и не сомневался, — улыбнулся Олег, а потом схватил Катю за плечи и простонал голосом религиозного фанатика из «Трех мушкетеров»: — Имя, сестра, скажи мне имя этого шкафа!При этом он так выразительно вращал глазами, что Катя не удержалась от смеха.А потом они поехали домой. В его дом. Как он ругал себя за то, что не поступил так сразу, в вечер знакомства с Катей!Утром Олег проснулся рано — надо было отвезти Веру в аэропорт. Катя крепко спала. Он решил, что девушка проснется не скоро, и хотел оставить ее на попечение Аиды, однако судьба распорядилась иначе, и сейчас Олег корил себя за то, что не рассказал Кате обо всем заранее.Возвращаясь из аэропорта, он увидел у ворот томящегося в ожидании Тищенко. Кристина сказала, что обещала сводить детей на новогоднее представление. Мысленно поблагодарив учительницу за проявленную деликатность, Олег отправился на поиски Кати. Судя по голосу Аиды Степановны, они с Катей обосновались на кухне. Веселый смех свидетельствовал о том, что мир в Добром доме восстановлен.Донской был в ярости. Он гнал «Форд» по трассе, рискуя вылететь в кювет на поворотах. А ведь все начиналось так хорошо!В первый день новогоднего путешествия Сандра, едва проснувшись, заявила:— Мне надо купить гантели, давай заедем в супермаркет! Поехали, поехали!В супермаркете она нагрузила полную тележку гантелей и банок с протеиновыми коктейлями.— Давай купим мне спортивный костюм! А то не очень удобно в шубе!Александр снисходительно улыбнулся:— Любой каприз!Прелестница не заставила себя долго упрашивать. Из супермаркета они перекочевали в магазин женского белья, где Сандра накупила целый ворох каких-то тряпочек и веревочек, следующим оказался магазинчик, в котором, как обещала вывеска, продавались платья от знаменитых французских кутюрье. Судя по ценам, модельеры шили их собственными руками.— Мы же едем в Европу, зачем покупать здесь платья, произведенные во Франции? — удивился Донской. — Успеем еще потратить деньги!— Какая разница, когда и на что их тратить! Быстрее потратишь — больше нервов сбережешь, — резонно заметила любительница шопинга и потребовала напоследок купить ей какую-нибудь безделушку в подарок на Новый год.Безделушка оказалась платиновым перстнем с бриллиантом устрашающей величины и еще более устрашающим ценником. Скрепя сердце Саша согласился.Наконец, все покупки были сделаны, и путешественники отправились в дорогу. Донской мечтал встретить Новый год во Франции, но им не удалось уехать дальше Белоруссии. Праздник и весь следующий день они провели в постели и только утром второго января продолжили путешествие. За день проехали через всю Польшу, на въезде в Чехию были оштрафованы местными гаишниками. Это оказалось самым запомнившимся приключением за всю поездку. Из Чехии путники перебрались в Австрию и поселились в люксе пятизвездочного отеля в центре города. Донской два дня пытался вытащить подругу погулять по городу. Ему уже начинала надоедать перенасыщенная сексом программа. Однако, выйдя на улицу, он понял, что поступил опрометчиво. Сандра снова потащила его по магазинам и потребовала купить шубу за пятьдесят тысяч евро. Когда Александр предложил приобрести такую же, но за пять тысяч, девушка развернулась и пошла в гостиницу.— Ну что ты? Обиделась? — догнал ее Донской.— Да пошел ты!Всю ночь Александр пытался заслужить прощение и, как ему показалось, преуспел в этом. Однако, проснувшись утром, он обнаружил, что Сандра исчезла, забрав все подарки, кроме гантелей, а заодно прихватив кредитку, наличные и даже его мобильный телефон.На подушке лежала записка:«Ты такой же скучный дешевый альфонс, как все остальные».Донской выругался, вывернул карманы, собрал в кучку все имеющиеся средства. Получилось чуть больше трехсот евро. Александр мысленно поблагодарил судьбу за то, что рассчитался за гостиницу заранее, сложил вещи и отправился домой.Уверенно несясь по трассе, он пытался утихомирить терзавшую его злость. Вот же дурак! Как он мог променять Катьку на этот баблосос! Что на него нашло!К вечеру повалил снег. Как назло, по дороге не встретилось ни одного мотеля. Фары осветили знак, предписывающий снизить скорость до сорока километров в час. «Проскочу, гаишники все равно спят», — подумал Александр. Поворот он заметил поздно, но в последний момент успел притормозить и почувствовал, как машину повело вправо. Донской стал выворачивать руль влево — машину резко дернуло и повело в противоположную сторону. Сбив столбики ограждения, «Форд» на мгновение завис над обрывом, зацепившись карданом за край канавы, а потом кубарем покатился вниз.Глава 22Звон нарастал. «По ком он звонит, этот колокол? — подумал Никита сквозь сон и, окончательно проснувшись, обнаружил, что сидит в кресле, уставившись на плавающих в мониторе рыбок, а звон издает мобильный телефон. Повернув голову вправо-влево, чтобы размять затекшие мышцы, Богданов потянулся за трубкой. «Семь утра, кому это не спится!» — и прочитал: «Катя».— Привет!— Никита, это я, Саша, — узнал он голос Донского.— Откуда ты?— Я в мотеле, в двухстах километрах от Минска. Не вписался в поворот. «Форд» вдребезги, у меня сотрясение мозга, ребра сломаны. А еще денег нет. Ни копейки. Помоги…— А Вера?! Что с ней?— При чем тут Вера?— Но ты же сказал, что с ней поехал!— Это же была шутка! Мы с Верой виделись только два раза — на объездной и в ресторане, во время вечеринки!— Сволочь ты, Сашка! — сказал Никита и нажал на кнопку отбоя.Спавшая на диване Клеопатра проснулась, потянулась с изысканной грациозностью и уставилась на хозяина мудрыми раскосыми глазами.— Извини, — сказал Никита, — разбудил тебя.Клеопатра ответила что-то по-кошачьи.— Считаешь, надо ехать?Кошка спрыгнула с дивана, подошла к Богданову и потерлась головой о его ногу.— А тебя куда я дену? Это же минимум трое суток!Он позвонил Анечке, но у той был отключен телефон. У близнецов телефоны работали, но трубку никто не брал.«Спят, птенчики мои», — с теплом подумал Никита о помощниках. Однако проблема с кошкой не решилась. Соседей своих Богданов не знал, хотя в квартире этой жил уже третий год — как-то недосуг было познакомиться.Есть, правда, еще один вариант… Он вспомнил Верину улыбку и набрал номер.— У аппарата! — отозвалась трубка. Судя по голосу, настроение у говорившего было отличным.— Олег, это Никита!— Что-то случилось? — посерьезнел Васильченко.— У меня друг… — Никита на секунду запнулся, — друг попал в аварию под Минском.— Я могу чем-то помочь?— Да. Я еду за ним, а кошку некуда деть. Не хочется ее оставлять в одиночестве. Ты не мог бы ее приютить на несколько дней?— Ты же знаешь, в своем доме я готов ютить кого угодно! Тащи сюда свое животное! Один едешь?— Да.— Хорошо, жду.«Классный мужик, — подумал Никита, — простой и надежный, как калькулятор, а Сашка, конечно, сволочь, но не бросать же его за это в беде». И он нажал кнопку последнего вызова:— Говори, куда ехать.— Никита, ты настоящий друг! Только поторопись — здешние клопы явно выходцы из Трансильвании[29].— Так тебе и надо.Ворота дома Васильченко были открыты, у порога стоял «Ровер». «Куда он уже собрался в такую рань?» — подумал Никита.В зале он с удивлением увидел Катю.— А ты здесь какими судьбами?Катя пожала плечами, загадочно улыбнулась. В это время в комнату вошел Олег.— Привет. Ну что, привез свою подругу?Никита поставил на пол сумку. Из нее, пугливо озираясь и принюхиваясь, вылезла Клеопатра.— Ой, мамочка, кто это? — перепугалась Катя.Васильченко на мгновение застыл, глядя на прекрасного уродца, потом спокойно проговорил:— Это кошечка такая, правда, милая? — а потом подошел и обнял Катю за талию.Это непонятно к кому обращенное слово «милая» и жест Васильченко все объяснили Никите.— Сфинкс. Донской, — представил кошку Никита.— Ах, Донской! — понимающе кивнула Катя.Лицо ее, до этого безмятежное и радостное, побледнело, и на фоне этой матовой белизны отчетливо проступил синяк под глазом.— Донской? Младший? — Васильченко посмотрел на Катю. — Он вроде твой шеф?— Бывший! — отрезала Катя.— Это просто такая порода! — пробормотал Никита. — Она хорошая, вы ее полюбите.Клеопатре хватило пары минут, чтобы понять, куда она попала, и вновь обрести независимый вид и царственную осанку. Она подошла сначала к Кате, потом к Олегу, а затем снова вернулась к Кате и потерлась о ее ногу. Та машинально нагнулась, взяла кошку на руки.— Ой, Никита, какая она теплая!Богданов заулыбался — похоже, Клеопатре здесь будет хорошо.— У меня там, в машине, сумка с ее вещами, сейчас принесу.— Успеешь принести, — сказал Васильченко, — сначала поешь. Аида Степановна уже накрыла на стол. Поедешь на «Ровере», с моим водителем — дорога плохая, везде заносы, снегопады. На твоем «Опельке» тяжеловато будет.— Олег, не надо! Ты-то сам как без машины?— Не спорь! Не хватало потом за двумя ехать! У меня рождественские каникулы. И потом, я Вере обещал.— Вере? Что обещал? — удивился Никита.Олег еще не придумал, что такое он мог пообещать Вере, поэтому предпочел уклончиво промолчать.До мотеля, где прозябал измученный клопами Донской, Никита с Тищенко добрались без приключений.— Дать бы тебе по морде, да ты и так покалеченный, — «ласково» приветствовал Богданов болящего.На обратном пути они не разговаривали. Никита думал о Вере, о том, каким же дураком он был, когда не пришел провожать ее в аэропорт. Ведь чувствовал, что она будет ждать. Что же такое Васильченко обещал Вере?А Вера вспоминала о Никите. Сейчас, когда все страхи, связанные с операцией, остались позади, обалдевший от свершившегося чуда Вовка шевелил пальцами ног и стоически сносил утомительные, подчас болезненные реабилитационные процедуры, к ней вернулось забытое за последнюю неделю спокойствие. По вечерам, когда жизнь в клинике затихала, Вера включала ноутбук и с помощью Вовки налаживала видеосвязь с Добрым домом.— Ой, Лиза, что там за чудище в кресле? — вскрикнул Вовка, до этого общавшийся с Лизой так тихо, что Вера не могла разобрать ни одного слова. — Посмотрите, Вера Петровна!Сомнений не было. Таким очаровательно-безобразным могло быть только одно существо на свете — Клеопатра.«Значит, и Никита где-то рядом», — подумала Вера.А утром, гуляя с Вовкой в больничном парке, она вдруг почувствовала приближение весны. Вроде бы парк был все тем же, но что-то новое появилось в атмосфере, и от этого сердце билось чуточку быстрее. Или это Вере так показалось?— Ты не займешь мне немного денег? — спросил Донской у Никиты, когда они подъехали к дому Александра.— Немного — это сколько?— Сколько можешь, я Катьке подарок не купил на Новый год, обидится.В том, что Катя ждет его, Донской ни секунды не сомневался.— Думаю, на подарок для Кати много денег не понадобится, — пожал плечами Богданов.— Да, она у меня скромная девушка, — по-своему понял ответ друга Донской и чуть не застонал от воспоминания о том, сколько денег вытянула из него Посейдонова дочурка.— Держи, — Никита протянул Донскому кредитную карточку, — тут около десяти тысяч. Потом отдашь.— Долларов? — уточнил Александр.— Рублей, откуда у меня доллары?Донской почувствовал что-то похожее на угрызение совести — похоже, Никита еще не знал, что компаньон обманул его.«Ничего, — подумал Александр, — как-нибудь договоримся, сейчас главное — помириться с Катькой».Войдя в прихожую, Александр сразу понял: Кати нет. Слишком уж тихо было в темной из-за ранних зимних сумерек квартире. Он прошел на кухню —