холодильник был практически пуст.«Наверное, пошла в супермаркет, — подумал Александр. — Вот сюрприз будет — вернется, а я тут!»Он прошел в комнату и, не включая свет, улегся на кровать. И тут же почувствовал какое-то неудобство, что-то, похожее на синдром принцессы на горошине. Он засунул руку под спину и выудил Катино кольцо и ключи.Зажав ключ в кулаке, наподобие ножа, Донской изо всех сил ударил по подушке, вложив в этот удар весь гнев, всю обиду на судьбу, поманившую его призрачной надеждой, которая в результате оказалась химерой. После третьего удара шелковая наволочка лопнула, выпустив наружу фонтан белого пуха, похожего на снег.Донской вспомнил, как, придя в сознание после аварии, пытался выбраться из машины и как этот чертов снег, саваном облепивший машину, не выпускал его из своих объятий. И страх, липкий, лишенный какой бы то ни было логики, выползший из-под заднего сиденья. И как он захотел покурить в последний раз, понимая, что курение в замкнутом пространстве «Форда» только ускорит конец. И как обнаружил в бардачке Катькин телефон, который та забыла в офисе, а он нечаянно сунул в карман, а потом выключил, потому что телефон постоянно трезвонил — всем нужна была Катька, и швырнул, не глядя, в бардачок. И голос диспетчера Службы спасения:— Мы запеленговали вашу машину, оставайтесь на связи, помощь вышла.Наверное, теперь в нем навсегда поселится страх перед снегом, страх оказаться заживо погребенным. Он читал, что Гоголь предчувствовал, что его похоронят заживо, и даже написал в завещании, чтобы его предали земле, только убедившись, что он окончательно умер.— А вот и нет, — сказал Саша громко, чтобы страхи внутри него поняли — он с ними разговаривает, — ни хрена у вас не получится! Я Александр Донской! — но голос в темноте квартиры прозвучал фальшиво.«Я Александр Донской», — повторял он, пока не заснул.Александр проснулся от настойчивого звонка в дверь. Вскинулся на кровати — семь утра, он проспал около четырнадцати часов.«Вернулась! Катька вернулась! — было первой мыслью. — Узнала от Богданова об аварии, пожалела. А может, сначала погорячилась, бросила ключи, а потом не могла попасть в квартиру. Дурочка моя глупенькая! Как же я тебя люблю!»От волнения он не мог попасть в рукав халата, потом накинул его на плечи и побежал открывать. Руки заметно дрожали, он с трудом повернул ключ и вздрогнул то ли от влетевшего из подъезда холода, то ли от жгучего разочарования, то ли от злости на судьбу, в очередной раз глумливо рассмеявшуюся прямо ему в лицо: за дверью стоял Дмитрий Донской.— Сашка! Жив? — отец схватил его за плечи.Александр отвернулся. Он не мог смотреть в это лицо мопса, искаженное неподдельным состраданием.Отец отодвинул сына, прошел в комнату, включил свет.— Ну и хлев тут у тебя! Привел бы бабу, чтобы убрала! Мать с ума сходит: «Пропал сынок, пропал», а сынок в дерьме валяется! Пил, что ли? — принюхался он.— Я не пил, — огрызнулся Александр.— Знамо дело, не на что небось, — Донской-старший вытащил что-то из кармана и швырнул в сына.Мобильный телефон, который утащила Сандра, кредитные карточки.— Откуда? — только и мог сказать Саша.— От верблюда. Вернее, от «Посейдона»! Папочка сумасшедшей Ундины приволок с извинениями! Это же надо, весь город знает, как она на свой шнобель ловит мужиков, а мой сын, подумать только — мой сын! — попался, как самый обыкновенный лох! Неужели ты не видел, с кем связался?Александр угрюмо молчал.— Катьку бросил! Такой клад тебе достался! Умная, красивая — золото, а не девка! Чего ты поперся к чужой бабе? Ладно бы перепихнулся потихоньку! А ты!— Помолчал бы! От осинки не родятся апельсинки! Сам-то матери сколько изменял!— Я твоей матери не изменял, пока она сама от меня не ушла! — заорал Дмитрий Донской. — После нее все бабы — для имиджа, а Сонечка осталась для души. Деньги где взял? Обналичил? Катя же сказала, что вы решили не рисковать.— Решили.— И что? Только не говори, что ты их с Никитой убедил.— Не говорю.— Синяк у Кати под глазом — твоих рук дело?— Это наши отношения, не лезь в них! — вспылил Саша. — Мы не дети, сами разберемся!— Разберешься ты, как же! Нет у вас больше никаких отношений и не будет! Катьки тебе теперь не видать как собственных ушей, даже не лезь к ней! Я не хочу из-за тебя ссориться с хорошим человеком. Ты это, Саша… Бросай эти свои закидоны. У меня большие планы на будущее, я не хочу иметь в тылу сына, который периодически совершает идиотские поступки. Я тут скоро новый супермаркет открываю — иди ко мне управляющим. Наберешься опыта в торговле…— Не хочу я в торговлю! Хватит одного торгаша в семье!— Ага, значит, я торгаш! — Донской-отец замолчал, очевидно, считая в уме до десяти, чтобы не наговорить сыну гадостей. — Ладно, — слегка успокоившись, продолжил он, — не хочешь торгашом, поезжай куда-нибудь учиться. В Европу или в Штаты. Получишь престижный диплом, будешь совсем другим человеком. Что ты зацепился за эти компьютеры? Тут же работать надо, а ты не привык. Нет у тебя привычки к труду! К лени — есть, а к труду — нет. Я в твои годы, знаешь, как пахал? Вот этими самыми руками!— Я ищу новый заказ. Над темой «Посейдона» работает Богданов, а новый заберу себе и буду делать все сам — от начала до конца.— Я больше чем уверен, что ты его точно так же бросишь. Никакой заказ, даже самый шоколадный, не способен заставить человека полюбить труд, если в него изначально эта любовь не заложена. Все разорившиеся бизнесмены просто не умели работать. Они хотели получить побольше бабок. Именно получить, срубить по-легкому, а не заработать! Ты и за Сандрой стал ухлестывать в надежде, что ее папочка тебе отвалит деньжат, сознайся, ведь я прав?— Тебя послушать, она просто монстр какой-то!— А кто, по-твоему?— Мне кажется, ее кто-то очень сильно обидел. Может, тот же папочка.— Ладно, пес с ней, с Сандрой. Что ты думаешь по поводу учебы?— Пока ничего. Мне надо все хорошенько обмозговать. И закрыть договор с «Посейдоном».— Мозгуй. Только недолго. Поехали к нам — мать соскучилась, всю плешь проела: где Саша да где Саша.— Не сейчас. Мне надо на работу. Я приеду. Обязательно.— Хорошо, ждем, — бросил на ходу Донской-старший.Александр тщательно побрился, надел свитер, подаренный Катей, и отправился в «Нику». В офисе работа кипела, только Кати не было — она обычно появлялась после обеда.«Что-то она говорила о практике, — подумал Донской, — или у нее сессия?» Ему очень надо было увидеть Катьку. Непонятные намеки Никиты и отца он пропустил мимо ушей. Не верилось, что Катя могла вот так просто взять и уйти.— Саша, хотел поговорить с тобой, — сказал Богданов, заходя в комнату. — Ты уж, пожалуйста, не трогай Катю. Я еле уговорил ее остаться. Давай сдадим заказ «Посейдона», а потом тихо-мирно разбежимся.— О чем ты?— Я думаю, нам не стоит больше работать вместе. У тебя далеко идущие планы, ради которых ты готов на все, а меня это не устраивает. Я не хочу никому ничего доказывать. И денег, которые я зарабатываю, мне хватает.— Кстати, насчет денег, — держи, — Донской вытащил из кармана карточку с остатками обналиченного аванса «Посейдона».— Что это?— Твоя доля. Ты прости, мне позарез нужны были деньги.— Неужели нельзя было это сделать по-человечески? Ты же Аньку подставил! А если бы она увидела? Попробуй поставь себя на ее место!— Ты не представляешь, какая она, эта Сандра! Я тогда был не в себе.— Я понял, что ты думал не тем местом.— Хватит. Я же сказал, что это моих рук дело, неужели тебе мало? Обязательно нужно читать морали? Мне уже папаша прочитал. Знаешь, там, на дороге, в снегу, я понял, что нельзя жить так, как я живу, надо что-то менять в своей жизни. А когда ты узнал про деньги?— Да в тот же день! Только я думал, что ты с Верой едешь, и решил не вмешиваться. Снес «Клиент-Банк», чтобы Анька не увидела, — представляю, что бы с нею было! Выписки из банка забрал.— А когда узнал, что я не с Верой, все равно поехал за мной?— Поехал.— Почему?— Еще один вопрос, и я начну глубоко жалеть об этом. Все, я пошел, не забудь, что ты обещал не трогать Катьку.— Да ничего я не обещал! — закричал Донской.Но Богданов уже вышел из кабинета. Карточка с деньгами осталась лежать на столе.Донской зашел в готовые файлы для «Посейдона» и попытался сосредоточиться на работе. Но у него ничего не получалось. Мысли крутились вокруг Кати. Неужели она могла вот так просто забыть все хорошее, что между ними было? Он вспомнил ее ледяные ноги, беззащитные ступни и почувствовал приятное возбуждение и уверенность в том, что все еще наладится. Обязательно наладится! Словно в подтверждение этих мыслей хлопнула входная дверь, и до него донесся ликующий Катин голос:— Отгадайте, что я сегодня принесла?Очевидно, ей дали понять, что он сидит в кабинете, потому что теперь до Александра доносились только приглушенные смешки. Запищала микроволновка, зашумел чайник — компания собралась обедать. Донской встал, открыл дверь кабинета.— Здравствуй, Катя, зайди, пожалуйста.Она улыбнулась.— Здравствуйте, Александр Дмитриевич, да, конечно, иду.Он смотрел на нее и не понимал, как она успела так сильно измениться. Ведь не прошло и двух недель с того злополучного дня, когда он объявил, что уезжает с Сандрой. Разве эту женщину он ударил тогда?— Кать, привет! Я вернулся! — сказал он.— Я вижу.— Да, — он полез в карман, достал ободок с блестящей звездочкой, — держи. Ты забыла!— Саша, извини, но я выхожу замуж за другого.— Как за другого? Когда?! Почему?!! Этого не может быть. Где ты с ним познакомилась?— Он подобрал меня в дешевой забегаловке.— Ну ладно, хватит об этом. Я же извинился!— Правда? Я не слышала. Но это ничего не меняет. Вся беда в том, что я не люблю тебя. И никогда не любила. Я думала, что смогу, но не получилось. Прости. Мы с Олегом были знакомы до тебя, и мне в жизни никто не нужен, кроме него. Хорошо, что я поняла это до свадьбы. А сейчас я пойду — у меня отчеты. Я дала слово Никите, что доработаю до конца марта. Не заставляй меня нарушать обещание, хорошо? Пожалуйста.— И что, у меня нет ни одного шанса?Она покачала головой и вышла из кабинета. Ему хотелось догнать ее, схватить, швырнуть на стол, как тогда, на кухне, чтобы избавиться от ярости, сводившей с ума. Но он остался сидеть в кресле, глядя, как в мониторе разбегаются концентрические окружности, словно от брошенного в воду камня.Александр решил после работы заехать к матери, поздравить ее с прошедшими праздниками. Он купил коробку любимых Сонечкиных конфет, большой букет роз и поймал такси. Таксисту не хотелось ехать в загородный коттеджный поселок, где обитало семейство Донских, пришлось посулить двойную оплату.На перекрестке Александр увидел огромный билборд, с которого улыбался Дмитрий Донской собственной персоной.— Ни фига себе! — возмутился он.— Уже к выборам готовятся, — прокомментировал таксист. — А что, лично мне Донской нравится. Во всяком случае, не жулик. Я бы за него только и проголосовал из всей компании.«Да, — подумал Александр, — если отца выберут в губернаторы, мне придется всю оставшуюся жизнь прозябать в тени Его Величества». Всю дорогу эта мысль не давала ему покоя.Мать смотрела «Спартак» с Васильевым и Максимовой. Это был ее любимый балет. Услышав шаги, она обернулась, вскочила с кресла.— Сынок! Молодец, что приехал! Я так волновалась! Отец сказал, ты разбился на машине? Он чуть с ума не сошел, когда девушка, с которой ты ездил, вернулась, а тебя нигде не было и телефон не отвечал!Александр посмотрел во встревоженные глаза матери и ему стало неловко:— Мам, ну что ты, как разбился? Видишь — все в порядке. Машину разбил, а сам — что мне сделается?Маленькая, хрупкая, как ребенок, мать едва доставала сыну до плеча.— Возьми мою, я все равно никуда не езжу.— Разберемся, ты садись, садись. А что, отец собрался в губернаторы баллотироваться?— Да, тебя это смущает? — снова встревоженный взгляд всепонимающих глаз.— Мне все равно, — буркнул Александр.Он уже жалел, что приехал сюда. Понимал, что мать ни в чем не виновата, но еле сдерживался, чтобы не нагрубить ей, не оттолкнуть.Внезапно она легко, словно перышко, вскочила с дивана, подошла к окну.— Отец приехал.Александра всегда удивляла способность матери чувствовать приближение отца. Сам он не слышал, как подъехала машина, — все звуки тонули в музыке Хачатуряна.— Ты только постарайся не грубить ему, хорошо, Саша? Ему сейчас очень тяжело.— Да я и не собирался грубить, я вообще собрался уезжать. Поздно уже.— Саша, привет! — отец стремительно вошел в гостиную. — О, «Спартак»! — кивнул на светящийся экран и поцеловал Сонечку. Таким он был всегда — все успевал одновременно.— Привет, — Донской немного запнулся, а потом добавил, вспомнив просьбу матери, — папа.Он так давно не называл отца «папой», а сейчас произнес это по-детски трогательное слово и вдруг почувствовал запоздалое раскаяние за все те дерзости, которые когда-либо говорил этому человеку. Ведь на самом деле, если подумать, тот столько хорошего для него сделал!— Ты чего? — Дмитрий словно прочитал мысли сына.— Я? Нет, ничего, я тут подумал и решил действительно поехать поучиться, вот только не знаю куда.— Вот и славненько, я попрошу своих помощников, чтобы они прокачали эту тему. Кстати, можешь взять моего «Форда», он все равно стоит без дела. Хочешь, прямо сейчас к нотариусу съездим, оформим документы?— Поздно уже, давай завтра.— Ну, завтра так завтра, — Александр давно не видел Дмитрия таким покладистым. Или это присутствие матери так на него действовало, или так обрадовался, что неугодный сын скоро уедет подальше? Или… А вдруг отец действительно переживал, когда он попал в аварию?Поздно вечером, вернувшись домой, Саша позвонил Сандре.— Привет, — судя по голосу, девушка уже спала.— Извини, что разбудил, хотел с тобой поговорить.— О чем? Захотелось покататься?— Хватит, не дурачься. Я же знаю, что ты не такая!— Какая — не такая?— Сандра, ты же вроде в Англии учишься? — ушел от скользкой темы Александр.— Да, а что?— Я тоже хотел бы поехать поучиться. Не расскажешь, что там и как?— Ты не прикалываешься?— Нет.— Возле Студгородка есть пирожковая «Кампус», знаешь? Подгребай завтра к трем. Там слойки обалденные. Придешь?Глава 23Катя в последний раз окинула взглядом длинные ряды стеллажей, аккуратно заставленных товаром, и проверила ручным сканером несколько упаковок — читается ли штрих-код. Шутка ли — завтра открытие нового, пятого супермаркета! Так хочется, чтобы все прошло гладко! Вот уже неделю она каждый день возвращается домой за полночь — работы перед открытием валом, и каждые руки наперечет. Нужно расставить товар, вырезать и наклеить кучу ценников…— Неужели у Донского, кроме тебя, некому этим заниматься? — спросил Олег, видя, как утром она с трудом отрывает голову от подушки.— Прости, осталось совсем чуть-чуть. Ты не представляешь, как это интересно!Ей действительно очень нравилось то, что она делает. Когда они с Элеонорой впервые приехали в будущий магазин, это был огромный, абсолютно пустой зал с блестящими, похожими на каток полами. На втором этаже, спроектированном в виде галереи, отделенной от зала блестящими металлическими перилами, находились кабинеты администрации супермаркета. Тут был и Катин кабинет — маленький, но с окном во всю стену, забранным ажурной решеткой.И вот сегодня, спустя всего две недели, зал превратился в настоящий продуктовый рай, который завтра распахнет двери перед первыми покупателями.— Кать, ты домой идешь или ночевать здесь собралась? — окликнула девушку Элеонора. Она стояла на галерее в шубе. — Давай одевайся, кроме нас и Дмитрия Александровича никого не осталось.— Иду, — Катя побежала к лестнице.Поднявшись, она увидела идущего навстречу шефа.— Пойдемте, Элеонора Андреевна, я вас подвезу, — сказал он.— А как же Катя? Давайте и ее захватим, — попросила главбух.— Ну нет, — возмутился Донской, — она еще целый час будет копаться! Доберется, не маленькая. Тут можно такси поймать без проблем. Есть деньги на такси? — спросил он у слегка запыхавшейся Кати.— Есть! — коротко ответила она.— Вот и чудненько, давай поторопись! И смотри, чтобы завтра к семи, без опозданий!— Хорошо! — Катя опустила голову, чтобы Донской не заметил, как она огорчена — ведь мог же и ее подвезти. Вспомнились слова Элеоноры: шеф всегда прав.— Как-то некрасиво получилось, — донеслись до Кати слова главбуха, — может, подвезем девочку?Что ответил Донской, Катя не разобрала.«Наверное, он обиделся, что из-за меня в очередной раз поругался с сыном», — подумала она.Александр появился в Катином кабинете, когда они с Элеонорой пили чай. От неожиданности Катя чуть не опрокинула чашку на колени.— Привет, — как ни в чем не бывало поздоровался Донской, — обедаете?— Да, — сухо ответила Катя, — извини. Лишнего стула нет, поэтому не приглашаю к нам присоединиться.— Я уже ухожу, — сказала тактичная Элеонора.— Нет-нет, Элеонора Андреевна! — Катя попыталась остановить главбуха, но та поспешно ретировалась.— Да не бойся ты так, я просто пришел посмотреть, как ты тут устроилась. Вижу — неплохо. Рад за тебя. Знаешь, я тут нашел у тебя под подушкой кое-что, — Александр полез в карман и вытащил сложенный вчетверо злополучный рисунок. В последние недели Кате даже вспомнить о нем было некогда. — Прикольный такой. Это ты меня, что ли, нарисовала? Похож, — он с усмешкой положил лист перед Катей.— Вовсе и не тебя, — Катя схватила рисунок и спрятала в стол.— Ну, не меня так не меня. Кать, ты не держи на меня зла. Знаешь, я до сих пор вспоминаю…— А я нет, — прервала его Катя. — А злиться мне на тебя не за что, если бы не ты, ничего этого в моей жизни не было бы. Поэтому я тебе очень благодарна. Правда. А теперь мне надо бежать — обед кончился, завтра открытие. Работы — просто конь не валялся.В этот момент у Донского зазвонил телефон.— Да, слушаю, — резко ответил он. — Не сейчас, я занят!.. Занят, я сказал, ты что, русского языка не понимаешь? Всегда буду занят!Воспользовавшись моментом, Катя выскочила за дверь.— Кать, постой! — Донской рванул за ней по галерее и нос к носу столкнулся с отцом.— Саша? — удивился тот. — Привет! А ты что здесь делаешь?— Да вот, пришел навестить старых друзей да заодно посмотреть на твой новый магазин.— Ты лучше завтра приходи, у нас будет торжественное открытие, фуршет, программа развлекательная…— Извини, — прервал отца Донской, — фуршетами меня не удивишь, а развлекаться некогда — ты же знаешь, нам с Никитой скоро заказ сдавать.— А я, как тебя увидел, грешным делом, подумал, что ты решил-таки управляющим в супермаркет устроиться, — Дмитрий доверительно взял сына за рукав.— Да гори он огнем, этот твой супермаркет! — вспылил Александр, вырывая руку, и побежал по галерее к лестнице. Слова неожиданно прозвучали очень громко, пробегая по залу, Саша ловил на себе укоризненные взгляды работников магазина.Дмитрий подошел к перилам, тяжело оперся о них и долго смотрел сыну вслед. «Гори огнем»… Обидно…— Вон, видите, таксист уже заждался нашу девочку, — сказал Донской Элеоноре, когда они вышли из магазина, и кивнул на черный джип.— Так это же…— Ну да, господин Васильченко собственной персоной решил записаться в бомбилы. Просил не сообщать, сюрприз, понимаете ли. А я из-за него должен выглядеть неотесанным грубияном.Олег вышел из машины, пожал протянутую Дмитрием руку.— Долго она еще там?— Вроде уже собиралась, — Донской задрал голову и посмотрел на окна второго этажа. Одно из них до сих пор светилось.— Ладно, подожду. — Олег кивнул и пошел к машине.— Ты получил приглашение на завтрашний праздник? — окликнул его Донской.— Да, спасибо.— Не спасибо, а приходи обязательно. На открытие мои рекламщики такой праздник затеяли — каких-то шоуменов пригласили, одних только декораций два грузовика, — Донской посмотрел на часы. — Скоро уже начнут монтировать, чтобы к десяти было готово.Выруливая с парковки, Дмитрий обратил внимание на приткнувшийся в углу «Фордик». Донской готов был голову дать на отсечение, что это тот самый «Форд», который он дал Александру взамен разбитого, пока тот не купит новую машину. Донской достал телефон и набрал номер Саши.Прослушав сообщение о том, что абонент отключен или находится вне зоны действия сети, он подумал — показалось и постарался выкинуть брошенный «Фордик» из головы. Но «Фордик», похоже, крепко зацепился, выкидываться не хотел, вызывая смутную тревогу.А Катя заскочила в свой кабинет, натянула куртку и уже собралась было уходить, но вспомнила о волшебном рисунке. Достав его на свет божий, она села за стол и стала внимательно рассматривать. Все-таки Вера была права — надо захотеть, и мечта обязательно сбудется. Ведь это Олега она нарисовала тогда, а потом изуродовала его. Ладно, превратить брюнета в блондина не так уж и сложно — Катя взяла бутылочку корректора и подредактировала цвет волос избранника. А вот брови — что прикажете делать с ними? Поскоблить лезвием, как плохие оценки в школе? В столе нашелся нож для разрезания бумаги, острее любой бритвы. Немного усилий — и брови уже не сходились на переносице, стали менее широкими. Конечно, это еще не Олег, но все-таки… Видел бы он, чем я тут занимаюсь!А шкафы? Что со шкафами? В Катином кабинете был только один шкаф, а тут четыре. Если уж она решила, что шкафы символизируют работу… Катя задумалась, подперев голову рукой. Шкафы… Шкафы… На что это похоже?И тут ее осенило: да это же супермаркеты! Четыре супермаркета «Дона»! Дмитрий Донской не особо напрягался, придумывая названия своим магазинам. Они все именовались «Донами» и отличались порядковыми номерами: «Дон-1», «Дон-2»,