— Откуда я знаю? Может, ты из милиции. Вдруг наш бравый полковник ни в чем не замешан и заявил на меня. — А в чем он замешан? Ну-ка расскажи. — Пошел бы ты знаешь куда? — выразительно прошептала Настя и уже громче добавила: — Так вас и тянет все узнать за бесплатно. Запомни, ты, шустрый, я свой язык распускаю только за деньги. Говори быстрей, зачем пришел, мне стоять надоело. Но сначала докажи мне, что ты не из милиции. Тогда и поговорим. — А если я из милиции, что ты сделаешь? — Ничего не сделаю. Но разговор у нас с тобой не получится. А завтра телегу на тебя накатаю, что ты, представившись работником милиции, проник в квартиру и пытался меня изнасиловать. Или ограбить. Я еще не решила. Пока оправдываться будешь — поседеешь. — Шантажируешь? — А как же. Я больше ничего не умею. — Ладно, кончай дурака валять. Павлов приготовил деньги, но он тебе не доверяет. Поэтому завтра мы с тобой поедем на встречу с ним. Ты ему — рукопись и информацию, он тебе — сто сорок штук, и разбежались. — А ты-то тут при чем? Деньги будешь считать? Кассир на общественных началах! — фыркнула Настя. — Посмейся у меня, — с угрозой сказал Галл и опять сжал ей кисть. — Досмеешься. Я пробуду здесь до утра. За это время я должен убедиться, что тебе можно верить. — Врешь ты все, — неожиданно громко сказала она. — Убедиться в этом невозможно. — Тихо! — В этом невозможно убедиться, — понизив голос, повторила Настя. — Надо быть круглым идиотом, чтобы для этого прийти сюда. Говори, зачем пришел? — Убить тебя. * * * — Голосов не слышно, — донесся из рации встревоженный возглас лейтенанта Шестака. — Только шум воды. — Приготовиться, — скомандовал Гордеев. Ему хотелось бежать впереди машины. В сорок девятой квартире бесшумно приоткрылась дверь. Еще два человека появились на лестничной площадке между этажами. * * * Женщина обмякла в руках Галла. На лице ее был неподдельный страх. — За что? — едва слышно прошептала она. — За то самое. Ты влезла в чужую игру. Меня наняли тебя убить. Я лично к тебе никаких претензий не имею. Будешь умницей — останешься жива. Поняла? — Мне плохо, — простонала она, едва шевеля побелевшими губами. — Дай мне сесть куда-нибудь. Галл посторонился и усадил ее на край ванны, продолжая крепко держать обеими руками. — Теперь слушай, — сказал он. — У меня с Павловым свои дела. Мне нужна эта рукопись, но заплатить за нее сейчас я не могу, у меня нет таких денег. Завтра ты пойдешь со мной, я получу гонорар за твое убийство и из этих денег с тобой расплачусь. Будешь меня слушаться — и все пройдет хорошо. Настя молча кивнула. — Сейчас мы выйдем отсюда и будем вести себя как приличные люди. Язычок придержи. Одно неосторожное слово — и я могу подумать, что квартира прослушивается ментами. Я, знаешь ли, очень подозрительный и юмор плохо понимаю. Ты умрешь задолго до того, как сюда успеют прибежать твои дружки, даже если они засели в соседней квартире. Ну, признайся, есть там засада? * * * — Есть голос, — сообщил Шестак. — Но только один, мужской. Они все еще в ванной. — Посторонних звуков нет? Шума борьбы? — Нет, не слышно. — Ждем еще тридцать секунд. Если через тридцать секунд она не заговорит — начнем. Командир группы захвата взглянул на секундную стрелку. * * * Насте казалось, что аналитическая машина у нее в голове работает оглушительно громко. Надо немедленно что-то сказать, все равно что, любую чушь, только бы подать голос. Иначе ворвутся в квартиру и все испортят. Галла ни в коем случае нельзя брать сейчас, пока она не поймет, что он задумал. Какая-то хитрая игра с Павловым… Что он спросил? Есть ли в соседней квартире засада? — Ага, есть. В двух квартирах по десять человек и еще человек сто на лестнице. И здесь в каждом шкафу по засаде. Давай, ищи. — Шутница, — процедил сквозь зубы Галл, закрывая воду. — Пошли отсюда, а то помрешь еще. Ты мне живая нужна. * * * Командир группы захвата посмотрел на часы. Прошло двадцать пять секунд. Он махнул рукой, и тут же три человека встали перед сорок восьмой квартирой. В руках у одного из них был ключ. В машине, где ехали Гордеев, Коротков и Доценко, раздался голос Шестака: — Женщина заговорила. Воду выключили. Гордеев бросил взгляд на секундную стрелку. Двадцать девять секунд. — Отставить! — заорал он. * * * Галл, по-прежнему держа Настю за руку, вывел ее на кухню и кивком головы указал на стоящий в углу диванчик. — Садись туда. Так и быть, поухаживаю за тобой. Ты ужинала? — Нет еще. Собиралась, да ты помешал. — Давай поедим. Он хозяйским жестом открыл холодильник и присел перед ним на корточки. Достал яйца, молоко, две банки консервов без этикетки. — Что это? — спросил он, вертя банки в руках. — Рыба какая-то, кажется, кильки в томате. А ты быстро освоился, — зло сказала Настя. — Послушай, — Галл повернулся к ней, — нам с тобой еще ночь коротать придется. Так что давай дружить, так будет лучше. Омлет будешь? Сиди спокойно, я сам приготовлю. — Да ладно, чего ты в самом деле. Настя собралась встать с дивана. Она никак не желала проникнуться серьезностью мысли о возможной скорой смерти.