Раз кобрадор ушел, Арман может отправляться на работу. Позвонит в лабораторию - узнает, что было внутри пакета. Хотя ответ и так известен. Фентанил. Чума. Пепел, пепел, подумал он. Мы все умрем. - Все будет хорошо, - успокоила его Мирна. - Хорошо, хорошо, - послышался позади знакомый голос, и обернувшись, они увидели Рут и Розу, ковылявших с холма, от церкви Св. Томаса. - Ты сегодня рано, - заметил Арман, когда старая поэтесса присоединилась к ним. - Не спалось. Арман с Мирной переглянулись. По опыту они знали, что Рут по большей части либо спит, либо в отключке. Пробуждается раз в час, говорит что-нибудь неприятное и снова засыпает, словно часы с кукушкой. - Пошла в церковь, чтобы посидеть в тишине и покое, - объяснила Рут. И снова Арман с Мирной переглянулись, представляя, что же такого могло произойти у нее дома, а еще вернее, в ее голове, что Рут потребовалось искать убежища. - Его уже не было, когда ты вышла? - спросил Арман. - Кого? - Сама знаешь, - подхватила Мирна. - Вы имеете в виду тореадора? - Да, - сказала Мирна, не удосужившись поправить старушку, так как подозревала, что Рут отлично известно, что ни одного укротителя быков в деревню не приходило. Хотя, Господь ведает, им бы не помешала помощь в борьбе со всякими быками. - Он ушел, - ответила Рут. - Но Михаил крутился рядом. Выводил из себя. - Архангел? - уточнил Арман. - Кто ж еще? И я доложу тебе, этого ангела не переслушаешь. Бог то, Бог се. Потому я и пошла в церковь, чтобы быть подальше. - От Бога? - спросила Мирна, разглядывая помятую старушку. - И что ты там делала? - Молилась. - Молилась?! - Мирна, раскрыв рот, посмотрела на Армана, потом растопырила пальцы, изображая птичьи когти. Арман сжал губы, чтобы не рассмеяться. - За кого молилась? - спросил он старую поэтессу. - Ну, начала я с просьбы, чтобы всякого, кто меня взбесит, ждал бы ужасный конец. Потом я помолилась о мире во всем мире. А напоследок помолилась за Люцифера. - Ты сказала, за Люцифера? - переспросила Мирна. - А чего так удивленно? - спросила Рут, переводя взгляд с одного на другого. - Кто же больше него нуждается в молитве? - Мне на ум приходят те немногие, кто заслуживает молитвы гораздо больше, чем он, - ответила Мирна. - И кто ты, чтобы судить? - спросила Рут без тени недоброжелательности. Хотя теперь Мирна слегка побаивалась, что была добавлена в список лиц, за которых молилась Рут. - Величайший грешник. Самая потерянная душа. Ангел, не просто упавший на землю, а ударившийся так сильно, что провалился сквозь землю. - Ты молилась за Сатану? - снова спросила Мирна, не желая уходить от темы, и надеясь на помощь Армана. Но тот лишь пожал плечами, как бы давая понять: «Она в твоем распоряжении». - Засранец, - буркнула Мирна. И тут до нее дошло. - За него? Или ему? - За него. За него. За него. Боже, и эти люди называют меня слабоумной. Он был лучшим другом Михаила. Пока не попал в неприятности. - Под неприятностями ты понимаешь войну на небесах, когда Люцифер пытался свергнуть Бога? - уточнила Мирна. - О, так ты в курсе той истории? - Да, тот еще блокбастер. - Что ж, никто из нас не совершенен, - заметила Рут. - Все мы совершаем ошибки. - Его ошибки покруче всех остальных, - сказала Мирна. - Особенно учитывая, что Люцифер так и не раскаялся. - А это повод не прощать? - спросила Рут. Казалось, она искренне ошеломлена. Даже потерялась на секунду. - Михаил сказал, Люцифер был самым красивым и самым умным из всех них. Они называли его Сыном Зари. Он был сияющим. Рут оглянулась на домики, на сады и лес. Их окружал душистый туман, сквозь который пробивалось солнце. - Глупый, глупый ангел, - прошептала она, потом повернулась к ним. - Обычно считается, что советь это хорошо, но позвольте поинтересоваться: сколько ужасных поступков совершено во имя совести? Она отличный предлог для отвратительных дел. - Это тебе твой друг Люцифер сказал? - спросила Мирна. - Нет, мне об этом поведал архангел Михаил. Перед тем, как попросил молиться за самого большого грешника. - У которого нет совести, - заметила Мирна. - Или она изувечена. Совесть не всегда к добру. Сколько народу погублено, сколько абортариев взорвано, сколько чернокожих линчевано, сколько евреев убито людьми, действующими по зову совести? - Так ты думаешь, именно это к нам и приходило? - спросил Арман. - Совесть, сбившаяся с пути? - Откуда мне знать? Я старая сумасшедшая женщина, которая молится за Сатану и воспитывает утку. Было бы глупостью слушать меня, не так ли? Пошли, Роза, пора завтракать. И обе они поковыляли к дому Гамашей. - Совесть ведет нас, - прокричала им вслед Мирна, - чтобы мы поступали правильно. Были храбрыми. Самоотверженными и бесстрашными. Противостояли тиранам, чего бы это ни стоило. Рут остановилась, обернулась. - Ты даже можешь сказать, что она сияющая, - проговорила поэтесса, задержавшись на ступенях крыльца и смотря Мирне прямо в глаза. - Иногда все не к добру. Глава 12 Когда Совесть исчезла, шеф-суперинтендант Гамаш решил, что теперь можно вернуться в Монреаль, к работе. Ведя машину сквозь ноябрьский туман, не желавший рассеиваться, он добрался до штаб-квартиры Сюртэ и провел весь день за бумажной работой и встречами, которые откладывал, пока в Трех Соснах находился кобрадор. Обедал он с новой главой отдела серийных убийств в одном из бистро Старого Монреаля. За супом и поджаренными сэндвичами они обсудили организованную преступность, картели, наркотики, отмывание денег, угрозу терроризма, банды байкеров. Самые актуальные темы. Гамаш отложил свой бутерброд и заказал экспрессо, пока суперинтендант Туссен приканчивала кубинский сэндвич. - Нам нужны еще ресурсы, патрон, - сказала она. - Non. Нам нужно эффективнее использовать то, что имеем. - Мы делаем все, что в наших силах, - сказала Туссен, склонившись ближе к шефу-суперинтенданту. - Но мы зашиваемся. - Вы недавно в должности… - Я в отделе серийных убийств пятнадцать лет. - Но отвечать за все - это нечто другое, non? Она положила свой сэндвич, вытерла руки, кивнула. - Вам поручили сложную задачу. Но это же и прекрасная возможность, - продолжил шеф. - Вы можете перестроить весь департамент. Организовать его, переформировать по своему усмотрению. Отбросить старые идеи, начать все заново. Я выбрал вас, потому что вы боролись с коррупцией и заплатили за это. Мадлен Туссен кивнула. Она была на пути к увольнению, когда Арман Гамаш вернул ее обратно. Она не была уверена, что должна благодарить его за это. К ней теперь были прикованы все взгляды.