Лакост посмотрела на Бовуара, внимательно следящего за Патриком Эвансом. Перевела взгляд на месье Гамаша. Сцепив руки за спиной, тот смотрел в окно. Менее проницательный наблюдатель мог бы решить, что Гамаш потерял интерес к беседе. Но Лакост, видя лишь его профиль, не сомневалась, что все внимание Гамаша обращено к мужчине. Он вслушивается в каждое слово, в каждую интонацию. Гамаш часто повторял, что слова сообщают о мыслях человека, в то время как интонация говорит об испытываемых в этот момент чувствах. И то и другое жизненно важно. Да, факты необходимы. Но по сути, любого можно научить собирать образцы волос и крови. Или обнаружить интрижку. Или отыскать несоответствия в бухгалтерском балансе. Но чувства? Лишь самые смелые готовы шагнуть в это огненное царство. Вот что исследовал шеф - неуловимые, неустойчивые, непредсказуемые, часто опасные чувства. Разбирал сырые, неприкрытые эмоции. Иногда приводящие к убийству. И ее он учил действовать так же. Гамаш оторвал взгляд от дремучего леса за окном, и посмотрела на Патрика, Матео и Лею, стоящих в передней части комнаты. И темно-карие задумчивые глаза его задержались на Матео Биссонетте. - Где вы ужинали прошлым вечером? - спросил Гамаш у Патрика. Тот пожал плечами, его энергии хватило лишь на это. - Это где-то в Кноультоне, - ответил за него Матео. - LeRelais, так? Патрик не реагировал. - Вы забеспокоились, не обнаружив утром жену? - спросила Лакост. Патрик очнулся. - Не особенно. Я думал, что она с ней. - Он показал на Лею. С ней. Слова он выговаривал медленно, невнятно. - А мы думали, что она с Патриком, - сказал Матео. - И только когда появилась полиция, мы поняли, что никто за все утро не видел Кати, - объяснила Лея. Лакост склонилась ближе к Патрику Эвансу. - У вас есть предположение, кто мог сделать это с вашей женой? - Нет. - Он посмотрел на нее так, как посмотрел бы ребенок. - Сбавьте-ка обороты? - попросила Лея. - Разве не видите, он в шоке? Она налила ему виски, и Патрик осушил стакан одним залпом. Лакост секунду изучала его. С ним определенно что-то не так. Он словно в ватном коконе. Оглушен. Это может быть шок, усиленный природной апатией. Но судя по его зрачкам, тут что-то еще. - Что вы можете рассказать мне о кобрадоре? - спросила она. Патрик уставился на нее. - Совесть, правильно? Перевел взгляд на Матео, но не смог сфокусироваться, и стал раскачиваться из стороны в сторону. Бовуар наклонился и заглянул ему в глаза. Патрик смотрел в ответ, раскрыв рот. На губах блестела слюна. - Вы что-то приняли? - спросил Боувар, стараясь говорить медленно, четко, обращаясь непосредственно к Патрику, который продолжал молча смотреть. - Это он сделал, - наконец невнятно пробормотал Патрик. - Мы все знаем, кто это сделал. - Кто? - спросил Бовуар. - Он про кобрадора, конечно, - сказал Матео, склонившись над Патриком. - Так ведь? Кто же еще? - Месье Эванс, посмотрите на меня, - приказала Лакост громко и четко. - Как ваша жена оказалась в церкви? - Никто больше не ходит в церковь, - ответил он, и она едва разобрала слова. Бовуар повернулся к делавшему заметки агенту. - Пригласите доктора Харрис, коронера. Быстро. Как только он это произнес, Патрик повалился набок. Бовуар поймал его, и с помощью Лакост уложил на пол. - Что он принимал? - спросил Бовуар, и, не поднимая глаз, стал торопливо проверять жизненные показатели Патрика. Гамаш снял пальто, свернул его, подложил Патрику под голову. - Я дала ему таблетку Ативана, - созналась Лея, округлив глаза. - С ним все в порядке? - Когда? - настойчиво допытывался Бовуар. - Прямо перед вашим приходом. У него случились гипервентиляция и паника. Я хотела его успокоить. - Только одну таблетку? - уточнил Бовуар, переводя взгляд с впавшего в бессознательное состояние мужчины на его друзей. - Одну. - Лея пошарила в недрах большой сумки, оставленной ею на полу, и достала оттуда флакончик с таблетками. - Но вы же только что дали ему виски, - напомнила ей Лакост. - Черт! - ругнулась Лея. – Бл**, бл**, бл**! Я не подумала. Появилась Шерон Харрис и сменила Бовуара, сев рядом с мужчиной. Остальные расступились, чтобы не мешать, пока она осматривает Патрика. - Кто это? - между делом поинтересовалась коронер. - Муж Кати Эванс, Патрик, - сообщила Лакост, и удостоилась короткого взгляда от доктора Харрис. - Мы полагаем, это Ативан плюс виски. Уточнение не ускользнуло от доктора и офицеров. - Где флакончик? Лея протянула ей бутылочку с таблетками. Коронер осмотрела ее, открыла крышку и высыпала на ладонь несколько таблеток. Вернула таблетки во флакон и отдала его Лее. Без каких-либо комментариев. - Он просто в обмороке. Наверное, не привык к транквилизаторам. Да и скотч не особенно помог. Надо уложить его в кровать. Месье Эванс? - Доктор Харис наклонилась и проговорила ему прямо в ухо. - Патрик. Очнитесь. Мы собираемся уложить вас в постель. Она ущипнула его за мочку уха, он распахнул глаза, хотя все еще не мог сфокусировать взгляд. - Он может стоять на ногах? Бовуар с Матео потянули Патрика вверх, поддерживая его, тот выглядел пьяным. Голова болталась, он часто моргал. Было понятно, что он пытается вынырнуть на поверхность, пока безуспешно. Доктор Харрис повела их обратно сквозь толпу, собравшуюся в бистро. Лея хотела пойти следом, но Гамаш окликнул ее. - Он что-нибудь употребляет? - спросил он, внимательно изучая ее лицо. - Нет. - Сейчас самое время рассказать нам. - Да говорю вам! Патрик самый порядочный из нас всех. Он даже почти не пьет. - Она досадливо покачала головой. - Это я виновата. Было глупо давать ему Ативан. И виски, подумал Гамаш, продолжая изучающе смотреть на женщину. Та выглядела искренне расстроенной. - Все нормально? - спросил Оливье, всунув голову в дверной проем и озабоченно оглядывая их.