* * * Жан-Ги Бовуар, удобно устроившись в кабинете Гамаша, ожидал интернет-соединения. Мало кому удавалось обнаружить Три Сосны, спрятанные в долине. Не обнаруживали ее и спутники связи, сетью покрывающие поверхность планеты. Деревня была словно за бортом цивилизации. Информационная суперскоростная магистраль разрослась над их головами, в космосе. А Три Сосны так и оставались на ней колдобиной. Но, видя невообразимую жестокость, процветавшую в городах и поселках, Жан-Ги Бовуар начинал верить, что роль цивилизации переоценена. Исключение составляла только доставка пиццы. Зато всегда можно было взять в магазинчике у Мирны книгу, прихватить ее с собой в бистро Оливье, и читать там в покое, попивая вкуснейший кофе с молоком и поедая сливочный круассан из пекарни Сары. Компенсировало ли это бесполезность айфонов и доставку пиццы? - Non, - ответил он сам себе, нетерпеливо поерзав на стуле и затосковав по высокоскоростному беспроводному подключению и большущей пицце. Примитивный диал-ап, сводящий с ума, пискливый и ненадежный, вышел на визжащую ноту, как будто боялся соединиться с внешним миром. - Это все же лучше, чем то, с чем иногда приходится работать, - не уставал напоминать Бовуару шеф, когда тот ворчал о допотопности модема. Бовуар ждал соединения и смотрел в окно. Там техники вытаскивали оборудование из автофургонов и переносили в церковь. Он дивился удачливости Лакост. Иметь такой оперативный штаб прямо возле места преступления. Тепло, сухо, вода из крана, холодильник. Туалет. - Даже кофемашина, боже мой, - буркнул он. Ей даже не нужно никуда выходить, что по мнению Бовуара, всегда являлось преимуществом. На этот раз оперативный штаб сильно отличался о некоторых мест, где им с тестем приходилось работать во время расследований в Квебеке. Палатки. Подпрыгивающие на волнах и крутящиеся в водоворотах рыбацкие лодки. Хибарки. Пещеры. Он как-то поведал Анни об одном сортире, где располагался их штаб, но та отказалась ему верить. - Спроси своего отца, - предложил он. - Не буду, - Анни засмеялась, как умела только она. - Ты просто подкалываешь меня. Это провокация, месье. Я привлеку вас к ответственности. - Накажешь меня? - спросил он насмешливо-надеющимся тоном. - Я плохой, плохой мальчик. - Нет. Ты глупый, глупый мальчишка. И, помоги нам боже, ты теперь еще и отец. И для тебя приготовлено много новых разных наказаний. Я впервые дала Оноре чернослив. Он ему понравился. Но Бовуар говорил правду. Они с Гамашем, тогда шефом-инспектором, расследовали убийство сурвивалиста в Сагенее. Тело обнаружили в сгоревшей хижине, единственным, что уцелело, была будка туалета. - На два очка, - восхитился Гамаш, словно это была роскошь. - Я уж лучше тут посижу, - сказал тогда Бовуар, установив вместо стола камень и выложив на него свой блокнот. В два часа ночи пошел дождь, и Бовуар постучал в дверь сортира. - Кто там? - вежливо поинтересовался Гамаш. Жан-Ги заглянул в вырезанное полумесяцем отверстие в шаткой двери. - Впусти меня. - Не заперто. Только вытри ноги. Они провели там полтора дня, просеивая обуглившиеся остатки в попытке обнаружить улики. Опрашивали “соседей”, разбросанных по всему лесу. Основную часть составляли охотники или такие же сурвивалисты. Следователи пытались найти хоть кого-то, кто бы знал жертву. Но эти люди едва ли знали самих себя. Там совсем не было интернета. Ни ноутбуков. Ни диал-апа. Ни телефонов. Ничего. Разве что - и на том спасибо - туалетной бумаги было в достатке. Были спальные мешки, вода, продовольственные пакеты и спички, привезенные ими с собой. Они прикрепили бумагу для заметок на попорченные непогодой стены туалета и рисовали схемы с подозреваемыми. Стало почти уютно. - Вы узнали, кто совершил преступление? - спросила Анни. История ее увлекла, а ее адвокатская натура подсказывала ей, что муж рассказывает правду. И она слушала в восхищении. Так же, как и он, восхищаясь, выслушивал ее истории. - Узнали. Благодаря хитрости, остро отточенной логике, животному… - Он сдался, да? - Нет. - Хотя Жан-Ги не мог удержаться от улыбки, вспоминая. - Он вернулся, чтобы найти систему фильтрации воды, которая имелась у убитого. Видела бы ты его лицо, когда мы с твоим отцом появились из сортира. Анни хохотала так, что чуть не описалась. Интернет заработал, и Жан-Ги отвернулся от окна, пальцы его замелькали по клавиатуре. Сложно было расставить приоритеты. Но первейшая задача очевидна. Он отправил короткое письмо Анни, дал ей знать, что произошло, и предупредил, что как минимум ночь, а то и больше, проведет в доме ее родителей. Он писал ей письмо и скучал по ней. Скучал по Оноре. Ему хотелось дотронуться до них, вдохнуть их запах. - Скучаю по тебе, - ответила Анни. - Надеюсь, на этот раз у вас не двухочковый туалет. Это стало их кодовым выражением для определения «большого дерьма». А потом Бовуар набрал в строке поиска «Повелитель мух», и нажал Enter. * * * - Клара! - позвала Мирна. Коттедж был погружен в темноту, горела лишь лампа в гостиной. Мирна включила свет - взору предстала уютная кухня. Пусто. Ей не хотелось нарушать покой подруги, особенно если та спит. Но, как подозревала Мирна, после случившегося сегодня днем у них всех будут проблемы со сном. Они ушли от Гамашей, когда Арман вернулся домой. Знали, что этим двоим нужно побыть наедине. - Боже, ты разбудила меня, огромная ты куча… одежды! Мирна, как только оправилась от испуга, заглянула в гостиную. Там, обрамленная прямоугольником дверного проема, обнаружилась сумасшедшая дряхлая поэтесса. А так же ее утка. Со взъерошенными перьями. - Одежды? - Ладно, я имела в виду «дерьма», но Михаил попросил меня быть повежливее. Поэтому буду тебе признательна, если ты, когда я к тебе обращусь, самостоятельно заменишь нужное слово на «дерьмо». Мирна шумно втянула воздух носом, выдохнула через рот. И начала беспокоиться, что Рут на самом деле удастся прошкандыбать прямиком в рай при посредничестве обведенного вокруг пальца архангела. В таком случае… - Где Клара? - Откуда мне, на хрен знать, придурочная? - А тут какое слово я должна заменить? - Хм, дай-ка подумаю. На самом деле, Клара могла находиться лишь в одном месте. Туда она неизменно удалялась, когда вокруг становилось плохо. - Вот ты где, - проговорила Мирна, тихо постучав в дверь Клариной студии. В мастерской горел свет. Не яркий. Ровно такой, чтобы создавался эффект мягкого утреннего солнца. Клара развернулась на табуретке - в руке тонкая кисть, на мольберте портрет. Мирне был виден только краешек картины. Остальное закрывала собой Клара. Холсты стояли прислоненными к стенам студии. Должно быть, дюжина портретов. Некоторые почти завершены. Но большинству до готовности было далеко. Походило на комнату, в которой собрали покинутых людей. Мирна отвернулась, не в силах смотреть им в глаза. Боясь мольбы, которую могла в них разглядеть.