Несколько минут, что она провела в своем кабинете в одиночестве, судья потратила на то, чтобы протереть подмышки салфеткой, смоченной в холодной воде, побрызгать в лицо и выработать стратегию. Пожалуй, она останется в мантии. Чтобы эти двое не забывали, что они на аудиенции не просто у женщины. Не просто у человека. Но у человека, занимающего высокий пост. Можно сказать, у символа. Символа правосудия. Мантия придавала ей властности и защищала. А так же скрывала пятна пота. И воду, пропитавшую блузку. А еще она применит стратегию действия. Вернее, бездействия: не предложит им сесть, оставит стоять на ногах. В ее офисе работал вентилятор. Их обдувало теплым воздухом, отчего мантия судьи раздувалась, что производило нежелательный эффект - полы мантии высоко задирались и хлопали. Совсем не так ей хотелось предстать перед ними. Кроме того, когда вентилятор поворачивал в ее сторону, то задувал слипшиеся теперь пряди волос ей прямо в лицо, и она то и дело смахивала их с глаз и выплёвывала изо рта. Двое мужчин стояли молча, волосы их лишь слегка шевелились под легким бризом вентилятора. Судья поднялась, выключила вентилятор, стянула мантию, прошлась пятерней по волосам, и предложила мужчинам кресла: - Садитесь. И когда они сели, продолжила: - Итак. Здесь только мы трое. Насколько я знаю, комната не прослушивается. - Она посмотрела на собеседников и вопросительно вскинула брови. Те переглянулись и пожали плечами - если в комнате есть жучки, то они тут ни при чем. - Хорошо. - Морин сделала паузу. Все прекрасные речи, заготовленные ею, все мудрые аргументы, весь праведный гнев, вложенный в емкие фразы, был позабыт, когда она увидела выражения лиц Барри Залмановица и Армана Гамаша. Вот два человека, служившие правосудию гораздо дольше нее. Служившие провинции. Служившие на совесть. Зачастую ценой личного риска. - Что происходит? - спросила она, спокойно встретив их взгляды. И когда никто не ответил, добавила: - Мне вы можете сказать. Воздух в комнате был тяжелым. Влажным, липким, душным. Сквозь него медленно текли минуты. Залмановиц открыл было рот, губы его старались оформить в слова сентенции, неоспоримые аргументы. Потом он скосил взгляд вправо, на Гамаша. И тут же пожалел. Этим инстинктивным порывом он выдал что-то жизненно важное. То, чего не смогла не заметить проницательная судья. Что бы там ни было, идея принадлежала шефу-суперинтенданту Гамашу. Гамаш смотрел вниз, на свои руки, сложенные на коленях, и некоторое время собирался с мыслями. Существовало множество плохих способов справится с ситуацией. И, возможно, ни одного способа сделать все правильно. Он не осмеливался посмотреть на наручные часы, или просто бросить взгляд на дорожные часы на столе судьи. Но он чувствовал, как течет время. Течет мимо офицеров, собравшихся в конференц-зале штаб-квартиры Сюртэ. Мимо матрешек в Мирабеле, мимо того, что спрятано у кукол внутри. А может они уже отправились в дальнейший путь, эти веселые маленькие игрушки, наполненные отвратительным содержимым. Как только он прочел написанное на бумажке, переданной ему Бовуаром, он тут же понял - это то, ради чего они работали. Они принудили картель совершить единственную грандиозную, роковую ошибку. - Более пятнадцати тысяч погибло в Канаде от нелегальных наркотиков, - заговорил Гамаш, снова встретившись глазами с судьей. Говорил он спокойно и уверенно. Словно в его распоряжении все время мира. - За год. Этой статистике десятки лет. И, речь лишь о тех, о ком нам известно. Но жертв наверняка гораздо больше. Более точной информации у нас нет, как раз сейчас мы вместе собираем ее, но нам известно, что употребление опиатов резко возросло. Возросла и смертность. Героин, кокаин, фентанил. И прочее. Ничто не остановит поток этих наркотиков на улицы городов. Они убивают по большей части юных ребят, и этому тоже не помешать. Это если не брать во внимание остальные преступления на почве наркомании. Гамаш подался вперед, понизил голос, словно собирался сообщить судье что-то конфиденциальное: - Мы проиграли войну с наркотиками несколько лет назад, а сейчас просто плывем по течению, потому что не знаем, что делать. Глаза судьи Кориво чуть расширились. Было ясно, что она шокирована статистикой. Но отнюдь не его заявлением. Она знала, что он прав. Они проиграли. Морин и сама каждый день видела тому свидетельства. В прошлой своей юридической практике. В нынешнем своем судействе. В залах дворца правосудия. Вереница заблудших юношей и девушек, осужденных. И это еще счастливцы. Они остались живы. Пока, по крайней мере. Они, по большей части были жертвами. Те, кого действительно нужно отдать под суд, оставались на свободе, ели в дорогих ресторанах, жили в просторных домах самых респектабельных районов. Сказанное только что Гамашем было правдой и шокировало. И все же… - Какова связь между рассказанным вами и нашим делом об убийстве? - Нам известно, что за торговлей наркотиками стоят преступные синдикаты, - сказал Гамаш. - Картели, - добавил Залмановиц, чувствующий, что обязан внести свой вклад в беседу. - Спасибо, месье Залмановиц, - проговорила судья Кориво. - По взаимному согласию синдикатов, Квебек разделен на зоны. Каждая управляется отдельной организацией. Но стало очевидно, что всеми ими руководит одна, основная, - продолжил Залмановиц, игнорируя предупреждающее выражение на лице судьи. - Мы стараемся внести раскол в их ряды, но пока без видимого эффекта. - Скорее это не раскол, - поправил его Гамаш. - Больше смахивает на комариный укус для слона. Не способствует успеху и то, что высокопоставленные офицеры Сюртэ находятся на оплате у картелей. Он сказал это без иронии. Никто и не улыбнулся. - Но теперь вы во главе Сюртэ, - заметила Кориво. Вот теперь он улыбнулся: - Мне льстит, что вы считаете меня способным переломить ситуацию, и я старался ее переломить. - Гамаш выдержал ее взгляд. - Но, год назад, как только я взял руководство на себя, я пришел к выводу, что тут ничего сделать нельзя. - Ничего? - переспросила судья. - Но, как вы сказали, большая часть преступлений в Квебеке проистекает от наркотиков. Не только бандитские погромы, но и кражи, вооруженные ограбления, драки. Убийства. Сексуальное насилие. Домашнее насилие. Если остановить поток наркотиков… - Это не вопрос остановки наркотрафика, - перебил судью Гамаш. - Мы даже не способны его притормозить. Трафик растет. Мы миновали точку невозврата. Пока незаметно, и люди пока живут своей обычной жизнью. Но… - То есть, шеф-суперинтендант, не только оборот наркотиков вышел из под контроля, но и вся преступность в целом угрожающе растет? - Все еще хуже, - вклинился прокурор. - Спасибо, месье Залмановиц. - Судья снова повернулась к Гамашу. - Вы сказали, что ничего сделать нельзя. По крайней мере, ничего эффективного. - Она изучающе смотрела на Гамаша. - Но это не вполне правда, так ведь? Кое-что вы предприняли, и это имеет какое-то отношение к сегодняшнему суду. - Господин прокурор прав, - произнес Гамаш. - Один из картелей управляет остальными. Долгое время мы этого не понимали. Мы думали, между ними война, надеялись на это, на то, что они проделают нашу работу за нас. Но присмотревшись, поняли, что все это симуляция войны. Остальные организации - сателлиты, кружащие вокруг основного, защищающие его и заманивающие к нему жертв. - Самому крупному из картелей? - уточнила судья. - Non, и это с их стороны очень умно, потому что в этом вопросе мы тоже заблуждались, - ответил Гамаш. - Вот почему так много времени ушло, чтобы идентифицировать его. Он, фактически, один из самых мелких картелей. Это просто очередная группировка, не самая оборотистая к тому же. Они малоподвижные и закосневшие. Не развиваются и не отличаются разнообразием деятельности, как остальные. И настолько малочисленные, что едва заслуживают нашего внимания. Мы же искали именно такой, как вы и сказали: огромный мощный синдикат. Я совершил ошибку, приравняв размер организации к размеру ее власти. Судья обдумала сказанное. - Ядерная бомба, - наконец проговорила она. - Меньше автомобиля, но может стереть с лица Земли целый город, - согласился с ней Гамаш. - Не только может, но и стирает, - добавил прокурор. - Спасибо, месье Залмановиц! - судья была меньше каждого из мужчин, но легко могла смести обоих. И сметет, если понадобится. - Но вы его отыскали, верно? - спросила она у Гамаша. - В конечном итоге? - Oui. На это потребовалось некоторое время. Мы понимали, что слишком распылены, слишком рассредоточили свои силы, ища по разным картелям. И в разных преступлениях. Нужно было сфокусироваться, искать самое сердце. Но внимание наше было приковано не к тем вещам и смотрели мы не в нужную сторону. Мы искали самый большой преступный синдикат Монреаля. Судья кивнула. То было разумное предположение. - И где вы его обнаружили? - Сейчас это кажется таким очевидным, - покачал головой Гамаш. - Куда течет основной поток наркотиков? - В Монреаль, - ответила судья Кориво, хотя ее ответ больше походил на вопрос. - Партии, предназначенные для Квебека, определенно, - согласился Гамаш. - Но наша провинция не является основным потребителем. Для нас проблема достаточно велика, и достаточно трагична, но по стандартам картелей мы лишь капля в море. Всего лишь перевалочный пункт. Некоторые посылки падают с грузовиков и оседают здесь. Основной же груз направляется к границе. - В Штаты. - Секунду судья молчала. - Солидный рынок. - Сотни миллионов людей. Объем потребляемых опиатов, объем вовлеченных денежных средств, последствия в виде людских страданий и разгула преступности неисчислимы. - Но разве основная часть нелегальных наркотиков поступает в США не из Мексики? - удивилась судья. - Так было раньше. Но теперь все больше их попадает из Канады, - ответил Гамаш. - На мексиканской границе очень тщательный досмотр и внимание УБН сфокусировано именно на Мексике, поэтому глава картеля решил попытать счастья здесь. - Перенес дела туда, где нет надзора, - задумчиво проговорила судья. - В страну с самыми протяженными незащищенными границами в мире, - согласно кивнул Гамаш. - Тысячи миль лесов, и никакой охраны. Никаких свидетелей. Контрабандисты во времена сухого закона этим пользовались. И наживались на том, что переправляли контрабандную выпивку из Канады в США. Правда, подумала судья Кориво. Многие знаменитые семейства имели возможность - конечно, если у них доставало на это смелости - проследить путь нажитых семейных состояний, восходящий именно к тем временам. Сначала это были так называемые «бароны-разбойники», потом настало время торговцев спиртным. У Канады отличная репутация страны, чтущей закон и порядок, если не изучить подноготную. - Как вам удалось все это узнать? - спросила судья. Гамаш собрался уже было ответить, но решил сначала собраться с мыслями.