И показала на малышку, кувыркавшуюся по полу вместе с Лео. Оба были найдены в мусорном баке, но Лео вырастал в красивого пса, с золотистым коротким подшерстком на стройном тельце, с пушистой гривой вокруг мордочки. Долговязый и пока нескладный, Лео уже сейчас был царственным. А Грейси нет. Она была, прямо скажем, выродком из выродков. Буквально. И может быть, даже не была собакой. Когда Рейн-Мари несколько месяцев назад принесла малышку в дом, мало кто верил, что это щенок. И со временем ничего не прояснилось. Грейси была почти полностью лысой, если не считать нескольких клоков шерсти разного цвета там и сям. Одно ухо торчало, другое висело. Голова, казалось, увеличивалась не по дням, а по часам, тельце же почти не прибавляло в размере. Бывали дни, когда Рейн-Мари казалось, что Грейси усыхает. Но глазки у Грейси сияли. И она, кажется, понимала, что спасена. Ее любовь к Рейн-Мари не знала границ. - Ко мне, Искусство! - позвала Рут снова. – Не только страшненькое, но и глупое. Не откликается на собственное имя. - Грейси, - сказал Арман. – Ее зовут Грейси. - Ради всего святого, зачем ты сказал, что ее зовут Искусство?! – Рут так посмотрела на Армана, словно это он впал в маразм. Все вернулись на кухню. Клара стала помешивать суп. Арман, поцеловав Рейн-Мари, направился к выходу. - Не торопись, Тинтин, - удержала его Рут. – Ты ничего не сказал нам про ту штуку, что стоит посреди луга. Я видела, как ты с ним говорил. Что он тебе ответил? - Ничего. - Ничего? Рут была чужда идея, что рот можно держать на замке. - Но почему он все еще там? – спросила Клара, больше не притворяясь, что эта тема ее не заботит. – Чего он хочет? Он что, стоял там всю ночь? Может, что-нибудь сделаешь? - Почему небо голубое? – спросила Рут. – А пицца точно итальянская? Вы когда-нибудь ели цветные мелки? Все уставились на нее. - Продолжим задавать тупые вопросы? Если уж на то пошло, то ответы на твои вопросы будут такие: «не знаю», «не знаю» и «Эдмонтон». - На парне маска, - напомнила Клара Арману, игнорируя Рут. – Так нельзя. Может, с ним не все в порядке. С головой, например, - Клара покрутила пальцем у виска. - Я не могу ничего сделать, - ответил Арман. – Это не противоречит законам Квебека - закрывать лицо. - Но это же не паранджа, - возразила Клара. - Бога ради, - вступила Рут. – Большое дело! Ты что, ни разу не видела Фантома Оперы? Он кидается петь по любому поводу, а у нас места в партере. - Ты не принимаешь это всерьез, - упрекнула ее Клара. - Принимаю. Просто не боюсь. А вот невежество меня очень пугает. - Прошу прощения? – переспросила Клара. - Невежество, - повторила Рут, не заметив или притворившись, что не заметила предостерегающие нотки в голосе Клары. – Встретив что-то необычное, чего не понимаешь, ты тут же начинаешь воспринимать это как угрозу. - А ты, конечно же, олицетворение толерантности? – спросила ее Клара. - Да ладно, - сказала Рут. – Между чем-то пугающим и настоящей угрозой есть разница. Согласна, он пугает. Но он же ничего такого не делает. А если собирался, то уже сделал бы. Рут повернулась к Гамашу в ожидании поддержки, но тот промолчал. - Кто-то в качестве шутки напялил на Хэллоуин костюм, - продолжала поэтесса. – Средь бела дня. А вы испугались. Пф-ф-ф... В Салем бы вас. - Ты подходил к нему ближе всех, - обратилась Рейн-Мари мужу. – Кто он, как ты думаешь? Гамаш посмотрел на щенков, валяющих друг дружку по полу, перед носом Анри, ворчащего на них время от времени. Арман не раз завидовал Анри. До тех пор, пока корм Анри не ставился рядом с его же поилкой. На этом зависть обычно заканчивалась. - Не важно, что думаю я, - ответил он. – Уверен, он скоро исчезнет. - Не надо снисхождения, - попросила Клара, ее улыбка лишь слегка смягчила досаду в голосе. – Я тебе показала все, - она махнула рукой в сторону мастерской. – Теперь твоя очередь. - У меня одни лишь впечатления, - сказал Арман. - Бессмысленные. Я понятия не имею, кто он или что оно. - Арман! - настаивала Клара. И Арман сдался. - Смерть, - сказал он и посмотрел на Рейн-Мари. – Это то, что я о нем думаю. - Смерть с косой? – спросила Рут и присвистнула. – Он уже грозил тебе костлявым пальцем? Она простерла свой узловатый перст и направила его на Армана. - Я не имею в виду, что это настоящая Смерть, - ответил тот. – Но полагаю, что тот, кто облачен в такой костюм, хочет, чтобы мы так думали. Хочет, чтобы мы боялись. - Прикинь, - проговорила Клара. - Что ж, все вы не правы, - заявила Рут. – Смерть выглядит совсем иначе. - Откуда ты знаешь? – поинтересовалась Клара. - А мы с ней старые друзья. Она почти каждую ночь приходит ко мне. Мы сидим на кухне и болтаем. Ее зовут Михаилом. - Как архангела? – спросила Рейн-Мари. - Да. Все считают Смерть ужасным созданием, но в Библии именно Михаил посещал умирающих и помогал им в последний час. Он прекрасен, и крылья плотно прижимает к спине, чтобы не задевать мебель. - Так. Еще раз, для ясности. Тебя посещает архангел Михаил? – спросила Рейн-Мари. - Еще раз, для ясности, - вступила Клара. – Ты читаешь Библию? - Я читаю всякое, - ответила Рут Кларе и повернулась к Рейн-Мари. – Да, посещает. Но надолго не остается. Он очень занят. Но всегда рад выпить и посплетничать о других ангелах. Вот Рафаил, например, та еще штучка, доложу я вам. Отвратительный, злой и старый. Послышалось чье-то «хм-м-м». - И что ты ему рассказываешь? – спросил Арман. - Арман! - Рейн-Мари не желала, чтобы он провоцировал старуху. Но Арман и не думал, ему действительно было любопытно. - Я рассказываю ему обо всех вас. Показываю на ваши дома и делаю всякие предположения. Иногда читаю ему стихи. «От школы обычной до личного ада, ряженого под семью», - стала цитировать она, воздев глаза к потолку, стараясь припомнить, что дальше. – «Куда мальчишке на велике мчаться надо, когда прямая дорога ведет в колею». Все на миг замерли, впитывая строчки, от которых перехватывало дыхание. - Твои? – спросила Клара. Рут кивнула и улыбнулась. - Я знаю, что это процесс. Если честно, Михаил мне почти не помогал. Он предпочитает лимерики. Арман не смог удержать хохота. - А перед рассветом он уходит, - продолжила Рут. - А тебя с собой не берет? – спросила Клара. – Как-то это неправильно, нет? - Подумай об этом, - прошептала Рейн-Мари. - Мое время еще не пришло. До этого еще далеко. Просто ему нравится моя компания, потому что я не боюсь. - Ну, мы все чего-то да боимся, - возразил Арман. - Я имею в виду, что не боюсь смерти, - пояснила Рут. - Наверное, потому что Смерть боится ее, - предположила Клара. * * * - Мне вот эти два, пожалуйста, - попросила Кати Эванс, указывая на шоколадные пирожные с тающим на макушке зефиром.