Когда самолет выравнивается, достигнув нужной высоты, Кэл поворачивается. Вид у него такой самодовольный, что Мэйвен позавидовал бы. – Ну? – спрашивает принц, глядя на Килорна. – Умею я водить эту штуку? В ответ слышится лишь неохотное «угу», но Кэлу этого достаточно. Он поворачивается обратно к приборной панели и кладет руки на V-образный рычаг прямо перед собой. Удовлетворившись, он нажимает еще несколько кнопок и откидывается на спинку кресла, словно позволяя самолету лететь самому. Кэл даже отстегивает ремни безопасности и скидывает их, чтобы устроиться поудобнее. – И куда мы направляемся? – спрашивает он в тишине. – Или действуем по обстоятельствам? По самолету разносится звонкое эхо, когда Килорн хлопает себя по колену стопкой бумаг. Карты. – Это от полковника, – поясняет Килорн, сверля меня взглядом. Он хочет, чтобы я поняла. – Неподалеку от Причальной гавани есть посадочная полоса. Но Кэл качает головой, как раздосадованный учитель, которому попался невероятно тупой ученик. – Ты имеешь в виду Форт-Патриот? – с насмешкой спрашивает он. – Хочешь, чтобы я приземлился прямо на военно-воздушной базе Норты? Фарли встает первая, чуть не сломав пряжку ремня. Она резкими и точными движениями перебирает карты. – Да, мы сущие идиоты, ваше высочество, – холодно произносит она, разворачивает одну из карт и сует Кэлу под нос. – Не форт. Поле девять-пять. Скрипнув зубами в ответ на грубость, Кэл осторожно берет карту и изучает какой-то квадратик. Через несколько секунд он разражается хохотом. – Что это? – спрашиваю я, забрав у него карту. На нее, в отличие от огромного и непонятного древнего свитка в кабинете Джулиана, нанесены знакомые названия. На юге виднеется Причальная гавань, охраняющая побережье. Форт-Патриот занимает полуостров, вдающийся в море. Густая коричневая полоса вокруг города, слишком ровная, чтобы быть естественной, – несомненно, еще одна граница из защитных деревьев. Как и в Археоне, странные леса, созданные зелеными, оберегают Причальную гавань от загрязнения. В данном случае, видимо, они отделяют ее от Нового города, области, которая подступает к защитным деревьям вплотную, охватывая Гавань наподобие пояса. «Еще одни трущобы», – догадываюсь я. Как Серый город, где Красные, вынужденные делать транспорты, лампы, самолеты – все, что непостижимо для Серебряных, – живут и умирают под небом, полным дыма. Техам не позволяется покидать свои так называемые города, им нельзя даже завербоваться в армию. Они слишком ценны, чтобы растрачивать их на войне, ну или отдавать на откуп собственной свободной воле. Память о Сером городе не дает мне покоя, но еще глубже ранит осознание того, что он такой не единственный. Сколько людей живет в этой жуткой тюрьме? Или вон в той? Сколько таких, как я? Я ощущаю во рту вкус желчи, но тут же сглатываю и заставляю себя отвести взгляд. Я рассматриваю прилегающие земли, в основном деревушки с мельницами, небольшие городки там и сям, густые леса, где порой попадаются обезлюдевшие руины. Но на карте нет никакого поля девять-пять. Видимо, это секрет, как и все, что связано с Алой гвардией. Кэл замечает мое замешательство и позволяет себе еще раз усмехнуться. – Твои друзья хотят, чтобы я посадил Черного Бегуна на проклятые развалины, – наконец говорит он, слегка постучав пальцем по карте. Я вижу пунктирную линию, обозначающую одну из крупных древних дорог, которые проходили тут когда-то. Я такую видела, когда мы с Шейдом заблудились в лесу неподалеку от Подпор. Она потрескалась за тысячу зим и выгорела добела от солнца, став больше похожей на кое-как насыпанные камни, чем на старый тракт. Прямо сквозь асфальт росли деревья. При мысли о том, что на такую дорогу придется посадить самолет, у меня все переворачивается в животе. – Невозможно, – запинаясь, говорю я и прикидываю, как именно мы умрем, если попытаемся сесть на старое шоссе. Кэл кивает в знак согласия и быстро забирает у меня карту. Он разворачивает ее, и его пальцы движутся вдоль разных городов и рек: принц что-то ищет. – Благодаря Мэре нам не придется садиться здесь. Мы можем подзаряжать аккумулятор, когда понадобится, и лететь столько, сколько нужно – и так далеко, как захотим. – Пожав плечами, он добавляет: – Ну или пока аккумулятор не перестанет удерживать заряд. Меня вновь охватывает паника. – А когда это может случиться? Кэл отвечает с кривой улыбкой: – Черные Бегуны стали выпускать два года назад. В худшем случае, у этого малыша есть еще пара лет. – Не надо так шутить, – ворчу я. «Еще два года, – думаю я. – За это время мы облетим весь мир. Увидим Прерии, Тиракс, Монфор, Сирон – земли, которые для меня не более чем названия на карте. Мы можем все их повидать…» Но это мечта. У нас есть своя миссия – новокровки, которых надо защищать – и долг королю, который нужно выплатить. – В таком случае, куда мы отправимся? – спрашивает Фарли. – Давайте исходить из списка. Он ведь у тебя, не так ли? – Я изо всех сил стараюсь не говорить испуганно. Если список Джулиана остался на Таке, наше маленькое путешествие закончится, не начавшись. Потому что без него я не продвинусь ни на шаг. Вместо Фарли отвечает Килорн – он достает из-за пазухи знакомую записную книжку и бросает мне. Я ловко перехватываю ее. Она еще теплая от его тела. – Спер у полковника, – говорит Килорн с напускной небрежностью. Но он так и лучится гордостью. – Из штаб-квартиры? – спрашиваю я, вспоминая аскетичный бункер под водой. Но Килорн качает головой. – Полковник не настолько глуп. Он держал список под замком в арсенале, в казарме, а ключ носил на цепочке. – И ты… Самодовольно ухмыльнувшись, Килорн оттягивает воротник и показывает золотую цепочку у себя на шее. – Я, возможно, не так ловко лазаю по карманам, как ты, но… Фарли кивает. – Мы собирались рано или поздно стащить ключ, но, когда тебя заперли, пришлось импровизировать. Причем быстро. – О… Вот на что ушли несколько часов, проведенных мною в камере. «Можешь мне доверять», – сказал Килорн, прежде чем захлопнуть за мной дверь клетки. Теперь я понимаю, что он сделал это ради списка, ради новокровок и ради меня. – Какой ты молодец, – шепотом говорю я. Килорн делает вид, что ему все равно, но улыбка дает понять, что на самом деле он очень рад. – Так, я это пока заберу, если вы не против, – заявляет Фарли, гораздо мягче, чем я привыкла. Она не ждет ответа, а просто протягивает руку и быстрым движением хватает цепочку. Золото поблескивает у нее в кулаке и быстро исчезает в кармане. Губы у Фарли слегка подергиваются – это единственный намек на чувства, которые она испытывает при виде отцовской цепочки. «Нет, не отцовской». Фотография в комнате полковника – тому свидетельство. Эту цепочку носили мать или сестра Фарли, а своей она по какой-то причине лишилась. Когда она вновь поднимает голову, ее лицо обретает прежний вид, и возвращается знакомая грубоватая манера. – Ну, девочка-молния, кто ближе к девять-пять? – спрашивает она, указав подбородком на записную книжку. – Мы не станем садиться на девять-пять, – говорит Кэл, твердо и властно. И я вынуждена с ним согласиться. Шейд, до сих пор молчавший, стонет. Лицо у брата уже не просто бледное, а зеленоватое. С ума сойти, телепортацию он переносит прекрасно, но полет, кажется, его доконал. – Девять-пять – это не руины, – говорит он, с трудом сдерживая тошноту. – Вы уже забыли Наэрси? Кэл медленно выдыхает и трет подбородок. Там уже виднеется темная щетина – начатки бороды. – Вы ее вымостили заново. Фарли медленно кивает и улыбается. – А сразу нельзя было сказать? – срываюсь я, и самодовольная усмешка сходит с ее лица. – Ты знаешь, что драматические эффекты никакой пользы не приносят, Диана. Каждая секунда, которую ты тратишь на самоутверждение, может стоить жизни новокровке! – Каждая секунда, которую ты тратишь на расспросы обо всем на свете, включая воздух, которым дышишь, может стоить того же, девочка-молния, – отзывается Фарли, сокращая расстояние между нами. Она возвышается надо мной, но я не чувствую себя маленькой. С холодной уверенностью, которую выковали леди Блонос и королевский двор, я встречаю ее взгляд, не дрогнув. – Дай повод поверить тебе – и я поверю. Ложь. Спустя несколько секунд Фарли качает головой и отворачивается. Я наконец могу вздохнуть. – Девять-пять была разрушена, – поясняет она. – Тем, кому хватит любопытства там побывать, она покажется просто куском заброшенной дороги. Одна миля асфальта, который почему-то пока не рассыпался. Фарли указывает на другие разрушенные дороги на карте. – Она не единственная. Целая сеть тянется по карте. Эти дороги кроются в древних развалинах, но неизменно проходят вблизи небольших городов и деревень. «Так безопаснее», – говорит Фарли. Иными словами, охраны там мало, а сельские Красные, как правило, склонны смотреть сквозь пальцы. Возможно, после введения Мер они стали недружелюбней, но уж точно были довольно добродушны раньше, до того, как король решил отнять у них еще больше детей. – Черный Бегун и Дракон – первые самолеты, которые мы угнали, но не последние, – добавляет Фарли с тихой гордостью.