Чаще всего я работаю с Кетой, чьи способности – физического толка и похожи на мои. Она не способна творить электричество, ничего такого, зато умеет уничтожать. Как Серебряные истребители, она может взорвать предмет, разнести его на части, превратить в облако дыма и огня. Но, в то время как обычные истребители вынуждены иметь дело лишь с теми вещами, к которым могут притронуться, у Кеты нет никаких ограничений. Она терпеливо ждет, глядя на камень в моей руке. Я изо всех сил стараюсь не ежиться под ее взрывным взглядом, прекрасно сознавая его силу. За одну лишь неделю, с тех пор как мы нашли Кету, она перешла от бумажек, листьев и веток к камням. Как и всем новокровкам, ей просто был нужен шанс открыть свою подлинную сущность. Способности, некоторым образом, откликаются, словно животные, наконец выпущенные из клетки. Остальные дают ей побольше простора, предоставляя нам тренироваться в дальнем конце Ущелья, но я не могу себе этого позволить. – Контроль, – напоминаю я, и она кивает. Жаль, что мне толком нечего предложить Кете, и мои наставления прискорбно убоги. Я сама всерьез тренировалась лишь месяц, в основном под руководством Джулиана, который, для начала, не был настоящим инструктором. Более того, для меня это очень личное. Трудно объяснить Кете, что я имею в виду. – Контроль, – повторяет она. Кета прищуривается и сосредотачивается. Странно – ее коричневые, как земля, глаза совершенно не примечательны, несмотря на силу, которую содержат. Кета, как и я, родом из приречной деревни, она может сойти за мою старшую сестру или тетю. Смуглая кожа и волосы с седыми кончиками напоминают о нашем низком происхождении, о жизни, полной несправедливости. Если верить записям, Кета была школьной учительницей. Я подбрасываю камень, стараясь зашвырнуть его как можно выше, и вспоминаю инструктора Арвена. Он заставлял нас поражать мишени с помощью наших способностей, оттачивая точность и глазомер. А в Чаше Костей его мишенью стала я. Он чуть не убил меня – но вот я стою здесь и использую те же методы. Ощущение неприятное – зато эффективно. Камень разлетается в пыль, как будто изнутри в нем взорвалась крошечная бомба. Кета аплодирует, и я заставляю себя сделать то же самое. Интересно, что она почувствует, когда ее способности подвергнутся испытанию… когда их придется применить против живого тела, а не против камня. Пожалуй, надо попросить Килорна поймать нам кролика для проверки. Но с каждым днем Килорн все сильнее отстраняется. Он взял на себя задачу кормить лагерь и большую часть времени проводит на рыбалке или на охоте. Если бы я не была по уши занята собственными обязанностями, вербовкой и обучением, я бы избавила его от этого. Но мне едва хватает времени для сна, и я не в том состоянии, чтобы уговаривать Килорна вернуться. Когда выпадает первый снег, в лагере живут двадцать новокровок, от стариков до непоседливых мальчишек. К счастью, убежище оказывается больше, чем я думала – оно тянется в глубь холма лабиринтом комнат и ходов. Кое-где даже прорезаны узкие окна, но большинство помещений темны, и в конце концов нам пришлось похищать не только новокровок, но и светильники. К тому времени когда на землю ложится первый снег, в Ущелье могут с удобствами разместиться двадцать шесть человек, и место еще есть. Еды в избытке, благодаря Килорну и Фарре, которая превращает его в бесшумного смертоносного охотника. С каждым новоприбывшим пополняются запасы, от зимней одежды до спичек и соли. Фарли и Кранс используют свои криминальные связи, чтобы раздобыть все необходимое, а иногда мы прибегаем к старому доброму воровству. Через месяц группа в Ущелье превращается в отлаженную потайную машину. Мэйвен не нашел нас, и мы по мере сил предвосхищаем его действия. Доски объявлений и газеты упрощают задачу. «Король в Дельфи», «Король Мэйвен и леди Эванжелина производят смотр в Форте-Ленкассер», «Коронационная поездка по округу Кинг». Заголовки указывают место пребывания Мэйвена, и мы понимаем, что это означает. Мертвые новокровки в Дельфи, Ленкассере и прочих местах, которые он посещает. Так называемая коронационная поездка – еще одна завеса секретности, скрывающая череду казней. Несмотря на все наши способности и хитрости, мы недостаточно быстры, чтобы успеть всюду. На каждого новокровку, которого мы обнаруживаем и препровождаем в наш лагерь, приходятся двое, которые оказываются на виселице, «пропадают без вести» или истекают кровью в канаве. Некоторые тела несут красноречивые признаки гибели от руки магнетрона – они проткнуты насквозь или удавлены железным прутом. Несомненно, это работа Птолемуса, хотя, наверное, Эванжелина тоже была там и купалась в лучах внимания короля. Вскоре она станет королевой и, несомненно, уж постарается не выпускать Мэйвена из рук. Некогда это взбесило бы меня, но теперь я не испытываю к девушке-магнетрону ничего, кроме жалости. Мэйвен – не Кэл, и он прикончит ее, если понадобится. Как новокровок, которых убили, чтобы король мог избежать разоблачения и чтобы не дать нам успокоиться. Убили, потому что Мэйвен ошибся в расчетах. Он полагает, что я вернусь, если трупов будет достаточно. Но я не вернусь. Глава 19 Три дня поисков, в течение которых мы не находим ничего, кроме мертвых новокровок, три дня неудач. Наконец мы отправляемся в Темплин. Тихий городок на дороге, ведущей к Дельфи, в основном состоящий из роскошных Серебряных вилл и бедных Красных лачуг вдоль реки. Хозяева и слуги. Ситуация непростая: ни бескрайних лесов, ни туннелей, ни людных улиц, где можно скрыться. Обычно проскользнуть за городские стены нам помогает Шейд, но сегодня его с нами нет. Вчера он подвернул ногу, разбередив не до конца зажившую мышцу, и я велела брату остаться в убежище. Кэла тоже нет, он занят тренировками. Принц в очередной раз доверил Черного Бегуна Аде, и она, как всегда, читает, уютно устроившись в пилотском кресле. Я стараюсь не нервничать и руководить, как Кэл, но без него и без Шейда я чувствую себя голой. Я никогда еще не летала за новичками без них обоих, и сегодня мне предстоит испытание. Я должна показать остальным, что я – не оружие, которым можно пользоваться, а человек, желающий сражаться вместе с ними. К счастью, у нас есть небольшое преимущество. Новокровка по имени Гаррик, спасенный из каменоломни Ориенпратис две недели назад. Это его первый вылет, который, надеюсь, обойдется без приключений. Гаррик робкий, как мышь, и дерганый, но у него жилистое тело каменщика. Мы с Фарли усадили Гаррика в повозке между собой и тихонько наблюдаем за ним, на тот случай, если он вздумает слинять. Остальные – Никс, сидящий напротив, и Кранс, который управляет повозкой, – больше заняты дорогой. Наша повозка вливается в вереницу таких же. Это торговцы и рабочие, которые едут в город на работу. Кранс крепко сжимает поводья краденой лошади, старой пятнистой симпатяги с бельмом на глазу и больным копытом. Впереди маячит городская стена, и я вижу открытые ворота с резными каменными колоннами. Между ними натянут флаг – знакомые цвета знакомого дома. Красные и оранжевые полосы, которые сливаются в раннем утреннем свете. Дом Леролана, истребители, правители округа Дельфи. Я моргаю, вспомнив тела трех Лероланов, погибших во время стрельбы в Замке Солнца. Отец, Беликос Леролан, убитый Алой гвардией. И его сыновья-близнецы, совсем маленькие, которых разорвало на куски взрывом. Их мертвые лица смотрели с фотографий и телеэкранов по всему королевству, став еще одним орудием королевской пропаганды. «Алая гвардия убивает детей. Алую гвардию нужно уничтожить». Я поглядываю на Фарли, гадая, знает ли она, чей это флаг, но она не сводит глаз с охранников впереди. И Гаррик тоже. Он сосредоточенно щурится и сжимает кулаки. Я тихонько касаюсь его руки и успокаивающе говорю: – Ты справишься. Он чуть заметно улыбается, и я ободряюще выпрямляюсь. Я-то верю в его способность – он тренируется каждую свободную минуту, – но Гаррик должен и сам поверить в себя. Никс напрягается, и под рубашкой у него вздуваются мускулы. Фарли скрывает волнение, но я знаю, что ей не терпится достать нож из-за голенища. А я, ради Гаррика, не стану выказывать страх. В воротах стоят сотрудники безопасности, разглядывая каждого, кто проходит и проезжает мимо. Всматриваются в лица, обыскивают поклажу, не удосуживаясь даже проверять удостоверения. Этих Серебряных не интересует, что написано на клочке бумаги: им дан приказ схватить меня и моих людей, а не какого-нибудь фермера, который слишком далеко заехал от своей деревни. Вскоре наша повозка оказывается следующей в очереди, и только пот на верхней губе Гаррика намекает, что он чем-то занят. Кранс останавливает лошадь по приказу охранника. Он держит глаза почтительно опущенными, пока охранник его разглядывает. Как и предполагалось, ничто не смущает Серебряного. Кранс не новокровка и не известен как наш сообщник. Мэйвен не охотится за ним. Охранник обходит повозку и сует нос под полог. Никто не смеет двигаться, даже дышать. Гаррик не настолько опытен, чтобы заглушить звуки. Он может только сделать нас незримыми. Глаза охранника встречаются с моими, и я гадаю, не потерпел ли Гаррик неудачу. Но после душераздирающей паузы Серебряный, удовлетворившись, отходит. Он нас не видит. Гаррик – новокровка необыкновенного рода. Он способен создавать иллюзии, миражи, заставлять людей видеть то, чего нет. Он скрыл нас всех средь бела дней, спрятал в пустой повозке. – Воздух везешь, Красный? – с мерзкой усмешкой спрашивает охранник. – Собираю товар, потом поеду дальше, – отвечает Кранс. Это придумала Ада. Вчера она изучала доставку продовольствия в Норте. Один час чтения – и она стала специалистом по экспорту и импорту. – Пряденую шерсть, сэр. Но охранник уже равнодушно отходит прочь. – Проезжай, – велит он, махнув рукой в перчатке. Повозка, качнувшись, едет вперед, и Гаррик крепко стискивает мою руку. Я отвечаю тем же, немо умоляя его бороться, не сдаваться, поддерживать иллюзию, пока мы не окажемся в пределах города, подальше от ворот. – Еще минуту, – шепчу я. – Мы почти на месте. Мы сворачиваем с главной улицы, не доезжая рынка, и петляем по полупустым переулкам, застроенным убогими Красными лавками и домами. Остальные смотрят по сторонам, ища то, что нужно, а я не отрываюсь от Гаррика. – Мы почти на месте, – повторяю я, надеясь, что права. Еще немного, и силы у него закончатся – иллюзия спадет, открыв нас глазам прохожих. Здесь живут Красные, но они, несомненно, сообщат властям о повозке, внезапно наполнившейся разыскиваемыми преступниками. – Налево, – буркает Никс, и Кранс дергает вожжи. Он направляет повозку к дощатому домику с пунцовыми занавесками. Хотя в небе сияет солнце, на подоконнике горит свеча. «Алые как рассвет». Домик выходит в переулок. За ним – два пустых, заброшенных здания. Я не знаю, где их обитатели, но они, несомненно, сбежали от Мер, ну или попытались и были казнены. Место здесь достаточно укромное. – Все, Гаррик, – говорю я. Он тяжело вздыхает. Иллюзии конец. – Молодчина. Не тратя времени зря, мы выбираемся из повозки и крадемся к дому, укрываясь за свесом крыши. Фарли идет первой – и три раза стучит в боковую дверь. Та тихо открывается. За ней не видно ничего, кроме темноты. Фарли, не колеблясь, входит, мы – следом. Мои глаза быстро привыкают к мраку. Удивительно, насколько этот дом похож на наше жилище в Подпорах. Простой, тесный, всего две комнаты, неровные деревянные полы, грязные окна. Лампа над головой не горит – то ли лампочка перегорела, то ли ее вовсе вывинтили и обменяли на еду. – Капитан, – произносит чей-то голос. Немолодая женщина с волосами стального цвета появляется у окна и задувает свечу. Ее лицо покрыто морщинами, а руки шрамами. На запястье – знакомая татуировка. Красная лента, совсем как у старого Уилла Свистка. Фарли хмурится и жмет женщине руку. – Я не… Но та отмахивается. – Может, так считает полковник, но командование иного мнения. В том, что касается вас, у него свои соображения. Командование. Женщина ловит мой взгляд и склоняет голову в знак приветствия. – Мисс Бэрроу. Я Элли Свисток. Я поднимаю бровь. – Свисток? Вы родственница… Элли обрывает меня прежде, чем я успеваю договорить. – Скорее всего, нет. Свисток – это прозвище. Оно означает контрабандиста. Все мы свистим в кулак. О да. Уилл Свисток и его старый фургон вечно были полны незаконно добытых и краденых вещей, и многие из них принесла лично я. – Я тоже состою в Алой гвардии, – добавляет Элли. По крайней мере, я это знала. Фарли последние несколько недель была на связи с ее людьми – с теми, кто не подчинен полковнику, кто готов помогать нам и молчать о наших передвижениях. – Очень хорошо, – говорю я. – Мы ищем семью Марчеров. Точнее, двух из них. Танси и Мэтрика Марчеров, судя по дате рождения – близнецов. – Их нужно увезти из города, в идеале – в пределах часа. Элли внимательно слушает. Воплощенная деловитость. Она переминается с ноги на ногу, и на бедре у нее я замечаю пистолет. Элли бросает взгляд на Фарли; та кивает, и контрабандистка тоже. – Это можно. – И припасы тоже, – вставляет Фарли. – Мы возьмем еду, если она есть, но лучше всего – зимние вещи. Снова кивок.