Кэл не дает мне времени ответить на насмешку. Одним широким шагом он покрывает расстояние между нами. – Лично у меня такое ощущение, что ты, как и я, загнана в угол. Он прищуривается. – Только ты, кажется, этого не понимаешь. Я краснею, почувствовав гнев – и смущение. – В угол? Это не я прячусь в кладовке. – О нет, ты слишком занята – тебя выставляют напоказ. – Кэл подается вперед, и между нами вспыхивает знакомый жар. Опять. Отчасти мне хочется влепить ему пощечину. – Мой брат никогда бы… – Я тоже думал, что мой брат «никогда бы», и посмотри, чем это закончилось! – гремит Кэл, широко раскинув руки. Кончиками пальцев он касается противоположных стен, буквально обнимая тюрьму, в которой оказался. «Тюрьму, в которую я его посадила». Кэл и меня загнал в клетку, понимает он это или нет. От его тела исходит обжигающий жар, и мне приходится отступить на шаг. Кэл замечает это и расслабляется, опустив руки и взгляд. – Прости, – выговаривает он, отводя со лба прядь черных волос. – Не извиняйся передо мной. Я этого не заслуживаю. Кэл искоса смотрит на меня черными расширенными глазами – но не спорит. Тяжело вздохнув, я прислоняюсь к дальней стене. Пространство между нами зияет, как разинутая пасть. – Что ты знаешь о месте под названием Так? Благодарный за смену темы, Кэл собирается с духом и вновь становится принцем. Даже без короны он выглядит величественно – у него идеальная осанка. – Так? – повторяет он, сцепив руки за спиной, и задумывается. Кэл хмурится, и между густых темных бровей у него появляется складка. Чем больше времени проходит, тем спокойней мне становится. Если даже он ничего не знает про этот остров, значит, про Так в принципе знает мало кто. – Мы направляемся туда? – Да. «Наверное». Меня охватывает холодный испуг – я вспоминаю уроки Джулиана, которые дорогой ценой усвоила при дворе и на арене. «Кто угодно может предать кого угодно». – Так сказал Шейд. Кэл не обращает внимания на мой неуверенный тон – он достаточно деликатен, чтобы не цепляться к словам. – Если не ошибаюсь, это остров, – наконец говорит он. – Неподалеку от побережья их целая группа. Они не принадлежат Норте. Там нет ничего такого, чтобы стоило строить поселение или базу, даже в оборонных целях. Вокруг только океан. Мне становится капельку легче. Пока что мы будем в безопасности. – Хорошо. – Твой брат похож на тебя, – и это не вопрос. – Он отличается от других. – Да. А что еще я могу сказать? – С ним все в порядке? Я помню, его ранили. Даже лишившись армии, Кэл не перестал быть генералом, который беспокоится о пострадавших солдатах. – Спасибо, все неплохо. Получил несколько пуль вместо меня, но уже идет на поправку. При упоминании о пулях Кэл быстро обводит меня взглядом. Наконец-то. Его глаза задерживаются на моем разбитом лице, на ушах, покрытых запекшейся кровью. – А ты? – Бывало и хуже. – О да. Мы оба замолкаем, не смея больше говорить. Но продолжаем смотреть друг на друга. Внезапно присутствие Кэла становится едва выносимым. Тем не менее мне не хочется уходить. У подводной лодки свои планы. Генератор у меня под ногами вздрагивает, и его гулкий пульс меняет ритм. – Почти приплыли, – негромко говорю я, чувствуя, как в разных частях судна то слабеет, то усиливается поток электричества. Кэл этого не чувствует – он не умеет, – но не сомневается в моих способностях. Он хорошо знаком с ними – лучше, чем кто-либо на подводке. Лучше, чем моя собственная семья. Во всяком случае, пока что. Мама, папа, Гиза, братья… они ждут меня на острове. Скоро мы увидимся. Они живы, они в безопасности. Но я не знаю, сколько мы пробудем вместе. Я не смогу остаться на Таке, если хочу чем-нибудь помочь новокровкам. Мне придется вернуться в Норту и использовать те средства, которые готова предоставить Фарли, чтобы разыскать их. Замысел, который изначально кажется невозможным. Я не хочу даже думать об этом. Но голова у меня гудит – я уже придумываю план. Наверху звучит сирена, и тут же над дверью Кэла начинает мигать желтая лампа. – Потрясающе, – бормочет он, на мгновение привлеченный огромным механизмом вокруг нас. Не сомневаюсь, Кэлу очень хочется все разведать, но на подводной лодке нет места для любопытного принца. Для парня, который копался в справочниках и строил мотоциклы с нуля, нет места в этом мире. «Я убила его, точно так же, как убила Мариэну». Несмотря на технические наклонности Кэла и мое собственное электрическое чутье, мы понятия не имеем, что дальше. Лодка кренится, всплывая носом вверх из океанских глубин, и каюта становится боком. От неожиданности мы оба падаем, врезавшись в стенку и друг в друга. Наши израненные тела сталкиваются, и мы шипим от боли. Но больнее всего – само прикосновение к Кэлу. Это муки воспоминания, и я поспешно отодвигаюсь. Поморщившись, я потираю один из своих многочисленных синяков. – Где ты, Сара Сконос, когда ты так нужна, – ворчу я, жалея, что здесь нет целителя, способного вылечить нас обоих. Она бы одним прикосновением умерила боль и вернула нам бойцовскую форму. Лицо Кэла вновь искажается. «Отлично, Мэра. Просто супер, ты вспомнила женщину, которая знала, что королева убила его мать. Женщину, которой никто не верил». – Прости, я не хотела… Кэл отмахивается и нащупывает опору, одной рукой держась за стену, чтобы не потерять равновесия. – Все нормально. Она… – Слова звучат с трудом. – Я сам предпочел не слушать ее. Потому что не желал. Это моя вина. Я видела Сару Сконос только раз, после того как Эванжелина чуть не разоблачила меня в присутствии всей группы на тренировке. Джулиан, влюбленный в Сару, позвал ее – а потом наблюдал, как она лечит мое окровавленное лицо и покрытую синяками спину. Ее глаза были полны грусти, щеки запали, а язык вообще отсутствовал. Она лишилась его из-за того, что бросила вызов королеве. Из-за правды, которой никто не верил. «Элара убила мать Кэла, Кориану, Поющую Королеву, родную сестру Джулиана, лучшую подругу Сары. И никто как будто не возражал. Гораздо проще было отвести взгляд». Мэйвен тоже был там – и ненавидел Сару до глубины души. Теперь я знаю, что в его броне была трещина, и сквозь заученные слова и ласковые улыбки виднелась истинная суть. Как и Кэл, я не замечала того, что находилось у меня прямо перед носом. Как и Джулиан, Сара, скорее всего, уже мертва. Внезапно металлические стены, шум и треск в ушах становятся невыносимы. – Мне нужно отсюда выйти. Несмотря на странный наклон каюты и неумолкающий звон в голове, мои ноги знают, что делать. Они не забыли грязь Подпор, ночи, проведенные в переулках, бег с препятствиями на тренировках. Я распахиваю дверь, судорожно хватая воздух, как утопающая. Но застоявшийся, фильтрованный воздух подводки меня не радует. Мне нужен запах деревьев, воды, весеннего дождя. Против запаха летней жары и зимних холодов я тоже не возражаю. Дайте хоть что-то, напоминающее о мире за пределами этой удушливой жестянки! Кэл позволяет мне уйти вперед, прежде чем отправиться следом. Его шаги тяжелы и неторопливы. Он не пытается нагнать меня – Кэл понимает, что я нуждаюсь в передышке. Если бы и Килорн это понимал. Он приближается ко мне по накренившемуся коридору, цепляясь за дверные ручки и перила, чтобы не упасть. Когда Килорн замечает Кэла, его улыбка гаснет, сменившись даже не мрачным оскалом, а холодным равнодушием. Наверное, он считает, что если игнорировать принца, тот разозлится сильнее, чем от явно выраженной враждебности. Ну или Килорн не хочет испытывать способности огнеметателя в замкнутом помещении. – Мы всплываем, – говорит он, подходя ближе. Я крепче цепляюсь за ближайший ящик, пытаясь сохранить равновесие. – Да ладно! Килорн ухмыляется и прислоняется к стене передо мной, поставив ноги по обе стороны моих. Можно сказать, что это вызов. Я чувствую за спиной жар, но принц, кажется, тоже избрал тактику равнодушия. Он молчит. Не желаю быть пешкой в игре, которую они ведут. Я насытилась этим по горло. – Как там ее зовут?.. Лена? Килорн дергается, словно от пощечины. Его улыбка слабеет, уголки губ опускаются.