– Ты же не говоришь мне, для чего пошла посмотреть на стеклянный сад? – Милена пожала плечами и отвернулась. Маша только вздохнула. Елену, все еще не приходящую в сознание, усадили в кресло на колесиках. – Привяжите ее как следует, – проговорил Василий Андреевич, потирая руки. – Когда она придет в себя, может быть очень опасна… даже частичная активация скрытых возможностей организма дает впечатляющие результаты… – Да уж знаем! – поморщился Власов. Его злополучные подчиненные тщательно связали Елену по рукам и ногам. – А где вторая? – Василий Андреевич взглянул на Власова. – Мы ее убили! – ответил за шефа долговязый. – Убили? – переспросил его Василий Андреевич. – Ах, какая жалость… она бы мне очень пригодилась… – Приказ был… – Тебя кто-то спрашивал? – оборвал Власов своего бестолкового подчиненного. – Когда тебя спросят – тогда будешь говорить, а до того помалкивай! Тем более что никого вы не убили! – Как не убили? – всполошился бандит. – Мы ее сунули в духовку головой… окна закрыли, так что она должна была помереть… а потом все должно было взорваться… – Должно было! – передразнил его Власов и повернулся к Василию Андреевичу: – Никого эти орлы не убили. Я проверил. Тем более что в той квартире вообще была другая женщина. Совсем не та, которая участвовала в эксперименте. – Не та? – удивленно переспросил Василий Андреевич. – А где же та? Вы узнали? – Трудно сказать. Скорее всего, залегла на дно. Вряд ли удастся ее найти. Я поставил ее телефон на контроль, но вряд ли она его включит. Судя по всему, серьезный противник. Так что придется тебе обойтись одним подопытным кроликом! – Жаль… один человек – это недостаточно надежно… но что поделаешь, лучше, чем ничего… – Скажи лучше, будут ли у тебя деньги? – Власов в упор уставился на Василия Андреевича. – Я должен рассчитаться за все потери и текущие расходы… – Не «будут», – ответил тот гордо. – Они уже есть! Я в отличие от вас со своей частью работы справился успешно! «А я тут как будто ни при чем!» – подумала Эльвира, которая молча стояла в стороне, переводя взгляд с него на Власова. Тут Василий Андреевич вспомнил о ней и осведомился: – Ты осмотрелась в музее? Мы сможем вынести оттуда артефакт? – Исключено! – отрезала Эльвира. На лице Василия Андреевича появилось выражение капризного ребенка, у которого отнимают любимую игрушку. – Что значит – исключено? Он мне необходим! Без него мы не продвинемся дальше! – Исключено – значит, исключено! Вы его хоть видели? Вы представляете, какой он огромный? – При чем тут это? У нас же теперь есть деньги… мы можем подкупить охрану… – Очень даже при чем! Да, мы можем подкупить часть охранников, можем отключить камеры или обойти их. Мы сможем добраться до артефакта – но мы не сможем его вынести! Он слишком большой! – Что же, выходит, все зря? – Я этого не сказала. Я же говорю, что мы можем добраться до артефакта. Вместе с вами и с ней, – Эльвира кивком показала на Елену. – Вы сможете провести часть эксперимента, для которой нужен артефакт, прямо там, в музее? Василий Андреевич на мгновение задумался, потом кивнул: – Пожалуй, да… это идея. Ты права! – Слыхала? – Милена повернулась к Маше. – Так я и думала, что они ее в музей потащат, потому что украсть стеклянный сад не смогут! – кивнула та. – Значит, этот Власов с Василием Андреевичем сторговался. А орал там – приказ, приказ… Тоже скотина та еще! Незадолго до закрытия Музея художественного стекла к его входу подошла худощавая темноволосая женщина в короткой черной юбке и туфлях на высоком каблуке. «Вполне себе привлекательная дамочка», – подумал охранник, лысоватый толстый отставник по фамилии Кулебяка. Вполне привлекательная, если бы не слишком узкие ярко-красные губы. Словно бритвенный порез. В облике этой дамочки ему что-то показалось знакомым, но вот что? Ему и в голову не могло прийти, что эта же самая дамочка приходила в музей в облике засушенной грымзы с плохо прокрашенными седеющими волосами. – Музей скоро закрывается, – доброжелательно предупредил он пикантную дамочку. – А я ненадолго! – ответила та, изобразив своими узкими губами какое-то подобие улыбки. – Тогда, извиняюсь, предъявите сумочку! Такой уж, извиняюсь, порядок! – Я понимаю, порядок превыше всего! Она открыла дорогую черную сумку и положила ее на стол для досмотра. При этом из сумочки выпала стопка купюр. Довольно основательная стопка. – У вас деньги выпали, – проговорил Кулебяка неожиданно севшим голосом. – Это не мои деньги, – ответила женщина и быстро взглянула на охранника. – То есть как не ваши? А чьи же? – Ваши! – Мо… мои? – на какое-то мгновение Кулебяка совсем лишился голоса. – Почему мои? – Потому что вы их сейчас возьмете и положите в карман. И если мы с вами договоримся – очень скоро получите еще столько же. Кулебяка на глазок прикинул толщину пачки и примерно пересчитал ее сумму в рублях. Выходили очень большие деньги. А если эта странная дамочка даст еще столько же, то это будет… С такими деньгами он сможет слетать на пару недель в Турцию и неплохо отдохнуть в отеле «Все включено». Причем не с женой, с этой старой галошей, а с буфетчицей из музейного кафетерия Зинаидой. Зинаида точно не устоит против такого предложения. Но тут у Кулебяки мелькнуло сомнение. Чего потребует у него эта подозрительная дамочка за свои деньги? Точнее, что он может ей предложить? Вдруг она хочет ограбить вверенный ему объект? – Не бойтесь, я не грабитель, – проговорила та, словно прочитав его мысли. – Я ничего не собираюсь красть. Я – секретарь одного очень значительного лица. И мой шеф… он человек, мягко говоря, необычный, и он захотел осмотреть экспозицию вашего музея, но только без публики. Без посторонних. Чтобы никто не мешал ему наслаждаться искусством. У богатых, знаете, свои причуды! – Дамочка улыбнулась, как бы приглашая Кулебяку вместе с ней улыбнуться таким невинным причудам своего могущественного шефа. – Но почему тогда вы не обратились к начальству? – пролепетал Кулебяка. – К директору… к владельцу… – Говорю же вам – мой шеф человек необычный! И у него не очень хорошие отношения с владельцем этого музея. Поэтому я подумала, что вы поможете нам. Кто дежурит сегодня ночью? – Ночью? Ночью дежурят Курицын и Лисицын… – А вы можете поменяться с одним из них? – Ну, в общем, могу… уговорю Лисицына… он не хотел выходить в ночь, так что будет только рад… – Вот и отлично! Значит, вы выйдете в ночь, и около полуночи мы с моим шефом приедем. Как только вы нас пропустите – вы получите еще такую же стопочку купюр. – А Курицын? – Курицын… а давайте мы сделаем так. Когда мы приедем, вы попросите Курицына подойти к дверям, и мы сделаем ему такое же предложение, как вам. Как вы думаете, он согласится? – Курицын-то? – охранник фыркнул. – Конечно, согласится! Да он и за половину таких денег согласится! И за четверть! Кулебяке стало как-то обидно, что тупой и грубый Курицын ни за что ни про что получит такие же деньги, как он. Тем более что Курицын тоже поглядывает на Зинаиду из кафетерия. – Зачем лишние деньги тратить! – Ну, Семен Степанович, не будем жадничать! – проговорила дамочка и улыбнулась своими узкими губами. – Тем более что деньги эти не ваши и не мои. Кулебяка заморгал: откуда эта подозрительная особа знает, как его зовут? И что еще она о нем знает? Он хотел было спросить ее – но той и след простыл.