– Да ладно. Ты все правильно сделала. Я пришел в себя, а Таня сидит рядом. Она прилетела и даже заставила, чтобы ее пустили ко мне в реанимацию. А потом развила бурную деятельность, организовала мне одноместную палату, вызвала из Питера какого-то профессора, вот пошла его встречать, сейчас вернется. И про командировку ты здорово сообразила. Молодец. Я же ей тоже сказал, что в командировку еду. Лика выдохнула. Викентий не сердился, что она взбаламутила и вызвала в Сестрорецк его жену. И от присутствия здесь Татьяны ему легче. И ей, Лике, он вовсе не рад, потому что привык рядом с ней ощущать себя крутым мачо, а сейчас чувствует себя слабым и беззащитным, оттого ему и неуютно. Понимание, накрывшее ее, было внезапным, но – она прислушалась к себе – не приносило боли. Все правильно. Так и должно быть. Когда Викентию плохо, больно и страшно, он предпочитает, чтобы рядом была жена, а не любовница. А ей, Лике, в такой ситуации лучше, что с ней рядом Антон Таланов, которого она когда-то видела сидящим на горшке. И будет готова увидеть снова, если понадобится, вот только пусть лучше окажется, что не надо. – Викентий, расскажи, как это произошло, – попросила она торопливо. Нужно успеть все выяснить до того, как вернется Татьяна. – Что случилось после того, как я ушла? – Я позлился немного, что ты бросила меня одного, но потом поужинал. Пришлось съесть две порции пельменей, и твою, и мою. Дальше я выпил чай, лег на кровать и включил телевизор, чтобы скоротать время, пока ты не вернешься, и сам не заметил, как уснул. Так, понятно. Вечером Викентий не звонил ей, потому что вырубился после долгой дороги. – А дальше? – Дальше я проснулся в районе одиннадцати. Удивился, что тебя еще нет, захотел пить. Встал, взял бутылку воды со столика и залпом ее выпил. Эти пельмени были довольно тяжелые, так что пить хотелось зверски, а чая в чайнике не осталось. Со второй бутылкой воды я вернулся в кровать. Решил, что подожду еще полчаса и позвоню тебе с вопросом, когда ты планируешь возвращаться. Я даже начал беспокоиться, если честно. Вот как! Викентий о ней беспокоился, а она в это время занималась любовью в доме Антона Таланова. У Лики вспыхнули маковым цветом щеки, так ей стало неудобно. – Потом у меня начались какие-то неприятные ощущения в грудной клетке. Я попил еще воды, а потом стал задыхаться и через какое-то время потерял сознание. Пришел в себя здесь, в больнице. Я сначала думал, что отравился пельменями, но потом приходила следователь и сказала, что в бутылке с водой была растворена какая-то медицинская гадость. Лика, она говорила, что тебя хотели отравить. Во что ты вляпалась, скажи на милость? – Долго рассказывать, – уклонилась она от ответа. Впрочем, от необходимости отвечать ее спасла вернувшаяся в палату Татьяна Леонтьева, при виде Гликерии Ковалевой изрядно скисшая. Поверила в версию про командировку или нет? При виде жены Викентий посветлел лицом. – Танюша… – Здравствуйте, Татьяна, – поздоровалась Лика. – Рада, что у Викентия все хорошо и что вы смогли так быстро приехать. Кстати, познакомьтесь. Это Антон Таланов. Мой… друг. Пауза перед словом «друг» была замечена обоими супругами Леонтьевыми. На щеках Татьяны вспыхнул румянец, видно было, что информацию она восприняла с облегчением, но и с любопытством тоже. Она рассматривала Антона, прикидывая, сколько ему лет, стараясь делать это незаметно. Получалось не очень. Викентий же сердито сжал губы. Ему происходящее явно не нравилось. – И сколько же вам лет, молодой человек? – спросил он. Даже присутствие жены не остановило. – Двадцать восемь, – ровно ответил Антон. – И при каких обстоятельствах вы познакомились с Ликой? – Мы с Лушей знакомы с детства, – голос Антона был все так же безмятежен. – Наши бабушки и дедушки соседствовали и дружили. – Господи, да когда она оканчивала школу, вы еще под стол пешком ходили! – Викентий с трудом держал себя в руках. Лика вдруг вспомнила, какой он ужасный собственник. У него и в бизнесе получалось, потому что он все и всегда прибирал к рукам, не давая остальным ни малейшего шанса. Интересно, по итогам одной-единственной встречи с отцом Антона ей кажется, что Илья Таланов совсем другой. Но строительный бизнес у него покруче, чем у Леонтьева. Значит, не в стяжательских талантах дело. – Когда Луша оканчивала школу, мне было девять лет. – Антон был сама любезность. – Так что под стол я уже не пролезал. Я рос довольно высоким мальчиком. И к тому моменту она уже сюда не приезжала. – Почему он зовет тебя Лушей? – требовательно спросил Викентий у Лики. – Что это еще за собачья кличка? – Меня так бабушка с дедушкой звали, – пожала она плечами, – а вслед за ними и все соседи в Сестрорецке. Если тебе не нравится, то это твои проблемы. – Мне не нравится, – быстро согласился Викентий. – Но почему-то твои проблемы становятся моими. Во что ты тут влезла? Почему меня отравили? – Полиция разберется, – сказала Лика и встала. Жизни Викентия ничего не угрожало, а все остальное, связанное с ним, ей вдруг стало совершенно неинтересно. – Я рада, что ты поправляешься. И это здорово, что ты не один. Татьяна – вы огромная молодец! – Я привезла специалиста из Центра Алмазова, – поделилась Леонтьева. – Он сейчас знакомится с медицинской документацией. Викентия или переведут туда, или отпустят долечиваться домой. В любом случае сегодня-завтра мы отсюда уедем. – Отлично, – согласилась Лика. – Я останусь тут до конца… – Она чуть не сказала «отпуска», но вовремя поймала себя за язык. По ею же придуманной легенде они тут в командировке. – …следующей недели. Закончу все дела, а потом приеду домой и напишу заявление об увольнении. Викентий, я говорю это сейчас, чтобы у тебя было время подумать, кому мне передавать дела. Понимаю, что сейчас не самое лучшее время, ты еще слишком слаб, но думать-то ты точно можешь. – Увольняешься? Почему? Зачем? – Я получила выгодное предложение по работе, – сказала она. – Такое, от каких не отказываются. – Предложение о работе? От кого? – От генерального директора «ПитСтройТреста» Ильи Таланова. Он расширяет свой офис, и ему требуются финансисты с опытом. – От Таланова? – услышав фамилию человека, бизнесу которого он завидовал, Викентий побагровел, потом побледнел, глаза его налились бешенством. Лика видела, что он еле сдерживается. – Так, может, ты и в койку к нему успела залезть, а? Иначе с чего такие преференции? Она не успела ответить. – Я вам сейчас в морду дам, – тихо и очень вежливо сказал Антон. – И не посмотрю, что вы в какой-то степени пострадавший. Илья Таланов – мой отец. А Луша – моя будущая жена. И оскорблять их обоих безнаказанно у вас, дражайший, не получится. И у Викентия, и у Татьяны, и у Лики отвисли челюсти. Будущая жена? Это еще что за новости? – Ты до тридцати шести лет никому не понадобилась, чтобы взять тебя в жены, так теперь решила опуститься на уровень детского сада? – спросил Викентий язвительно. Теперь Лике захотелось самой дать ему в морду. То есть в самодовольное, лоснящееся, немного осунувшееся за последние экстремальные сутки, но все еще довольно упитанное лицо. – Пойдем. – Антон потянул ее за руку, не дав реализовать внезапно возникшее желание, и они покинули больничную палату, чувствуя два горящих взгляда себе в спины. – Куда теперь? – спросила Лика, не глядя на Антона, когда они очутились на улице. Отчего-то ей было очень неловко, поэтому она и нацепила на себя крайне независимый вид. Что она будет делать, если он прямо сейчас снова заговорит о женитьбе? Вот встанет на одно колено прямо посредине больничного двора, и надо что-то отвечать. Ответа на столь важный вопрос у Лики не было. Антон Таланов ей нравился. С ним удивительно хорошо заниматься любовью, спокойно спать, вкусно есть, интересно вести расследование, здорово разговаривать и комфортно молчать и просто находиться рядом. У него прекрасный просторный, хотя и простой дом в Сестрорецке, городе ее детства, а его отец предложил ей работу, взамен той, которую она только что потеряла, причем по доброй воле. Антон Таланов был талантливым программистом, твердо стоящим на ногах и полностью управляющим своей жизнью. Антон Таланов был мальчишкой, на восемь лет младше ее самой, и она видела его на горшке в зимнем пальто и меховой шапке в разгар тридцатиградусной жары, сдающим анализ пота. Сможет она выйти за него замуж или нет? Правильно это или неправильно? – Давай доедем до «Зеландии», припаркуем там машину и пройдем пешком по Пляжной улице, – предложил он, ворвавшись в девичьи грезы и вовсе не собираясь вставать на колено и делать ей предложение. Размечталась! – Зачем? – не поняла Лика. – Раз надежды на камеры не оправдались, должно быть что-то еще, что может нам помочь вычислить преступника. Я не знаю, что это, но Влад Панфилов прав. Выход должен быть. Оставив машину на парковке «Зеландии», они медленно побрели по Пляжной улице, вглядываясь как в стоящие по правую руку от них дома за заборами, так и в просвет между деревьями слева. Вдалеке виднелся пляж, этим августовским днем живущий своей жизнью. На детских площадках мамы играли с детьми, вдоль кромки моря люди постарше выгуливали собак, проехали несколько всадников на лошадях, принадлежащих местному конному клубу. В Сестрорецке, как рассказал Лике Антон, их было несколько. Она сделала себе зарубку на память обязательно съездить вдвоем на конную прогулку. Потом, когда все неприятности закончатся. По правую руку открылась большая парковка для машин, на которой их стояло штук двадцать, не меньше. Две машины были с прицепами – домиками на колесах. Антон сделал стойку, и они остановились. – Это что? Кемпинг? – спросила Лика. – Ты думаешь, они могли быть тут в ту ночь, когда убили Катю? – Нет, не кемпинг, просто парковка, причем дикая и неохраняемая, – ответил он. – Сюда приезжают заниматься кайтсерфингом. Видишь, сколько воздушных змеев? Она повернула голову и действительно увидела над морем штук двадцать ярких разноцветных змеев. Между деревьями хорошо виднелись и маленькие фигурки любителей этого водного вида спорта, скользящих на своих досках по водной глади залива, повинуясь требованиям ветра. Кто-то не выдерживал, падал, вставал, кто-то совершал рискованные трюки, но в целом выглядело здорово. – Юлька моя приезжает сюда кататься, – сказал Антон и пояснил: – Сестра. Она обожает море и ветер, а потому вместе с друзьями бывает тут довольно часто. Тем более что у меня всегда можно переодеться, да и хранить всю эту амуницию удобно здесь, чтобы не таскать ее постоянно в город и обратно. Она просто сейчас на юг уехала, во вторник приедет, я вас познакомлю. По песчаной тропинке между деревьями не торопясь прошла женщина. Не очень молодая, за пятьдесят, она обладала прекрасной подтянутой фигурой, достоинства которой подчеркивал блестящий на солнце гидрокостюм. Волосы у нее были мокрые, лицо уставшее, но совершенно счастливое. Лика проводила ее глазами. Подойдя к одному из домиков-прицепов, женщина прислонила свой кайт к стене, сняла с руки браслет с небольшим ключиком, отперла дверь фургончика и скрылась внутри. – Пойдем спросим. – Антон потянул Лику за руку, она как зачарованная послушно пошла за ним. Владелица кайта согласилась с ними поговорить, лишь попросила подождать, пока она переоденется. Минут через десять она появилась на пороге фургона, одетая уже в джинсы и свободную рубашку под ветровкой. На ногах у нее были кроссовки, мокрые волосы она вытирала пушистым полотенцем. – Я вас слушаю, – коротко бросила она. – Вы давно тут расположились? – спросил Антон. – А что? – Мы ищем очевидцев одного неприятного события, и решили, что раз вы разбили тут стоянку и остаетесь на ночь, то могли что-то видеть или слышать? Лицо женщины напряглось, но она явно не испугалась. – А когда произошло ваше неприятное событие? – В ночь с понедельника на вторник. Женщина покачала головой. – Тогда я не смогу быть вам полезной. Мы с мужем и друзьями приехали сюда только в четверг вечером. Если Антон и был разочарован, то виду не показал. – С друзьями? То есть этот второй домик тоже ваш? – Да, мы вместе. – Спасибо, – Антон сделал знак рукой, и они с Ликой медленно пошли дальше. Впереди дорога чуть изгибалась вправо. Лика знала, что пляж тянется вдоль побережья Финского залива еще на несколько десятков километров, но для того, чтобы идти дальше, нужно сойти с дороги и продолжить путь по песочной косе. Пляжная улица же здесь заканчивалась, переходя в уходящую вверх Курортную. По крайней мере на машине дальше было точно не проехать. Лика остановилась, вопросительно глядя на Антона, но он смотрел в другую сторону, где за деревьями еле виднелась небольшая тентовая палатка. Присмотревшись, Лика увидела также натянутую между деревьями веревку с сохнущим на ней бельем и кострище с подвешенным на рогатине закопченным чайником. Здесь тоже явно расположились любители дикого отдыха.