– Мне несложно. – Зато сложно мне. – Как-то многозначительно прозвучало из его уст. – Вы приехали в отпуск, а в итоге снова стоите у плиты. Это непростительно с моей стороны. Вчера Мэдди устроила настоящую расправу, а сегодня добьёт окончательно, если узнает. – Мы можем ей не говорить. – Заговорщически предложила я, выстраивая целую пизанскую башню из чистых тарелок на столе. Но Том всё ещё не желал реагировать на мой весёлый тон и оставался серьёзным. – Я не привык её обманывать. И вообще, – резко его настроение снова стало угрюмым, как вчера. – Ненавижу ложь и тех, кто пользуется ей направо и налево. Я перестала вытирать вымытую миску из-под теста и попыталась разгадать, из-за чего произошла такая резкая смена настроения. Но некоторые загадки остаются без ответа. – Так что сегодня вы будете ужинать со всеми, а не торчать здесь со мной на кухне. – Я и не против торчать здесь с вами. Я потянулась за следующей тарелкой, и моя рука врезалась в его, когда он ставил чистую сковороду на край мойки. И от нашего касания случился какой-то взрыв искр, потому что мы оба отняли руки с такой скоростью, что сковорода полетела на пол и загромыхала по плитке, как грозовое эхо. – Извините. – Я поспешно отскочила, а лицо Тома распухло от какой-то смеси эмоций. Я одна из нас двоих чувствовала какое-то напряжение, что витало уже второй день между нами снопом искр? Том потянулся за сковородой, а я отступила и словно выключилась, как вскипевший чайник, глядя на то, как натягивается футболка на его мускулистой спине. Громовой раскат прокатился по всем моим чувствам ярким осознанием. Такое я испытывала лишь раз в жизни, но мне понадобилось шестьдесят семь дней, которые отсчитывал Скотт и ещё немного. В этот раз прошло тридцать шесть часов и ещё немного, прежде чем я поняла, что что-то чувствую к этому мужчине. Но я жила тысячью милями севернее, а он был женат. Дрянные ингредиенты для хорошего супа, из которых ничего не сваришь. Поэтому я решила бежать со всех ног подальше от Тома Хадсона. Сэнди хотел, чтобы я добыла ему историю, а не влюблялась в героя книги, как глупая девчонка. Поэтому я, как побеждённый отряд, потерпевший поражение, отступлю назад, а затем вернусь, чтобы добыть этот рецепт пиццы, и навсегда исчезну из «Грин Вэлли» и этой кухни, с ним или без него. – Мне нужно идти. – Проговорила я, положила полотенце на один из столов, и двинулась к выходу, даже не дождавшись ответа. По дороге домой, вернее, в моё временное пристанище у реки, у меня закружилась голова, словно я только-только слезла с американских горок. Впрочем, пребывание рядом с Томом чем-то напоминало то щекотливое чувство в животе, как когда летишь с высоты вниз. Лучше займу голову чем-то более полезным, чем Том Хадсон. Доредактирую черновики и на какое-то время сбегу из гостиницы куда-нибудь на другой берег. Я ведь ещё не всю Саванну осмотрела. Я ведь ещё могла проглотить рождающиеся чувства к мужчине, которого знала два дня. Поднявшись на заднюю террасу, я собиралась унести забытую тарелку от тостов, которые мы слопали на пару с Техасом, и засесть за бумажки. Та по-прежнему стояла на столике и поблескивала в сиянии давно воспарившего над лесом солнца. Но от стопки черновиков остались жалкие крохи. Кое-какие листы валялись на ступеньках, парочка клубками перекатывалась по траве. Остальные унесло ветром в неизвестном направлении. Паника зазудела в каждом клочке моего тела. Вот идиотка! Помчалась за Техасом, встревоженная тем, что могло произойти что-то ужасное, и даже забыла чем-то прикрыть черновики. Думать не думала, что на них покусится ветер. Моё сердце жалобно заныло и кольнуло в груди. Плоды моих трудов за последний год летали сейчас где-то над просторами «Грин Вэлли». От девяноста пяти душевных историй осталась от силы половина. Я чуть не зарыдала от собственной глупости и бессилия. Я целый год собирала эти истории! И теперь всё придётся начинать сначала. *** Макароны с сыром от Терезы Альмонте Сакраменто, Лос-Анджелес Вы когда-нибудь искали любовь с помощью макарон? Забудьте о сайтах знакомств и свиданиях вслепую. Всё, что вам нужно, чтобы повстречать истинную любовь, – это пачка макарон и просроченный сыр. Тереза Альмонте знает, о чём говорит. Ведь именно они познакомили её с любовью всей её жизни. Не верите? Убедитесь сами. В один особенно утомительный день, когда Тереза отработала две смены в Вудленд Мемориал, меняя капельницы и заботливо опекая пациентов с полной отдачей, она вернулась домой уставшей и голодной. Сил не хватило ни на то, чтобы сходить в магазин за продуктами, ни приготовить что-то приличное на ужин. Поэтому она достала упаковку макарон и кусочек сыра, завалявшийся в холодильнике с неведомо каких пор. В тот момент она уже не помнила, сколько дней этому сыру. Ей хотелось побыстрее поужинать и отправиться на законный отдых. Когда же Тереза наконец поставила перед собой тарелку макарон с сыром, её отвлёк звонок телефона. Она отлучилась всего на две минуты, но, когда вернулась, увидела, что тарелка наполовину пуста. Её кошка, сиамская красавица Дорис, оказывается, проголодалась не меньше хозяйки и съела свою порцию угощения. Терезе ничего не оставалось, как отдать любимице остатки макарон, а самой перекусить пачкой печенья из запасов и пойти в постель. Среди ночи её разбудили странные звуки. Сперва Тереза испугалась, что в дом кто-то залез. Какой-нибудь глупый вор, решивший, что в квартире медсестры будет чем поживиться. Включив свет в гостиной, она не обнаружила ни грабителей, ни посторонних. А странные звуки издавала её кошка, которую трижды стошнило на ковёр. Бедное животное корчилось в муках на полу, и Тереза забила тревогу. Нашла в Интернете адрес ближайшей круглосуточной ветклиники и повезла Дорис туда, едва успев натянуть первое, что попалось под руку. В половине второго ночи клиника была полупуста. Ожидающие в очереди хозяева с переносками – с грустным пекинесом и особо буйной шиншиллой, что барабанила по клетке в приступе зверства – пропустили Терезу вперёд. Это был вопрос жизни и смерти. Кошка выглядела совсем плохо и не подавала почти никаких признаков жизни. Лишь тяжело дышала, свернувшись в комочек на дне сумки. Медсестра лишь бросила взгляд на любимицу Терезы и тут же вызвала ветеринара в процедурный кабинет номер два. И тут вошёл он. Спаситель хвостатых и пернатых во всей красе. Тереза почти забыла, зачем приехала в клинику, а опомнилась, когда врач стал расспрашивать её о том, что случилось. Он быстро выведал, что причина плохого самочувствия Дорис в отравлении. И отравилась она, по всей видимости, ничем иным, как теми самыми макаронами с сыром. Врач, которого, как выяснилось, звали Рик Монтгомери, попросил Терезу подождать в коридоре, а сам занялся Дорис и через полчаса позволил забрать её домой. – Больше не кормите её макаронами с просроченным сыром. – Улыбнулся Рик Терезе. – И навестите нас через день, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Тереза была счастлива вернуться домой с Дорис, которая оправилась от потрясения. Но красавец-ветеринар никак не хотел выходить у неё из головы. Она не вытерпела и поехала в клинику на следующий же день. И ездила туда всю неделю под предлогом того, что боится, как бы Дорис не стало хуже. Она никак не решалась пригласить Рика на свидание и уже отчаялась, но в последний визит, когда он объявил, что больше приходить нет смысла, всё же решилась: – Не согласитесь ли вы поужинать со мной? Она ждала отказа, насмешки в ответ, чего угодно, но красавец-ветеринар широко улыбнулся и ответил: – Я хотел спросить вас о том же. Только готовить ужин буду я. Всё ещё не верите, что макароны с сыром помогут вам влюбиться? Тогда попробуйте рецепт от Терезы и сразу влюбитесь. Если не в красавца-ветеринара, то хотя бы в макароны с сыром. P.S. Совет от Джекки. Не стоит использовать сыр с истёкшим сроком годности. Глава 8 Сэнди никогда не брался за дело вполсилы. Неважно, снимал он рекламу, создавал новое шоу или менял подгузники младшему сыну. Когда идея поваренной книги счастливых рецептов прочно засела в наших мыслях, он тут же подбил бюджет, составил бизнес-план и с моей помощью проложил маршрут между городами, где жили те, кто хотел рассказать свои истории миру. Это неплохо сэкономило его средства – сперва я облетела все северные штаты и двигалась постепенно на юг, пока не подобралась к Саванне. Оставалось ещё четыре города: Чарлстон, Гринвилл, Оушэн Сити и Нью-Касл. И только потом я смогу вернуться домой и вздохнуть свободно. Именно эта черта Сэнди – уделять внимание каждой детали – навела его на идею найти автора, кто бы склеил урывки моих заметок, собрал все части в один единый пазл. Мне нужно было только встретиться с героями, сделать фотографии и набросать черновики историй, а потом передать их в руки кого-то другого. Но и у меня была своя особая черта: я любила делать всё сама. Пирог в шесть лет? Мама, не помогай! Домашнее задание по литературе? Без вопросов! Издать необычную книгу рецептов? Только если я напишу её собственными руками. У меня ушла неделя на то, чтобы убедить Сэнди довериться мне. Чуть не дошло до того, что я готова была писать ему сочинения, лишь бы показать, что я сумею уложить мысли в красивый рассказ на бумаге. – Ты ведь поверил в меня однажды. – Предъявила я последний аргумент. – Что мешает тебе поверить в меня ещё раз? И Сэнди сдался. А я его подвела. Все мои записи пропали. Я их буквально выбросила на ветер, как шопоголик – месячную зарплату на Пятой авеню. И всё потому, что я, состоявшийся блогер и ведущая шоу на телевидении, предпочитала старину современности. Мне нравилось писать от руки, а не выбивать буквы на клавиатуре. Все заметки и списки я всегда писала на стикерах и таскала с собой, хотя могла бы просто открыть приложение на телефоне. И в этом была моя ошибка. Список продуктов для ужина – в кармане, крошечные пометки с датами и телефонами – на холодильнике, важные события, о которых никак нельзя забыть, – в ежедневнике. Девяносто пять историй людей, которые на меня надеялись, на листках бумаги. Если бы только я вела записи на компьютере, ничего этого бы не случилось. А теперь придётся восстанавливать всё по памяти, но разве возможно упомнить каждую мелочь? Сэнди меня убьёт. Поэтому, если я потрачу оставшиеся шесть дней отпуска на поиск черновиков, так тому и быть. Уже час я бродила по окрестностям в поисках разлетевшихся листов с моим корявым почерком. Я вспотела, как набегавшаяся в колесе белка, потому что утренняя прохлада давно сменилась жаром июльского солнца, а я так и не переодела тёплую толстовку, в которой вышла утром. Меня бил тревожный озноб, а лоб покрылся испариной, к которой прилипли растрёпанные на ветру волосы. Мне удалось отыскать восемнадцать страниц – одиннадцать историй. Перепроверив всю стопку по три раза, я пришла к выводу, что осталось найти ещё пятнадцать. Слава богу, что потерялось не всё. Я бы просто села на этой самой траве и заплакала. Наверняка обитатели соседних коттеджей приняли меня за сумасшедшую, видя из окон, как я по три раза наяриваю круги вокруг забора и вторгаюсь в их спокойный отдых. Пройдя в четвёртый раз мимо домиков номер семь и восемь, я спустилась с холма к реке, которая текла мимо моей террасы. Прямоугольник белой бумаги прибило к камню. Я сорвалась с места и понеслась к нему, лишь бы ветер снова не подхватил и не унёс его ввысь. Ещё несколько листов оказались в воде, к моему счастью, дрейфовали себе на мелководье по спокойной глади. Ещё чуть-чуть и их бы вынесло на середину реки, где бурлили стремительные потоки. Чтобы достать самый дальний листок, мне пришлось пожертвовать кроссовками и зайти в воду прямо в них. Ура. Вода размыла чернила, но большую часть ещё можно было разобрать. Я отыскала историю номер шестьдесят два и половинку истории семьдесят восемь. Маленькая, но победа. – Решили искупнуться? Голос за спиной застал меня врасплох. Из-за шума воды я не разобрала его тональность и решила, что это Том проголодался по нашим перебранкам и заглянул получить свою утреннюю порцию. Но, оглянувшись, я увидела того мужчину, что приехал в «Грин Вэлли» с племянниками. Джейми, кажется. – Без обуви плавать гораздо удобнее. – Его улыбка блеснула на ярком солнце и почти ослепила меня. Я ещё не видела, чтобы мужчина так ослепительно улыбался. Я выбралась на сушу, хлюпая, как морж ластами, по мягкому песку. Я впервые пригляделась получше к лицу этого человека. А он оказался чертовски красив. Про таких говорят: с идеальными чертами лица. Его скулы словно вылепливали по миллиметру, пока не добились идеальной симметрии. Тёмные глаза с пытливым взором, ухоженные брови и пухлые губы с размытой границей. Ко всему прочему, у него всё в порядке со вкусом в одежде, он хорошо сложен – явно не ленится выходить на пробежку и не боится физических нагрузок. Не такой фанатик тяжёлых тренировок, как Том Хадсон, но… К чему это я вообще сравниваю его с Томом? Я вдруг пожалела, что всё же не переоделась во что-то более приличное, чем старая толстовка. И что на голове царил беспорядок, впрочем, как и в самой голове. На фоне моего гостя я смотрелась жалко и совсем непривлекательно. – Что это у вас? – Джейми указал на смятые листки в моих руках, с некоторых из которых стекала вода и орошала мокрыми точками песок. Казалось, его не волнует моя сальная кожа после пробежек по округе и совсем не заботит невзрачность наряда. Я вкратце поведала о своих злоключениях, не упоминая о шоу или книге. Если меня не узнавали, то я не пыталась это исправить. Джейми знал только то, что в этой стопке бумаг – дело целого года моей жизни, и искренне захотел помочь. – Вы смотрели там? Дальше вдоль берега? Или у леса? Я могу пройтись с вами. Окулист говорит, у меня зрение, как у орла. – Пошутил он. – Во всяком случае, отличное для тридцатипятилетнего старика. Так значит, ему тридцать пять. Для «старика» на шесть лет старше меня он выглядел очень даже ничего. – А вам не нужно присматривать за мальчишками? – Джастин уже достаточно взрослый, чтобы посидеть с Максом. Так что у меня есть немного времени, пока они не сцепятся из-за пульта от телевизора. Мне было неловко заставлять едва знакомого человека таскаться со мной по жаре в поисках бумажек, которых, вполне возможно, мы уже нигде не найдём. – Но у вас ведь были какие-то планы. – Возразила я. – Не просто так вы оставили племянников одних. – Вообще-то… – Джейми смутился и пригладил и без того хорошо лежащие волосы. – Я оставил их, чтобы заглянуть к вам. – Ко мне? – А вот это уже что-то за гранью фантастики.