– Думала, зайти куда-нибудь перекусить. – Сказала я. – Может, посоветуете какое-нибудь вкусное местечко? – Какое совпадение! – Голос Мэдди – душевная скрипка. – Мы тоже собирались пообедать. Давайте с нами. – Ну что вы. – Мне было неловко напрашиваться, хотя я была бы не против хорошей компании. – Не хочу вам мешать. – Вы не помешаете. Правда, Сэмми? Втроём только веселее. Если у Сэма и были какие-то возражения, то он, в отличие от детей его возраста, не стал резать неприятную правду в лицо, и лишь кивнул. – Пойдёмте. «Сырники миссис Уилкс» – отличное место для вкусного обеда и тишины. Мне не осталось ничего другого, как подчиниться всегда уверенной в себе Мэдди Хадсон. Видно, эта черта в их семействе передаётся с генами, и Сэмми только предстоит раскрыть её в себе. Мы заняли столик у окна и взяли меню. – Не бойтесь, здесь готовят не только сырники. – Улыбнулась Мэдди. – У них здесь неплохие супы и салаты, но, готова поспорить, вы никогда не ели такой вкусной запеканки «Касэроль» или фасоли «Прыгающий Джон». – «Прыгающий Джон»? – Засмеялась я. За все годы я переготовила сотни блюд из десятка разнообразных кухонь мира, но ещё ни разу не слышала ничего подобного. – Туда добавляют бекон и колбаски. – Объяснил мне Сэмми так важно, будто я с Луны свалилась. – А я люблю колбаски. – Надо бы позаимствовать у вас парочку рецептов для своего шоу. – Заметила я. – А то народ уже устал от рататуя и лазаньи. – Могу как-нибудь устроить вам гастрономическую экскурсию. – Великодушно предложила Мэдди. – Рецептов хватит для ещё одной поваренной книги. Кстати, как продвигается эта? Про неё я хотела говорить в самую последнюю очередь, но Мэдди с такой надеждой смотрела на меня из-за картонки с меню, что я не могла отказать. Рассказала о происшествии с черновиками и про то, как потратила целый вечер, чтобы их восстановить по крупицам. Но она хотела услышать совсем не это. – Том так и не сдаётся? – Мне жаль, Мэдди. Но думаю, с вашей историей ничего не получится. Она спрятала глаза в строчках с нелепыми названиями блюд. – Я бы очень хотела заполучить её, рассказать о вашем мужестве, но без согласия Тома это будет смахивать на какое-то воровство или обман. – Я понимаю. И сильно извиняюсь за то, что заставила вас проделать такой путь сюда, ведь уезжать вам придётся ни с чем. – Почему ни с чем? Я повидала такой прекрасный город, выкроила недельку на себя и познакомилась с прекрасными людьми. Мэдди благодарно улыбнулась и хитро подмигнула: – Я тоже рада за Тома. Что-то я не поняла, что она имела в виду, но не успела спросить, потому что официантка подплыла к нашему столику, чтобы взять заказ. Мэдди предложила захватить несколько разных блюд на двоих, чтобы я перепробовала всё, что может предложить местная кухня, но Сэмми был непреклонен: – Хочу бургер с котлеткой и брауни. Мэдди театрально закатила глаза. – Куда бы мы ни пришли, он всегда просит бургер и брауни. – Но они ведь вкусные! – Возмутился Сэм. – О, я тоже обожаю бургеры и брауни. Особенно, когда много сыра, правда, Сэмми? Тот снова продемонстрировал мне свою симпатию и беззубую улыбку. Пока мы ждали заказ, у меня никак не выходили из головы слова Мэдди о брате, но не выдавалось ни малейшего шанса, чтобы расспросить её, потому что Сэмми добрых пятнадцать минут рассказывал о том, как учится плавать брасом и что тренер пообещал ему скоро снять нарукавники. – Буду плавать совсем как взрослый. – Ты и так уже взрослый. – Поддакнула я, зная, как дети любят казаться старше, чем есть на самом деле. Вселенская насмешка: дети хотят поскорее вырасти, а взрослые – вернуться в детство. Потом последовал рассказ о том, как они всей семьёй ездили в Атланту и провели целый день, бродя по зоопарку, океанариуму и ботаническому саду. Официантке понадобилось два рейда, чтобы принести всё, что мы назаказывали. Я с ужасом уставилась на всё это разнообразие цветов и запахов, но Мэдди со смешком утешила: – Вам не нужно съедать всё это целиком. Мы ведь хотим попробовать. Передо мной дымились поповеры с сыром и горошком, пот-пай с мясом и картошкой, кукурузные маффины с сосисками и тот самый «Прыгающий Джон». И это мы ещё даже не заказывали десерт! Глаза разбегались, но я решила начать с пот-пая. Ни раз я готовила мясные пироги, но этот оказался до невозможности нежным, в меру острым и непохожим на всё то, что я пробовала до этого. – А что я вам говорила! – Обрадовалась Мэдди, когда я застонала от удовольствия. – Через неделю в Саванне вы узнаете, что такое по-настоящему вкусный обед и забудете о джинсах сорок второго размера. И это мне говорила женщина, чьи ноги казались совершеннее безупречной жемчужины. Сэмми тут же накинулся на свой бургер и подарил нам возможность поболтать о нашем, женском. Но не успела я вернуться к тому, что меня гложило, как Мэдди заговорила первой: – Как вы съездили вчера на Уилмингтон Айленд? Я только запустила вилку в «Прыгающего Джона», но так и не успела попробовать, потому что зависла в непонимании. – Том так вдохновился этой поездкой. Давно я его таким не видела. – Погодите. О какой поездке вы говорите? Настал черёд Мэдди застывать в немом недоумении. – Том сказал по телефону, что собирается отвезти вас туда вчера днём. Устроить экскурсию и пикник. Хотел отблагодарить за помощь на кухне и… сделать приятное. Говорил, вы хотели побывать на полуострове, но так и не добрались туда. Я не знала, что сказать и что думать. Желание съесть все эти разнообразные блюда куда-то пропало. Зато меня переполнили воспоминания о том, как Том спускался по лестнице, разодетый в пух и прах по меркам Тома Хадсона. О том, как светилось его лицо и как он говорил, что сам собирался искать меня. О корзине с выглядывающим багетом и бутылкой вина. Так всё это предназначалось мне! И новые джинсы, и одурманивающий парфюм, и корзинка для пикника. Напшикался духами он вчера, а голову его запахи вскружили мне лишь сегодня. Теперь понятно, почему он так странно вёл себя. Почему беспорядочно прыгал от состояния радостного предвкушения к злости. Могла ли я вызывать в нём тёплые чувства? Точно такие же, что он вызывал во мне, но которые я насильно тушила, как выбившийся из-под контроля костёр. Но непонятным оставалось одно. – Вы ему понравились, Джекки. – Без обиняков произнесла Мэдди, заставив меня парить и страдать одновременно. Я взглянула на Сэмми – не стоит малышу участвовать в подобных разговорах. Они не умеют хранить тайны, да и рано ещё шестилетке познавать хитрости взрослых отношений. Но сын Мэдди был так поглощён своим бургером, что не видел никого, и ничего вокруг. Я могла бы раздеться, а он бы и дальше продолжил ковырять булочку и мазаться кетчупом, как солдат – камуфляжем. – Так почему вы не поехали? – Мы поссорились. – Поссорились? Но… но почему? Что он опять натворил, Джекки? – Как я могла ему понравиться? – Вместо прямого ответа злостно выпалила я, но понизила тон, чтобы Сэм ничего не понял. – Он ведь женат, Мэдди. А вы рассказываете всё это так, будто это нормально, что он симпатизирует мне, что хочет возить по пикникам. – Что? – Том сказал мне. Вернее, проговорился. Мэдди тоже позабыла о еде, которая стыла между нами. Отложила вилку и рассмеялась. Смеялась так, словно мы пять минут травили друг другу шутки. Даже Сэм забыл о котлетке и взглянул на неё с огромным потрясением. – Боже, вот недоразумение-то! Что? Я чувствовала себя так, словно в мою босоножку попал камушек и колол пятку при каждом движении. – Так всё из-за его жены? Они ведь расстались, Джекки! Об этом он вам не говорил? – Н-нет. – Вот дурак. С этого стоило бы начать. – Так может, вы мне всё объясните, потому что я уже ничего не понимаю. Мэдди вернулась к обеду. Успевала жевать и попутно говорить, а я следила за каждым моновением её губ, боясь упустить хотя бы звук. Сейчас я услышу историю Тома Хадсона. И наконец пойму, что он скрывает под своей маской злости. – Со своей женой, Лизой, Том познакомился лет пять назад. Она приезжала с родителями в отпуск. – А откуда она? – Из Нью-Йорка. Сердце подпрыгнуло, точно меня ударили дефибриллятором с разрядом в несколько тысяч вольт. Нью-Йорк. «Я знаю таких, как вы». «Самовлюблённые гордячки из больших городов, что других за людей-то не считают». Его слова обретали смысл или хотя бы какие-то очертания логики. – У них закрутился роман, и Лиза осталась. Сперва на несколько недель, а потом насовсем. Они поженились через пару месяцев, но это насовсем продлилось совсем не так долго. – Что же случилось? – Вы пробуйте, а то всё остынет. В холодном виде это не так вкусно. Да чёрт тебя дери, Мэдди! Будто еда сейчас волновала меня. Но я покорилась, подцепила вилкой «Прыгающего Джона» и насильно запихнула в рот, едва разобрав вкус. – Лиза была девушкой из большого города, понимаете? Считала себя выше нас, провинциалов и деревенщин. Палец о палец не ударяла, чтобы помочь с гостиницей, и только часами ходила по магазинам, лежала в гамаке и таскала Тома по барам. А Том, он… ведь не такой. В нём нет всей этой праздности. Он очень раним и чувствителен, хоть и не показывает этого никому, кроме семьи. Мне повезло стать свидетельницей лишь отдельных эпизодов его ранимости, пока Том вновь не закрывался от меня.