Том позвонил сестре и попросил её сегодня побыть на подхвате. В какой-то момент они стали секретничать и наверняка говорили обо мне, потому как он отвернулся и стал шипеть в трубку. Мэдди пыталась выведать побольше деталей, а Том как полагается не хотел болтать о только что завязавшихся отношениях. Хотя вряд ли то, что между нами происходило, можно назвать таким громким словом. Скорее, курортный роман. Мне понравилось, как это звучит. Ещё ни разу мои романы не носили звание курортных. Да и вообще с натяжкой звались романами. – И чем мы займёмся? – Полюбопытствовала я, когда Том доспорил с сестрой и радостно объявил, что сбежал от обязанностей. – Может, всё же исполнишь свой секретный план и отвезёшь меня на Уилмингтон Айленд? – Как ты узнала? – Тому и догадываться не пришлось. – Мэдди. Она болтает без умолку. – Ты и правда в тот день хотел показать мне полуостров? И даже корзинку для пикника собрал? – А ты бы поехала? Если бы не дурацкая вафельница? – Ну, сейчас между нами нет никакой вафельницы. – Лукаво ответила я. – Так что можешь спросить меня снова. – Джекки Адамс, ты поедешь со мной на свидание в самые красивые места, которые ты только видела? – Слишком громкое заявление. Ты ведь помнишь, в скольких местах я побывала всего за год? И можешь быть уверен, каждое было красиво по-своему. – Ты ни минуты не можешь не язвить. – Хмыкнул Том. – Ладно, спрошу по-другому. Ты поедешь со мной на свидание в места, которые я считаю самыми красивыми? Я прижалась к Тому всем телом и всей душой, поцеловала долгим, масляным поцелуем и прошептала: – С радостью. Мы решили разделиться, правда, на это ушло пятнадцать минут и пятьдесят поцелуев. Том отправился переодеться и прихватить ту самую корзинку для пикника, что в прошлый раз осталась не у дел. Я же выпотрошила весь холодильник, собрав на столе все запасы, из которых могла бы получиться отличная закуска. Даже с обновками выбор одежды у меня был небольшой, но я решила, что голубое платье заслуживает второго выхода в свет. Оно производило впечатление на мужчин. Ну, по крайней мере, на одного мужчину, единственного, кто сейчас имел для меня значение. Пока Том не вернулся, я позвонила Сэнди узнать как там Джинджер. – Ты волнуешься за свою собаку больше, чем за меня. – С преувеличенной обидой буркнул Сэнди, но я-то знала, что Сэнди Мур никогда не обижается. – Даже не спросила, как у меня дела. – Прости, Сэнди, – играя в его игру, преувеличенно раздражённо вздохнула я. – Как ты? – Спасибо, что спросила. Как раз вчера нашёл того, кто сверстает нам дизайн для книги. А ещё подыскал корректора, который исправит все твои каракули. – Ну, спасибо. – Как успехи с набросками? Ты хотя бы начала переносить их на компьютер? – Весь вечер на это убила, хотя могла бы спокойно лежать себе на пляже и проводить отпуск как полагается. – И кто в этом виноват? – Да, Сэнди, знаю, я балда, ты доволен? – Тем, что ты балда? Не особенно. Мы ведь вместе работаем. Но молодец, что занялась книгой. И, кстати, о ней. Ты достала нам историю про пиццу? Один этот вопрос испортил всё настроение от предыдущей ночи и предстоящего дня. Сэнди всё ещё ждал, что я уговорю Тома рассказать эту историю всему миру, а я не знала, как сказать, что ничего не выйдет. Что я хожу по тонкой грани каждый раз, когда заговариваю о чёртовой мясной пицце, но теперь ещё больше боюсь оступиться. Ведь Том Хадсон стал для меня не просто одним из героев книги, а героем моей собственной истории. Пусть и на пять коротких дней, отсчёт которым пошёл с того момента, как сегодня ночью мы вместе уснули в обнимку. Не хочу снова поссориться с Томом и провести остаток отпуска, точа друг на друга ножи, когда могла бы и дальше наслаждаться теми волнительными чувствами, что разгорались в нас. – Нет, Сэнди. Том по-прежнему не собирается давать нам шанс. – Том? – Сэнди тут же раскусил, что что-то в наших отношениях изменилось. Достаточно было лишь проговориться одним единственным словом. – Что там у вас происходит, Джекки? С каких это пор он для тебя просто Том? Глупо было скрывать от него хоть что-то. Интуиция Сэнди Мура могла бы сравниться с нюхом Техаса, который улавливал запах сыра с расстояния в сотни метров. Сэнди учуял наш с Томом роман с расстояния в тысячи миль. – Ровно с девяти часов вчерашнего вечера. – Выдохнула я, готовясь услышать отцовскую лекцию. Но Сэнди издал какой-то звук, вроде победоносного хлопка в ладоши, и обрадовался: – Наклёвывается летний роман, я прав? Рад за тебя. Ты заслужила небольшого развлечения во время отпуска. И, кстати, хитрый ход. – Ты о чём? – Втереться в доверие к этому Хадсону, охмурить его и заполучить согласие на историю. Браво! Он шутит? Уж надеюсь! Потому что звучало это дико и неприятно. – Сэнди, это никакой не ход. Мне хорошо с ним. Это единственная причина того, что между нами происходит. – Как скажешь. – Помахал белым флагом Сэнди. – Но ваш роман может сыграть нам на руку. Когда вы сблизитесь, он уже не сможет тебе отказать. – Сэнди, я не собираюсь обманом заставлять его раскрыть нам этот долбаный рецепт. Я найду другую историю. – Я тебе уже говорил, что хочу эту. – Упрямство моего босса выходило за все дозволенные рамки. – Я перепроверил восемьсот писем, и ни в одном нет рассказа о раке и чудесном исцелении. Ты представляешь, как она понравится читателям? Я хочу сделать её кульминацией. Разместим в самом конце, под номером сто. – Ты меня не слушаешь. Я не хочу… – Это я не хочу слышать отказа, Джекки. Я вкладываюсь в эту книгу по полной, и хочу, чтобы история Хадсонов вишенкой на торте украшала её. Споры – не мой конёк. Я могла бы согласиться, что Земля плоская, лишь бы не затевать перебранку. Тем более с Сэнди Муром, чьё упорство мог бы переплюнуть разве что твердолобый баран. – Я попытаюсь, Сэнди. – Пообещала я, зная, что мои попытки закончатся плачевно. Том прекрасно дал понять, что мои расспросы о пицце злят его. Но не дал никаких объяснений, почему. – Молодец, девочка! Мне пора. А ты продолжай работать над планом. И, забыл сказать, с твоей собакой всё хорошо. Ест, спит и гадит. Боже, будто я снова обзавёлся младенцем. Сэнди ещё немного поворчал и повесил трубку. А я скукожилась от его слов. Порой он бывал невыносим и мог себе это позволить. Только благодаря его деньгам и влиянию я стала Джекки Адамс, ведущей шоу с канала «Лайфтайм» с многомиллионной аудиторией, а не осталась Джекки Адамс, автором кулинарного блога с парой миллионов подписчиков. Идти ему наперекор – неблагодарная вольность. Потакать его желанию – непоправимая низость. Вернувшись, Том застал меня в глубокой задумчивости, но на все расспросы я лишь отмахнулась и попыталась изобразить радость. Однако когда он притянул меня к себе и повторил всё то, чем мы занимались половину утра, я позабыла и о Сэнди, и о его непобедимом желании заполучить эту историю. Это подождёт. Сегодня есть только я и Том. В корзине уже лежали виноград, сырное ассорти и та самая бутылка вина, которую я заприметила позавчера и которую так и не посчастливилось распить. Мы заполнили оставшееся местечко провизией доверху, словно собирались весь день только лишь объедаться. – С нами едет Техас? – Пошутила я. – Иначе нам не съесть всего этого. – Нет, сегодня только мы вдвоём. Техас вертелся вокруг пикапа, радуясь, что его везут на прогулку. Но когда Том приказал ему сидеть, тот вопросительно аукнул и состроил страдальческую гримасу. – Прости, дружище, но сегодня ты за бортом. Пёс ещё долго сидел на месте, как приказал ему хозяин, и глядел нам вслед с таким видом, словно мы бросали его навсегда. Его золотистая шерсть поблескивала в зеркале заднего вида, пока мы не свернули с дорожки на широкое шоссе. – Куда мы едем? – Я припас столько мест, которые хочу тебе показать. – Том так воодушевился этой поездкой, что его радость освежала душный салон. – Но начнём мы с прогулки на круизном пароме по Саванне. – Звучит восхитительно. А оказалось даже лучше, чем восхитительно. Мы забрались на верхнюю палубу «Королевы юга», куда набилось ещё несколько туристов, желающих осмотреть Саванну с проплывающей вдоль одноимённой реки. Никогда я ещё не плавала на паромах, и тем более с таким привлекательным мужчиной. Вернувшись на сушу, мы заглянули в Форт Джексон, старую крепость позапрошлого века, которую отстроили для защиты города со стороны моря. Её треугольные скаты крыш и пушки виднелись с парома, а теперь мы стояли внутри кирпичных стен, и Том рассказывал мне историю, что передавалась поколениями. Том отвёл меня на пляж Тайби и заставил снять босоножки, хотя я и не сильно сопротивлялась. Песок приятно обласкивал пятки, пока пальцы Тома – мои ладони. Пригодилась новая соломенная шляпа, которую норовил унести капризный ветер. Любил он красть моё добро. Улочки Авондейла погружали в особое очарование. Ни одной высотки, зато море одноэтажных домиков с аурой старины вместо стеклянных фасадов. Том показал мне школу Мей Ховард, в которую ходил в детстве и пристань у речушки Тёрнер-Крик, куда сбегал с уроков в последних классах, чтобы понаблюдать с друзьями за работой докеров. – В восьмом классе я и сам мечтал стать моряком. – Рассказал он, обнимая меня сзади, пока мы любовались, как солнце купается в волнах. – Как романтично! Почему же не стал? – Отец настоял, что я должен продолжить семейный бизнес. Тогда эта затея не влекла меня так, как море. Я даже чуть было не пошёл в морскую академию, но потом папа умер. И «Грин Вэлли» понадобилась жёсткая рука. Мама горевала так сильно, что просто не могла заниматься гостиницей и конюшней. Поэтому я всё же встал за штурвал, но управляющего гостиницей. – Ты жалел когда-нибудь о своём выборе? – Нет. Не жалел. Первое время злился, что судьба так несправедливо решила за меня. Но быстро осознал, как мне нравится быть хозяином собственного дела. – Понимаю. Я ведь тоже сбежала из ресторана, чтобы открыть маленький бизнес. – Правда? То есть у «Снэки от Джекки» есть предыстория? – У всего есть предыстория, Том. – Мне интересно послушать твою. – Но ты ещё не рассказал о себе. – Перебила я. Мы взялись за руки и медленно стали прогуливаться вдоль пришвартованных кораблей и маленьких лодочек, которые на их фоне смотрелись букашками. – Ты забросил мечту о море? – Теперь я понимаю, что море не было моей мечтой. Но лицензию на управление судном я всё же получил, и бывает выхожу в открытый океан. – Он усмехнулся. – Но предпочитаю держаться мелководья. – Я бы хотела когда-нибудь поплавать в океане. – Я часто прогуливал географию, чтобы побывать здесь. – Том обвёл рукой пристань. – Но даже я знаю, что Нью-Йорк стоит на берегу океана. И ты никогда не плавала в нём? – Нет. Только видела с берега. Я улыбнулась своим мыслям. – Что? – Улыбнулся Том, уловив моё настроение, как радиоприёмник подходящую частоту.