– Даже забавно, что мы живём на берегу одного и того же океана, но за тысячу миль друг от друга. От этого стало даже как-то грустно. – Но я рад, что наши берега встретились. – Сказал Том слегка взволнованно и поцеловал прямо посреди пристани, на зависть всем немногочисленным прохожим и чайкам, кружившим над головой. Я предполагала, что следующей нашей остановкой окажется какой-нибудь парк или побережье океана, о котором мы говорили только что. Но Том сыграл на моём удивлении, как скрипач на высоких нотах, и отвёз меня в спорт-бар Боджис у одного из трио маленьких озёр и вручил клюшку для мини-гольфа. – Серьёзно? Мы будем играть в гольф? – Мини-гольф. Надеюсь, ты не из тех, кто презирает махание клюшкой? – Предпочитаю придерживаться правила: не суди того, чего не попробовал. – Это из мира кулинарии? – Не только. Ты не замечал, как часто мы с предвзятостью относимся к вещам, хотя даже никогда не пытались их сделать? Или осуждаем кого-то, даже не узнав поближе? – Мы с тобой наглядный тому пример. Том обыграл меня с большим отрывом, но в качестве утешения купил маргариту со льдом, а сам ограничился лимонадом. Ради меня нарушил правило, что победитель получает всё. Когда солнце раскалённым шаром зависло над Саванной, Том наконец-то привёз меня в Уайтмарш, огромный лесной заповедник – сердцевину полуострова. Мы долго шли с корзиной вглубь зелёных великанов, пока не вышли на холм с видом на лучезарную поляну, усеянную мириадой голубых цветов. Они, точно звёзды на ночном небе, рассыпались точками на полотне, собираясь в цветочные созвездия, которым ещё не придумали названия. Мы расстелили покрывало в тени пышной причёски многовекового дуба и разлеглись рядом. Тени длинных веток служили нам часами, пока мы пробовали импровизированные блюда из всего, что завалялось в корзине, запивали романтику тишины вином и наслаждались друг другом, пока никто не видит. – Лежала бы вот так с тобой целый день. – Созналась я, устроившись на его плече и глядя на курчавых свидетелей на небе, проплывающих себе мимо. – Мы можем себе это позволить. Мы болтали обо всём на свете, пока рядом с нами не пристроилась странная, необъяснимая, но легко ощутимая грусть. Та, что чувствуешь в последние часы воскресенья перед походом в школу. Или та, что одолевает тебя в отпуске, когда завтра нужно возвращаться домой. Или та, когда для полного счастья не хватает какой-то мелочи. Недостающего кусочка. – Расскажи о том, как ты стала Джекки Адамс из телевизора. – Попросил Том, и уж в этом я не могла ему отказать. – Рассказ получится длинным. – Но мы ведь никуда и не спешим. – Я тебе уже рассказывала о ресторане, в котором работала. «Сан Мишель», в центре Сент-Луиса. Получив диплом филолога, я тут же отложила его в сторону, пожалев, что не отправилась учиться в кулинарную школу, как советовала мне мама. Я любила готовить, но тогда ещё не знала, что хочу связать своё будущее с кулинарией так тесно. Тогда я вообще не знала, чего хочу. – В молодости никто этого не знает. – Возразил Том, будто нам было по девяносто лет, и мы обменивались воспоминаниями на закате жизни. В каком-нибудь захудалом доме престарелых, куда нас выкинули неблагодарные внуки. – Ты же знал. – Море было мечтой. Детской мечтой, но когда они сбывались? Итак, ресторан «Сан Мишель»… – Это было симпатичное заведение, где подавали простую еду. Без всяких там изысков, вроде буйабеса или пармиджана. – Когда ты называешь что-то такими броскими названиями, я чувствую себя глупым деревенщиной, потому что даже не представляю, как это должно выглядеть. – Ну мне же надо повыделываться. – Усмехнулась я и тут же извинилась воздушным поцелуем. – Мы часто бывали там с родителями, а потом только с мамой, и мне показалось, будет здорово устроиться на работу в место, с которым связано столько воспоминаний. – Дай угадаю. Романтики не вышло? – За кулисами обеденного зала всё оказалось другим. – Подтвердила я, глядя в даль и вспоминая жизнь кухни «Сан Мишель». – Официанты собачились из-за чаевых и заказов. Шеф оказался алкоголиком, который постоянно прогуливал смены и сбрасывал всю работу на помощника. А тот был сущим дьяволом во плоти. Все звали его «Мясником». Ты бы видел, как он разделывал тушки бедных цыплят. Мы волновались, что однажды он так же расправиться и с кем-нибудь из нас. – Досталось же тебе. – Всем нам доставалось. Смены были долгими и загруженными, потому что, казалось, весь город обедал и ужинал в «Сан Мишель». Мама твердила мне бежать оттуда, начать заново в более приличном месте, так я и хотела поступить. Но мама умерла и всё полетело к чертям. Какое-то время я не жила, а лишь существовала. Но боль рано или поздно проходит. В какой-то момент я осознала, что пора выбираться из кокона скорби и начинать жить дальше. Вместо того, чтобы наступать на те же грабли и устраиваться в захудалый ресторан под началом какого-нибудь другого «Мясника», завела аккаунт и стала печь торты на заказ. В городке, вроде нашего, эта идея оказалась довольно успешной. Всем нравилась моя выпечка. Я пекла трёхъярусные торты на свадьбы, на именины и праздники попроще. Делала наборы ассорти из печенья и упаковывала их в коробочки с разноцветными ленточками. – Ты нашла своё место. – Задумчиво уточнил Том, поглаживая мои волосы. – Да. Я так думала. В ту пору я встречалась с одним парнем… – Ну, конечно. Всегда ведь должен быть какой-нибудь парень. Дай угадаю, он оказался полным засранцем. – Не угадал. Не всем же быть такими, как ты. – Подначивала я, за что получила толчок в плечо. – Скотт был хорошим, а, может, таким и остался. Это были мои самые долгие отношения. Тогда я впервые смогла полюбить кого-то. Я всё ещё любовалась цветами, но даже не глядя на Тома, уловила, как он слегка напрягся. Снова ревновал? Чтобы мужчины ни говорили, они не любят слушать о бывших женщин, которые для них что-то значат. Чтобы женщины не говорили в ответ, им нравится, когда мужчины их ревнуют к другим. Я не стала вдаваться в подробности нашей со Скоттом жизни – это была уже другая история Джекки Адамс. Вместо этого поведала историю о том, как подкармливала всех соседей, как завела кулинарный блог и снимала видео для души. – А потом появилась Джинджер, и она изменила мою жизнь. – Собаки на это способны. – Улыбнулся Том. – Я не помню, как жил до Техаса. Кажется, это было в прошлой жизни. – Я же говорила, что жизнь соткана из множества историй. И я как раз подобралась к той, в которой я становлюсь Джекки Адамс из телевизора. Том сел на покрывале, разлил остатки вина по бокалам и споймал губами виноградину с грозди, которую выудил из корзины. Он проделал это без задней мысли, а меня окатило жаром, хоть мы и сидели в тени. Охладилась глотком вина – не на разговоры у нас ещё будет целых четыре ночи – и продолжила: – Ты не поверишь, но Джинджер не просто наполнила мою жизнь радостью. Она сделала гораздо больше. Это ведь она приложила руку, вернее, лапу к тому, чтобы сделать меня знаменитой. – Как это? – А вот так. Мой блог на тот момент насобирал каких-то шестьсот подписчиков. Над количеством просмотров можно было лишь посмеяться, но меня не волновала популярность. Я вообще никогда не любила светиться и не мечтала прославиться. – Тем не менее, у тебя своё шоу, которое смотрит каждая домохозяйка. – Так ты думаешь, моя аудитория – сплошь безработные женщины, которые не знают, чем себя занять в четырёх стенах? Мы не переставали подначивать друг друга и острить, но после этой ночи шутки стали добрыми, а желание сделать побольнее пропало само собой. Больше нам не нужно было прятать свои чувства. Не нужно было прятаться друг от друга. – Так вот однажды, когда я уже отчаялась отыскать хозяев Джинджер и смирилась, что теперь со мной живёт лохматая соседка, я снимала, как готовлю крем-суп из кабачков. Впервые опробовала прямую трансляцию. Джинджер вертелась вокруг, постоянно забиралась лапами на столешницу, чтобы урвать кусочек сыра или глоточек жирных сливок. Меня смотрели от силы человек двенадцать, и большая их часть умилялась тому, как нос Джинджер постоянно мелькает в кадре, но никак не моими навыками нарезки кабачка. Том добродушно засмеялся, но больше не стал перебивать. – И вот, я отвернулась буквально на секунду, чтобы взять из шкафчика приправы, как услышала дикий грохот. Будто крыша обвалилась или в дом забрался медведь. Я поворачиваюсь, а Джинджер барахтается в супе и вопит на всю кухню. – Не может быть! – Ещё как может! Я кинулась её спасать. Достала из кастрюли лохматое нечто, залила супом всю кухню. Кусочки пюрированного кабачка застряли в её шерсти, так что я четыре раза отмывала её с шампунем. Том уже хохотал вовсю, чуть не проливая вино на покрывало. – Хорошо, что она не обожглась и не пострадала. Отделалась совсем не лёгким испугом, но это мелочи. А пока я заносила Джинджер в ванную, к трансляции уже подключилось две тысячи человек! Можешь себе представить? Я была в шоке, и не придумала ничего лучшего, как закончить видео словами: «Никогда не добавляйте кокер-спаниелей в кабачковый суп». И отключилась. Теперь уже и я заливалась хохотом, вспоминая тот нелепый казус. – Пока я отмывала Джинджер, отпаивала её тёплым молоком от потрясения и откармливала вожделенным сыром, а потом отдраивала подгоревшие пятна кабачка с плиты, я даже не задумалась о том, что видео так и осталось в сети. А когда решила пересмотреть, чтобы понять, как Джинджер умудрилась за две секунды влезть на шкафчик и упасть в кастрюлю, увидела, что видео собрало уже десятки тысяч просмотров за каких-то полчаса. Вместо шестисот подписчиков я увидела цифру в две тысячи, через пять минут – уже четыре. Мне писали столько комментариев, что я испугалась. Первой мыслью было удалить этот позор, но, просмотрев видео от начала и до конца, я решила, что не хочу от него избавляться. Я пересматривала тот момент, как Джинджер шлёпнулась в кастрюлю, раз двадцать и на пятом уже смеялась, как ненормальная. Я выдохлась от рассказа и смеха, но как же приятно было на минуту вернуться в то время! Когда ещё не было ни Тома, ни «Снэки от Джекки», ни той меня, какой я стала сейчас. – Даже у самых великих кулинаров подгорают пироги, не пропекается мясо или блины выходят с комками. А у меня получился кабачковый суп с кокер-спаниелем. И я решила, что так будет правильно, без обмана. – И что было потом? Ты вот так за полчаса стала звездой? – Через день на мой блог уже подписались десять тысяч человек, через неделю – тридцать. А видео набирало и набирало обороты. Конечно, это было забавно, но я и подумать не могла, что оно соберёт столько просмотров! Теперь мои рецепты обсуждали, их готовили люди с разных уголков мира, у меня спрашивали совета и просто дарили комплименты. Впервые я почувствовала, что делаю что-то стоящее и интересное. А потом Келли, жена того самого Сэнди, наткнулась на моё видео и показала мужу. Он позвонил мне, и вот я здесь. Том выглядел ошеломлённым. Не так он себе представлял восхождение Джекки Адамс на вершину телевидения, но не всем ведь становится популярными блогерами обычным способом. – Я уже хочу посмотреть это видео. – С нетерпением отозвался Том. – Можешь подписаться на мой блог и пересмотреть хоть их все. Правда, таких забавных больше не было. Но я использовала Джинджер в качестве помощника повара. Людям нравятся видео с животными, вот я и сшила ей маленький белый колпак, купила высокую табуретку, чтобы она могла наблюдать за процессом, и мы вместе готовили разные блюда. – Это очень круто. – Похвалил Том. Как же приятно было вызывать его восхищение, а не только насмешки. – Правда, за этот год я мало чего выкладывала в блог. Где найти время на готовку, когда я постоянно в разъездах? Том будто растерял тот задор, с которым слушал мой рассказ, но я не успела спросить, что не так. Он заговорил первым: – Куда ты отправишься после Саванны? – Плавно в сторону Нью-Йорка. Чарлстон, Гринвилл, Оушэн Сити, Нью-Касл. – Но я осторожно не упомянула, что вместо четырёх городов, придётся навещать пять. Пятый добавится после того, как Сэнди покричит на меня, но сжалится, и мы вместе выберем пятую и последнюю историю. – Невероятно. – Шёпот Тома смешивался с нежным ветерком, обдувающим нас со стороны рощи. – Что невероятно? – Ты. А ещё то, чем ты занимаешься. Поверить сложно, что ты объездила сто городов.