– А я даже не успела найти книгу рецептов… – Печально произнесла девушка, и я уставилась на неё, как на сумасшедшую. – Ну, чтобы вы подписали. Ах, вот оно что. Я уже и позабыть успела. Раздача автографов – последнее, о чём я могла сейчас думать. – Очень жаль, но я не могу остаться ни на минуту дольше. – А возьмите мою машину! – Внезапно предложила Линдси, прям загоревшись этой идеей, как ёлка перед Рождеством. – Ну что вы, я не могу… Куплю билет на автобус. – Сегодня вы уже вряд ли уедете в Саванну. Последний рейс из Чарлстона обычно уходит в восемь тридцать, но на север. Я тут же глянула на часы на стене. Восемь сорок. Даже если бы мне нужно было на север, я бы в любом случае уже не успела. – Правда, возьмите. – Линдси уже успела залезть в свою сумочку и достать связку ключей. Сняла тот, что от автомобиля, и протянула мне с такой уверенностью, будто мы знакомы десятки лет. – Я домой и пешком доберусь. Ходить полезно. А если вздумаете угнать мою малышку, – она хохотнула как девчонка. – То я знаю, где вас искать. Меня так растрогало предложение совершенно незнакомого мне человека. В Нью-Йорке едва ли придут на выручку, если ты схватишься за сердце и упадёшь прямо на пешеходном переходе. А в маленьких городках, вроде Чарлстона, Саванны или моего родного Сент-Луиса люди не забывают о доброте и участии. – Не знаю, как вас благодарить… – А я знаю. – Линдси так заискрилась. Само звёздное небо в ясную погоду. – В последнем выпуске «Снэки от Джекки» вы упоминали о книге рецептов, которую собираетесь издать. Может, вы смогли бы прислать мне экземпляр с автографом? Подарю книгу маме, она будет прямо на седьмом небе. Раньше она часто готовила вместе с вами, но… теперь она сильно болеет и даже нож не может удержать. Как много нужно для счастья? Рассказать историю о сыне и пряниках? Получить поваренную книгу с автографом в подарок? Понять, что ты делаешь что-то важное и стоящее, раз тебе доверяют нечто ценное, вроде машины? Или бесценное, вроде своей любви. Меня сшибло волной нежности к этой молоденькой и добродушной девушке, которую я видела во второй раз в жизни. – Почту за честь. – Улыбнулась я, принимая от неё ключи и душевную теплоту. – «Тойота ярис», красная малышка прямо у входа. – Прощебетала Линдси. – Спидометр не работает, дворники бегают через раз, третья передача заедает, кондиционер сломан. А в остальном, ей нет равных. Только не трогайте мистера Эла в бардачке! Эла? Ну да ладно. Мне нет никакого дела до бардачка и какого-то там Эла. Радушно попрощавшись со своей спасительницей и ещё раз десять поблагодарив за такой подарок, пусть и временный, я забросила чемодан в багажник и помахала выглядывающей из окна Линдси. Завела двигатель и сорвалась с места, хотя стрелка спидометра так и осталась лежать неподвижно. Надеюсь, меня не остановят за превышение. Не хватало ещё разбираться с полицией. Меня ждал Том. Не знаю, где, но ждал. И я собиралась его найти. Чем ближе я приближалась к Саванне, тем мрачнее становилось небо и моё настроение заодно. Сердитые, упитанные водой тучи сгущались, собирались в опасные кучки и стреляли молниями над шапками деревьев. Хорошо, что я надела толстовку с капюшоном ещё в номере. Не хотелось бы встретиться со злостью стихии в лёгком платьице. В Нью-Йорке с дождями боролись зонтиками и перебежками от навесов до такси. Здесь, на юге, погода не была столь милосердной. Как только вернусь домой, сразу же запасусь дождевиком и резиновыми сапогами, как у Мэдди. И уже никто не посмеет вытащить меня из них. По радио крутили девятичасовой выпуск новостей. Неплохая компания для молчаливой поездки. Но вдоволь наслушавшись про подростков-наркоторговцев, ограблении автозаправки в Маунт Плезант и крушении яхты у заказника Вассо Нешэнел, я переключила на другую волну. Хватит с меня плохих новостей. Салон погрузился в игривые мелодии какого-то ремикса. Но легче не стало. Мелькнул указатель. Восемь миль до Саванны, а лобовое стекло уже покрылось влажными горошинками. Я по-прежнему ехала со скоростью ноль миль в час – так говорил неисправный спидометр – но преодолела расстояние между городами за рекордное время. Когда же я наконец въехала в город, дождь уже поливал «тойоту», как из шланга. Дворники еле справлялись – повезло, что среди неполадок «несравненной» малышки Линдси не числилось неисправных стеклоочистителей. Пришлось сбросить скорость – хотя куда уж меньше нуля? Я тащилась по уже знакомым улицам Саванны, опустевшим в столь поздний и дождливый час. Мокрый вечер разогнал всех по домам, превратив это место в город-призрак. Непроглядную темноту освещали лишь тусклые фонари и две фары, указывающие мне путь. Я внимательно следила за дорогой, но не забывала поглядывать по сторонам, словно надеялась увидеть Тома, прогуливающегося себе по тротуару. – Где же ты, Том? – Прошептала я сама себе под нос, подъезжая к мосту Тандерболт. Куда он мог направиться после нашей ссоры? Я думала, отсиживался дома или, на крайний случай, отправился на рыбалку, поездить верхом или в море, чтобы прочистить голову. Но вряд ли бы он осмелился на все эти «мужские методики» прочищения мозгов, когда за окном бушует такая непогода. Лишь бы нашёлся. Целым и невредимым. Моё разбитое сердце – малая плата за его благополучие. «Грин Вэлли» оставалась невидимой до тех пор, пока я почти вплотную не приблизилась к первому столбику забора. Мэдди предупреждала, что дорожка почти стёрлась с лица земли. Я остановилась, не рискуя ехать дальше на малютке Линдси. Жаль, что южные девушки не водят пикапы или внедорожники. Ничего не поделаешь. Пришлось припарковать «тойоту» у забора подальше от той расхлябанной колеи, что раньше называлась дорогой, и устроить забег до домика администрации. Хотя назвать это забегом можно было с большой натяжкой. Кроссовки то и дело грязли в трясине, а ветер вдаривал в грудь с намерением отправить меня в нокаут в самую грязь. Перед воротами с вывеской «Добро пожаловать в «Грин Вэлли» я выдохнула так, будто прыгала по сугробам уже час. Сердце сжалось, когда я не увидела пикап Тома у ворот. Почти сутки назад я бежала отсюда с намерением больше никогда не возвращаться. Но я вернулась и помимо холода и тревоги чувствовала умиротворение. Разве можно обрести его так быстро там, где ты раньше никогда не бывала? – Мэдди! – Влетела я с криком в домик администрации, надеясь, что она там. Стоит на посту, дожидаясь вестей о Томе и моего приезда. Каждый мой шаг оставлял лужицы на половицах, но вряд ли кого-то волновал порядок в доме. Я ещё дважды позвала Мэдди и услышала, что навстречу мне кто-то бежит. Пучок золотистой шерсти мелькнул на лестнице, радостно взвизгнул и почти запрыгнул мне на руки без малейшего опасения, что может раздавить. – Ох, Техас! – Сдулась я под его весом. Он тут же принялся слизывать капли дождя с моего лица и рук, виться у моих ног и тереться головой о колени. – Я тоже рада тебя видеть, малыш. – Джекки! За всеми этими щенячьими восторгами я не услышала, как вслед за псом спустилась и хозяйка гостиницы. – Не представляешь, как я счастлива, что ты приехала! – Она оставила всякие условности в стороне и обняла меня, не боясь промочить свой свитер. – Я места себе не нахожу. Джош и Эдди пока ничего не нашли. Мы с Сэмми наверху ждём новостей и попутно… – Она замолчала, будто не хотела произносить чего-то вслух. – Я начала обзванивать больницы. – Чёрт, Мэдди… Думаешь, всё так серьёзно? Мне хотелось успокоить её, хотя я сама успела надумать разных нехороших вещей. – Не мог же он просто взять и испариться? – Вскинула руки Мэдди, чуть не плача. – Всё из-за этого нескончаемого дождя, я уверена. Он либо угодил в аварию, либо… – Успокойся, Мэдди. Не переживай раньше времени. Уверена, пропаже Тома есть разумное объяснение. Ложь во спасение, вот как это называется. Я сама с натяжкой верила своим словам. Но две рыдающие и перепуганные женщины на грани нервного срыва точно не помогут Тому вернуться домой. – В полиции сказали, что примут заявление только завтра. – Всхлипнула Мэдди и присела на диванчик. Техас тут же кинулся её утешать, тыкаясь мокрым носом во всё, что ни попадя. Своего он добился, пусть и отчасти. Мэдди еле заметно улыбнулась. – Ну, хоть Техас снова радуется. Пока ты не пришла, он лежал под столом рядом с Сэмми и даже голову не поднимал. Отказывается есть с того момента, как ты оставила его в коттедже и уехала. – Мне очень жаль… – Это не твоя вина. Когда ты рассказала о Лизе… я понимаю, что ты могла почувствовать. Но уверяю тебя, Том бы никогда не поступил так с тобой. И уж тем более не впустил бы Лизу в свою жизнь. Такого облегчения не испытывают даже те, кто несколько дней провёл под завалами и наконец-то уловил дуновение ветра, когда его освободили. Вся наша история с Томом – череда нелепых недосказанностей и недопониманий. Как было бы просто любить, если бы наши чувства были написаны на лбу! Но меня пробила дрожь от одной мысли, что бывшая жена Тома, та самая женщина, что разбила его сердце, разрешила брак и его веру в женщин, а теперь приехала поживиться его деньгами, находиться где-то рядом. Я долго не могла решиться, пряча трясущиеся пальцы в мягкой шерсти Техаса, но всё же спросила как бы невзначай: – А Лиза… она… – В доме Тома. Сидит себе и ни о чём не переживает. – Мэдди издала какой-то рычащий хмык, в который вложила всю свою нелюбовь к этой женщине. – Она совсем не изменилась. Такая же дрянь, какой и была. Когда я сказала ей об исчезновении Тома, она лишь пожала плечами и сказала, что так просто ему не спрятаться. Лиза думает, он скрывается от неё, чтобы не получать повестку в суд. – Что за дикость?! – Я так ей и сказала. Но она и думать не думает помогать нам с поисками. Но у меня рука не поднимается выгнать её. По закону, это всё ещё её дом. Но с Лизой мы разберёмся потом. – Иногда мне кажется, что законы придумывал какой-то идиот. – Это точно. Мы улыбнулись друг другу вымученными, но понимающими улыбками, которые подарили нам пару секунд передышки от переживаний по Тому. – Что же нам делать? – Спросила я, совершенно не понимая, какой шаг предпринять следующим. – Не знаю, Джекки. – Мэдди взглянула на часы. – Джош и Эдди должны скоро вернуться. Думаю, выбора у нас не остаётся. Придётся дождаться, пока не пройдёт семьдесят два часа, и идти в полицию. Я вся похолодела, хотя мокрая одежда морозила моё тело уже добрых десять минут. Полиция… Как только какой-нибудь любитель пончиков в форме примет заявление у Мэдди, всё станет слишком серьёзным. Исчезновение Тома уже не будет казаться глупым побегом от ссоры, желанием побыть наедине с мыслями и проветриться. Том станет объектом расследования. Боже… – Но сейчас… – Мэдди решительно поднялась и махнула мне, чтобы я шла за ней. – Мы тебя переоденем и обсушим. А потом ты попытаешься впихнуть в Техаса хоть кусочек чего-нибудь съедобного. Сэмми помахал мне из маленькой комнатки, где смотрел телевизор и не удручался взрослыми заботами. Ему не сказали, что дядя бесследно исчез. Он не понимал, почему это ему разрешили не идти в кровать так поздно, но молча радовался возможности позависать подольше, как настоящий взрослый. Меньше знаешь – дольше смотришь телек. Хотела бы я вот так же беззаботно смотреть что-нибудь и заедать попкорном, но вместо этого я умирала от незнания, что с Томом. – Прости, всё, что здесь есть. – Виновато поджала губы Мэдди, наряжая меня в старые джинсы – видимо свои, чёрную футболку и в большую клетчатую рубашку. Зелёную. Ту самую, в которой был Том, когда налетел на меня в аэропорту в день нашей первой встречи. Да пусть бы Мэдди запихнула меня в идиотский комбинезон молочника, лишь бы он пах Томом и напоминал о нём. Как только я всунула руки в рукава рубашки, мне сразу стало тепло и спокойно. Если Техас и правда предавался тоске, пока меня не было, то теперь воспрянул духом и был готов слизать с меня всю влагу. Чтобы хоть чем-то занять себя, мы пошли на кухню и совершили набег на запасы. Я всё ещё помнила, что кастрюльки – мал, мала, меньше – стопочкой стояли себе в шкафчике по правую руку от плиты, а бадья с мукой хранилась в высоком крытом стеллаже около духового шкафа. Та дверь у окна вела в подсобное помещение, где Хадсоны складировали съестные припасы, которых хватило бы на то, чтобы прокормить какую-нибудь деревушку, если в той настанут голодные времена. Мэдди налила нам по половине бокала вина, чтобы согреться и расслабиться. Вытащила из кладовой закуски, а я помогла ей нарезать сыр и салями, помыть виноград и выложить на блюдо оставшиеся с ужина тарталетки с красной рыбой. Вроде бы кухарка, которую взяли на замену Пэгги, справляется со всем. Но, попробовав тарталетку на зуб, я скормила остатки Техасу. Я не ханжа и не самовлюблённая гордячка, которая считает себя маэстро кулинарии. Но некоторым просто не стоит браться за готовку. – Пока я здесь, могу взять на себя завтраки и ужины для гостей. – Посмела предложить я, понимая, что предложение не из самых вежливых. Но кто-то же должен спасать постояльцев от отравления. – Уже попробовала стряпню нашей новой поварихи? – Ухмыльнулась Мэдди, отдавая ещё три тарталетки псу. Тот обладал особым вкусом и разборчивостью – истинный гурман среди четвероногих, но, если верить Мэдди, то он не ел уже несколько дней от тоски, так что слопал бы даже бутафорское яблоко с витрины продуктовой лавки. – Я хотела найти кого-то другого, но Том пропал и… – Конечно, тебе было не до этого. Это меньшее, что я могу сделать, раз уж ничем другим не могу помочь. Мы сделали по глотку и закусили тем, что внушало больше доверия, чем рыбные тарталетки. Виноград и сыр – идеальные спутники к белому полусухому. – Так это правда? – Спросила Мэдди. – Ты о чём? – Ты любишь его? Тома? Все по-разному реагируют на подобные вопросы. Если бы меня спросил кто-то совершенно посторонний, я бы зашлась противоестественным смехом и замахала руками. Но передо мной стояли сестра и верный пёс Тома. Им я не могла врать. А себе больше не хотела. – Боюсь, что люблю. Не могла подумать, что смогу влюбиться в кого-то за пару дней. – Это лишь доказывает, что твои чувства настоящие. – А я даже не знаю, взаимны ли они. Мэдди накрыла мою руку своей, вздрогнула и тут же стала растирать обе мои ладони. – Да ты совсем продрогла.