Они долго разговаривали, строили планы на будущее, целовались, как в первые месяцы отношений. Ребёнок в животе Люсии ещё не подрос даже до размера яблока, а Финн уже вовсю подбирал имена и предлагал переехать в Балтимор. Там жили его родители, которые бы с радостью помогали первое время. Да и потом сидели бы с ребёнком, пока молодые родители выкраивали время на самих себя. И именно в этот миг беременность для Люсии стала тем самым чудесным моментом. – Давай я что-нибудь приготовлю. – Заботливо предложил Финн, когда они решили передохнуть от мечтаний о будущем. – Я купил багет, твоё любимое арахисовое масло, кое-что из фруктов и овощей, а ещё твой любимый коктейль из морепродуктов. Чего ты хочешь? Люсия громко рассмеялась. Что-что, на морепродукты она ещё долго не сможет смотреть. Но было кое-что, что ей до безумия хотелось. С любовью взглянув на Финна, она спросила: – У тебя там случайно нет бананов? P.S. Совет от Джекки. Всему своё время. Не злитесь, не огорчайтесь, не волнуйтесь, если что-то внезапно вносит коррективы в вашу жизнь. Всё происходит ровно в тот момент, когда должно произойти. Ни минутой позже. Ведь вселенная заботится о нашем счастье. Глава 21 Мы с Мэдди не спускали глаз с телефона, что лежал между нами на кухонном столе. Вокруг всё ещё россыпью громоздились закуски, но никто к ним больше не притрагивался. Даже Техас заболел всеобщей лихорадкой тревоги и позабыл о своём извечном голоде. Мэдди кое-как собрала осколки бокала в совок, хотя наверняка пропустила несколько стекляшек – руки её тряслись так, словно тело каждую секунду получало разряд тока в несколько тысяч вольт. В кухне было слишком тихо. Если бы не включённый свет и громкое дыхание Техаса, можно было бы подумать, что здесь и вовсе никого нет. Но больше всего наше присутствие выдавало бешеное напряжение, наэлектризовавшее каждую песчинку воздуха. Телефон скоро раскалился бы от наших пронзительных взглядов, поэтому мы периодически отводили глаза, чтобы выглянуть в окно или подарить утешение друг другу. – Я так больше не могу! – Спохватилась Мэдди, чуть не опрокинув тарелку с сырной нарезкой. Нужно бы успокоиться нам обеим, иначе так мы перебьём всю посуду. – Не могу ждать, пока они позвонят! – Больше нам ничего не остаётся. Поверь, я тоже хотела бы помчаться с ними, но… там мы будем только мешать. – Знаю, Джекки. Ты – мой голос разума. Просто… Мэдди замерла у окна, как холодная, восковая фигура – прекрасная даже в душевных терзаниях. Обхватила себя за плечи и уставилась в серое, неразличимое нечто, спрятанное за дождевой завесой. – Что? – Мягко спросила я, став рядышком, плечом к плечу. – Мы потеряли родителей, а потом Том чуть не потерял меня… Если бы не он… и не его пицца… – Она вложила в свою улыбку всю печаль мира. – Я бы не выкарабкалась. Не стояла сейчас здесь с тобой. – Мы найдём Тома. Вот увидишь, милая, найдём. И нам всем снова придётся выслушивать его ворчание. Её плечи чуть расслабились, но тут же вновь напряглись, когда за нашими спинами раздался усталый голосок: – Мам, я спать хочу. Сэмми оставался последним, что удерживало эту кухню на грани. Он и не подозревал, что взрослые не ложатся так поздно не потому, что им нравится нарушать правила и распивать вино, а потому что они ждут важного звонка, который может спасти жизнь его дяди. Сэмми мило потёр глаза кулачком и уселся рядом с Техасом, завалившись на него, как на живую подушку. – Тогда давай отведём тебя в кроватку, дружок. – Мэдди обернулась на телефон, затем на меня. – Ты не против, если я быстро уложу его? – Конечно. Я покараулю. Техас с ними не пошёл и остался сторожить мой покой. Или просто не хотел мокнуть под дождём, ведь для него у Мэдди не было припасено дождевика. Но я предпочла думать, что всё это ради меня. Я взяла тарелку с сыром, села прямо на пол спиной к шкафчику и подозвала своего товарища по печали, намереваясь ради исключения скормить ему всё, о чём он только попросит. – Ты поэтому вёл себя так странно, да, приятель? – Первый ломтик сыра исчез в жадной пасти Техаса, только зубы заклацали. – Почувствовал, что с хозяином что-то случилось? Ты невероятный, Техас. Как и твой хозяин. Даже в это мрачное время я нашла повод порадоваться – из моих рук Техас ел всё, что угодно, и не собирался умереть от голодной забастовки. Как же я надеялась, что моя догадка окажется верной. И в то же время, надеялась, что ошиблась. Когда я услышала, что пикап Тома нашли на пристани, той самой, куда он меня водил в один из наших лучших дней и откуда мы отплывали на его яхте в океан, я словно опомнилась. Репортаж в номере «Даймонд Оукс», который я не дослушала до конца из-за доставщика пиццы. Радиоприёмник в автобусе, что вёз меня в Чарлстон и увозил от Тома. Радионовости в «малышке» Линдси, которые я переключила на что-то повеселее. Все они пытались сообщить мне нечто очень важное. Яхта потерпела крушение у Мун Ривер Пирс в семи милях вверх по течению от заказника Вассо Нешэнел. Это десятками миль южнее пристани Тёрнер-Крик на полуострове Уилмингтон. Это могла быть «Розмари». Всё сходилось. Пикап, непогода, исчезновение. И некому было хватиться Тома, потому что он ни с кем не виделся перед отплытием. И благодать, и изъян тому, чтобы быть капитаном собственного судна. Эти новости могли пролить свет на пропажу милого Тома, но я, как назло, не вслушивалась ни в одну из них и спешила переключиться на что-то другое. Когда разбился бокал, все, кто был со мной в кухне, разом кинулись ко мне, несмотря на осколки и белые подтёки вина на кафеле. Я пыталась вспомнить хоть что-то полезное из новостных сводок, но тщетно. В те минуты мои уши и мысли были заняты совсем другим и уловили только место крушения и место находки яхты. И ещё одну деталь. Пострадал мужчина… Но о его травмах и состоянии я не могла вспомнить ни слова. Джош тут же забрался в Интернет и стал искать эту новость. Но СМИ в Саванне – совсем не то же самое, что СМИ в Нью-Йорке. В местной газете заметки появятся едва ли не раньше завтрашнего дня, радио и телевидение давно молчали, а отыскать запись уже вышедших выпусков никак не получалось. Последняя надежда – крупнейший новостной портал «Саванна Ньюс» в Интернете. Джош прокрутил ленту вплоть до понедельника, когда я только приехала в город, но ничего ни о Томе, ни о незнакомце на потопленной яхте не было слышно. И тогда Джош и Эдди начали вторую спасительную операцию Тома Хадсона, но в этот раз решили разделиться ради эффективности. Эдди взял машину Мэдди – его осталась у дальних ворот за конюшнями – и вновь отправился на пристань Тёрнер-Крик, проверить то, о чём они не подумали в первый визит. Пришвартована ли «Розмари» к пирсу. Колошматит ли её на приливных волнах. Если же её там не окажется, то всё тут же станет на свои места. Джош же запрыгнул в джип и, рассекая грязевые сугробы у ворот «Грин Вэлли», с которыми бы не справилась «тойота» Линдси, помчался в город. Все ведомства давно закрыты на ночь и откроются лишь с восходом солнца, так что его целью был полицейский участок. Джош расспросит дежурных о вызовах диспетчера не только в Саванне, но и в Скайдауэйе, где нашли ту разбитую яхту из новостей. Наверняка, полицейские смогут связаться с соседними населёнными пунктами и расспросить о том бедолаге, что чуть не утонул. Можно было бы попробовать найти, куда отбуксировали яхту, если от неё вообще что-то осталось, но было слишком поздно для подобных звонков. Они уехали двадцать минут назад, но телефон всё молчал и молчал. В глубине дома послышался стук двери. Быстро же Мэдди управилась с Сэмми! Хотя здесь, в Саванне, даже штормовой рокот звучит умиротворяюще, так что засыпаешь как под добрую сказку. Даже у меня глаза начинали слипаться, но я не собиралась отправляться в постель, как Сэмми, пока не узнаю, что с Томом. – О, это вы! – Услышала я голос совсем не Мэдди. Пусть в нашу прошлую встречу нам и не удалось нормально поболтать, я прекрасно знала, кто вторгся в кухню. Даже Техас перестал любоваться сырными кусочками и навострил уши в сторону дверного проёма. – Любительница чувственных речей. Не знаю, что меня оскорбило больше. Её выражение или насмешка, которая могла бы стать синонимом её имени. Она так и сочилась ядовитым глумлением. На сей раз соизволила сменить полотенце на модные джинсы и кашемировый джемпер, купленные явно не в местных магазинчиках, а в бутиках «Сакс» или Пятой авеню. Причёску не смогла испортить даже влажность, от которой мои волосы закручивались в пушистые барашки. Накрашена так, словно сейчас не полдвенадцатого ночи, и она собралась как минимум на свидание, как максимум – покорять красную ковровую дорожку. Но хуже всего взгляд. Предосудительный и изучающий. Дерзкий и въедливый, как заноза, загнанная под ноготь. Она прошлась своими густо подведёнными глазами по мне, как проходятся утюгом по мятой рубашке – меня тут же ошпарило кипятком. Лиза Хадсон оценивала каждый сантиметр моего лица и тела, сравнивала и подгоняла под свои мерки. И вывод её явно был не в мою пользу. Она чувствовала себя красивее, успешнее и лучше меня по всем параметрам. – Я Лиза. – Сообщила она, будто мир взорвётся, если каждый прохожий не будет знать её имени. – Жена Тома. – Бывшая. – Зачем-то уточнила я. – Официально пока настоящая. Но не волнуйтесь, скоро наш Томми будет свободен. – Лиза оглядела каждый свой ноготок и стрельнула глазами в меня. – Ему всего-то надо уступить мне кое-что из своего имущества. Или его заставят по суду. Мы с Техасом зарычали почти одновременно: – По совести вы не имеете никакого права отбирать у Тома половину бизнеса. – Зато по закону имею. – Зачем вы так? – Я поднялась и шикнула на Техаса, который обнажал зубы на мою оппонентку, защищая меня. – Том ведь хороший человек и всегда заботился о вас. – По его милости я потратила слишком много времени в этой дыре. – Тон Лизы перетекал с язвительного на оскорблённый. – Он не похищал вас, не тащил силком сюда. Это был ваш выбор, так что… если и винить кого-то в вашей потере времени, то только саму себя. – Да как вы смеете. – По-девчачьи воскликнула Лиза, но тут же стушевалась от взгляда Техаса, который сделал шаг в её сторону и прирыкнул, чтобы знала, где её место. – Вы не знаете меня, чтобы осуждать. – Может и так. – Пожала плечами я и поднялась, чтобы быть с врагом вровень. – Но я знаю, как вы поступили с Томом. И этого достаточно для того, чтобы вас осуждать. – Да кто вы вообще такая? Думаете, что охмурили моего мужа? Может, вы сами позаритесь на его деньги и бизнес? Пока бывшая жена Тома приценивалась ко мне, мне понадобилось всего пара секунд, чтобы раскусить её саму. Зная всё то, что рассказывали мне Том и Мэдди, а также видя её воочию всего в пяти метрах передо мной, я уже точно знала, с кем имела дело. И среди целого багажа недостатков её характера, один выделялся особенно ярко. Желание поконфликтовать и доказать всем кругом, что корона на её голове. За этот несправедливый выпад в мою сторону я расплатилась задорным смешком, чем ещё сильнее вывела Лизу из себя. Знала бы она, что я не нуждаюсь ни в чьих деньгах, и наверняка могла бы выкупить весь бизнес Тома уже завтра. Но я бы никогда так не поступила. Наоборот… Мне отчаянно захотелось помочь ему навсегда распрощаться с этой ужасной женщиной. Техас занял оборонительную стойку у моих ног и периодически скалился в сторону незваной гостьи, так что приходилось его осаживать. Где же Мэдди, когда она так нужна? В одиночку с этой бестией мне не справиться. – Не все такие меркантильные, как вы. – Безразлично бросила я, отчего она почти позеленела и стала похожа на тростинку сельдерея. Уж не знаю, что ей не понравилось больше, мой эпитет или то спокойствие, с которым я отвечала, но мне было всё равно. Я волновалась за Тома, и ничто не могло задеть меня ещё сильнее. – Скажите, Лиза, зачем вам всё это? Вы приезжаете в «Грин Вэлли» без предупреждения, вмешиваетесь в жизнь Тома и его семьи и ведёте себя, как хозяйка, хотя ни ручки дверной от этого… – Я обвела ладонями кухню, имея в виду всю гостиницу Хадсонов. – Вам не принадлежит. Вы что же, – хмыкнула я. – Собираетесь управлять делами? Управлять гостиницей? У вас уже был шанс, только вы его упустили и сбежали от Тома куда подальше. Что-то я разошлась… И не могла остановиться. Но уже один приезд бывшей – официально пока настоящей – жены Тома вывел меня из себя, но то, как она себя преподносила… Словно была королевским омаром на подносе с мелкими дарами моря, и главное блюдо заказывали только из-за неё. Слова вылетали из меня пушечными ядрами и угождали в самую цель – Лиза уже от всей души меня ненавидела, но сдаваться, впрочем, не собиралась. – Управлять гостиницей? – Как можно более глумливо ухмыльнулась она, складывая руки на груди как щит. Ещё бы! Ей ведь посмели дать отпор. – Нет уж, спасибо. Я не собираюсь жить в этой дыре. Всё, что было приобретено в браке, можно распродать и забрать себе половину. – Она так просто пожала плечом, словно рассказывала о покупке помидоров. – А вот конюшни… Меня почему-то передёрнуло от того, как она это сказала. – Клеопатру и Бархат Том купил в те времена, когда мы ещё думали, что у нас что-то получится. Вы знали, что Клео взяла кучу наград? – Я прямо разглядела значки долларов вместо её зрачков, как в мультиках. – За такую лошадь разводчики в Нью-Йорке передерутся. Каждый захочет заплатить сумму побольше, а я умею торговаться. Уж это она умела. Но как бы мне ни казалось, что эта женщина меня уже не сможет удивить, ей удалось. Услышать о том, что Лиза хочет нажиться на любимых лошадях Тома, продав их точно мясникам, было сравнимо с душевной болью. Том обожал их, а они обожали его. Это было данью уважения и любви к отцу, который с нуля выстроил «Грин Вэлли» и отстроил конюшни. Эти лошади были частью гостиницы, частью семейства Хадсон, и Том будет просто разбит, когда узнает. Если только он жив… Но Лизу это ни капли не волновало. Она хотела получить своё, хотя это своё не имело к ней никакого отношения. – Так вы собираетесь забрать Клео? – Покупателей я уже нашла. – Победоносно похвасталась Лиза. – А ещё яхта… Ну всё. Это стало последней каплей. Яхта, которая носила имя матери Тома и Мэдди, скорее всего потерпела крушение в штормовой реке, а Том мог погибнуть в водной стихии, но даже это не останавливало Лизу. Она знала, что Том пропал, но считала его исчезновение побегом. А я ведь тоже так думала поначалу. Но теперь… Больше всего на свете мечтала вернуть любимого мужчину, а Лиза – обокрасть. Её не волновали ни его здоровье, ни жизнь, лишь долларовые банкноты. И я не удержалась. – Яхта? – Я была на грани того, чтобы дать Техасу команду «апорт», чтобы он смачно вцепился в блондинистые локоны этой нахалки. Но тогда прилетит ещё один иск, и тогда нам точно не отвертеться. – Да вы хоть понимаете, что вполне возможно больше нет никакой яхты?! – Почти заорала я, и произвела неизгладимое впечатление на Лизу. – Том скорее всего чуть не утонул вчера, а вас волнует только яхта и его деньги! Ну вы и тварь! – Утонул? Кажется, мои слова всё же долетели до ледяного камня в груди Лизы, которое она зовёт сердцем. Она изменилась в лице, вышла из своей засады в дверном проёме и, казалось, забыла обо всех своих планах на развод. – Боже, что с Томом?