— Почему? Он, казалось, был разочарован и всё смотрел на свои опустевшие ладони. — Почему именно я? — Я повторила вопрос. — Ты правда готов мне помочь? Но почему? Я жаждала ответа. Будь я красавицей, обольстительницей, умницей или просто необычной девушкой, всё стало бы на свои места. Но я самая обычная, забитая, с кучей комплексов, страхов, проблем и с бандитами на хвосте. Чем я могла приглянуться такому парню? Макс отвернулся, упёрся локтями в колени и закусил большой палец. Судя по всему, он думал, как бы отбрехаться, и меня накрыло волной паники. Он хочет меня обмануть! Ну и дура же я, повелась на красивые слова и втюрилась, как же хорошо, что удалось сразу его раскусить. Но сердце всё равно кольнуло. Кажется… мне действительно хотелось нравиться Максу. Не так, как другим, чтобы что-то доказать, а по-настоящему. Я тоже отвернулась, подставляя лицо ветру. Заодно пусть высушит тихие слёзы. Макс продолжал молчать, и я решила, что если он ничего не ответит ближайшую минуту, я просто встану и уйду. И будь, что будет. Минута давно закончилась, а я малодушно отсчитывала новые и новые секунды, давая Максу шанс оправдаться, лелея глупые надежды. Но так не могло длиться вечность — один из нас должен это закончить. — Ты просто мне понравилась. — Голос Макса прозвучал глухо, и он, не поворачиваясь, выставил ладонь, предупредительно останавливая возможные возмущения, хотя я и не собиралась ничего говорить. И так всё ясно — меня обвели вокруг пальца. Наверняка это было несложно, я ведь такая наивная дурочка. — Я прекрасно понимаю, как тупо это звучит. И выглядит. Я бы и сам на твоём месте засомневался, если бы в моей жизни внезапно появился какой-то хрен с горы и начал втирать о любви до гроба и тому подобном. Наша встреча — случайность, и то, что мы сейчас с тобой тут откровенничаем — этого не должно было случиться. На самом деле на том видео не видно твоего лица, так что я не знал, с кем столкнусь. Но увидев — растерялся. Это в людской натуре, видеть только хорошее в том, кто тебе симпатичен. Придя за загадочным курьером из преступного мира, я увидел обычную девчонку с огромными, полными жажды жизни глазами. Я действительно следил за тобой, но не столько ради выполнения задания, сколько просто пытаясь понять, — он вдруг повернулся ко мне и улыбнулся — искренне и светло, — и ничего не понял, кроме того, что ты не тот человек, которого все ищут. И чем больше я за тобой наблюдал, тем больше увлекался, понимая, что ничем хорошим это не закончится. Я обескураженно молчала, потупив взгляд. Макс снова стал серьёзен. — Я понимаю, что ты что-то недоговариваешь, и имеешь на это право. Я тоже с тобой не до конца откровенен, могу лишь сказать, что я связан по рукам и ногам, и не могу выложить всё начистоту. Но я на самом деле хочу тебе помочь вне зависимости от того, отвергнешь ты меня или нет. — Кажется, моё лицо запылало, но Макс и не думал останавливаться: — Ты напоминаешь мне меня и мою семью. Знаешь, у меня есть мама и младшая сестра, она сейчас заканчивает школу. Однажды мы оказались в безвыходном положении и нам никто не помог. Как я понял, ты тоже пытаешься справиться одна. Возможно, если мы с тобой объединимся, то два минуса дадут плюс и Фортуна наконец подкинет нам немного удачи? От удивления у меня расширились глаза. Это было самое странное признание, которое я могла себе представить. Да и признание ли? Похоже, мы вернулись к тому, с чего начали. — И что же мне… нам теперь делать? Он улыбнулся и заправил выбившуюся прядь мне за ухо. Я вздрогнула от его прикосновения. — Жить дальше. Решать проблемы по мере их поступления. Сходить на свидание… — Он мне подмигнул, и я вспыхнула, будто кровь со всего тела хлынула к лицу. — Я серьёзно. Заодно подумаем, как нам лучше выкрутиться из этой ситуации. Если честно… я собирался завязывать со своей так называемой «работой». — Макс поморщился, будто у него разом разболелись все зубы. — И это задание — последнее. — «Задание» — это ты обо мне? — спросила я, смущённая. Как быстро Макс всё расставил по своим местам, даже не оставил мне выбора. Во мне боролись противоречия — из вредности хотелось психануть, подскочить и умчаться домой. С другой стороны, меня продолжали преследовать нехорошие ребята и сама я не справлюсь. Дилемма… — Именно. Но раз мы выяснили, что ты не курьер, я попробую тебя прикрыть со всех сторон и отвести подозрения. Ты сказала, что Марат выкинул ключ, но потом ключ потерялся или его забрали. Так пусть те, кто ищет деньги, займутся их поисками по-настоящему — перешерстят все склады и камеры хранения под номером девять. Ты вроде говорила, что именно эта цифра была на брелоке? — Я согласно кивнула. — Это на время их займёт. А там, глядишь, найдут, успокоятся и забудут о тебе, или мы придумаем что-то новое. — У тебя всё так легко получается. — Я позволила сомнениям отразиться в голосе. — Всё же я — свидетель убийства. А после разборок в переулке меня видела куча людей, да и тебя наверняка узнают… даже быстрее, чем меня. — Нам просто нужно немного времени, чтобы всё замять, а те, кто на тебя напал, они… не тронут тебя. — Ты их убил? — Я ужаснулась, хотя внутри теплилась надежда, что они получили по заслугам. Да, это было цинично; да, это грех — желать подобного… пусть я не религиозна, но добро и зло мне всё ещё виделись в чисто-белом и чисто-чёрном цветах. — Просто не думай об этом. А сейчас у нас есть важное дело… — Он встал и, взяв за руку, потащил за собой. — Какое? — Я мигом забыла о бандитах, всё же они где-то там, далеко, а Макс — такой весь решительный и смелый — тут, рядом. Неужели он привлечёт меня к слежке за кем-то или мы займёмся чем-то эдаким из арсенала спецагентуры? — Как какое? — Он делано удивился. — Ты же согласилась пойти со мной на свидание, и я не намерен больше терять ни минуты. Хотя я ни на что не соглашалась, возразить тоже не смогла, да и сердце от волнения едва не лопалось. Много ли надо одинокой девушке? Макс так на меня смотрел, как никто никогда в жизни. Он прекрасен. Такой, о котором я даже не смела мечтать. Все тревоги отошли на задний план, я забыла о ключах, трупах, о подруге, которая уехала очень далеко, о квартире, в которую то и дело кто-то проникал, и обо всех своих страхах. Я чувствовала себя другой, словно меня подменили, и задыхалась от счастья. «Если он меня обманет — ничего страшного, — мысленно выдохнула я. — А если меня убьют, перед смертью я буду вспоминать этот момент». Потом мы просто болтали и бродили по парку, пока не замёрзли и не проголодались. Сходили в простенькую кафешку, где заказали суп с фрикадельками и лапшу с куриной ножкой, которую я не смогла осилить, а Макс не только за мной доел, но и заказал вторую порцию. Мы просидели там до вечера и перед уходом я съела огромный кусок тирамису, которое всегда хотела нормально распробовать, но обычно мы с Викой делили порцию на двоих, причём большую часть я отдавала ей. Было страшно подумать, на какую сумму мы наели, но об этом не пришлось заботиться — Макс всё оплатил, не позволив даже посмотреть на счёт. Я чувствовала себя впервые попавшей на сказочный бал — наивной, глупой, и наверняка вскоре обманутой. Но как же было приятно почувствовать себя настоящей девушкой, на настоящем свидании с настоящим парнем! Даже бельё на мне настоящее — женское, а не из детского отдела, и эта мысль, в отличие от ажурной ткани, ощутимо меня грела. За разговорами время пролетело незаметно, и только когда стемнело, я поняла, что смертельно устала, перенервничала и осоловела от обилия пищи. Тело требовало срочно принять лежачее положение, а мозг — отдохнуть от мыслей и отключиться. В итоге решили отложить все дела, договорившись о встрече на завтра. Макс обещал разобраться со слежкой и подёргать за нужные ниточки. Какие именно — не представляю, но давить на него, выспрашивая подробности, я не стала — сказывалось переутомление, как физическое, так и эмоциональное. К родному подъезду я добралась совсем замёрзшей. Кажется, ударил мороз — уже почти середина декабря, ледяные порывы ветра отморозили щеки, нос и правую руку. Левую согревала ладонь Макса. Остановившись у лавки, я хотела распрощаться, неловко переминаясь с ноги на ногу. Я боялась того, что могло произойти… или не произойти. Но Макс уверенно потащил меня внутрь. — Проведу тебя до квартиры. Проверю, всё ли чисто, и уйду, когда закроешься. — Угу, — пискнула я, не то вдохновлённая, что он держит слово и беспокоится о моей безопасности, не то разочарованная, что нам вскоре придётся расстаться. Судя по тому, что ладонь Макса немного вспотела, а сам он, весь вечер такой говорливый, вдруг замолчал, он тоже волновался. Если он притворялся и все его чувства — это лишь игра, то с чего бы ему нервничать? А вдруг он ждёт, что я предложу ему остаться на ночь? Господи, ужас то какой, я не готова! Я вмиг забыла о холоде и вспотела. Или он специально меня выгулял, накормил, наговорил приятностей, чтобы очистить совесть, а потом с лёгкостью убить? Как палач, исполнивший последнее желание своей жертвы. Взмокшая спина заледенела, зубы начали цокать друг о друга. Самое смешное, я не могла понять, что страшнее — Макс с пистолетом наперевес в моей квартире или голый Макс наперевес с чем-то другим. — А у тебя есть пистолет? — спросила я невпопад, перед тем, как открыть квартиру. Судя по реакции, Макс тоже ожидал чего угодно, но не подобного вопроса. — Эээ… Нету… — Он сконфуженно пожал плечами и попытался оправдаться: — Для этого разрешение специальное нужно. — Хорошо. — Что в этом хорошего — неизвестно, но я быстро вставила ключ в замочную скважину и хотела открыть дверь, как Макс меня отстранил и вошёл первым, безошибочно найдя в темноте выключатель. Фантазия послушно нарисовала голого Макса с пистолетом наперевес в моей кровати и я, зажмурив глаза, потрясла головой. — Чисто. — Оббежав квартиру, он быстро вернулся и застыл на пороге, а я продолжала стоять снаружи. Чувствуя, что нужно что-то сказать, я промямлила заплетающимся языком: — Тогда до завтра? Сегодня был насыщенный день, нужно хорошенько отдохнуть, выспаться… — Чувствуя неловкость, я хихикнула, втайне ругая себя за глупое поведение. Чтобы зайти внутрь, нужно было сделать шаг вперёд, подвинув Макса, и это могло бы выглядеть, будто я пытаюсь его выдворить. Но если продолжать стоять на месте, это будет смотреться ещё глупее. И тут Макс схватил меня за руку, притянул к себе и поцеловал. Это было невинное, лёгкое касание губ, но от этого меня едва не хватил сердечный приступ. Ещё бы несколько секунд, и это был бы мой первый и последний поцелуй в жизни. — До завтра, Кристина, — шепнул он мне на ухо. — Не забудь хорошенько закрыться. Я не помню, как зашла в квартиру и как закрывала на все замки дверь, как раздевалась, принимала душ, надевала пижаму и перед зеркалом долго расчёсывала спутавшиеся от ветра волосы, при этом не видя своего отражения. Я даже не помню, как выключила свет и оказалась в кровати, накрытая одеялом с головой. И лишь когда все звуки стихли, я услышала его. Своё сердцебиение. Оно было частым, громким и, казалось, отбивало некую счастливую мелодию, отчего ноты не помещались в груди. В голове словно стрекозы метались воспоминания. «До завтра, Кристина». Я вскочила, прижимая к себе одеяло, и начала носиться по комнате. Потом моих губ коснулись его губы, тёплые, мягкие и такие нежные. Тут я не выдержала и закричала. Не так, как пищала в переулке — словно мышка; не так, как в том заброшенном доме — меня бы никто не услышал. А громко, на всю величину лёгких, громко, протяжно и счастливо, освобождаясь от накопленного горя, негатива, страданий, освобождая место для новых впечатлений и заполняя сердце радостью. Затем ещё раз, и ещё… и громко рассмеялась. Через несколько секунд по батарее и по стенам начали стучать недовольные соседи и во всех доступных выражениях прокричали всё, что думают о чокнутой соседке. Но мне было плевать. Я была счастлива. Уснуть было сложно, я ворочалась с боку на бок перевозбуждённая фантазиями и мечтами, но вскоре усталость взяла своё. Я надеялась на светлый, приятный сон, но вернулся он… Кошмар, о котором я почти позабыла. Глава 21. Внутренние демоны тоже плачут Вода наполняла лёгкие, постепенно вытесняя каждую молекулу кислорода. Вода закипала внутри меня, обжигая нос, горло, грудь. Безуспешные попытки вдохнуть лишь усиливали мучения, я устала бороться. Любая попытка бесполезна. Я медленно тонула, оседая на дно. Я перестала дышать, закрыла глаза в ожидании, когда пытка закончится, но долгожданное избавление не наступало. В этот раз всё было иначе — проснуться не получалось. Ну же, Кристина, очнись, это всего лишь сон! Пустота сомкнулась над головой, я продолжала погружаться в пучину мрака. Я воззвала во тьме: «Хватит! Прекрати! Когда же это закончится?..» И тьма ответила: «Никогда. Ты виновата. Ты никогда не избавишься от меня». Тиски сдавили грудь, переползли на горло, и я снова ощутила боль и беспомощность. Распахнув глаза, вцепилась руками в нечто невидимое, но вполне осязаемое — я чувствовала под пальцами тонкие запястья и нежную кожу. То, что меня душило, имело женские руки, но сила в них была нечеловеческая, не из этого мира. Попытки скинуть их с себя оказались тщетными, я могла лишь вяло трепыхаться, тело слабело, слушалось всё хуже, а чёрная вода загустела подобно маслу. «Отпусти меня!» — взмолилась я. Воздух давно закончился, но я продолжала жить и говорить, нарушая законы природы. «Нет. Идём со мной. Мне одиноко». Из темноты вынырнуло синее измождённое лицо и посмотрело на меня черными провалами глазниц, ухмыляясь. Бледная рука с обломанными ногтями и почерневшими кончиками пальцев коснулась моей щеки. «Идём, я уже устала ждать. Идём, идём, идём…» Руки душили, лицо повторяло и повторяло призыв, скандируя слово всё чаще и чаще, ускоряясь, пока голос не превратился в истошный визг. Кричала я негромко, но отчаянно. Подскочив на кровати и запутавшись в одеяле, свалилась на пол, в боку больно кольнуло. Горло саднило, лёгкие горели огнём, будто меня душили по-настоящему. Пока я тёрла ушибленное тело, смогла собраться с мыслями. Почти позабытый кошмар вернулся, причём в самой страшной из всех своих форм — когда понимаешь, что спишь, но не можешь проснуться. — Чёрт тебя побери! — я стукнула кулаками по коленям, а потом засучила ногами и замотала головой так неистово, что та чуть не сорвалась с плеч. — Ну почему именно сейчас? Что тебе ещё нужно от меня? Несколько минут я пялилась на стену и ждала ответа, но божественная рука не появилась, чтобы начертать на белой штукатурке загадочное пророчество. Это повторялось с завидной регулярностью: стоило чуточку расслабиться, почувствовать свободу от оков вины, как кошмар сразу возвращался, словно выжженное на душе нестираемое клеймо, вновь напоминая о прошлом. Как только страхи немного отступали, кошмар снова загонял меня в раковину, заставлял прятаться от всего мира и трястись от страха. Вечно. Видимо, это должно быть моим наказанием, кто-то сверху не хочет, чтобы я жила спокойно… Как же обидно: когда обращаешься за помощью, невидимые управители вселенной становятся глухи и слепы, а как только нужно над кем-то поиздеваться, так они вмиг «восстанавливают» равновесие, наказывая слабых и беззащитных без суда и следствия. Как же мир несправедлив! И как же мне это надоело! Чем больше я размышляла о случившемся в прошлом, тем отчётливей понимала — я ни при чём. Я была всего лишь глупым ребёнком, и то, что натворили взрослые — не моя вина. Но я настолько привыкла быть козлом отпущения, что уже не могла справиться с последствиями годами вдалбливаемого чувства причастности и вины. И что мне делать? Всё так запуталось… Наверное, я должна бороться за своё счастье, даже если это будет дорогого мне стоить, и пошла вся эта вселенская «справедливость» к чёрту! Телефонная трель вынудила меня подскочить на месте и очнуться от мрачных размышлений. Наконец-то появился повод переключиться с неприятной темы. Я бросилась в коридор и подняла трубку. — Здравствуй, Кристина.