— Спасибо… дочка. Теперь поторопись. Руслан проведёт тебя, а с остальным я сам разберусь. За дверью ожидал тот самый парень, что привёл меня сюда. Он молча кивнул, и я поспешила следом, проделав тот же путь, что и ранее, вышла к подземной парковке, а там меня уже ждал Макс, одетый в синюю форму и скрывающую пол-лица кепку с логотипом почтовой компании. Он крепко обнял меня и поцеловал, отчего я забыла обо всём на свете, просто радуясь, что скоро всё будет позади, мы живы, и вместе. Наши сердца колотились в унисон. Макс забрал рюкзак, схватил меня за руку и повёл к маленькому курьерскому грузовичку. На антенне была привязана яркая жёлтая лента. Когда я сюда только приехала, она должна была стать сигналом, что все приготовления окончены. — Прости, я немного опоздал, — повинился Макс. — Не мог найти форму нужного размера, пришлось ехать на другой конец города, а там застрял в пробке. — Он открыл кузов, бросил туда рюкзак и показал на одну из множества коробок: — Это твоя. Кстати, — он придержал меня за локоть, — я, значит, отработал на совесть, но ты видала и получше? Я втянула голову в плечи. А ведь так надеялась, что наших с Шакалом переговоров Макс не слышал. — Как приедем домой, повторишь мне всё ещё раз, и я покажу, как ты ошибалась. — Но я же не по-настоящему… — попыталась оправдаться я. — Ничего не хочу слышать. А теперь прячься. — Он игриво хлопнул меня по попе, придавая ускорения. С пылающими от смущения щеками я залезла внутрь, присела, устроив рюкзак между ног. Макс подмигнул мне и закрыл коробку, затем я услышала звук упаковочной ленты. Меня «запечатали». Сразу стало темно, но совсем не страшно. Мне казалось, я теперь вообще ничего не боюсь. Через минуту машина просела, дёрнулась и поехала к конечному пункту, весело трепыхая жёлтой ленточкой на антенне. Макс вывезет меня с деньгами далеко за город, где мы на некоторое время «заляжем на дно», подождём, когда все волнения улягутся и вскоре заживём новой жизнью. Я сидела с закрытыми глазами и думала, что теперь в коробке мне слишком мало места и не так уютно, как было раньше. Теперь закрытые места слишком ограничивают меня. Хочу увидеть мир, хочу заняться интересным делом, окончательно разобраться в себе, понять своего отца, любить. И быть любимой. У нас теперь вся жизнь впереди, и никто больше не заставит меня спрятаться в шкаф. * * * — Это невозможно! — Жан был потрясён неудачей. Он ожидал проблем, но не катастрофы. Он всё просчитал, но просчитался — кто же мог подумать, что каким-то банальным диваном и шикарной женщиной его отвлекут и загонят в тупик? Разбитый смартфон стал последней каплей. Пока он бегал по торговому центру в попытке найти пропавшую Кристину и Седого, потом покупал новый телефон, прошло слишком много времени. Чертовки и след простыл, а вот машина Седого была припаркована на самом видном месте — тот не покидал территорию. Жану уже трижды позвонило начальство и начало подгонять — заинтересованные его информацией, они проверили всё по своим каналам и выяснили некоторые детали, которые и подняли всех на ноги. Отпираться было поздно, в отчаянии он выложил всё как на духу и вскоре к ТЦ слетались все, кто мог и хотел поживиться на этом деле. Седой вышел из центральных дверей не скрываясь, в вразвалочку пошёл к своему авто. Рядом возвышались его телохранители и какой-то щуплый мужичок с кипой папок. У самой машины к ним подошли люди в форме — предъявили документы и ордер на досмотр личных вещей и багажника. Великодушно махнув рукой, Седой позволил обыскать и себя, и машину. Когда из внутреннего кармана пальто Седого вытащили странный деревянный контейнер, Жан выхватил его у коллеги и дрожащими руками открыл, понимая, что это всё не то. — Что это?! — завопил он, тыча пучком палочек в лицо Седому. — Что это за фигня? — Ароматические палочки, — спокойно ответил тот и отвёл его руку от своего лица. — Какие палочки? Где колба? — продолжал брызгать слюной Жан, не желая признавать поражение. — Обычные палочки. Для медитации, чтобы успокоить нервы. Вам тоже советую, — усмехнулся Седой. Он глазом не моргнул, когда из торгового центра вышла красотка в красном лакированном пальто. Она подмигнула дежурившим около входа полицейским, поправила сумочку с ценным содержимым и, сексуально виляя бёдрами, села в припаркованное рядом такси и укатила. Седой дождался извинений и заверений, что всё случившееся — чудовищная ошибка, и велел водителю ехать дальше. Его никто не остановил. — Ты ведь понимаешь, что тебе конец? — возникший позади начальник был бледен, его лоб покрылся испариной. — Ты не только себя утопил, но и меня за собой утянул. — Жан молчал, понимая, что его карьере пришел конец. — Для операции я задействовал все резервы. Ты хоть представляешь, что здесь будет, когда новость об осмии разойдётся? Потупившись, Жан продолжал молчать. Его разрывало от множества мыслей, и желания повернуть всё вспять. — Жан, — начальник продолжал что-то говорить, не повышая тона и не меняя интонации, что говорило о крайней степени бешенства и отчаяния, — дай мне хоть что-то, чем я смогу заткнуть рты сверху. Хоть что-то, Жан! — Он вцепился ему в рукав, и Жан понял, что его вечно высокомерный босс напуган до смерти. Значит, всё намного хуже, чем он думал. — Да, — Жан с ненавистью сжал зубы, вспоминая треклятую курьершу и её «совет», — у меня кое-что для вас есть. * * * Шакал был на седьмом небе от счастья. Он сделал это! Он теперь в высшей лиге, наравне с другими акулами криминального мира. Опустошив рюмку, Шакал откинулся в кресле. Бухал он со своими самыми близкими и надёжными помощниками уже почти сутки и был опьянён как успехом, так и количеством выпитого. Хлопнув рукой по столу, Шакал привлёк внимание товарищей, поднял новый тост, вспоминая последние события, свой гениальный ум и смекалку. — За дураков и неудачников, благодаря которым мы снова на коне! — провозгласил он заплетающимся языком и чокнулся с наиболее стойким из своих собутыльников. Выпив, подтянул к себе сумку с деньгами, схватил охапку пачек и занюхал ими. Мысли разбегались от обилия идей, где он сможет применить финансы и насколько расширится его бизнес. Нужно что-то легальное начать, чтобы было прикрытие, как у Седого. Всё же заклятый враг не дурак, раз уже не один десяток лет щёлкает полицию по носу. — Мы богаты! — подбросил он деньги в воздух, прекрасно понимая, что потом придётся аккуратно их собирать, но желание устроить дождь из купюр оказалось сильнее. — Ха-ха! Мы богаты! Дверь распахнулась, с силой ударяясь о стену. В помещение ворвался Ян, поскользнулся на пакетике из-под чипсов и чуть не растянулся на полу. — Брат! Катастрофа! — Его голос сорвался на визг, а руки и подбородок тряслись, как в припадке. — Тут копы! Куча машин с копами, они уже заезжают на территорию! — Что ты мелешь?! — Шакал подскочил, его повело в сторону, но новость оказалась настолько отрезвляющей, что он сразу выпрямился, даже язык перестал заплетаться. — Откуда тут копы? — Не знаю! Но их тьма! Брат, надо валить! Дважды повторять не пришлось. Шакал уже запихивал раскиданные по столу и полу деньги в сумку, машинально отметил, они какие-то странные на вид. Потом понял, что теряет время и вместе со всеми рванул к чёрному ходу. Но, едва открыв дверь, выронил сумку и вскинул руки вверх. В лицо ему смотрело дуло автомата, а дальше виднелось двое бойцов в чёрной форме и масках. Бойцы заполонили всё помещение, за ними вошёл Жан со своим начальником. Понимая, что уже не сможет присвоить себе ни капельки славы, Жан тихо держался позади, чтобы потом его присутствие указали в отчёте хотя бы не в качестве виновного. — Так-так-так, что тут у нас? — ласково проговорил мужчина, в котором все сразу опознали главного. Он подошёл к заваленному объедками и бутылками столу, отлепил от столешницы одну размокшую купюру, на которой полностью расплылось изображение. Потом засунул руку в сумку, достал ещё одну стодолларовую бумажку, посмотрел на свет, поцокал языком: — Производство и распространение фальшивой валюты в особо крупном размере. — Какие фальшивки? — взвизгнул Ян, не понимая, что происходит, но заранее испугавшись до полусмерти. — Да-да, начальник, это просто бумажки. Мы тут праздновали, решили устроить себе дождь из бабла, а бумажки заказали в типографии. Могу адресок подкинуть, там постоянным клиентам скидка. — Шакал уже просёк, в чём дело, и сложил все кусочки паззлов: странное поведение Седого, который совершенно не страдал от потери двух миллионов и почти не искал их, и странная курьерша, что постоянно таскалась с Максом — этого бугая он не раз видел с людьми Седого. Сердце заколотилось так, что было готово разорваться. Его провели какие-то сопливые дилетанты! — Фальшивки? Быть того не может… — забормотало рядом, но Шакал был слишком оглушён провалом, чтобы сразу пресечь болтливого братца. — Да, молодой человек. Вы крупно влипли! — Полицейский сиял, словно начищенный медный таз. За ним с мрачной рожей стоял Жан и даже слегка сочувствовал Шакалу — они оба оказались одураченными. — Нет! Не может быть… — Ян продолжал трястись в бессильной ярости и от страха. — Я не виноват! Я вообще ни при чём! Курьера убил Виктор, это он во всем виноват! И денег с ним не было, вот клянусь, ни гроша не было! — Заткнись, придурок, — запоздало зашипел Шакал, а потом умолк, осенённый идеей: Ян слишком бесполезен, чтобы беспокоиться о его судьбе, а значит, можно смело валить всё на него. — Что вы, продолжайте, молодой человек. У нас будет много времени для общения, — ласково сказал полицейский и тут же строго добавил своим людям: — Пакуйте их. И смотрите, никого не упустите. Потом он потёр руки и самодовольно прищурился, улыбаясь. — Всё же этот день не так уж и плох. Думаю, я могу рассчитывать на хорошую премию. Наконец свожу жену на Мальдивы… Эпилог Вика тяжело выдохнула, стёрла пот со лба и обессилено свалилась на стул. Огромная раковина была ещё наполовину заполнена немытыми кастрюлями, ноги гудели, руки в резиновых перчатках вспотели и чесались. «Сколько ещё будет продолжаться этот ад? Не жизнь, а нескончаемая безнадёжно-чёрная полоса неудач. Хочу белую… или синюю, или хотя бы красную! Как же я устала!» Когда Вика покинула родной город и уехала в США на учёбу, она знала, что жизнь не будет медовой. Она была готова усердно трудиться, не спать ночами во время сессий, возможно, подрабатывать. Но никак не предполагала, что придётся пахать подобно тягловой лошади по восемнадцать часов в сутки. Условно-бесплатное обучение оказалось совсем не бесплатным. Литература, курсы, оплата проезда и многие другие мелочи стоили недёшево, подаренные Кристиной деньги пришлись очень кстати, но закончились ещё в первую неделю. Безденежное положение вынудило искать работу, на которую Вика бежала сразу после занятий, а каждую свободную минуту использовала для выполнения домашних заданий. Если успеваемость снизится — она не получит стипендию и не сможет оплатить учебники и пропитание. Так шёл день за днём, легче не становилось, хотя Вика понемногу привыкала к хронической усталости и просто действовала, не задумываясь, как сильно ей хочется упасть лицом в подушку и проспать минимум двое суток. Она даже перестала обращать внимание на насмешки одногруппников — как своих земляков, так и местных. Иногда Вика останавливалась, будто очнувшись от кошмара, осматривалась, с завистью отмечая пышущие здоровьем и радостью лица своих сокурсников, но тут же вспоминала, что у неё огромный список дел, и снова возвращалась в мир безнадёги. Единственной отрадой были разговоры с Кристиной, которая её очень поддерживала, да мечты, что однажды всё закончится: Вика планировала вернуться домой с шикарным дипломом, похудевшая, уверенная в себе. Она отдохнёт, наберётся сил, и жизнь наладится. Но Кристина уже больше месяца не выходила на связь. В конце концов Вику так извела тревога, что она не выдержала и позвонила Марии Иоанновне. Она не без оснований недолюбливала эту женщину за её жестокое отношение к собственной внучке, но номера соседей Вика не додумалась сохранить, и звонок бабке был единственным выходом. Заранее подготовившись к неприятному разговору, Вика набрала номер. К её удивлению, Мария Иоанновна, как только услышала о пропаже Кристины, изъявила желание поехать и проверить квартиру. В её голосе отчётливо звучало волнение. Вика так удивилась, что даже забыла попрощаться. Тем же вечером Мария Иоанновна сама позвонила, чем повергла Вику в ещё больший ступор — она никак не ожидала такой оперативности и участия со стороны этой чёрствой женщины. Бабка оказалась отличной разведчицей и рассказала крайне странную историю. Сначала она пообщалась с соседками-сплетницами в подъезде, но те потоком выдавали какие-то небылицы — про толпы мужиков, которых обычно тихая и незаметная Кристина приводила домой, о каких-то подозрительных типах бандитской наружности, что постоянно ошиваются рядом с домом. В итоге две соседки поскандалили прямо на лестничной площадке: одна кричала, что Кристина проститутка, вторая — что та стала боссом мафии. Мария Иоанновна долго не принимала участия в жизни внучки, но всё-таки знала её неплохо, а потому хоть и обалдела, но не поверила. Проверив квартиру, она не обнаружила ни следов оргий, ни бандитов, ни вообще каких-либо признаков присутствия там особей мужского пола. Там вообще ничего не изменилось, только цветы засохли, да протухли и заплесневели остатки еды. Кристина действительно очень давно не появлялась дома.