– Клянусь, я бы никогда тебя не обидел, я ничего не знал. – Я не верю тебе. А если и так, то теперь ты точно знаешь. И что ты собираешься со всем этим делать? Я не мог смотреть на нее, не мог ничего сказать. Я запер за собой дверь, как обычно, пытаясь не обращать внимания на ее слезы и мольбы. Моя мать была еще одной Линди. Я вспомнил все, что она говорила мне. Ей было двенадцать, когда отец похитил ее. Я вспомнил свою маленькую сестру, Мэри. Что теперь с ними стало? Я пнул свою мать, когда она была беременна. Свою собственную мать. Линди говорила правду. Я смотрел по телевизору достаточно передач и фильмов, и не только художественных, и поэтому видел, что женщины бывают и умными, и веселыми, и милыми, и добрыми. С некоторыми из них я иногда встречался в городе – например, с матерью и сестрой Кая. Они были из Полинезии. Отец отпускал по их поводу оскорбительные комментарии. Я никогда раньше не противоречил отцу. Я никогда не чувствовал такой необходимости. Я жил в отрицании. По отношению ко мне он всегда был нежен, добр и заботлив. Но время от времени мы спорили. Например, я умолял его поставить телефон, но он отказался, заявив, что это пустая трата денег. Я ответил, что он слишком упрямый. Но ситуацию с Линди я игнорировать не мог. Я провел бессонную ночь, и в голове у меня творился полный кавардак. На следующее утро я не присоединился к отцу за завтраком. Я остался на своем огороде. В тот вечер была моя очередь готовить ужин. Когда я услышал, как подъезжает его машина, у меня внутри все сжалось. Я сжег свиные отбивные и переварил картошку. Я поставил перед отцом тарелку и сел с противоположной стороны стола. Я смотрел, как он наливает в стакан воду из графина. Я настолько нервничал, что у меня заболел живот. Есть я не мог. – Ты нормально себя чувствуешь? Ты как будто немножко бледный, – участливо спросил отец. – Я думал о своей матери и о том, как ты ее насиловал, – с трудом выдавил из себя я. Его нож со звоном упал на стол. – Мне семнадцать лет, пап. Сколько ей было, когда она от тебя забеременела? Старше или младше Линди? Он так сильно ударил кулаком об стол, что все подпрыгнуло. Его стакан с водой опрокинулся. – Я не потерплю этого… – Ты похитил ее. Ты забрал ее у родных и запер в той комнате рядом со мной. Ты морил ее голодом, бил, мучил и насиловал. Ты бьешь и насилуешь Линди – ты ей зубы выбил. Остатки удалил клещами или плоскогубцами? Стакан покатился к краю стола. – Лживая мелкая сука! Ты не должен верить ни одному… – Она мне ничего не сказала. Я понял сам. Наверное, я всегда знал, просто не хотел, чтобы это было правдой. Я не должен верить ни одному твоему слову, папа. Ты сбежал из Ирландии и потащил меня с собой, а теперь я соучастник похищения Линди. Вода из стакана начала капать на пол. – И чего ты от меня хочешь? – зарычал отец на меня. – Чтобы я отпустил ее? И что, по-твоему, с тобой случится дальше? Кто защитит тебя так, как я? Как ты сам сказал, ты соучастник. – Он оттолкнул стул и поднялся, глядя мне прямо в лицо. Опрокинутый стакан упал с края стола и со звоном разбился о деревянный пол. Меня приводили в ужас мысли о тюрьме, об одиночестве, о мучительной смерти. Но все же я считал, что могу отличить добро от зла. – Отец, тебе нужно оставить ее в покое. Ты – педофил. Вот в чем правда. – А чем ты занимаешься с ней каждый вечер, а? Разговариваешь? Читаешь? – Да! На что ты вообще намекаешь? Ты же знаешь, я не могу ее трогать. Краска отхлынула от его лица. Отец схватился обеими руками за стол и начал мотать головой, как будто ему в ухо попала вода. – Если я сяду в тюрьму, то ты тоже. Ты уже не так юн, чтобы избежать взрослой тюрьмы. Ты знаешь, что с тобой там сделают? За долгие годы я прочел много книг про тюрьму. Перед моими глазами живо встали сцены из «Мотылька»[13]. Я выбежал с кухни и сорвал с крючка ключи от машины. Отец шел за мной и орал в спину: – Ты ничего не можешь сделать, чтобы не угробиться, глупый мальчишка! Той ночью я забрал машину и несколько часов ехал в никуда. Куда я мог поехать и кому рассказать? Глава 39 Салли Когда я услышала свисток, то резко почувствовала тошноту. Он был здесь. Я попросила Удо и Надин сразу бежать на помощь охраннице Лине, если услышат свист, так что они оба кинулись за угол. Все в недоумении замолчали, кроме детей, которые беззаботно резвились в надувном замке. Я тут же пересчитала их по головам. Все были на месте. Я выдохнула, но вокруг повисла тишина. Я попросила всех оставаться на своих местах. Прошла через дом и по пути захватила кочергу из камина. Во мне бурлила ярость. Наконец-то. Открыв дверь, я услышала визгливый женский голос. – Это чокнутая убила своего отца, а вам наплевать! Лина держала женщину в захвате, но лица видно не было. Ко мне подошел Удо: – Все нормально, это просто та сумасшедшая расистка из «Тексако». Она не хочет уходить. Кэролайн. – Вам здесь не место. Почему вы не возвращаетесь в собственную страну? – визжала она на Удо. Лина потащила ее по улице вперед спиной. – Моя подруга врач, – сказала Надин, – нам стоит положить тебя в психбольницу. – Лесбуха! Лина зажала рот Кэролайн рукой. – Мне вызвать полицию, мисс Даймонд? Тут кочерга у меня в руках будто зажила собственной жизнью. Меня настолько взбесила и разозлила мысль, что это мог быть Конор Гири, что я ничего не могла поделать со своей яростью. Я побежала к Кэролайн, замахнувшись кочергой. Надин схватила меня за талию. – Салли! Какого черта? Удо вырвал у меня кочергу. Лина оттащила Кэролайн подальше от меня. Она убрала руку с ее рта, но по-прежнему крепко держала за шею и плечи. – Вы все это видели! Она хотела ударить меня кочергой! Это попытка нападения! Вы свидетели! Если кто-то и пойдет в полицию, то я! – кричала Кэролайн. – Я ничего не видела, – заявила Надин. Она обратилась к Удо и Лине: – Вы видели, чтобы Салли пыталась на кого-то напасть? – Я точно не видел, – отозвался Удо, а Лина решительно замотала головой. – Ты видишь то, чего нет, понимаешь? – продолжила Надин. – Тебя действительно стоит положить в психбольницу. Теперь ты отвалишь или нам вызывать полицию? Теперь врали вообще все. У меня в голове загудело. Кэролайн убежала, визжа на всю улицу про лжецов и уродов, пока Удо и Лина провожали ее глазами. Надин отвела меня в отцовский кабинет, на который я повесила табличку «Не входить». – Жди здесь, – велела она. – Я позову Анджелу. У Анджелы в сумке как будто всегда имелись нужные таблетки. – Выпей это и расскажи, что случилось. – Она подала мне стакан воды. – Ты знаешь, зачем я наняла Лину. Когда я услышала свисток, то подумала, что это он. Я разозлилась и уже не могла себя контролировать. Я была готова убить его, и хотя это всего лишь Кэролайн… – Тебе нужно рассказать об этом Тине. Тебе нужно научиться справляться со своей яростью, Салли. А теперь посиди здесь, пока не успокоишься, а потом возвращайся на вечеринку. Там никто не слышал, что случилось. Они знают только, что Кэролайн пыталась испортить праздник. Все рады, что ее выкинули. Она никому не нравилась. Кэролайн и правда немного не в себе. – Как я? – Совсем не как ты. Отдохни и поделай свои дыхательные упражнения. И после таблетки больше никакого алкоголя, ладно? – Да. – Я тяжело вздохнула. – Анджела? А если бы я ее убила? – Ты этого не сделала. Не надо драматизировать. Хочешь, я посижу с тобой? – Нет, я в порядке. Спасибо. Через пятнадцать минут я тихонько вышла из комнаты, и, хотя праздник снаружи был в самом разгаре, вся моя радость испарилась. Я вообще ничего не чувствовала. Я взяла себе немного еды и присела рядом с тетей Кристин.