– Отлично! – даже не покривив душой, показал я большой палец. – А Бад? Джо? – Завтра здесь будут, сегодня они в городе, в Ассоциации ранчеро что-то вроде приема и выборов. Ассоциация ранчеро? Тоже интересно, я о такой пока не слышал. А местный стейк тогда тоже на завтра переносится, получается, я сюда заехал как раз больше для того, чтобы с Бадом и Джо увидеться, а их тут нет. Поэтому я допил пиво, пообещал зайти завтра вечером и вышел из бара к машине. 9 Отель «Оксидентал» был самым старым и самым солидным в Баффало. Стены с панелями и темными обоями, десятки старинных фотографий на стенах, мореное дерево мебели и стойки, диваны и кресла в стиле конца девятнадцатого века, то есть все выдержано в правильном духе. Когда-то давно в нем останавливались Тедди Рузвельт – стрелок, охотник и впоследствии президент, знаменитый бандит Бутч Кэссиди, женщина-стрелок Каламити Джейн, которая и поныне считается легендой, Баффало Билл, в шоу которого она выступала со своими стрелковыми трюками, ну и менее известный нам Том Хорн – так называемый сток-детектив, выловивший и перестрелявший почти всех конокрадов и похитителей скота в Вайоминге и соседних штатах. Закончил он плохо – был ложно обвинен в убийстве подростка и повешен. Теперь фотографии всех этих людей украшали стену холла отеля наряду с другими лицами, менее известными, давая тебе возможность ощутить себя причастным к истории штата. За стойкой сидела уже знакомая мне Луиса, пухлая мексиканка в модных очках и с кучей серебряных украшений, доброжелательная и улыбчивая. Именно Луиса, а не Луис, как обычно произносят это имя в английской версии. – Надолго? – сразу спросила она. – На пару ночей, я думаю, – потянул я из стопки бланк регистрации и взял ручку. – Один? Мы с Настей жили в отеле дважды: до того, как отправились на аэродром в Коди помогать местным добывать самолеты и после того, как оттуда вернулись. Одного меня Луиса пока здесь не видела. – Да, один, это уже бизнес-трип, – кивнул я, быстро заполняя бланк своими каракулями. – А как ваша жена поживает? Луиса была в курсе истории с нашим воссоединением, которое произошло прямо в этом холле, у нее на глазах. Все было как в лучшем сериале, и она даже поплакала немного, поэтому ощущает себя в какой-то степени причастной к нашему семейному счастью, так сказать. – Энис поживает прекрасно, сейчас учит летать других. Как у вас? – проявил я вежливость. – У меня все прекрасно, спасибо, – заулыбалась она. – Хотите прежний номер? – Мне и одноместный сойдет, если у вас есть. – По цене одноместного, – заулыбалась Луиса еще шире. – Тогда не откажусь. Любопытно, кто владеет гостиницей сейчас? Вроде бы город. Просто за чей счет скидка, интересно. Но отказываться точно не буду. И номер был симпатичный, с видом на Мэйн-стрит. Луиса забрала карточку регистрации со стойки и выложила взамен ключ. – Спасибо. Поднялся по знакомой уже неширокой лестнице в полутемный коридор, нашел свою дверь, отпер замок, вошел в комнату. Да, ничего не изменилось. Ну и времени прошло всего несколько месяцев, с чего вдруг меняться-то? Но ощущение такое, что был здесь лет десять назад, столько всего произошло за это время. Посмотрел на часы. Поплавски уже не в офисе, это почти наверняка, так что визит к шерифу откладываем на завтрашнее утро. Что я еще могу сделать умного сегодня? Надо бы Настю известить, что я нормально долетел. Спутниковых у нас в анклаве нет, все номера под контролем у федералов, и все лишнее отключено, но есть что-то вроде радиотелеграфа с примесью пейджинговой связи. Отсюда в Колд-Лэйк идет телеграмма по радиосвязи, а там ее содержание перекидывают уже по внутренней сети на планшет через мессенджер. Вот этим сейчас и займусь. И да, проеду мимо мотеля «Комфорт Инн», гляну, не появились ли возле него машины с пулеметами, бронированием и отметинами от пуль, все больше сверху. Если они там раньше останавливались, то почему бы не остановиться еще, верно? Что забавно – в этом же самом мотеле селят чужих, которые добрались до обжитой части Вайоминга. И в этом же мотеле они ждут, когда их переправят дальше. И одновременно с этим… тут как-то вспомнилось, что в самый первый день моего появления в этих краях, как раз в баре Эрни, кто-то сказал о том, что федералы платят бандам, «Отверженным» и, кажется, еще кому-то, чтобы те срывали указатели у дорог, куда чужим идти. М-да. А у меня теперь материал на «Отверженных» имеется – такие же беспредельщики, как и все остальные «синдромники». Скорее всего только поэтому федералы не платили им за отлов чужих – все равно не довезут, убьют раньше. Но если ты вообще завел отношения с такой мразью, то как бы и о себе впечатление создаешь вполне конкретное. Это как бывшая американская власть, которая «во имя демократии» с какой только уникальной сволочью не якшалась и кому только не платила. И, ирония судьбы, почти все «борцы за свободу» потом на американские же деньги поворачивались против Америки. Ну да ладно, это в прошлом, но традиция все же осталась, похоже. И прослеживается. Телеграф, как и подобает, находился в здании почтового офиса, возле которого совсем недавно возвели силами ополчения высоченную радиовышку. Мощности передатчика вполне хватало для того, чтобы говорить со всей Америкой, так что такие вот «телеграммы на пейджер» стали вполне распространенным способом связи, потому что единая телефонная система сохранилась не везде, а сотовая связь, если и сохранилась, то только изолированными друг от друга кусками. Правда, этот телеграф отличался от тех, что остался в детских моих воспоминаниях, все же довольно сильно. Бланки телеграмм заполнять никто не требовал, ты просто платил, сам печатал свое сообщение на компьютере, писал, куда и кому. Разве что сам отправить не мог, потому что адресатов вызывать приходилось уже оператору, вручную. Но сообщение, с его слов, ушло, куда я и хотел, то есть на почту Колд-Лэйка. Потом я поехал обратно в отель, сделав крюк мимо мотеля «Комфорт Инн». Машины возле него были, но среди них не было ни вооруженных, ни побитых пулями, ни бронированных. Просто несколько пикапов и пара немолодых внедорожников. И какой-то белый вэн с рекламой установки решеток на окна – быстро растущий бизнес по всему миру. Подумал, не зайти ли пообщаться с персоналом на предмет узнать как можно больше о бывшем постояльце, но потом от такой идеи отказался – надо с шерифа начинать. Может, он и сам что-то об этих людях знает, а может, и поспособствует беседе с гостиничным менеджментом. Так что махнул рукой и поехал обратно в отель, все равно вечером в Баффало особо делать нечего, люди больше по домам сидят. А там хоть бар приличный рядом, «Оксидентал салун», так что можно будет и перекусить, и пива выпить. Развернулся и поехал обратно. Стоянка у бара вызвала легкое такое дежавю – у самого крыльца стоял, аккуратно припаркованный, большой военный «хамви», небронированный и невооруженный. Как раз точно такой же стоял на этом же самом месте, когда я в первый раз подъехал к этому бару. И приехал на нем тогда Мартенсен. Мартенсена я нашел ровно на том же самом месте, где и несколько лет назад, – на самом дальнем табурете у стойки. Он даже не слишком удивился, увидев меня здесь, просто вяло отсалютовал высоким бокалом с пивом. В прошлый раз мы пили «Корз лайт» из бутылок, так что ассортимент и здесь изменился, похоже, не только у Эрни. Формы на командире милиции не было, он уже не на службе. Одет он был обычно для этих мест – джинсы, клетчатая фланелевая рубашка поверх майки с какой-то надписью. На толстом рыжем ремне в вышитой серебряной нитью кобуре висел огромный револьвер, по виду вроде как старый «сингл» кольт, но явно мощнее и массивней. В прошлую нашу встречу в этом баре я им сильно заинтересовался. Оказалось, что такие револьверы делали в городке Фридом, в Вайоминге же, и даже калибр так же патриотично назывался «Пятьсот Вайоминг Экспресс». Такие калибры специально создавались для того, чтобы от медведей отбиваться, а теперь они прекрасно действовали против тварей Тьмы. Кстати, я, раз уж без винтовки сейчас, вооружился своим… в смысле из дома в Грэнби, пистолетом STI под калибр «10 ауто», то есть хоть и не гаубица Мартенсена, но тоже вполне впечатляющий, да еще и четырнадцать патронов в магазине. Но это я уже так, отвлекся, просто увидел пушку моего собеседника в очередной раз, и понеслись мысли в лес. – Прилетел перехватить Пикетта? – с легкой усмешкой спросил Мартенсен, заказывая для меня бокал такого же, как и у него, пива. – Не совсем, – покачал я головой, усаживаясь на соседний стул. – Скорее даже совсем не за ним. А он что, здесь? – Здесь. Вчера был здесь, по крайней мере. Хм… а такую вероятность я как-то упустил в своем планировании. Так себе у меня планирование получается, если откровенно. – И женщина? – Женщину давно не видел, несколько дней уже, – чуть прищурившись, припомнил Мартенсен. – Но я ее видеть постоянно и не должен, так что ничего не скажу. – А что Пикетт здесь до сих пор делает? – Они хотят у нас организовать федеральное здание, вот и уламывает нашу власть. Ага… пока только палец в рот тянут, не руку по локоть, но лиха беда начало. Вообще в Америке центральная власть в столицах штатов так и обитает, в одном здании. Там и налоговая IRS, и ФБР, и Безопасность отечества, и федеральный суд, и все остальное, что посылает в штаты Вашингтон. Посылал раньше то есть. Тимоти Маквэй как раз такое здание в Оклахома-Сити и взорвал, целясь убить порождения Сатаны из Вашингтона, и единственное, о чем он сожалел, – не знал, что в здании еще и детский сад был, для детей сотрудников всех этих ведомств. И вот такое здание, как я понимаю, собираются завести здесь федералы. То есть вместо визитов и контактов получается постоянное присутствие и наблюдение. – И опять вакцина как рычаг? – Точно, – кивнул Мартенсен. – У нас ведь несколько тысяч синдромных, которые хотят жить нормальной жизнью. Да, с этой вакциной федералы всех за горло взяли. И при этом у нее один-единственный источник – мы, чужие. Как-то не слишком справедливо получается, мне кажется. Кстати, а тот факт, что здесь федералы крутятся, никак не связан с тем, что через городок проехали, остановившись здесь на постой аж на три ночи, четыре бронированных пикапа, которые потом крутились возле нашего анклава, демонстрируя не слишком хорошие намерения? Как знать, как знать… все возможно. – А где он живет? – Пикетт? – переспросил он. – Да. – Здесь. – Мартенсен показал на стену бара, подразумевая отель, который как раз за этой стеной и начинался. – В «Оксидентал». Ты тоже? – И я тоже. Во как. Хорошо, что хоть Мартенсен предупредил, а то столкнулся бы с Пикеттом в коридоре. Или здесь, в баре. – Сюда он тоже ходит? – Вчера был. – Мартенсен снова усмехнулся, наблюдая за моей реакцией. – Ты только не устраивай ничего, если его встретишь, шериф может не понять. И судья. А может, даже и присяжные. – Я и не собираюсь, – совершенно честно ответил я. – Мы с Пикеттом были почти что друзьями. Не думаю, что он с тех пор сильно на меня озлобился, а я на него… А я на него как? Да никак, вполне нормально к нему отношусь. Другое дело, что его активность в отношении меня совсем не нравится, но он на службе. Вообще неплохо было бы с ним поговорить, причем здесь, в Баффало, который еще можно пока считать нейтральной территорией. Именно что пока, получается. Как узнать технологию изготовления сыворотки, а? Мы бы тогда смогли удержать Вайоминг по-прежнему нейтральным. И много других проблем можно было бы решить. Но где вообще эту сыворотку производят? В Форт-Сэме, в Техасе, где большая часть военно-медицинских учреждений расположена? Или в Форт-Худе, где по факту федеральное правительство сидит? Или где-то во Флориде, где держат отловленных чужих? Черт его знает, тут глухая тайна, что-то вроде категории секретности «Особой важности», или ОВ, как у нас именуется то, что секретней, чем «Совершенно секретно». Хотя это выяснить можно, пожалуй, вряд ли это ОВ, я ставлю на Форт-Сэм, а вот технология производства – это да, это и есть тот самый волшебный ключ к власти. Ни один анклав не хочет оставлять за бортом множество людей, которые с этой сывороткой совсем от нормальных не отличаются. И пока федералы единственные, кто может эту проблему решать, – они на коне. Более того, решить ее навсегда невозможно, Синдром неизлечим, регулярный прием сыворотки просто продлевает период ремиссии, не более. Это как инсулин для диабетиков, хочешь жить – дружи с тем, у кого инсулин. То есть на игле сидишь, если проще. – Тогда ты сюда зачем? – вернулся к своему первому вопросу Мартенсен. – Если это не тайна, конечно? – Какие-то люди пытались разведывать границы нашего анклава. – Я решил тайны из цели визита не делать. – Когда были обнаружены с самолета, попытались уйти. Когда туда подскочили мы на вертолете, они еще и отстреливаться начали. Мы повредили одну машину, и в ней остался убитый. Когда обыскали, оказалось, что они совсем недавно останавливались здесь, в «Комфорт Инн», на три ночи. Вот и хочу разобраться, кто это мог быть.