Одна сина — так себе опасность. Все, что нужно — не попадаться под ее крабовые лапки, а также под ее бросок. Благодаря немалому весу дух она выбивает на раз. Только вот с инерцией проблемы. Намного сложнее справиться с несколькими синами. Одно радует, что они настолько пугливы, что порой хватает всего одного выстрела из пистолета в воздух. Когда сины пугаются, они начинают поистине броуновское хаотичное движение. Или, как сказал бы я сам, они начинают выполнять самый правильный план эвакуации. Помните, тот, где стрелки идут по кругу и в центре этого круга только одно слово «А-А-А-А!» Скорее всего, перспективы у бродяги, оказавшегося в центре такой «эвакуации», неважнецкие. Его просто растопчут. Как было когда-то с Живчиком. — Что будем делать? — спросила Нат. — Напугать эту сину не получится, она нам все потопчет. И плакало наше расследование. — Это да, но у тебя есть какие-нибудь мысли, кроме как пристрелить сину с одного выстрела? — я почему-то не сомневался, что именно эта мысль сейчас бродила в голове у Нат. — Было бы у меня противотанковое ружье… Тогда можно было бы попробовать. Но калаш, обрез и макаров… Не, проще дождаться, когда она уснет. — Ты в курсе, что преображенные не спят? — Вообще-то спят. Когда поедят или когда им просто заняться больше нечем. — Ну да, она сейчас вообще удобно устроилась, может, и уснет, — усмехнулся я. В этот момент к нам откуда ни возьмись подвалил Шурик. Где он до этого бродил, я не в курсе. Со мной его на кухне было. Не думаю, что он прельстился вполне себе приличными формами Нат и пошел за ней. Шурик сейчас прельстился бы только бутылкой водки. Так что хрен его знает, где его носило. Но его появление было как нельзя кстати. Я это ясно видел на лице Нат. У нее точно появилась какая-то идея. — Шурик, а ты бы не мог нам помочь? — А что надо? — усевшись в углу, спросил Шурик. — Да ничего особенного, просто сина тут засела, в спальне, а мы ее никак выкурить не можем. Ты бы смог? — Могу, а чё… — Шурик степенно поднялся и потопал в спальню. Но едва туда зашел, сразу же выскочил оттуда, словно ошпаренный. — Зн-н-наете что! С-с-сами свою свинюшку забивайте! Не-не-не мясник я, вот, значится. Он вновь примостился в углу, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги. Мы с Нат удивленно переглянулись. На моей памяти впервые тостобут испугался какой-то сины. Что значило — ни фига эта сина ни какая-то. Или тостобут у нас какой-то неправильный. С учетом того, что всего несколько часов этот тостобут был обычным бомжом. А сейчас стал совсем необычным мобом, скорее даже неписью, что отыгрывал явно не ту роль, которую ему прописали разработчики. Обычно мобы в Пустошах агрятся на все, что видят. Им особо не важно, что перед ними: живой игрок или такой же моб. Агр для преображенных Пустошей — обычное состояние. Другого они не знают. Только неписи, которые обычно такие же бродяги, как и живые игроки, не агрятся по пустякам, а имеют какую-то роль. Неписи выдают квесты, порой помогают живым игрокам и многое-многое другое. Только вот неписи не ведут себя так, как сейчас себя вел Шурик. Смотря на него, мне вспоминался Шуба. И в принципе, я мог поверить, что Шурик такой же живой игрок, как и Шуба. Иначе его поведение объяснить было бы сложно. Только вот почему он порой вел себя как непись — вот это непонятно. А в самом начале нашего знакомства он вообще выглядел как моб. — Ну и что будем делать? — спросила Нат. — Не знаю. Ты можешь ее застрелить? — Такую здоровую? Вряд ли. Выстрел в глаз сины — дело хорошее для скоропостижной кончины, но с этой синой я не уверена… — Хм, — задумался я. Задумалась и Нат. Одному Шурику было пофиг. Кажется, его даже исчезновение Витька уже не так сильно волновало. А волновала его кухня. Пока думал, я успел заметить его пару косых взглядов в сторону кухни. Поймав еще раз его скорбный взгляд, я сжалился: — Иди, — и Шурика словно ветром сдуло. Не прошло и пару секунд, как с кухни раздался звук льющейся водки в стакан. Потом хлопнула дверь холодильника. Наверное, Шурик вспомнил про закусь. И вот это натолкнуло меня на мысль. — Слушай, — обратился я к Нат. — Что такое? — Джерри. — Кажется, спит, — прислушалась Нат, слегка наклонившись к карману моего плаща. — Ну да. Но разбудить его не проблема. Давай запустим его к псевдоплоти? — Ты что, он же маленький совсем! — чего-чего, а вот такого возражения я от Нат не ожидал. — Нат, ты ли это? — усмехнулся я. — А чего такого? Джерри нам с кырами помог, он полноценный член команды… — Нат, если бы ты чаще заглядывала в Энциклопедию, то знала бы, что курунахы — одни из самых опасных преображенных Пустошей… — Ты чего несешь? Их же соплей перешибешь… — Есть такое. Только вот если эта тварь умудрится впиться своими зубками в твое мясцо, то пиши пропало. Сожрет и не подавится. — Погоди, но ты уже убил одного курунаха как раз тогда, когда он тебе вцепился в ногу. Ты сам мне говорил. — Ага. Скорее всего, они тогда сами немного прихренели от того, кем стали. Представляешь, ложишься ты спать симпатичной такой белой мышкой, а просыпаешься облезлым, клыкастым, вечно голодным, еще и с огромными задними лапами и ушами. — Знаешь, благодаря тебе, — засмеялась Нат, — мне еще больше жаль Джерри. Что ты со мной делаешь, обезьяна? — Прекрати называть меня обезьяной! Я хотел взять ник «Manky», но он был уже занят. — Manky? Что, серьезно? «Мужественный»? — Ну да. Я был молод, не очень сообразителен и немного пафосен. — Ясно все с тобой, — отмахнулась Нат, все еще посмеиваясь. — Ну так что будем делать с синой? — Не знаю, — развел я руками. — Штурм — идея неудачная, она нас просто раздавит. В таком тесном пространстве, как моя спальня, нас или рикошетом убьет от шального выстрела, или мы будем нанизаны на ее крабовые лапки. Что ни мне, ни тебе наверняка не хочется. А Джерри ты не хочешь почему-то пускать в бой, хотя я тебя заверяю, что этот курунах сожрет сину в два счета и не подавится. — Точно? — вздохнула Нат. — Точно. Давай так, я сейчас разбужу Джерри, а потом брошу его в спальню. Погибнет в бою, я, признаюсь, особо жалеть не стану. Он тот еще проглот. Я его прокормить точно не смогу. Только если не ценой некоторых моих конечностей. А я тебя уверяю, что когда-нибудь, когда я не найду, чем его покормить, он доберется до моей ноги или руки. — Ладно. Делай, что задумал. Я не стал медлить и тут же засунул руку в карман плаща. Честно признаться, после встречи с Борисом Борисычем я и думать забыл о Джерри. А он ведь как-никак мой питомец. А я про него забыл. Нехорошо как-то получалось. А вдруг во время той стычки его вообще раздавили… Меня столько раз швыряло о землю, что вместо Джерри в моем кармане мог оказаться окровавленный плешивый блин. Но мне повезло. Джерри был жив и здоров. И занимался любимым делом. Дрых. Мне даже немного завидно стало. Все-таки хороша жизнь домашних питомцев, пусть они хоть и преображенные. Ешь, спишь, ешь. И все. Классно. Мой внутренний ленивец от зависти едва не сдох, пока я пытался разбудить Джерри. В принципе, это не так уж сложно было. Всего-то вытащить курунаха из кармана плаща и бросить его на пол. Жестоко, конечно. Гринписа на меня нет. Но не думаю, что Гринпис стал бы активно заниматься защитой преображенных Пустошей. Последние бы этого совсем не оценили, а вот какого-нибудь плотненького «зеленого» — с превеликим удовольствием. В виде обеда, естественно. Джерри, к моему удивлению, упав на пол, не проснулся — он продолжил сопеть в обе дырочки. Немного постояв над курунахом и устав ждать, когда «его величество» соизволит проснуться, я тихонько ткнул его ногой. Это сработало. Джерри проснулся, вскочил на свои кривые лапки и противно заверещал. Словно пожарная сигнализация, которой не хватает мощности. Тут же на его хрип отозвалась сина своим хрюканьем. И вот это было совсем некстати. Я как бы вообще-то хотел, чтобы сина не знала о Джерри. Но, как обычно, мой план пошел насмарку с первой же секунды. Я схватил Джерри, который уже вознамерился обследовать кухню на предмет чего-то вкусненького, и швырнул его в спальню: — Кушать подано, Джерри! Хрип курунаха на секунду сменился на приглушенный писк, словно он во что-то врезался, а потом перерос в счастливое верещание. Скорее всего, Джерри увидел гору мяса в виде сины. Грохот и возмущенное, хотя как его можно было так идентифицировать, хрюканье, ясно дало понять, что сина совершенно не согласна быть обедом. — Охренеть, — проговорила Нат, слушая вопли и грохот, раздававшиеся из моей спальни. — Спорим, такого твоя спальня никогда не знала. — Я более чем уверен, — усмехнулся я в ответ, — что и твоя тоже. Или ты любишь БДСМ? — Пошляк, — пожала плечами Нат. — Не всегда. Но не думаю, что Джерри и хрюшка сейчас занимаются чем-то пошлым. Это был бы уже полный трындец. — Мне кажется, но ты все-таки не уверен, что Джерри сожрет сину. — Да, есть такое. Ты видела, какая она здоровая. Прошло несколько секунд в молчании, прерываемом только шумом из спальни, когда неожиданно грохот из спальни внезапно стих и раздался торжествующий хрип Джерри. — Да ну нахрен! — воскликнула Нат, удивленно взглянув на меня. — Ага, — протянул я. — Сам в шоке. С этими словами, я осторожно сунулся в спальню. Увидев то, что там происходит, я развернулся обратно и ринулся к туалету. Но не успел. Слишком сильным был рвотный позыв. Меня вытошнило прямо возле двери в туалет. — Ты чего? — спросила Нат. — В спальню пока не ходи, — с трудом произнес я. — Ладно, — согласилась со мной Нат, но любопытство дало свое — она все-таки сунулась в спальню и спустя пару секунд пронеслась мимо меня в туалет, откуда чуть позже раздались звуки рвоты. — Я же сказал, — упрекнул я Нат, когда она вышла из туалета. — Извини, я там немного грязи развела, — смущенно ответила мне Нат. — И спасибо за предупреждение. В жизни не видела ничего отвратнее. — Да, я тоже. Но, думаю, через часик можно уже будет зайти. Правда, по сторонам придется не смотреть. — Твоя спальня, ты и пойдешь! — усмехнулась Нат. — Может, чаю выпьем? — Кстати, да, — я едва ли не радостно подхватил идею Нат и чуть ли не бегом направился в кухню. — Блядь! — забежав на кухню, воскликнул я. Я совсем забыл о тостобуте. А тот, несмотря на свой метаболизм, уже умудрился накушаться и спал себе спокойно, облокотившись на стол. — Что такое? — в кухню забежала Нат. Видимо, услышала мой вскрик и поспешила на помощь. — Да не, все в порядке, — отмахнулся я. — Просто про Шурика забыл.