– Есть ли мужчина, которому ты, невеста, обещала свою руку раньше? – Да. Тьма обрела плотность. Массивная фигура, выступив из сумрака, угрожающе выросла за спиной Кастаноса. – Она обещала мне, – глухо произнес Фрост. Лицо потрясенного жреца вытянулось. Кастанос, резко обернувшись, выпустил мою ладонь. Отчим, пятясь, наткнулся на треногу с курильницей – медный звон покатившейся подставки вернул всех к реальности. В храм Фрост пришел в форме стража, которую не скрывала расстегнутая куртка. Из-за ее полы выглядывал, хищно серебрясь, заткнутый за ремень боевой топор. – Изольда Эйк, это правда? – Голос жреца отчетливо переполнял испуг. Быстро смекнул, чем ему грозит бракосочетание без согласия невесты? – Ты давала иному мужчине слово? Подчиняющее зелье, приказ похитителя говорить «да», шутка Хельги насчет моего жениха – все сложилось воедино. Понукаемая чарами принуждения, я со злорадством произнесла: – Да. – Нет! – Кастанос в ярости сжал кулаки. – Это моя невеста! Но никто его не слышал. – По традиции с-северных земель, Изольда Эйк обязана выполнить з-зарок, – заикался жрец, нервно вцепившись побелевшими пальцами в край алтаря, – если мужчина настаивает. – Настаиваю. – Скользнув между мной и дельцом, Фрост оттолкнул последнего своим могучим телом. Кастанос, грязно ругаясь, бросился на стража – споткнулся и растянулся на полу. Краем глаза отметив, что он не поднялся, вмиг об этом забыла, когда осознала страшное – фарс со свадьбой не закончился! – Объединяя свои судьбы, в знак любви и верности перед ликом богов… – торопливо бормотал жрец. Церемонию не остановили. Ее продолжали. Но уже с другим мужчиной! Меня бросило в жар. Как же так? Я просто сменила жениха?.. Но я не хочу замуж! Только не за Глыбу! Паника завладела мной полностью, но завопить, что против, я не могла. Я хотела всего лишь избежать свадьбы с Кастаносом. Не выйти за ?роста. Нет! – …возлюбленные, благословенные милосердной Матерью, соедините свои руки, – жрец умолк в ожидании, пока мы выполним условие ритуала. ?рост посмотрел на меня пытливо. Я застыла, едва ли не впервые отметив его странные глаза. Зелено-карие с желтыми крапинками. Такие очи у горного хищника – янтарного ирбиса, прозванного охотниками золотой молнией. В воздухе повисло напряжение. Секунды летели. Страж молчал, я – тоже. Вскинув темную бровь, Фрост внезапно взял меня за руки – они утонули в его широких ладонях. Боги, если он сожмет пальцы, вмиг мои переломает… Страхи оказались беспочвенны: страж держал аккуратно, контролируя свою силу. В этот момент я боялась его и одновременно испытывала неведомое ранее ощущение: впервые мужские руки успокаивали, обещали защиту. И я пожелала, что бы мгновение переросло в вечность… К счастью, наваждение быстро схлынуло. – Люби и береги жену… – жрец осекся, осознав, что не знает имени нового жениха. – Эйден Фрост, – подсказал страж после секундной заминки. Вот теперь я запаниковала по-настоящему. Что он делает? Неужели не видит, что я против? – Люби и береги жену, Эйден Фрост. Люби и почитай мужа, Изольда Фрост. Будьте счастливы, дети милосердной Матери! – Взмокший жрец вздохнул с облегчением. Я же забыла, как дышать, опасаясь, что прозвучат страшные слова. Увы, жрец о них помнил. – А теперь скрепите союз поцелуем. Да пребудет с вами милость Матери! – торжественно закончил он церемонию и посеменил прочь. – Ты ещё об этом пожалеешь, Изольда! – прошипел встающий с пола Кастанос. От неожиданности я дернулась в сторону. Почти дернулась… Огромный капкан по имени Эйден Фрост захлопнулся: одна теплая ладонь легла мне на спину, вторая уверенно накрыла затылок. Поцелуй ошеломил. Губы у стража оказались мягкими и настойчивыми. Так внезапно, напористо-искушающе меня ещё никогда не целовали… И я растворилась в ощущениях, отдалась всецело им, хмелея от ласковых, неожиданно пьянящих прикосновений мужского рта. Ноги ослабли, пол под ними качнулся – и опорой стал мой случайный муж. Легкое покалывание запястья чуть разогнало дурман поцелуя – на коже проявилась свадебная метка? Я совсем о ней забыла! Возмущенно прервать поцелуй не успела – Фрост отстранился первым. Обернувшись к бледному Кастаносу, обронил сухо: – Увижу тебя рядом с моей женой – убью. Фрост не пошутил недобро, нет. Таким тоном не пугали, а констатировали факт. Я поняла верно, как и делец, судя по его сузившимся глазам. В шоке прикоснувшись к припухшим губам, увидела, как Фрост поднял с пола мех, в котором меня доставили в храм. – Эту шубу купил я. Как и платье, что сейчас на твоей жене! – Кастанос гадко ухмыльнулся, но при этом его перекосило от злости. Он проиграл и старался хоть как-то уязвить, задеть за живое. И меня зацепил: стоило представить, как переодевал сонную, стало дурно. Оставалось надеяться, что отчим не совсем бессовестный человек, и платье на меня натянул он… – Девица твоя, но не ее наряд. Заплати за них, иначе она уйдет из храма голой! Фрост молча вытащил из кармана кожаный мешочек, распустил завязку – засияли радужно фиолетовые рэйские камни, прекрасные даже без обработки. Откуда они у стража? Добывают их далеко в горах, почти на границе с Давелией! Швырнув целое состояние под ноги скрипящего зубами негодяя, Фрост накинул мне на плечи шубу и подхватил на руки – я утонула в пушистом меху и надежных объятиях. Пока Фрост нес на улицу, лихорадочно обдумывала случившееся. На что рассчитывал Кастанос, затеяв похищение? Что смирюсь с судьбой, испугавшись слухов? Я не из числа робких девиц, которые страшатся рассказать о преступлении. Но при этом я из тех, у кого семья – самое уязвимое место. Когда действие зелья закончится, я объясню ситуацию Фросту, сообщу в стражу о преступлении – и наш брак расторгнут. Сам же поженивший нас жрец и разорвет случайный союз, даже брачная татуировка не помешает. Вот только что будет с отчимом? Ему грозит серьезный срок. И что будет с мамой и маленькой сестренкой, нуждающейся в дорогом лечении? Я готова потерпеть допросы, суд, скандал и сплетни. А мои родные?.. Мама потеряет еще одного мужа, сумеет ли полюбить третий раз в жизни? Если отчима посадят, долго ли продержится она с больным ребенком на руках, лишившись единственного добытчика? Хватит ли моей помощи? Адамина и мама ни в чем не виноваты. Имею ли я право перечеркнуть их судьбы жаждой справедливости? Западня – это слово подходило лучше всего. Может, на мою совесть и рассчитывал Кастанос? Верил, что не позволю посадить отчима в тюрьму, а с ним – и главного злодея? Двери храма громко захлопнулись позади, ставя точку в моих размышлениях. Я приняла решение, и вряд ли его оценит Фрост, которому не нужна в женах нелюбимая. Он наверняка рассчитывает на быстрое аннулирование брака, не подозревая, что у случайной супруги возникнут с этим проблемы. Поговорим откровенно, когда мне станет лучше. Вот только как быстро это произойдет? Часов через пять-семь – отчим не мог засунуть в конфеты зелья много. Ох, отчим… Сложно поверить в то, что он сделал со мной. Одурманил и отдал за свои долги в комплекте с домом. Моим домом! Я Марона знаю с детства. И с женитьбой его на маме почти смирилась. Я честно терпела его ради сестры. Безустанно давила раздражение и гнев, напоминая себе, что специалисты по щитам – сдержанные маги. И что в ответ? Как поступил он? Как самую паршивую в стаде овцу отправил волку в пасть. Слава Судьбе, что Марон сейчас не рядом. Одним сломанным носом не отделался бы! Хотелось скрежетать зубами, но зелье быстро подавило недостойное желание. Задерживая дыхание определенным образом, я окончательно добилась спокойствия. Следовало подумать и о втором участнике аферы – Кастаносе. Он волновал меня больше. Никак не пойму, зачем я и мой дом успешному дельцу? Он не похож на нуждающегося, готового жениться ради жилья в центре Вьюги. Что-то тут не то… Надо разобраться. Храмовый двор пуст, и я обрадовалась, что свидетелей у моего позора нет. Снег громко скрипел под ногами стража. Бледное солнце слепило глаза. Я чуть повернула голову и уставилась на свитер грубой вязки, обтянувший мощный торс моего супруга. Толстые нити позволяли увидеть, что ?рост носил медальон – сине-зеленое сияние пробивалось сквозь немаленькие дырочки. Интересно… Когда сниму уршиль, постараюсь, распознать функции артефакта. Вдруг это прольет свет на личность моего загадочного спасителя? Как о понял, что замуж меня выдают принудительно? Почему решил вмешаться? Да ещё таким образом? Почему поцеловал в губы, когда мог в щеку – этого было бы достаточно для окончания ритуала? Откуда у него столько рэйских камней? И почему носит их в кармане, а не хранит в банковской ячейке? Хотел принести в дар богине? От вопросов разболелась голова, даже замутило слегка. Ньйор, оставленный у заснеженной рябины, встретил хозяина радостным гортанным мяуканьем. Ездовой зверь Глыбы явно больше казенных, редкого серо-черно-белого окраса. Его пушистые лапы нетерпеливо толкли тонкий слой снега – после ранней расчистки нового успело насыпаться немного.