Прищурившись, Людвайг присел на корточки и выудил из снега зачарованный нож дельца. Взял аккуратно, снятой рукавицей, и так же осторожно передал напарнику. А затем поднял на меня невинные серые глаза и добродушно посоветовал: – Не оправдывайся, мы все прекрасно понимаем: сначала девушке важно количество поклонников, затем уж качество. Ну, что за зубоскал?.. Я вскипела от злости. – Желаю и тебе ненормальных поклонниц. Тогда и я посмеюсь! – Ненормальных? – притворно ужаснулся Людвайг. – Звучит, как проклятие, а проклинать стражей запрещено законом, сама знаешь. К счастью, хоть Аслаф оставался серьезным и, не позволив разгореться спору, вернул к тому, что важнее: – Я не сомневался, что Глыба не случайно ломает кости этому подлецу. Но, простите, сразу разочарую: велик шанс, что Кастаноса отпустят. – Как это? – Я решила, что ослышалась. Свидетель нападения есть, сеть с уршилем и нож со зловредными чарами – тоже. – А вот так, – помрачнел Людвайг, – ты умеешь выбирать влиятельных поклонников, Эйк. Не хочу накаркать, но Кастанос выкрутится, как всегда. И снова попытается меня украсть?.. Забывшись, я вцепилась в руку Фроста. И он не стал освобождаться от моей хватки, дав так необходимую сейчас поддержку. Пряча в форменную сумку улики, Аслаф объяснил: – Клуб еще тот гадючник, но лорд Свер его прикрыть не может – Кастанос из Давелии, а темным, сами понимаете, дозволено больше, чем гражданам Латории. Как ни была потрясена, а несправедливое обвинение развязало язык. – Аслаф, это предрассудки. Я проходила практику в отряде, который возглавляли кромешники, ничего безнравственного и незаконного они себе не позволяли. Да и не похож Кастанос на давелийца, врет гад. – Ну, ты и сказала, – серьезный патрульный нервно крутнул пуговицу на серо-рыжей куртке. – Одно дело кромешники с их строгой дисциплиной и честью воина, и другое – обычный толстосум из давелийцев. Документы у него настоящие, проверяли. Вдобавок этот клятый паршивец из родственников самого Вебранда. – Даже так? – Фрост покосился на валяющегося в снегу дельца. Вебранд… Где же я слышала эту фамилию? Отметив мое непонимание, догадливый Аслаф подсказал: – Вебранд – полковник, который сменит весной Свера на посту лорда-хранителя. Память стала дырявой, наверное, я слышала фамилию будущего начальника от кого-то из ветеранов, но не придала на тот момент значения, погруженная в невеселые мысли о двуличии Йохана. – Не, Изольда, ты не переживай, мы Кастаноса отправим в острог, а там лорд-хранитель разберется, – пообещал Людвайг. – Хоть штраф да влепит ему. Слова его не успокоили, наоборот, захотелось проклясть пронырливого дельца поужасней. Жаль, что не умею. Сейчас бы не отказалась превратить его в волосатое безобразное животное, как это делают снежные ведьмы в сказках. – Ясно. – Обычно я не сквернословлю, но сейчас очень хотелось, и только присутствие Фроста останавливало. – Ребята, мы вам ещё нужны? – Нет, вы свободны, – разрешил Аслаф. Патрульные занялись бесчувственным Кастаносом, а мы с Фростом поспешили на службу. Вдвоем на одном ньйоре. К слову, тот преспокойно стоял не привязанный рядом со зверьми патрульных, но и не подумал куда-то сбегать. Не устаю восхищаться дрессировкой Свина, его хозяин молодец. Зима, как заботливая хозяйка, нарядила город по своему вкусу. Щедро засыпала улицы серебром, украсила деревья длинными иголками инея, накинула на дома пышные шубы, а крышам нацепила хрустальные серьги. Утонченная, сказочная красота продержится до самой весны. После Перелома солнце станет появляться на небосводе чаще и ненадолго потеплеет, а затем снова придут трескучие морозы и непроглядные метели. Белая хозяйка любила задержаться во временных владениях и до последнего спорила с весной за власть над приграничьем. Фиктивный супруг помалкивал почти всю дорогу. Возвышался позади надежной, непробиваемой стеной и нечаянно согревал дыханием мою щеку, когда вертела головой по сторонам. И я не выдержала первой: – Спасибо, что снова спас от Кастаноса. – Мне было не трудно, – равнодушно отозвался кромешник. И поток комплиментов, который я готовилась излить на него, тут же усох. Не трудно? Значит, и не стоит моих благодарностей! Дулась я недолго – неуемное любопытство оставлять в покое не хотело. – Ты вовремя появился, и я задаюсь вопросом: как нашел? Ты же не знаешь, где я живу. – Свин помог. Ого. Впервые слышу, что бы ездовых ньйоров использовали для поиска людей. Да Свин кладезь талантов! – Почему сбежала? – в свою очередь спросил ?рост. И я возликовала: если ему интересно, значит, не безнадежен, не промерз до самого сердца. – Клянусь, я не сбегала, вечером бы пришла. Хотела побыть в одиночестве, подумать о ночном происшествии. Я не собиралась ничего замалчивать: невольно став хранителем секрета Фроста, хотела сберечь свою память неприкосновенной, как и его доброе отношение. Мы же заключили договор, играть нужно честно. И для этого следует объясниться, доказать, что стою доверия. – Ты все помнишь, – сделал правильный вывод он. – Зелье перестало действовать к моменту моего приказа. Впереди показались внутренняя стена и крыша караульни, а мы затеяли судьбоносный разговор. Успеем ли найти общий язык, прийти к согласию? – Да. Я знаю, что ты кромешник. – Тебя это не пугает. – Фрост не спрашивал, констатировал факт. – Нет, не пугает. – Сердце мое в этот момент колотилось, как безумное. – Потому что общалась с несколькими, когда проходила практику? – спокойно поинтересовался мужчина. Пришлось серьезно извернуться в седле, что бы заглянуть ему в лицо. В зелено-карих глазах Фроста отражалось все спокойствие мира. Какая-то девчонка стала случайной хранительницей его секрета, а он совсем не переживал. Хотела бы я обладать хоть капелькой его невозмутимости! – Я восхищаюсь воинским мастерством кромешников и чувствую, что ты хороший человек и не причинишь мне зла. Я ожидала, что разговор завершится просьбой молчать или даже требованием клятвы, но Фрост в который раз удивил. – Чутье тебя подводит. Я не такой, как кромешники с твоей практики. Лучше держись от меня подальше. И он соскочил с ньйора, обрывая беседу. Нормально?.. А ничего, что мы женаты, пускай и фиктивно? Я слезла с терпеливо стоящего Свина и обогнала его хозяина. Не поборов жгучее желание оставить последнее слово за собой, не оборачиваясь, тихо обронила: – Держаться подальше? И не надейся, фиктивный муженек. Дома поговорим. * * * Я закончила рассказ, к концу которого лорд-хранитель напоминал темную тучу, готовую разрешиться пургой. Хмурый, злой… не думала, что его настолько проймет подлость моего отчима. Лорд Свер безмолвствовал долго. Затем поднялся с кресла и, барабаня пальцами по массивной столешнице, произнес с сожалением: – Прискорбно, что ты назвала Марона мерзавцем. Боюсь, мои глаза сейчас по форме напоминали совиные – огромные и круглые от удивления. – Вы не верите мне?! – Верю, – хранитель скрестил руки на груди. – А вот ты не доверяешь своей семье, и это плохо, Изольда. Ничего себе… Меня одурманили зельем и продали, а я еще и плохая?! – Я больше не считаю Ханса Марона частью семьи. Он предатель! Лорд-хранитель раздраженно стукнул кулаком по столу.