Хельга вздохнула. В глазах ее застыло зимнее небо – серо-белое, смурое. – Ладно, давно пора было это сделать. Я рассчитывала на увлекательную историю, а услышала откровенную исповедь. – В моем мире снежные ведьмы – грозная сила, нас уважают и боятся. Главный закон – слово верховной ковена. Госпожа Зима щедро одарила своих дочерей, но взамен затребовала особую плату – женское счастье. Нам нельзя любить, иначе потеряем магию. – Ого. Но как же тогда отношения с моим отцом? Я спросила и тотчас смутилась: мы никогда открыто не говорили о ее чувствах к нему. Повезло, что Хельга мой шепот не услышала. – Семь лет назад я удостоилась чести сопровождать верховную в другой мир. Гуляя по замку оборотней, у которых мы гостили, я натолкнулась на экспериментирующего с телепортационными призмами мага. Что-то пошло не так – нас обоих выбросило сюда, на Тарру. Горы встретили недружелюбно. Горбач едва не растерзал раненого мага, силы мои быстро таяли, и я могла лишь сдерживать атаки нечисти. Но госпожа Зима смилостивилась: проезжающий мимо стихийник устроил маленькое землетрясение – и горбач провалился в разлом. Знаешь, Иза, я раньше не видела настолько сильных магов Земли, это поразило до глубины души. Хельга замолчала и невидящим взглядом смотрела куда-то поверх моей головы. – Это был мой отец? Она кивнула и, вручив мне ещё два леденца, медведя и сову, продолжила рассказ: – Спаситель доставил нас в дом Клима и несколько дней справлялся о здоровье, пока за нами не явились. За спасение своего мага оборотни обещали мне любую помощь, и я ее вскоре попросила. Они инсценировали мою смерть, и я спокойно вернулась на Тарру, к землевику, который походя, не прилагая никаких усилий, завладел моим сердцем и мыслями. Подруга смотрела куда-то вдаль, и сейчас точно не видела веселящуюся толпу. Не такое я мечтала услышать, но Хельга давно вошла в мой ближний круг, и ее признание уже ничего не меняло. – А землевик, в которого влюбилась гордая снежная ведьма, оказался женат и растил маленькую дочь. – Нервничая, она накрутила на палец алебастровую прядку. – Я натворила глупостей, пока не смирилась с судьбой. Я могла и не узнать, что любовь бывает и она дороже дара, поэтому решила просто жить рядом с любимым человеком. Хельга взглянула на меня, молчаливо предлагая задавать вопросы. Я и не отказалась от предоставленной возможности: – Снежной ведьме по силам остановить буран? Светлые брови в очередной раз взлетели на лоб – не на такое она настраивалась. – На Тарре резерв у нас восполняется медленно, но да, две ведьмы остановят даже ваш буран века. Покончив с мишкой на палочке, я зашуршала оберткой от совы. – Ты можешь связаться с ковеном? – Нет, для своих я умерла, – напомнила Хельга и посмотрела поверх моего плеча. – За тобой пришли. Я резко обернулась и улыбнулась Фросту. Проследив, как я, откусив кусочек, вынимаю конфету изо рта, фиктивный муж почему-то нахмурился. – Жаль. В том смысле, что не получится связаться, жаль. – Иди уже, жалеющая, тебя ждут. – Хельга коварно подтолкнула меня – и кромешник поймал в объятия. – Ты испортишь аппетит, – внезапно заявил он и, выхватив леденец, зашвырнул его куда-то в снег. Хельга захохотала. Я же слова подобрать не смогла сразу, чтобы выразить степень возмущения. И чем помешала моя конфета? – Эй!.. Так нельзя. Тиран… Я смирилась с произволом, когда Фрост вручил завернутую в тонкую лепешку поджаристую колбаску. Сочная, ароматная – ничего нет аппетит ее сейчас. Как-то я проверила: дома подобная еда не так вкусна, как на людной площади. Перекусив, мы снова танцевали, смотрели на иллюзии, которые создавал местный маг грез – слабенький, но с богатой фантазией. Затем мы катались с высокой горки на санках. Большие и крепкие, они позволяли спускаться вдвоем на шальной скорости. Устав и пару раз вывалявшись в снегу, мы вернулись на площадь. Вовремя. Подсчет голосов завершили, и лорд-хранитель собирался объявить имя стража года. Взглядом пошарив по толпе, собирающейся у помоста, на котором стоял старший Свер, я отыскала младшего. Приобняв Марту за талию, он лучился счастьем. Йохану хоть бы что, как с гуся вода, опять все обошлось… Ан нет, не без последствий. Он яростно зачесал подбородок, а затем и шею. Неужели шерсть не вся высыпалась и пришлось бриться? Предположение улучшило мое настроение. Чуть в стороне стояла Рагна – хмурая, во всем черном. Ворона в стае ярких птиц. Зачем идти на праздник, если нет настроения? Не понимаю. Лорд-хранитель поднял руку, призывая к молчанию. В серебристой шубе, при всех регалиях хранителя, по которым сейчас пробегали искорки магии, дождавшись внимания к своей сиятельной в прямом смысле слова особе, он медленно заговорил: – Жители и гости Вьюги. Я рад приветствовать вас на самом веселом празднике года – Переломе Зимы. Самые холодные дни остались позади, я чувствую дыхание весны… Тут он приврал для красного словца: до тепла далеко, ещё морозы не трещали толком, и сильнейшим метелям только предстояло накрыть город, а если вспомнить предсказанный буран, то впереди как раз пик стужи. – Традиционно мы отмечаем лучшего стража года денежной премией и значком. – Лорд Свер поднял повыше вставшего на дыбы медведя из серебра. Передними лапами зверь сжимал сосульку-кристалл из дымчатого топаза. – Сила, смекалка, взаимовыручка и воинская удача – вот по каким мерилам выбирают товарищи. Когда стража называют лучшим повторно, в лапах серебряного медведя уже изумруд, если в третий раз – знак отлит из золота, а сосулька сделана из сапфира. Трех «медведей» получали редко. – Сегодня я горд назвать имя стража, за которого голосовал и я. Эйден Фрост, поднимись ко мне! Толпа отреагировала радостными криками и бурными рукоплесканиями. Только Йохан недовольно скривился и тут же озабоченно расстегнул верхние пуговицы дубленки, чтобы остервенело поскрести грудь. Кромешник выполнил просьбу хранителя – без суетливости, невозмутимо взошел на помост, полностью оправдывая свое прозвище. Какой же Фрост здоровенный и красивый… Дух захватывало при виде образчика силы и мужественности. Что-то произнеся тихое, лорд Свер вручил герою вечера очередную премию и прикрепил к отвороту его куртки серебряного медведя. – Я рад оберегать покой Вьюги и Латории, – сдержанно произнес тайный подданный соседней страны и одарил толпу открытым, прямым взглядом. Гордость и восхищение переполняли меня. Сильный воин, бесстрашный защитник, и при этом не лишен милосердия. Сейчас я бы могла в него влюбиться, не случись этого раньше. Его краткую речь встретили одобрительными возгласами и горячими овациями. Фрост спустился с помоста, но дойти до меня не успел – стражи окружили, наперебой поздравляя с заслуженным званием. Улыбкой дав понять, что все хорошо, я отошла в сторону. Пока все веселились, я должна решить две серьезные проблемы, и единственный, кто в силах помочь – это хранитель крепости-града, который намеревался покинуть площадь. Пришлось сделать полукруг, чтобы пробежать мимо дядьки Жила, подносящего ко рту большую кружку. Нарочито оступившись, я задела его рукой, подбивая пиво. – Осторожнее! – заворчал смотритель ньйорни, облитый душистой пеной. – Простите, дядь Жил. Я должна догнать лорда. – И зачем несешься за ним, как угорелая? Я не ответила, всей спиной чувствуя интерес главного сплетника крепости. Ощущения не пропадали, пока гналась за хранителем. – Лорд Свер, подождите! – Я забежала наперед, преграждая путь. Мужчина остановился и подчеркнуто внимательно поинтересовался: – Что-то случилось, Изольда? – Нет, но может. Выражение лица Свера изменилось. – Рассказывай, – велел он отрывисто. Мне даже стыдно стало: отвлекла, заставив волноваться, и при этом преследую свои цели. – Мой лорд, вы приняли меня на место Ингра Летича, а за ним был закреплен северо-западный участок! Крепостные стены окружали Вьюгу гексагоном, что позволяло дюжине магов-защитников следить за щитами, особо не перетруждаясь, и при этом подменять друг друга. И я не буду уважать себя, если соглашусь на самую легкую, фактически пустяковую работу. – По просьбе твоего мужа, я отдал юго-восточную стену и уже подписал приказ. – Сомневаюсь, что он просил именно стену с кусками Покрова Латории! Лорд спешил или притомился, поэтому не стал играть словами, выбрав прямоту и откровенность. – Я не буду менять решение. Не устраивает? Пиши рапорт, Изольда. Поимка Кастаноса сорвалась, и Свер с того момента меня невзлюбил, хоть не я виновата, что план оказался провальным. Однажды Хельга сказала, что слабые мужчины не прощают женщинам свои ошибки. Не соврала, выходит. – Как пожелает хранитель Вьюги. – С трудом отыскав жетон в кармане жилета, опустила его на скамью, очищенную от наледи. – Утром принесу рапорт. Хруст снега под ногами. Переменившись в лице, лорд резко обернулся.