Хмурый мастер покачал головой и даже тростью возмущенно стукнул по расчищенным от снега плитам. – Запомни, девочка. Никогда не влезай в ссоры стражей, вообще не влезай в мужские разборки. Поняла? Пришлось подтвердить, что я его услышала. – Фрост все ж молодчага, плохо, что ты помешала ему. А мне-то как жаль, что влезла. Уж правду говорят: за добрыми деяниями волочится хвост из проблем. – Ах да, Изольда, – опомнился мастер. – Завтра у тебя выходной. Даю целый день. Я думала, он забыл о просьбе, которую озвучила, когда подавала направление на работу, и тихо радовалась, что не надо выполнять малоприятную обязанность. – Спасибо, но мне хватит несколько часов – проведу отчима и приду… – Не спорь со мной, – перебил маг. – Попрощаешься с Мароном, отоспишься и подумаешь о своем поведении. Замечательно… И почему у меня такое ощущение, что выходной – не поощрение, а наказание? Глава 3. «Снежная ведьма» – Хелдер – мужик, а мужики должны отвечать за свои поступки. Ты не виновата, хватит корить себя, – тихо увещевала меня Хельга, как бы невзначай подсовывая вторую порцию мясного рулета. – Теперь парень без работы. Из-за меня. Я сдалась и отрезала ещё один сочный кусочек. Сил нет устоять – настолько вкусно! Хозяйка трактира «Снежная ведьма» многие блюда готовила сама и получалось, без преувеличения, изумительно. К ней часто приходили поесть даже женатые стражи, что красноречиво подтверждало мое мнение. – Чем вообще Хелдер думал, когда шел воровать? – Хельга презрительно наморщила тонкий нос. – И почему ты переживаешь не из-за того стража? – В смысле? – Я даже есть перестала от неожиданности. Поставив локти на стол и упершись подбородком в сложенные домиком ладони, Хельга смотрела на меня с интересом какого-нибудь зельевара, исследующего неведомое вещество. – Фрост получил из-за тебя выговор, а ты жалеешь уволенного вора. Признавать, что старшая подруга права, не хотелось. Да, я погорячилась и вдобавок наговорила много чего неприятного здоровяку, но сказать, что не права? Гордость не позволяет. – Ты переживаешь не из-за того мужчины намеренно? Уточнение сбило с толку. – О чем ты? Когда Хельга так смотрела, мне становилось страшно. Высокая и фигуристая, с длинными льняными волосами, она напоминала мифическую снежную ведьму, в честь которой назван трактир. Красивая, но при этом бесцветная, словно обсыпанная мукой, Хельга могла осадить пьяного дебошира истинно ведьминским морозным взглядом – тот мгновенно трезвел и извинялся. – Ты старательно не упоминаешь Фроста. Понравился? – Она хитро сощурила светло-серые глаза. – Тот здоровила неотесанный? Мне?! – я искренне возмутилась. – Похоже, он прекрасный воин и сильный маг, но при этом грубый молчун, из которого слова не вытянешь. Как такой может нравиться? Хозяйка трактира тонко улыбнулась и встала из-за стола. – Меня охотники ведерком ки угостили. Будешь? Она резко сменила тему разговора, к чему я уже привыкла, как и к другим чертам ее характера. Дружишь с человеком, принимай и его недостатки. Так часто повторял отец, когда товарищи из старателей спрашивали, почему он общается с Хансом Мароном, влюбленным в его жену. – У меня резерв почти полон, но не откажусь. В этом сезоне на любимую ягоду магов неурожай, отыскать можно, если далеко зайти в лес, и, по слухам, ее полно на склонах гор уже на территории темных, в Давелии. Но кто тут попрется? Тем более там есть, кому собирать. Отойдя на пару шагов, Хельга вернулась и, склонившись к моему плечу, насмешливо шепнула: – Любопытно, те стражники слышали, как ты отзываешься о новой местной легенде? Хихикая, она ушла на кухню. А я осталась сидеть, чувствуя, как зудит между лопатками из-за пристальных взглядов. Как ни хотелось, я не дернулась, не обернулась. Нет, сделаю вид, что не в курсе о присутствии коллег. И как я пропустила их приход? Увлеклась разговором с Хельгой, не иначе. Ух, ведьма. Заморочит голову, а потом сама же и подкалывает. Впрочем, я не боюсь делиться своим мнением, да и не сказала ничего дурного, чтобы смущаться. И все же узнать, о чем болтают стражи, не откажусь. Сделав вид, что увлечена сырным пирогом, я кастовала «чуткое ухо». Особенность заклинания такова, что восприятие взрывает мешанина звуков, голосов, из которых нужно вычленить один и сконцентрироваться – тогда беседа слышна, будто сидишь рядом с говорящими. – …видел, как Хрустальное промерзло? Примета верная. – Да ладно тебе, зима пришла суровее, чем обычно, но паниковать не стоит. Уже завтра ключи пробьют себе дорогу. – Не, Седой, они уснули, нам помочь придется, но рыбы все равно будет мало. – Опять примета, Лютый? – Ага. Дед сказал: тикать надо. Он мальчонкой был, когда слепой буран на город упал. Говорит, тогда тоже озеро промерзло, сковав ключи… Слепым местные называли бура века. В хрониках он описан, как сплошной снегопад, в котором не увидишь собственную руку. Так, беседа интересная, но я ищу другую. Я постаралась отстраниться от артельщиков, обменивающихся новостями, и прислушалась к разговорам остальных посетителей трактира. – …богиня, какие у нее красивые волосы! – восхищенно протянул бархатно-мягкий голос. – Толстая коса до пояса… а цвет и вовсе потрясающий. Светло-пепельный – прям мечта! Может, в трактире и есть еще пепельные блондинки с косой, но, кажется, это обо мне? Не удержавшись, я чуть повернула голову – слева сидели две незнакомые темноволосые девицы в дорогой одежде и бесцеремонно пялились в мою сторону. – Судя по штанам и короткой рыже-серой курточке из меха фурра, она магичка, – откликнулась вторая брюнетка. – А раз магичка, то волосы – не ее заслуга, а специальных зелий. Я улыбнулась: смешные, верят, что одаренные девушки не могут быть симпатичными от природы. А пепельный цвет волос… что ж, я могу поделиться рецептом его приобретения. Всего лишь нужно во время практики остаться ночью в лесу с раненым напарником, чтобы твой энергетический щит пробовали на зуб умертвия, а преподаватель не спешил на помощь. К утру, когда от резерва одни ошметки, хочешь не хочешь, а поседеешь. Вот и весь секрет светло-пепельного цвета волос. Повезло, что у меня глаза синие, кожа нежная и ровная, иначе в свои двадцать два я выглядела бы, как старушка, а так ничего, в зеркале себе нравлюсь. Девицы перемывали кости слишком смелым магичкам, которые возомнили себя равными мужчинам, но при этом даже дом вести не умели, только заклинаниями швыряться. Какие же забавные слухи ходят. Я и не подозревала. Повеселившись над недалекими сплетницами, обратила внимание на другую пару посетителей. – … новая танцовщица у Кастаноса красивая и похожа на куколку, так бы и затискал. – Вольмар, да ты влюбился! – загоготал второй мужчина. – Где там красота? Она же тощая, что та кляча, на которой весной приехал новый жрец! – Угу, видел бы ты кобылку сейчас – отъелась за лето и осень. Хорошо служится в нашем храме ее хозяину. – А то. Народ у нас щедрый. – Это да, – согласился Вольмар, – за удачу приплатить не грех. На днях пойду искать уршилевую жилу на востоке от Костяного перевала. – С ума сошел – переться прямиком в аномалию?! – А что делать? Долги возвращать Кастаносу надо, да и не стану я приближаться к иллюзорному замку. Разговор старателей любопытен: в наших краях давно не находили драгоценный уршиль, который используют, как блокиратор магии. И то, что за ним Вольмар пойдет в гиблое место, прискорбно, но он человек взрослый, знает, куда лезет. – Ну да, ты же не дурак, как покойный Эйк, который поперся прямо к ледяной королеве в гости, – пьяно рассмеялся второй старатель. А я дернулась, услышав свою фамилию… фамилию отца.