— Анемиям, лейкозам и так далее? Фингал вздрогнул. Тем утром у отца взяли кровь на анализ. — Верно. — Он положил рядом с учебником тетрадь, сбросил рюкзак на пол и придвинул стул. — Давай, пристраивай сюда свою ленивую задницу. — «Ленивую задницу…» — проворчал Боб, садясь напротив него. — Как вульгарно! Ты что, О’Рейли, думаешь, что до сих пор на корабле? Скажи еще, что скучаешь по морю! — Вообще-то нет, хотя я не жалею о том времени, которое провел на «Тигре». Успел даже позаниматься боксом. — Оно и видно. — Боб искоса метнул на товарища взгляд. — Не хотел бы я сойтись с тобой в трех раундах, громила. А ты не думал побоксировать за родной колледж? Если не ошибаюсь, наш приятель Чарли регулярно ходит в спортзал. — Он не прочь подраться, — подтвердил Фингал. — Но регби, Китти и учеба занимают все мое время, и кстати, мы собрались здесь ради учебы. Вот. — Фингал придвинул учебник к товарищу. — Ты читай, а я буду конспектировать. — А ты точно служил на торговом судне? Не на галерах? — поинтересовался Боб, придвигая к себе книгу. Фингал взял ручку на изготовку. — Читай, черт бы тебя побрал. Боб начал: — «Лейкозы, или лейкемии, — группа раковых заболеваний крови, которые впервые описал Рудольф Вирхов в 1885 г. Он ввел в обращение их название, составленное из греческих слов „лейкос“ (белый) и „айма“ (кровь)»… Боб читал, пока не объявил: — Урок закончен. — И он захлопнул книгу. — Посмотрим, что ты усвоил. Классификация лейкемий? Боб откинулся на спинку своего стула. — Лейкемия, или лейкоз, — аномальное увеличение количества белых кровяных телец, образующихся в костном мозге. Лейкемии различают по типу клеток и скорости прогрессирования. В процессе могут участвовать клетки двух типов… — Значит, есть всего два вида лейкемии? — уточнил Фингал. Боб покачал головой. — Я же сказал: важны также темпы прогрессирования. Заболевание, связанное с клетками обоих типов, может быть и острым, и хроническим. Хроническое характеризуется замедленным началом и может развиваться на протяжении многих лет. Фингал как наяву услышал голос доктора Миккса: «Если так, будем молиться, чтобы нам встретилась одна из его хронических разновидностей». — Для острых лейкозов характерно бурное начало и скорый летальный исход, — заключил Боб. — Ну, как я справился? — Первый отличник на курсе, — отозвался Фингал и вздохнул. Боб придвинулся к нему. — Ты в порядке, Фингал? Что-то вид у тебя озабоченный. — Извини, Боб, — уклонился от ответа Фингал. Ему не хотелось обсуждать семейные дела. — Если хочешь, вели мне заткнуться, — предложил Боб, — но я же вижу: ты сегодня не в себе. Что стряслось? Фингал посмотрел другу в глаза. — Утром у моего отца взяли кровь на анализ. Результатов ждем в понедельник. Мы надеемся, что это моноцитарная ангина. Боб шепотом чертыхнулся, и Фингал понял: его друг догадался, чем еще может оказаться отцовский недуг. «Опишите результаты макроскопического и микроскопического посмертного исследования пациента, страдавшего саркоидозом легких и печени». Фингал перечитал вопрос. Это не помогло. Как отвечать, он не знал. Два часа назад ассистент экзаменатора объявил: «Можете прочесть вопросы билетов и приступать». И вот теперь, подробно ответив на первые два вопроса, Фингал таращился на третий и постепенно осознавал, что на помощь свыше ему рассчитывать нечего. Он сидел в заднем ряду парт экзаменационной аудитории. С понедельника он сдавал по два трехчасовых письменных экзамена ежедневно. Их обычно проходили или проваливали парами; хорошая оценка за один уравновешивала плохую за другой. Две проваленные пары — и студент мог готовиться к пересдаче в декабре. Но письменный экзамен был лишь началом. С завтрашнего дня предстояло сдавать устные и практические экзамены. Сегодня, в среду 26 июня 1935 года, Фингал растерянно смотрел на последний вопрос первой части выпускного экзамена по патологоанатомии. С первыми двумя вопросами, по ревматическому пороку сердца и циррозу печени, он справился без труда. С первым он разобрался, когда лечил Кевина Доэрти. Лекцию по циррозу он пропустил из-за тренировки, но осматривал одного из пациентов Хильды. Но этот вопрос… Про саркоидоз он не помнил ровным счетом ничего. Пациентов с этим редким воспалительным заболеванием ему не попадалось. Вдобавок он остался недоволен своими ответами на утреннем письменном экзамене по микробиологии. А если он провалит эти два связанных друг с другом предмета? Тогда придется пересдавать их в декабре, значит, надо будет подробно перечитать материалы обоих курсов, а это означает, что у него останется меньше времени на подготовку к решающей второй части выпускных экзаменов, предстоявшей в июне. Он встряхнул головой и написал: «Саркоидоз — редкое заболевание неизвестной этиологии. Скопления воспаленных клеток можно выявить в любой системе органов, особенно многочисленны они в легких и печени. Средств для лечения саркоидоза нет». Так же, мысленно добавил он, как средств для лечения недостаточной подготовленности к этому экзамену. Он поднял голову. Часы показывали, что отпущенное время истечет уже через пятнадцать минут. Что толку просиживать их здесь? Он отдал преподавателю листы с ответами. — Я закончил, сэр. Фингал нашел скамейку под платаном во дворе. Небо хмурилось, слышался далекий рокот грома. Серый день соответствовал настроению Фингала. Но уверенность в том, что он провалил два предмета, он считал самой незначительной из своих проблем — с того самого понедельника, минувшего девять дней назад. — О’Рейли… — Фингала взял за локоть незаметно подошедший доктор Миккс. — Идемте со мной. — Врач привел его в небольшой кабинет и протянул ему бумагу с результатами анализа. — Насколько я понимаю, вы подробно ознакомились с лейкемией, успели много прочитать о ней. — Да, сэр. — Фингал уставился на цифры. — Увеличения количества лимфоцитов не выявлено, значит, это не моноцитарная ангина. Количество тромбоцитов снижено, как и красных кровяных телец, — это объясняет, почему у отца синяки, почему он так быстро устает и страдает одышкой. — Фингал посмотрел на наставника и снова в результаты. — Но количество белых кровяных телец в норме. Ничего не понимаю. У него нет лейкемии? Доктор Миккс внимательно посмотрел на Фингала. — Вот и я подумал о том же, поэтому посоветовался с доктором Фуллертоном. Его специальность — гематология. Ладони Фингала взмокли. — К сожалению, — продолжал доктор Миккс, — это редкая разновидность алейкемической лейкемии. При ней наблюдается аномальный рост количества клеток, однако они не покидают костный мозг, следовательно, выявить их с помощью анализа крови невозможно. Однако они нарушают выработку других компонентов крови. — Доктор Миккс шагнул к студенту. — Боюсь, в этом причина недомоганий вашего отца. — Отцу понадобится биопсия костного мозга? — спросил Фингал. — Да. Она поможет подтвердить наличие лейкемии или опровергнуть его и покажет, хроническая она или острая. — Врач дотронулся до руки Фингала. — Мальчик мой, еще не все потеряно. Болезнь может оказаться хронической. — Как скоро вы сможете провести биопсию, сэр? — Доктор Фуллертон назначил биопсию на тридцатое, а первого июля, в понедельник первым же делом посмотрит стекла. До назначенного числа оставалось две недели. Фингал поколебался. — Можем ли мы позволить себе ждать так долго, сэр? Он уже знал, что, когда речь идет об онкологии, от скорости диагностики и лечения зависит все. — Да. Понимаю, сейчас это время кажется вам вечностью, но суровая реальность заключается в том, что средства для лечения лейкемии не существует. Пока мы ждем результатов, мы можем смягчить проявления анемии препаратами железа. Если анемия усилится, поможет переливание крови, так что в конечном итоге… Фингал кивнул, сглотнув. — Понимаю, сэр. — Анализы по большому счету ничего не изменят. Фингал заметил, что нервно комкает в руке листок с результатами анализа крови. Он протянул листок доктору Микксу. — Я пообещал вашим родителям, что сегодня днем сообщу им результаты. Полагаю, вы хотели бы присутствовать при этом. — Нельзя ли как-нибудь смягчить удар, сэр? К удивлению Фингала, доктор Миккс покачал головой. — Им понадобится время, чтобы осознать известие. Я обязан быть предельно откровенным. Тем днем в доме на Лансдаун-роуд он действительно ничего не скрывал. О предстоявшей биопсии, возможных результатах и различных прогнозах он рассуждал деловито и невозмутимо. Отец и мать восприняли известие стоически. Только после ухода доктора Миккса мама расплакалась. — Это несправедливо! — твердила она. — Да, — согласился отец, протягивая ей платок, — с другой стороны, несправедлива и сама жизнь, и, если я правильно понял врача, может оказаться, что у меня вполне доброкачественное заболевание. Фингалу не хотелось вмешиваться: сейчас его родителям требовалось побыть вдвоем. — Прошу меня простить, я схожу позвонить Ларсу, — сообщил он. — Он должен знать о случившемся. — Лучше бы ты этого не делал, — отозвалась мама. — Не надо тревожить твоего брата, пока мы еще сами не знаем точно, что готовит нам будущее. Ты согласен, Коннан? — Зачем волновать Ларса? Я прав, Фингал? — спросил отец. Фингал смешался: отец впервые спросил у него совета. — Да, пожалуй…