Я помедлила, с подозрением глядя на проректора, о том, что придется куда-то перемещаться, и подумать не могла. Хотя мало ли, вдруг Радагат решил меня как можно быстрее в комнату доставить. Я подала проректору руку, улыбнулась краешками губ и первой шагнула в портал. Страха не было, почему-то в Радагате я была уверена и понимала, что в опасное место он меня первой не пустит, но почему-то зажмурилась. – Где мы? – почувствовав дуновение ветра, я тут же распахнула глаза и удивленно посмотрела по сторонам. Мы стояли на холме, и прямо под нами простиралась горная долина, с бегущей по ее центру небольшой речкой. Покатые горные склоны были сплошь покрыты голубыми, синими и зелеными елями, и казалось, что мы стоим не над долиной, а над водопадом, низвергающимся сплошным обширным потоком. Завывал, путаясь среди горных вершин, ветер, но холода я не чувствовала, а когда вопросительно взглянула на Радагата, поняла почему. – Мы недалеко от академии, это мое личное место силы. Здесь только огня не хватает, а так был бы полный набор стихий. Мы помолчали: я с восторгом осматривалась по сторонам, а Радагат устремил свой взгляд куда-то вдаль. – Хорошая награда, – я первой нарушила тишину и хитро взглянула на проректора. – Мсье Виррас, вы меня удивили. – Еще нет, – откликнулся Радагат. – В смысле это еще не награда. Я была уверена, что вот сейчас проректор точно поцелует, но он осторожно взял меня за руку и потянул вниз. Мы спустились по холму прямо к грохочущей реке, и хотя я не маг воды, но все равно завороженно наблюдала за пенящимися волнами и подпрыгивающими в кристально чистой воде рыбешками. Думаю, без проректора я бы замерзла и таких восторгов не испытывала, но воздушная подушка, в которую меня обрядил Радагат, защищала не только от холода, но и от ледяных брызг. Мы стояли и смотрели на бушующую реку, как вдруг я заметила на противоположном берегу яркое шевелящееся пятно. Пятно подпрыгивало, стелилось по земле и опять возвращалось на место, где я впервые его заметила. – Радагат, – я дернула проректора за руку. – Что это? – Не шевелись, – тихий и мягкий шепот в ответ. – Это и есть награда, и скоро она будет рядом с нами. Пятно и правда приближалось и скоро оформилось в маленькую птицу с длинным разноцветным хвостом. Полет птицы был каким-то странным: резкий взлет, затем падение – зачерпнула хвостом воду – и опять взлет. Мы не шевелились, и птица приземлилась совсем недалеко от нас. Ее хвост, казалось, переливался всеми цветами радуги и был похож на отрез дорогой ткани. Это же именно ее перо мне так долго не удавалось поднять в кабинете проректора. Я вздрогнула – птица, заметив это, взвилась вверх (причем о неровном полете речь теперь не шла) и очень быстро исчезла где-то за верхушками елей. – Если помнишь, я обещал показать, – Радагат проводил птицу взглядом. – За то, что подняла перо в воздух. – Перо я подняла уже давно, а птицу только сейчас увидела. – Для того чтобы не называть проректора на «ты» и по имени, приходилось заранее продумывать все, что хотелось сказать. – Предполагалось, что перо ты поднимешь в первый день занятий, – Радагат опять взял меня за руку, и мы направились к порталу. Напоследок я бросила прощальный взгляд на пенящуюся горную реку и голубые ели, надеясь, что это мгновение запомню навсегда. Когда мы вернулись, проректор посмотрел на часы, висевшие над дверью, и тихо выругался: – Тебе уже пора идти, опаздываешь на следующий урок. Радагат привлек меня к себе и коротко поцеловал, а я неожиданно вспомнила, что так и не спросила у него о причине возмущения Корнелии насчет моего выступления с приемами. Но едва я открыла рот, как он продолжил: – И прошу тебя, пока я не сниму с себя приворот, держись подальше от Дангвара. Занятая мыслями о Корнелии, я даже не сразу поняла, о чем идет речь, а возможно, таких слов Радагата просто не ожидала услышать. Я моргнула раз, другой, третий, нахмурилась и уточнила: – Что? – Я сейчас неадекватно реагирую на парней рядом с тобой – нужно подождать совсем немного. – Не знаю, как я выглядела, но подозреваю, что не совсем адекватно, потому что проректор решил еще и уточнить: – Ты не переживай, все закончится, как только приворот можно будет снять. – Все закончится, – эхом повторила я. Сердце замерло на миг и застучало быстрее – о чем я думала? О чем я только думала, целуясь с проректором? Что мы встречаться с ним будем, отношения заведем, с родителями его буду знакомить?! Я всерьез посчитала, что у взрослого красивого мужчины может быть ко мне что-то, кроме результата приворота? Так гадко я себя еще никогда не чувствовала, даже когда чуть не убила Симана или Лиззи. В горле запершило, хотя плакать при Радагате уж точно не планировала, и все слова будто смешались в кучу. Я знала про приворот, знала – от меня никто его не скрывал, даже наоборот. Я видела, что проректор злится в моем присутствии, даже смотреть на меня не хочет, настолько его раздражаю, и естественно, что, как только приворот набрал свою силу, появилось и хорошее отношение. Мне одновременно хотелось сжаться в комочек и спрятаться и при этом устроить скандал. Раньше бы я сказала, что скандал – лучший выход из ситуации, но сейчас почему-то, как никогда остро, мне стало понятно, что в сложившейся ситуации виноваты только мои глупые ожидания. Я уперлась руками в грудь Радагата, чтобы высвободиться из его объятий. Проректор с удивлением на меня посмотрел, но не отпустил. – Что-то не так? Я так злилась, что с трудом сдерживалась, чтобы не залепить Радагату еще одну пощечину, но голос, как ни странно, был вполне даже спокойный. Только вот предвкушение в нем было слишком уж явное: – Все так, мсье Виррас. И я поняла про Дангвара. Радагат с сомнением вгляделся в мое лицо. Я видела, что он чувствует подвох, но не понимает, в чем он состоит. – Вечером увидимся? – С домашним заданием я сама справлюсь, – отрезала я и отвернулась. Радагат разжал руки – все равно это уже на объятия походило мало, больше на захват в борьбе, и я бросилась к двери. – Лилиана! Разговаривать с проректором не было сил: слезы душили уже нешуточно, и останавливаться я не собиралась. Глава 19 – Что с тобой происходит? – Лисса смотрела на меня поверх учебника. Я тоже уже как полчаса вроде бы читала книгу, вот только не поняла за это время ни единой буквы. – А что со мной происходит? Лисса тяжело вздохнула и положила учебник на стол. Я проследила за ее движением, но глаза, чтобы взглянуть в лицо подруге, так и не подняла. – Весь вечер сама на себя не похожа: молчишь, смотришь в одну точку и о чем-то думаешь. Я равнодушно пожала плечами, Лисса ошиблась: сил думать о чем-то у меня точно не было. Действительно смотрела в одну точку, вот только в голове в это время мелькали не воспоминания или мысли, а сухое перекати-поле. Казалось, я даже слышу завывание ветра – все что угодно, лишь бы не скатиться в истерику. Не думала, что слова проректора меня настолько обидели, расстроили, подкосили в общем, но что есть, то есть. – У вас что-то с Хантером не так? – предположила Лисса. – Он на ужине тоже какой-то дерганый был, огрызался, злился. На ужин я не попала: задержалась у Караката и потому наблюдать за настроением Хантера не смогла. Хотя надо бы, наверное, к нему сходить, после безобразной сцены Радагата неизвестно, что Дангвар думает. Я глубоко вздохнула и рывком захлопнула книгу: – С Хантером у нас все великолепно, но спасибо, что сказала, – пойду и выясню, что там у него случилось. Десять часов вечера еще не наступило, так что собиралась я недолго – взяла монографию с интересными видами воздушных щитов и спрятала во внутренний карман мантии, но перед тем как открыть дверь, вдруг задержалась: – Лисса, если кто-то вдруг придет, то я сплю. – Кто это, например? – подруга опешила и со значением посмотрела на часы. – Таматин? – Может быть, и Таматин, – согласилась я. – Только его мой сон точно не остановит. – Тогда кто? – Кто-то, – загадочно ответила я и выскользнула за дверь, избегая дальнейших расспросов. В коридорах было довольно много студентов: еще бы, отбой еще не наступил и скрываться нужды не было. Я спешила вперед, совершенно не смотря по сторонам, и потому едва не сбила с ног метнувшуюся мне наперерез девушку. – Ты куда? – неожиданно командным голосом вопросила Амалия. Останавливаться и объяснять я не планировала, а потому просто шла вперед, не замедляя шага, но и не ускоряясь. Амалия поторопилась и очень скоро двигалась рядом со мной, задыхаясь от непривычного темпа ходьбы. – Я с кем разговариваю, Тиррос?! – Даже не представляю, – честно ответила я. – Если ты сейчас не остановишься, я… я не знаю, что с тобой сделаю! – Как определишься, дай знать. – У меня из-за тебя теперь проблемы, ты в курсе? – Из-за меня? – искренне удивилась я. – Не из-за того, что ты бухнула приворотное зелье в вино, чтобы Дангвар на тебя внимание обратил? Что, мужики клевать перестали? Обычными способами уже не справляешься? На нас с интересом принялись оглядываться студенты. Мне стесняться было нечего, а вот Амалии, надеюсь, стало стыдно: – Да как ты смеешь, выскочка! Я закатила глаза и ничего на это не ответила – из-за угла сегодня выскочила как раз Амалия, а выскочкой оказалась почему-то я. К тому же было отлично понятно, что на этом целительница не остановится. – Бойся меня, бойся! Ходи и оглядывайся: я знаю столько зелий, что тебе и не снилось! Если мне придется тебя лечить, будешь рыдать и корчиться от боли, а я… ох… Устав от ядовитых возгласов, я просто создала воздушный щит на пути следования Амалии, и целительницу он в прямом смысле слова остановил. Остановил настолько серьезно, что девушка рухнула как подкошенная и, схватившись за нос, заверещала. К ней тут же бросились студенты, дрейфующие по коридору, а я продолжила путь к Хантеру. Пришлось постоять перед дверью в комнату Дангвара, отбивая ногу о крепкое дерево, пока Хантер наконец ее не открыл. Мокрые волосы и обнаженный торс красноречиво указывали на то, чем парень занимался и почему так долго мне не открывал.