Я помнил о Велде, о Джеке. И я пришел отыскать Элен Уикере, которую никогда раньше не видел… Как ее найти? Элен Уикере или Мэри Райт… Вряд ли она работает здесь под своим именем. Никто не обращал на меня внимания. Брюнетка, которая привела меня сюда, вопросительно смотрела на меня. Вероятно, я должен был на ком-то остановиться. Наконец, она спросила меня: — Хотите чего-нибудь особенного? С душком? — Мэри Райт, — пробурчал я. — Она у себя. Сейчас я найду ее. Она исчезла и через некоторое время вернулась, сказав: — Вон туда, последняя дверь направо. Я кивнул и оказался в длинном коридоре. На всех дверях имелась только ручка, но замочная скважина отсутствовала. Последняя дверь на правой стороне не отличалась от остальных. Я постучал и женский голос ответил: — Входите. Я вошел. Мэри Райт сидела перед зеркалом и расчесывала волосы. На ней были только бюстгальтер и трусики. На ногах мягкие туфельки. Она наблюдала в зеркало, как я вхожу. Когда-то она была хорошенькой, но эти времена прошли. На ее лице отпечатались не столько следы возраста, сколько следы прожитого. Ей могло быть лет тридцать, но выглядела она намного старше. Уголок рта слегка подрагивал. У нее было тело хорошо упитанной кобылицы, но на вид холодное, как улитка. Ее профессия читалась в глазах, как в открытой книге. Она относилась к тому типу девушек, которых можно было избить до смерти, не услышав ни звука. Как и остальные, она была подкрашена относительно скромно. Вероятно, этот дом посещала избранная клиентура. Мэри была среднего роста, с карими глазами и хорошо сложена. Груди небольшие, но упругие, и довольно хорошая линия бедер. — Здравствуйте. Голос тоже звучал приятно. — Вы рано пришли, — добавила она. — Или надоело торчать в баре? Я быстро проверил комнату, осмотрев снизу стол и стены. В этом доме могли быть микрофоны, а я не желал угодить в ловушку. Я встал на колени и бросил взгляд под кровать: никаких проводов не видно. — Если вы ищете микрофоны, — насмешливо сказала она, — то у нас их нет и стены абсолютно непроницаемы. — Вы не угадали. Просто я обожаю заниматься любовью под кроватью. Она поднялась и повернулась ко мне. — Вначале стаканчик? — Нет. — Значит потом? — Тем более нет. — Почему? — Потому что я пришел не для того, чтобы прыгать в постели. — Так чего же вы тогда пришли-то? Чтобы потолковать о погоде или о добрых старых временах? А может на своего любовника пожаловаться?. — Вы угадали, Элен. Я ждал, что она вот-вот хлопнется в обморок, так как она смертельно побледнела. Затем глаза ее сощурились и она стиснула зубы. — Что это значит? Кто вы такой? — Меня зовут Майк Хаммер, девочка. Я — частный детектив. Мое имя ей было известно. Она напряглась, и в ее глазах появился страх. Она пробормотала: — Фараон… Если вас послал мой отец… — Я не знаком с вашим отцом, — прервал ее я, — и меня никто не посылал. Несколько дней назад был убит один мой друг, его звали Джек Уильямс. Она чуть не вскрикнула и прикрыла ладонью рот. Потом села на краю кровати. — Я этого не знала, — прошептала она. — Вы не читаете газет? Она покачала головой. — В бумагах Джека Уильямса я обнаружил ваше имя. Вы ведь видели его за несколько дней до смерти? — Да. Вы пришли меня арестовать? — Нет, я никого не собираюсь арестовывать. Я хочу прикончить кое-кого, прикончить за Джека. Тут она зарыдала. Она пыталась сдержать слезы, но они текли так быстро, что она не успевала их вытирать. Я ничего не понимал. Я считал, что она прошла огонь и воду. Она явно ненавидела своего отца. Но почему она так разволновалась, узнав о смерти Джека? — Я так старалась скрыть правду от Джека… Но он, в конце концов, узнал все, все… Он даже нашел мне работу… Она зарылась лицом в подушку и разрыдалась так, что ее голые плечи сотрясались в конвульсиях. Я сел рядом с ней и усадил ее. — Нечего реветь, — проворчал я. — Возьмите себя в руки и слушайте. Джек хотел сегодня организовать облаву в этом заведении, но его послание не дошло до полиции. Что назначено на сегодня? Она перестала плакать, нахмурилась и сказала: — Я не знаю и не понимаю, почему Джек хотел обыскать этот дом. Таких заведений в городе дюжины, и их… — Может быть, этот дом чем-то отличается от других? Подумайте как следует. Кого вы ожидаете сегодня вечером? — Обычный вечер… Много клиентов, но ничего и никого особенного. В основном провинциалы. Юнцы, которые могут тратить деньги, садисты обоих полов, клерки, экономящие каждый цент, чтобы насладиться любовью в нашем обществе и чтобы потом хвастать этим всю оставшуюся жизнь. В общем, ничего интересного. Я попытался копнуть глубже: — Как это с вами случилось, Мэри? — К черту! Это долгая история, и у меня нет ни малейшего желания вам ее рассказывать. — Послушайте, Мэри, я вмешиваюсь в ваши дела не ради удовольствия и не для того, чтобы причинить вам неприятности. Вам может быть известен, хотя и сами этого не понимаете, какой-нибудь важный факт, и что бы это ни было, я убежден, что этот факт напрямую связан с гибелью Джека. Я мог бы изуродовать вас и вырвать из вас вашу историю, но я не собираюсь этого делать… Если вы уважали Джека, то докажите это. — Да, конечно. Если вы думаете, что это может послужить Джеку, я сделаю это ради него. Он единственный настоящий человек, которого я встретила в своей жизни. Он много раз протягивал мне руку помощи, но я оказалась недостойной его. Обычно я реву, когда рассказываю эту историю, но с тех пор прошло уже достаточно много времени, чтобы она могла еще меня волновать. Я закурил и предложил ей сигарету. Мы молча курили некоторое время. Я облокотился о спинку кровати и ожидал продолжения. — Началось это еще в колледже. Однажды я встретила человека по имени Джон Хэмсун. Это был молодой, высокий и красивый парень. Мы должны были пожениться. Как-то вечером я провожала его после футбольного матча, и вы понимаете, что потом случилось… Через три месяца мне пришлось прекратить учебу. Джон тогда еще не хотел жениться и повез меня к знакомому доктору. После операции я стала очень нервной, и это росло день ото дня. Какое-то время мы жили вместе, а потом мои родители откуда-то узнали правду. Как это случилось, я не знаю. Она на время замолкла, задумалась, а затем продолжала: — Я получила письмо от отца, в котором он отрекался от меня. И как раз в тот же вечер Джон не вернулся домой. Я долго ждала его, потом позвонила в колледж, но он исчез. Подходил срок очередного взноса за квартиру, и я не знала, что делать… А дальше пошла неприятная часть этой истории: я начала принимать клиентов. Это стало моим единственным средством существования. Так продолжалось несколько недель, потом хозяйка пронюхала об этом и вышвырнула меня на улицу. Я и опомниться не успела, как очутилась в машине, которая привезла меня в меблированные комнаты. Тот отель был совсем не такой, как здесь — грязный и полуразрушенный. Хозяйка, старая ведьма, бросала в нас чем ни попадя. Она заявила мне, что знает обо мне все, и если я не буду слушаться, она выдаст меня полиции… Это меня очень напугало… Однажды ночью, болтая со своей соседкой по комнате, я рассказала ей свою историю. Это была опытная девчонка, которая знала, как действовать в разных ситуациях. Она расхохоталась и призналась, что сама точно так же попалась в силки этой мегеры. Но что самое главное, когда я описала ей Джона, моя соседка его узнала. Именно он и довел ее до такого состояния. Мы уже вдвоем пытались разыскать его, но безуспешно… С тех пор я стала частью огромной организации. Нас посылали черт знает куда и черт знает к кому. А здесь я нахожусь довольно давно, вот и все, что могу сказать… Это было действительно все. Старая, как мир, история. Мне было жаль ее. — А когда вы учились в колледже? — Лет двенадцать назад. — Тогда у меня все. Спасибо. В данный момент я не видел, что можно извлечь из этой истории. Я протянул ей свою визитку и пять долларов. — Вы сможете найти меня по этому телефону, если узнаете что-нибудь новенькое. До свидания. Я должен обдумать все. Она удивленно уставилась на меня. — Вы хотите сказать, что уходите?.. Вам больше ничего от меня не нужно? Зря, в постели я бесподобна! — Нет, благодарю, и старайтесь держать себя в руках. Не отчаивайтесь. — Хорошо. Я не стал выходить через парадный ход, а спустился в холл по винтовой металлической лесенке, которая была скрыта тяжелой драпировкой. Женщина в черном платье отложила книгу и удивленно спросила: