— Хэлло, Боб! — приветствовал я его. — Что ты здесь делаешь? — Работаю, Майк. Это же мой район. Он весь кипел от восторга. Слова лились из него рекой. — Куда ты едешь? — спросил он. — В город. Могу подвезти. Тебе куда? Он задумчиво почесал лоб. — Мне-то нужно в другую сторону. — заявил он после раздумья. — Необходимо передать письмо на Кэнэл-стрит. — Ладно, Боб, я подвезу тебя. Наконец, загорелся красный свет, преграждая путь другому потоку, а мне улыбался зеленый. Я свернул на Бродвей и поехал налево. По дороге Боб махал рукой молодым девушкам. Я давно знал, что он обожает прогулки в машине. — Ты не слышал каких-нибудь разговоров о Кэлики? — Нет. Наверное, что-нибудь случилось, так как он расстался с несколькими своими ребятами. Я видел их сегодня. — А у Сэма что нового? — Ничего. — Как поживают твои пчелки? — О, замечательно! Теперь у меня есть матка. Кстати, ты был не прав, Майк. Матке не нужен самец. — Как же тогда появляются маленькие пчелки? — спросил я, взглянув на него. Он озадаченно нахмурился. — Мне кажется, они несут яйца, — проговорил он после продолжительного раздумья. Я высадил его рядом с Кэнэл-стрит. Он вежливо попрощался со мной и скрылся за поворотом. — Да, хороший парень этот Боб… До того безобидный и услужливый… — бормотал я вслух, разговаривая сам с собой. 10 Пат ждал меня в тире. Меня проводил туда полицейский в форме. Я подошел к нему в тот момент, когда он изучал результаты последней серии выстрелов. — Что-нибудь не так? — спросил я. — Мне кажется, револьвер не пристрелян, — проворчал он. Он снова выстрелил по движущемуся силуэту и попал между сердцем и плечом. — Чего же тебе еще надо, Пат? — Такое попадание — совсем не предел точности для человека, — объяснил он. Пат редко бывал доволен. Он протянул мне свое оружие, а я рассмеялся. — На, попробуй, — предложил он. — Из этой кастрюли? Я вытащил свой «сорок пятый» и спустил предохранитель. Появилась мишень. Я выстрелил трижды подряд. Пат посмотрел на мишень: все три пули угодили в голову силуэта. — Недурно, — заметил Пат. Мы спрятали оружие и направились к лифту. — Пуля с тобой? — поинтересовался Пат. — Давай-ка сравним ее с другими. — Давай. В лифте он внимательно осмотрел пулю, но пуля, попавшая в стенку, повреждается больше, чем пуля, извлеченная из тела человека. И одинаковые ли они, на глазок судить нельзя. В лаборатории баллистических исследований Пат вставил пулю в специальную кассету и включил свет. Я погасил общий свет, и на экране появилось изображение двух пуль. Пат поворачивал изображение во всех плоскостях, пытаясь найти схожие детали, но никаких совпадений не было. В конце концов, он бросил это занятие и зажег свет. — Ничего не поделаешь, Майк, это пули из разного оружия. Если Кэлики, совершив убийство, не заменил револьвер, путая следы. — Возможно, но маловероятно. Редко кто, совершив убийство, меняет оружие. Пат согласился и нажал на кнопку. Он передал пулю одному из своих детективов, приказав сфотографировать ее и поместить снимок в картотеку. Затем мы уселись в уголке, и я подробно рассказал ему о покушении, едва не стоившем мне жизни, а также высказал свое мнение по поводу убийства Кингса. Пат никак не стал комментировать мой рассказ. Он принадлежал к тому типу неразговорчивых сыщиков, которые вначале просто регистрируют факты, а затем картина должна постепенно вызреть у них в голове. Я всегда удивлялся, встречая подобных людей в полиции. В их распоряжении было прекрасное оборудование, контакты во всех областях и, несмотря на ругань, которую мечут в их адрес газеты, они умеют прекрасно всем этим пользоваться. Как и везде, в полиции есть паршивые овцы. Но есть и такие люди, как Пат, которых невозможно подкупить. Может быть, я тоже стал бы одним из них, если бы не обязательное для полицейских правило следовать определенным инструкциям. Едва я закончил свой рассказ, как Пат потянулся и сказал: — К сожалению, мне нечего добавить, Майк. Я со своей стороны хотел бы помочь тебе, потому что ты прекрасно поработал и предоставил в мое распоряжение множество фактов. А теперь изложи свою версию. Кто, на твой взгляд, убийца? — Если бы я знал это, у тебя на руках повисло бы еще одно убийство в порядке самозащиты, — ухмыльнулся я. — Я начинаю думать, не следует ли нам поискать где-то вне круга наших первоначально подозреваемых, которые и так оказались на добром пути к истреблению, — но не считая, конечно, Кэлики, хотя бы из-за его внимания по отношению ко мне. Может, это он? У него ведь были причины для этого. А может, это сделал кто-то другой из их же организации? Джек запросто мог это обнаружить, за что и поплатился. А если за убийством Хилла Кингса скрывается месть женщины, которая оказалась более проницательной, чем другие, вовремя поняв его намерения? Это могла быть также месть отца, брата или возлюбленного. Хилл сломал столько девичьих судеб, что страшно подумать, и он наверняка совершил не одну ошибку. — Я тоже подумывал об этом, Майк. А теперь, — он поднялся, — пошли со мной, я покажу тебе одну твою старую приятельницу. — Мою старую приятельницу? Заинтригованный, я попытался расспрашивать, но Пат не отвечал и был нем, как рыба. Мне пришлось умолкнуть. Мы вошли в маленькую комнату, где два детектива допрашивали женщину, но не получали ответов. Она сидела спиной ко мне, и я узнал ее лишь когда подошел спереди. Ничего себе, приятельница… Я мысленно послал Пата ко всем чертям. Это оказалась хозяйка дома терпимости, сумевшая ускользнуть сквозь пальцы в предыдущую ночь. — Где вы ее нашли? — спросил я. — Она шла по улице около четырех утра и полицейский задержал ее, поскольку у нее не оказалось документов. Я снова повернулся к женщине. Она явно устала от длительного допроса, но тем не менее сидела, вызывающе скрестив руки на груди, хотя по нервному дрожанию пальцев было видно, что она близка к истерике. — Вы помните меня? — буркнул я. Она повернулась в мою сторону и проговорила: — Да, я вас знаю. — Как вы выбрались из дома во время облавы? — Отстаньте! Пат взял стул и уселся напротив женщины: — Если вы отказываетесь отвечать, — спокойно произнес я, — то мы обвиним вас в убийстве и вам потребуется хороший адвокат. Ее руки опустились, и она облизала пересохшие губы. На этот раз удар достиг цели. Она ощутила страх за свою вонючую шкуру, но потом страх исчез и она расхохоталась. — С этим вы тоже можете оставить меня в покое! Никого я не убивала. — Может, и так, — вмешался Пат, но убийца улизнул из дома тем же путем, что и вы. И мы можем предположить, что вы помогли ему смыться, а соучастие в убийстве также подлежит наказанию. — Идиоты! — заорала она. Ее достоинство и респектабельность сразу же испарились. На бледном лице проявились глубокие поры. Она нервно сглотнула. — Я одна была! — снова завопила она. — Вранье, — бросил я. Она вздрогнула и пробурчала: