— А у тебя есть хоть какой-нибудь завалящий след? — Нет. По данным экспертов, выстрел произведен из совершенно нового револьвера. Мы провели расследование, но пуля была выпущена не из проданных недавно кольтов этого калибра. — Оружие могло быть продано несколько лет назад, а воспользовались им лишь сейчас. — Этим мы тоже займемся, но пока пусто. Ни у кого из подозреваемых нет револьвера… По крайней мере, официально. — Достать оружие в конце концов нетрудно. А глушитель? Убийца явно не новичок. Глушитель, разрывная пуля… — Здесь нет ничего сложного. Глушитель мог быть предназначен для карабина. Его можно приспособить и на револьвер сорок пятого калибра. Мы молча выпили еще по глотку. — Тьфу! — продолжал дальше Пат. — Чуть не забыл сказать тебе, что Джордж Кэлики и Хилл Кингс сегодня утром сменили квартиру. — Почему? — Прошлой ночью кто-то стрелял в Кэлики через окно. Пуля оцарапала ему голову. Мы сравнили ее с той, которой убит Джек. Выпущены из одного и того же револьвера. Я чуть не поперхнулся. — И ты это чуть не забыл? — пробормотал я. — Да… еще одно… — Что еще? — Он убежден, что это ты в него стрелял. Я стукнул кружкой о стол с такой силой, что Пат подскочил. — Подонок! — прорычал я. — На этот раз я ему… — Спокойно, Майк… Возьми себя в руки. Ты же знаешь, что мы обязаны проверить и тебя. Ты уже устранил нескольких нежелательных граждан, и у нас имеется немало образцов твоих пуль. Мы сравнили их с той, что была выпущена в Кэлики, но они не похожи. К тому же нам известно, где ты был прошлой ночью. — У тебя забавная манера рассказывать, Пат, но хватит шуток. Где же они сейчас живут? — Да тут, на уголке, — ухмыльнулся он. — В том же доме, где живут и близняшки Билеми, но на втором этаже. — Ты был там? — Да, у близнецов, но я видел и тех. Мне нужно было убедить Кэлики не подавать на тебя жалобу за избиение. Это мне удалось без особого труда. Он много слышал о твоих методах. Мы расстались с Патом у выхода из бара, и я направился в указанный дом. Если тебя обвиняют в убийстве, необходимо докопаться до самой сути. А я люблю это. Пат поверил мне только потому, что убийца промахнулся. Кэлики, видимо, отдал приказ портье не впускать меня в дом. Я проник в холл, как обычный жилец, и поднялся на второй этаж лифтом. Лифтеру на первый взгляд было лет тринадцать, но, присмотревшись, я дал ему уже лет тридцать. Он был тощ, и у него было насмешливое лицо. В кабине мы находились вдвоем. Когда лифт остановился, я сунул ему под нос банкноту в пять долларов. — Кэлики, Джордж Кэлики. Живет здесь недавно. Скажи номер квартиры и деньги твои. Он оглядел меня с ног до головы. — Вы, должно быть, Хаммер, — решил он. — Кэлики дал мне в два раза больше, чтобы я вам ничего не говорил. Я вытащил револьвер из кобуры и дунул в дуло. Глаза лифтера расширились. — Да, я тот самый тип, которого зовут Хаммер, — признался я. — Если ты не сообщишь мне номер его квартиры, то десяти долларов не хватит на оплату услуг дантиста. Я лениво приподнял револьвер. — Двести шестой! — молниеносно выпалил он. Я свернул банкноту и засунул ее лифтеру в открытый рот. — Помни обо мне, — добавил я. — И если ты не будешь молчать, я вскрою тебя, как устрицу. — Да, мистер, — почти простонал он от страха. Затем он быстро вошел в кабину и закрыл за собой дверь. Послышался щелчок, и лифт быстро направился вниз. Мне тоже пора было приниматься за дело. Я отправился на поиски двести шестой квартиры, нашел ее и постучал в дверь. Ответа не последовало. Я приник ухом к двери, но ничего не услышал. Чтобы убедиться в отсутствии жильцов, я засунул листок бумаги под дверь и спустился этажом ниже. Потом снял туфли и на цыпочках вновь поднялся вверх. Листок лежал на том же месте. Я вытащил из кармана связку отмычек и принялся священодействовать. С третьей попытки дверь мягко отворилась и я вошел, прикрыв за собой дверь. Квартира, вероятно, сдавалась уже меблированной. Никаких следов пребывания новых жильцов не было, за исключением фотографии Кэлики на камине в гостиной. Я вошел в спальню. Там стояли два комода и одна кровать. Действительно, они спали вместе, а ведь я это говорил, чтобы разозлить Кэлики. Под кроватью я обнаружил чемодан и исследовал его содержимое. Кроме белья и полдюжины рубашек, там лежал кольт сорок пятого калибра и две пачки патронов. Это оружие обычно предназначается для профессионалов, и если в течение двух дней все время на него наталкиваешься, это что-нибудь да значит! Что за времена настали, господи! Я заглянул в ствол, но он был чист, как постель девственницы. В последнее время оружием явно не пользовались. В ящиках обоих комодов тоже ничего не было. Я обнаружил только альбом, принадлежавший Кингсу. Там были снимки, доказывающие его занятия всеми университетскими видами спорта и кое-чем еще. Это были моментальные снимки разных лет и в огромном количестве. Некоторые из женщин были ничего себе, но это на вкус тех, кто любит высоких и тощих. Что касается меня, то мне никогда не нравились женщины, похожие на мальчишек. На нескольких фотографиях были изображены Хилл Кингс и Кэлики вдвоем. Хилл и Джордж на рыбной ловле, в кемпинге с палаткой, перед витриной магазина. Вдруг я замер, как пес, сделавший стойку. На одном из фото Хилл ни единой черточкой не напоминал студента, а скорее походил на важного бизнесмена. Но не это привлекло мое внимание. В витрине за ним можно было различить фанерный лист, куда наклеиваются вырезки из последних новостей. На одной фотографии можно было увидеть гибель «Морокастла»… Но он сгорел в море восемь лет назад, а Хилл Кингс выглядел на этом снимке старше, чем сейчас. Мне не хватило времени подумать над этим, так как послышался шум поднимающегося лифта. Я подошел к двери и открыл ее в тот момент, когда Джордж Кэлики приготовился воспользоваться своим личным ключом. — Входите, Джордж, — любезно пригласил я его. Он был скорее удивлен, чем напуган. Действительно ли он считал, что именно я стрелял в него накануне? Хилл Кингс за сутки не изменился. Он было приготовился к бегству, но к Джорджу уже вернулось хладнокровие. — Незаконное вторжение, — заявил он после некоторого колебания. — На сей раз… — Заткнитесь и входите… Слишком много лишних слов… Если бы вы больше сидели дома, вашим гостям не пришлось бы ожидать вас здесь. Друг за другом они прошли в спальню. Кэлики быстро выскочил оттуда, красный от бешенства. Но я не дал ему времени обвинить меня еще в одном преступлении. — Зачем эта артиллерия? — коротко поинтересовался я. — Для таких, как вы, — прошипел он. — Для тех, кто пытается убить меня через окно. У меня есть на него разрешение. — Я ничего не имею против. Но я посоветовал бы вам обращаться с этой штукой поосторожней. — Не волнуйтесь, я вас предупрежу накануне. А теперь я хотел бы знать, что вы здесь делаете? — А я хотел бы услышать от вас, как в вас стреляли и промахнулись. Вы обвинили меня в попытке убийства, и мне это совсем не нравится. Прежде чем ответить, Джордж закурил сигарету. — Я вижу, у вас есть связи с полицией. Спросите у них сами. — Мне больше нравится добывать сведения из первоисточника, — перебил я. — И если вы не дурак, то не будете терять зря время. Пуля, которая убила Джека Уильямса, и та, которая в вас не попала, были выпущены из одного и того же револьвера. Мне нужен убийца, и вы это знаете. Кроме того, если в вас не попали в первый раз, то во второй непременно попадут. Вы сами должны отлично понимать, где ваши интересы. Джордж вытащил изо рта сигарету. Его лицо скукожилось от страха, и глазки забегали. Он пытался это скрыть, но безуспешно. От нервного тика у него дергались уголки рта. — Не думаю, что смогу вам чем-то помочь… Я сидел возле окна. Пуля пробила стекло и вонзилась в спинку стула. Я бросился на пол и пополз к стене. — Зачем? — Зачем?! Чтобы спасти свою шкуру. Зачем мне нужно было сидеть под прицелом у убийцы? Я старался не замечать его враждебного тона и вида. — Вы бывали в разных переделках, Джордж, почему же все-таки в вас могли стрелять? Он нервно вытер пот со лба. — Откуда я знаю! Если занимаешься бизнесом, всегда найдутся недоброжелатели. — Отлично сказано, Джордж! Но этот же человек убил и Джека Уильямса. Как вы попали в один список? Теперь он затрясся так, что не смог этого скрыть. — Не знаю… я действительно ничего не знаю, — промычал он. — Я все время об этом думаю и не могу прийти ни к какому выводу. Поэтому-то я и переехал. Там меня мог накрыть кто угодно, а тут, по крайней мере, я не один.