Я наклонился вперед. — Пошевелите-ка мозгами как следует… Какая связь между Джеком и вами? Что может быть у вас общего? Если вы сможете ответить на эти вопросы, мы найдем преступника. Может быть, мне треснуть вас головой об стену, чтобы вы лучше соображали? Джордж заходил по комнате. Сейчас он не казался молодым. То обстоятельство, что он попал в список убийцы, подействовало на него так, что он словно обезумел. — Я не знаю, — простонал он, — и не понимаю. Я знал Джека Уильямса совсем мало. Хилл знает его лучше, чем я. Меня самого представила ему мисс Мэннинг. Если бы я что- нибудь знал, то все рассказал бы. Неужели вы считаете, что я жажду быть убитым? Эти слова напомнили мне еще об одном аспекте дела, который я до сих пор игнорировал. Хилл сидел, согнувшись в кресле рядом с камином. Просто сидел и нервно курил. Для спортсмена это было нарушением самых элементарных правил поведения. Я думал о фотографии восьмилетней давности, на которой этот парнишка выглядел уже мужчиной. Может быть, этот снимок был сделан перед витриной магазина, не работавшего уже много лет? — Ну, ладно, — проронил я. — Хилл, расскажите теперь вы, что знаете и чего не знаете. Он отвернулся, и я вдруг обнаружил, что у него безупречный профиль греческого божества. — Мне нечего добавить, — заявил он. — Как вы познакомились с мисс Мэннинг? Где вы ее встретили? — А-а-а… в колледже, на конференции по практической психологии. В конце встречи она пригласила нескольких студентов посетить ее клинику в Нью-Йорке. В их числе оказался и я. С того времени она заинтересовалась мной и помогала мне в учебе… Пока я заметил только одну причину, по которой Шарлотта Мэннинг могла им заинтересоваться, и чуть не задохнулся от ярости. Но разве не правдоподобно, что она могла им заинтересоваться в профессиональном плане? В конце концов, такая шикарная женщина, как Шарлотта Мэннинг, могла выбирать понравившихся ей мужчин. — А давно ли вы познакомились с Джеком Уильямсом? И при каких обстоятельствах? — Чуть позже. Нас познакомила мисс Мэннинг, и мы вместе ужинали, там же была и Мирна. Потом как-то я оказался замешанным в заварушке после футбольного матча. Вы понимаете, тут уже все режимы летят к черту, и мы все перебили в кафе. Джек Уильямс знал владельца, и тот не подал на нас жалобу, удовлетворившись возмещением убытков. Еще мы встречались, когда я изучал психологические аспекты маниакального стремления к самоубийству. Шарлотта ввела меня в некоторые дома, куда я не смог бы проникнуть сам. Довольно скоро мы стали хорошими друзьями… Рассказ Хилла Кингса не содержал ничего интересного. Джек, как и я, не принадлежал к болтунам. Наша дружба с ним окрепла в повседневных делах. В армии мы не говорили о чем- либо постороннем. Разумеется, он упоминал имена своих многочисленных приятелей, и я хорошо знал Мирну. По делам мне приходилось встречаться и с Калики. А что касается близняшек Билеми, то на их фотографии я часто натыкался в газетах, но самих видел лишь раз. Да, здесь мне сейчас явно нечего было делать. Я надел шляпу и вышел. Ни тот, ни другой не подумали попрощаться со мной, и я выразил свое неудовольствие тем, что изо всех сил хлопнул дверью. Спускаясь по лестнице, я размышлял, где же мог достать Джордж Кэлики свой револьвер. По словам Пата, ни у одного из подозреваемых не было огнестрельного оружия, но у Джорджа я собственными глазами видел кольт сорок пятого калибра. К тому же есть разрешение… По крайней мере, он так утверждает. Если в ближайшее время обнаружат еще труп с пулей сорок пятого калибра в кишках, я хоть буду знать, откуда начинать поиски. Сестры Билеми жили на пятом этаже, и их квартира была расположена точно так же, как и квартира Кэлики. Я позвонил, и дверь приоткрылась. Я услышал звяканье цепочки и заметил в полутьме женское лицо. — Что вам нужно? — спросила женщина. — Мисс Билеми? Она кивнула. — Я — Майк Хаммер, частный детектив. Мне необходимо поговорить с вами по поводу убийства Джека Уильямса. Не могли бы вы… — Да, конечно. Она прикрыла дверь и сняла цепочку. Через пять секунд я оказался перед лицом великолепной женской особи атлетического сложения: бронзовая от загара кожа, мускулистые, как у статуи, руки и плечи… Как и в случае с Шарлоттой Мэннинг, ее фотография не отражала внешних достоинств. Почему же эти девушки до сих пор не вышли замуж? Я знал немало типов, которые взяли бы их в жены только благодаря их физическим данным. — Вы войдете? — Да, спасибо. Я прошел за ней в квартиру. Она во многом напоминала квартиру Кэлики. Но вместо крепкого запаха сигар здесь царил аромат духов. В глубине гостиной по обе стороны столика располагались два низких диванчика. Я уселся на диван справа, она — слева. — Что же вы хотите знать? — поинтересовалась она. — Прежде всего, с какой из мисс Билеми я имею сейчас дело? Я не хотел бы путать вас. — А! Я — Мэри. Эстер пошла по магазинам, а это значит, она вернется не раньше вечера. — Я думаю, вы можете мне кое-что сообщить. Пат Чемберс у вас уже был? — Да. И предупредил, что вы тоже придете. — Отлично! Вы ведь были знакомы с Джеком Уильямсом еще до войны, так ведь? — Да, действительно, еще до войны. — Во время вечеринки вы не заметили чего-нибудь любопытного? — Да нет, ничего особенного… Немного выпили, потанцевали и прочее. Джек чувствовал себя вполне нормально. Я видела, как он несколько раз разговаривал с Мирной. Потом он уединился в кухне минут на пятнадцать с Хиллом Кингсом. Они вышли оттуда, покатываясь со смеху, как будто рассказывали друг другу неприличные анекдоты. — И никаких особых разговоров? — Боже мой, ну, конечно же нет! Мирна и Шарлотта пытались было поговорить наедине, но мужчины их быстро разъединили. Наверное, они хотели обсудить предстоящее замужество Мирны. — А что потом? — Потом мы поехали домой. Мы с сестрой, как всегда, забыли ключи и вынуждены были разбудить портье, чтобы он открыл дверь. Мы сразу же и легли. Об убийстве мы узнали только после телефонного звонка одного репортера, который позвонил, надеясь раздобыть дополнительные сведения. Мы ожидали визита полиции, но капитан пришел лишь сегодня. — Она смолкла и прислушалась. — Простите меня, я не закрыла в ванной воду, — и она исчезла в ванной. Может быть, я стал глухим? Я еще раз прислушался, но не услышал звуков льющейся воды. Я провел какое-то время, перелистывая журналы. В одном были только моды, а во втором я наткнулся на грустную историю о бедной девушке, которую соблазнил в машине и покинул частный детектив. Она пыталась броситься под поезд в метро, но один благородный молодой человек успел схватить ее и, в конце концов, сделал респектабельной женщиной. Они как раз собирались пожениться, когда Мэри Билеми вернулась в комнату. — Простите, что пришлось вас оставить, но вода так быстро остывает. — Ничего. Большинство женщин проводят там целые дни. — Но не я, — рассмеялась она. — Я хочу услышать продолжение. Мэри закинула ногу на ногу и наклонилась за сигаретой, демонстрируя великолепный бюст, но я отвернулся. У меня не было времени на плотские утехи. Мне еще нужно было чуть позднее навестить Шарлотту Мэннинг, и я не мог зря тратить свои силы. — Сигарету. — предложила она. — Спасибо. Мэри откинулась на спинку дивана и выпустила дым в потолок. — Что же вам еще рассказать? Я могу говорить и от имени своей сестры, потому что мы вернулись вместе. Вы можете проверить мои слова, как это уже сделал мистер Чемберс, допросив ее лично. — Это не обязательно, не имеет значения. Важно другое. Не заметили ли вы чего-нибудь особенного за последние дни в отношениях Джека с другими? Не видели ли чего-нибудь, что вас, например, неожиданно удивило? — Боюсь, что здесь я не смогу вам помочь. Я не обращаю внимания на то, что происходит вокруг меня, и не умею подслушивать под дверьми. Мы с сестрой живем изолированно, у нас даже мало друзей в городе. Она повернулась лицом ко мне. Халат ее широко распахнулся, как бы приглашая в объятия, но она не спешила запахнуть его, позволив моим жадным глазам пройтись по ее груди. Живот у Мэри был плоский и мускулистый. Я облизнул пересохшие губы и невнятно пробормотал: — Сколько времени вы проводите в городе? — Столько, сколько нужно, чтобы Эстер сделала покупки. Единственная ее радость в жизни — носить красивые платья, даже если ее никто в них не видит. — А ваша? — Моя радость — сама жизнь… Недели за две до этого я не понял бы ее. Но теперь все было ясно и понятно. Ничто для нее не имело значения: ни время, ни^люди. В любых обстоятельствах она следовала лишь своим желаниям, поэтому и пыталась соблазнить бедного частного детектива. — Скажите, — промычал я, — как вас можно отличить от вашей сестрички? — У одной из нас родимое пятно на правом бедре. — У кого же? — А почему бы вам самому не проверить? Девушка явно искала приключений под одеялом. — В следующий раз, — пообещал я, не кривя душой. — Сегодня мне нужно работать. — Не будьте идиотом, — медленно процедила она, соблазнительно облизывая губы.