Он разделяет колоду ровно пополам. — Это правда? Или ты выдумываешь историю? — Зачем мне придумывать об этом историю? — невинно спрашиваю я, подворачивая ногу под себя. Его взгляд снова скользит по моим ногам, постепенно поднимаясь к бедрам. Он нервно изучает меня, пока тепло ласкает мою кожу и скручивается в животе. — Чтобы избежать настоящей правды. — Так мы будем играть в «Техасский холдем», или как? — Я стремлюсь сменить тему. — Да… но есть условие, — говорит он. — За каждую проигранную игру ты должна сказать мне одну правду о себе. — Мне не нравится это правило, — говорю я ему. — А я не люблю говорить правду. — Почему? Ты боишься, что проиграешь? — он бросает мне надменный вызов. — Я ничего не боюсь. — Это не может быть правдой. Все чего-то боятся. — Хорошо, — соглашаюсь я. — Но если ты проиграешь, тогда ты должен рассказать мне что-нибудь правдивое о себе и что-нибудь хорошее. Он проводит пальцем по краям карт, как будто считает. — А что, если мне нечем поделиться? — Я буду судьей. — Я протягиваю ему руку. — Теперь дай мне карты, чтобы я могла сдать. Я дилер. Он переворачивает руку с колодой. — Обычно я люблю сдавать. — Он кладет карты мне в руку, вздыхая, как будто отдает что-то очень ценное. Я обхватываю пальцами деку. — Ты много играешь? — Иногда, когда мне нужны деньги. Я тасую колоду, хотя он уже это сделал. Меня учили никогда никому не доверять, когда дело доходит до игры в карты. Отбрасываю верхнюю в сторону и раздаю. Я поднимаю карты и заглядываю под них. — Если бы мы играли в «Покер» на раздевание, ты бы проиграл после первой раздачи, потому что на тебе только полотенце. Он поднимает свои карты, сдерживая улыбку. — Да, но я не проиграю. — Это ужасно высокомерно с твоей стороны. — Я переворачиваю три карты на кровати, выстраивая их между нами. Его рот постепенно растягивается в эту всезнающую улыбку. — Я знаю. Я переворачиваю карты, и он странно смотрит на меня. — Нет смысла скрывать то, что у нас есть, поскольку мы на самом деле не повышаем ставки. Он улыбается. — Я держу свое в секрете, так что давай, сдавай другую. Я делаю то, что он говорит, и следующая карта, которую я сдаю, — туз. У меня есть один, но я пока не в восторге. Даже если шансы в мою пользу, это не значит, что я в выигрыше. Первое правило карт. И жизни. Выражение лица Люка представляет собой смесь любознательности и скуки, что не имеет смысла, поскольку на самом деле они несовместимы. — Сдай последнюю карту, — говорит он. Переворачиваю и кладу. Ни одна из карт не является мастью, и нет ничего похожего на флеш или сет. У меня есть хорошие шансы на победу или, по крайней мере, на ничью, если ему повезет с тузом. — Чему ты улыбаешься? — недоумевает Люк, перекладывая карты. — Может быть, у меня тоже есть туз. — Я не знала, что улыбаюсь, — говорю я, кусая губу, чтобы перестать. — Что у тебя? Он кладет свои карты, и мой восторг тут же угасает. — Что я могу сказать? — Он задумчиво потирает подбородок. — Наверное, мне повезло. Я морщу нос, глядя на его карты. — Как это вообще возможно для тебя, чтобы получить на руки тузы? — Возможна любая раздача. — Он расслабляется на матрасе, опираясь на локти, и полотенце соскальзывает настолько, что я могу видеть его бедра. — Теперь я могу задать вопрос. — Валяй. — Это не значит, что я скажу правду. — Спрашивай. Его ноги немного раздвинуты, и я клянусь, что вижу его яйца. — Скажи мне, почему ты выпрыгнула из окна той ночью? Я не пропускаю ни секунды. — Я была под наркотой и хотела посмотреть, смогу ли я летать. Он закатывает глаза. — Я видел, как людей под наркотой, и ты точно не была. — Он отбрасывает карты в сторону и складывает руки на коленях. — Давай, Вайолет. Скажи мне правду. Я хмурюсь. — Я действительно не хочу. — Ну, ты должна. Это часть игры. Я колеблюсь, кусая ногти. Он забирает все удовольствие от момента и заменяет его давлением. — Ты бы поверил мне, если бы я сказала, что пыталась научиться летать? — А ты пыталась? — Его тело напрягается. — Ты пыталась… Ты сделала это нарочно? Я опускаю руку на колени. — Думаешь, я самоубийца? — Я не знаю, что и думать, — говорит он, тяжело сглатывая. — Вот почему я спрашиваю тебя. — Его голос звучит тревожно, и я удивляюсь, почему. — Нет. Это точно. — Я делаю паузу, пытаясь стряхнуть возникающие чувства из моего тела. — А, как насчет тебя? Почему ты хотел дратьс в ту ночь? Он качает головой. — Ты еще не выиграла раздачу, так что я не обязан отвечать. Я опускаю взгляд на его карты на кровати. — Как, черт возьми, у тебя оказались два туза? — Наверное, мне просто повезло. — Удачи не существует. Мы упрямо смотрим друг на друга, а потом я неохотно сдаюсь, что может быть для меня впервые. Но я по-прежнему полна решимости выиграть следующую раздачу и получить от него ответ, чтобы ровнять наши очки. — Я убегала от пары парней, — говорю я, собирая карты с кровати. Не могу поверить, что я просто сдалась ему вот так. — Вот почему я выпрыгнула из окна. Почему ты убегала от них? — Он протягивает мне свои сброшенные карты, и я добавляю их наверх колоды. — Не могу тебе ответить. — Я швыряю карты через кровать к нему. — Это уже два вопроса, а ты выиграл только один.