– Петр Петрович! – позвала его я. – Подождите! – Ах, господи, оставьте меня в покое! – всхлипнул он в темноте. – Петр Петрович, отчего она умерла? – смутно различая его спину, спросила я. – Пахнет цианидом. Это отравление. Понимаете, ей кто-то подсунул отравленный сыр! Изверги! Он припустил от меня, не желая поддерживать наш разговор, но я и не настаивала. Этот человечек так и не понял, что покушались вовсе не на его крысу. Покушались снова на меня. Опять двадцать пять. Где-то вверху хлопнула дверь и послышались шаги, зато шагов Петра Петровича не было слышно. На этой непонятной лестнице свет не горел. Стало страшно. Возникло непреодолимое желание оказаться среди людей. Я перескочила несколько ступенек, замерла, снова перескочила. Шаги наверху стихли. Но от этого стало еще неприятней на душе. Нас за столиком было пятеро, не считая Анфисы. Я себя не травила и в стаканчики с шампанским яд не подливала. Остаются Костик, Стела, Петр Петрович и неизвестная маломерная тетка. Откуда же мы сюда выскочили, на эту лестницу? Ага, вот он – поворот. По коридору я побежала, наплевав на все правила приличий, рванула дверь и… Она оказалась закрыта. Там за ней шумели и веселились юбиляры и их гости, а тут была темнота и тишина. Несмотря на духоту, меня пробил холодный пот. И я, потеряв контроль, заколотила дверь кулаками. – Кто-нибудь! Выпустите меня отсюда! Спасите!!! – Эй, кто там стучится? – спросили из-за двери. – Пожалуйста, откройте дверь! – взвыла я. – Не можем, ее заперли на ключ, потому что был сквозняк. – Но как мне отсюда выбраться?! – Идите по коридору прямо до упора, потом направо, потом сразу снова направо и вверх. Окажетесь в холле. Позабыв поблагодарить консультанта, я перекрестилась и побежала что есть мочи до упора прямо. Мне казалось, что за мной гонятся армии чертей и вот-вот настигнут. Направо я свернула, но следующий поворот, конечно, пропустила. – Ну кто так строит! – подражая герою Фарады, стенала я. Но уже через пять минут я выскочила в холл. Не размышляя ни секунды, я покинула НИИ. Увы, машины Костика на стоянке не наблюдалось. Наверное, проводив мамашу, он вернулся за мной, но, не обнаружив меня, решил, что я сбежала. Горе мне, горе. Теперь еще и добираться нужно на перекладных. Денег в кошельке кот наплакал, на такси не хватит. Ну ничего, скажу, что возле дома расплачусь, решила я. Я бежала по аллее, старые липы осуждающе шептались, качая мне вслед ветвями. Стемнело. Из парка тянуло приятной свежестью. Сердце не знало куда деваться, выплясывая ча-ча-ча. И тут в сумочке зазвонил телефон. Костя! – мелькнула мысль, но потом я вспомнила, что он свой мобильник потерял. – Алло, – вякнула я в трубку. – Привет, как вечеринка? Удалась? – помурлыкал в трубку Мирослав. – На славу. Удалась на все сто! На меня опять покушались! Травили ядом! – выпалила я в трубку, задыхаясь от бега. – Ксюшка, ты где? Ты бежишь? Куда ты бежишь? За тобой гонятся? Да скажи ж ты что-нибудь! – Да как же я скажу, когда ты мне слова вымолвить не даешь! – Ксюха! – Я бегу по парку. В сторону Шоссе Индустриального. Меня Костик бросил, а я без машины. – Жди меня возле центрального входа на территорию этого чертового НИИ, – приказал Мирослав и отключился. И тут из глаз хлынули слезы. Костик меня бросил. Меня хотели отравить, а он бросил… Вот тебе и надежная опора до конца жизни! Да, если так пойдет то и конец не за горами! И хотя минуту тому назад я думала, что он где-то рядом, ищет меня или едет ко мне, посчитав, что я уехала на такси, его не дождавшись, то сейчас появилось ощущение дикого одиночества. Нет, Костик меня не сможет защитить, даже поверить в то, что я стала кому-то не нужна на этом свете, он не сможет. Я сама в это верю с трудом! Костик будет настороженно смотреть на меня из-за своих очков и говорить умные фразы. Конечно, ведь я такая импульсивная, экспрессивная, эмоциональная и еще черт знает какая! Я притормозила возле огромных чугунных ворот, над которыми облезлыми литыми буквами было обозначено полное название НИИ. Центральный вход. Покрутив головой, я смогла определить, что никого поблизости нет, и, возможно, мне повезет еще раз за вечер, и в меня из-за кустов стрелять не будут. Добыв из сумочки носовой платок, я попыталась наугад стареть следы рыданий. Но тут с визгом остановилась машина. Я тоже взвизгнула и отскочила от обочины. Дверца распахнулась. Оказалось, это был Мирослав. Я юркнула в салон и блаженно зажмурилась. Спасена! – Так, а теперь давай в подробностях, – потребовал он, едва отъехав от НИИ. Ну я и дала: выложила все, что смогла увидеть, понять и подумать. Мирослав был очень внимательным слушателем, не перебивал, а лишь изредка задавал наводящие вопросы. – Классический детектив получается, – пожаловалась я, – только никто не мог из этих четверых желать мне смерти. – Ну, если обращаться к этому жанру, то все они могли быть твоими потенциальными убийцами, – пожал плечами Мирослав. – И Костик? – А почему нет, он мог стать членом секты, которому требуется доказать свою преданность, убив свою невесту. Ты улыбаешься, а мне приходилось сталкиваться с еще более нелепыми поводами для убийства. В данном случае у тебя ложная мотивировка отрицания. Каждый их этих людей вполне может хотеть тебя убить. Да, ты впервые увидела Петра Петровича и неизвестную тетку, приставшую к вам без приглашения. Но, возможно, эти люди уже давно пылают ненавистью, например, к твоему Костику. Убить его по каким-то причинам они не могут: на них сразу подумают или им это не выгодно. Но убив тебя, они лишат его любимого человека, заставят страдать. – Они что, психи? – Не обязательно. Но ни один индивид, задумавший и выполнивший убийство другого, не будет абсолютно адекватным. Более того, абсолютная адекватность – это химера. Каждый из нас балансирует на грани отклонений. Почитай любой учебник психологии. Но, как говорят французы, вернемся к нашим баранам, то есть друзьям-приятелям. Мне очень не нравится поведение твоей свекрови. С чего это она решила пойти на примирение с тобой? Уж не потому, что у нее нос в пушку? Что она пытается скрыть за своим миролюбием: выкупленные паспорта или попытки убийства? Теперь, ты говоришь, что успела отхлебнуть из стакана, но если бы там был яд, то тебе бы точно не поздоровилось. Цианид – это такая гадость, которой много не надо, чтобы достигнуть результата. Значит, стакан подменили. Была такая возможность? – Была, – подумав согласилась я. – Петр Петрович не мог открыть бутылку и высадил на стол свою крысу, она ему мешала. Дамочка крысу испугалась, от стола отскочила и отдавила мне ногу. Пока я на одной ноге скакала и разглядывала, порвала она мне чулок или нет, стаканы вполне поменять могли. Потом Стела приказала всем пить… – Так это была ее идея – выпить? – встрял Мирослав. – Это ничего не значит, – покачала я головой, – она всегда всеми командовала, поэтому это не есть ключ к разгадке. Так вот, когда команда прозвучала, все дружно ее выполнили. Только, когда я тянулась за стаканом, у меня над ухом выстрелила пробка, не зря Петр Петрович тряс шампанское! Я дернулась – и стаканчик перелился. И я тебе скажу: у всех них были очень странные лица, словно я испортила воздух. Надо сказать, что мы уже давно стояли на обочине, припарковавшись недалеко от диско-клуба. – Итак, стаканчик могли подменить или наоборот что-то добавить в твое шампанское. И ты этого не заметила, но, возможно, это заметил кто-то из них. В любом случае, надо нам пообщаться со всеми участниками застолья. – Надо нам? – переспросила я. – Нам, – согласно кивнул он. И поцеловал меня. Кипящая волна накрыла меня с головой, стало жарко и сладко. Я давно не целовалась с таким пылом, меня давно не целовали с такой страстью. Костик целоваться не любил, а мне не нравилось настаивать. Зачем принуждать кого-то к неприятным действиям. Мирослав целоваться умел превосходно, наверное, ему этот процесс был очень даже приятен. Но все эти мысли и сравнительный анализ мужчин образовались в моей голове гораздо позже. В тот момент я вообще не могла думать, только чувствовать. Так мне хотелось ощутить себя защищенной, нужной, желанной, что я отключилась от действительности. И тут сзади загудел гудок автомобиля. Мы оторвались друг от друга с большой неохотой. – Что им надо? – хрипло спросил Мирослав. – Проехать, – невнятно предположила я. Он завел двигатель и протащил свой автомобиль на несколько метров дальше, освободив проезд грузовичку за здание клуба. Конечно же, я не стала размышлять на тему «что он обо мне подумает и уже подумал». Сама о себе я подумала не слишком хорошо, застегивая пуговки на японском вороте. Но защищать себя от себя самой я умею виртуозно: «Да, – сказала я мысленно, – я целовалась с малознакомым парнем, с которым встретилась несколько часов назад. Ну и что? Он мне нравится. Очень. Он красивый, умный, обаятельный. Он вызывает во мне всякие такие чувства, о которых маме знать не желательно. Но это нормально. Да, я едва не вышла замуж за Костика. Но не вышла же?! Так какие могут быть ко мне претензии, тем более, что он меня бросил после того, как меня опять чуть не убили!» На это никто ничего не смог бы возразить, и уж, конечно, не мое внутреннее «Я». – Знаешь, – одновременно сказали мы и рассмеялись. – Надеюсь ты догадалась, что я готов тебе помочь? – Почему? – А это у меня хобби такое – спасать красивых женщин. – Да, так я не первая? – Не первая, – признался Мирослав, – только с той первой получилось неважно. Я ее спасал-спасал, а она взяла и за другого замуж вышла, – пожаловался он. – Да, не повезло тебе, – посочувствовала я ему. – Ну может быть, хотя бы в этот раз повезет, ведь ты же замуж не вышла! – Что есть, то есть. Мне как раз с замужествами не везет, – развела я руками. И тут нашу странную беседу прервал Громов, который позвонил справиться, все ли у меня в порядке. «Им меня не одолеть» – заверила его я. А потом вкратце описала, как развлекалась сегодняшним вечером. Громов разнервничался и велел «дуть домой». – А ты где, кстати сказать, подруга? – всполошился он несколько запоздало. – Я как раз домой и еду. Но приезжать ко мне не стоит. Я очень устала и хочу спать, – на всякий случай пресекла я его возможную заботу обо мне. – Да ради Бога, спи на здоровье! Надеюсь, что тебе под подушку бомбу не подложили! Умеет мой друг поддержать меня в трудную минуту. Но как ни странно, его слова, в общем-то шутливые, внесли в мою душу смуту. Если этим таинственным типам было по плечу добыть ключи от гаража, то что им помешало таким же образом обзавестись ключами от моей квартиры. А ну как приду сейчас домой, а там меня ждут гости или сюрприз, наподобие убиенного Жаткина? Бегемот у меня всего лишь кот, а не доберман-убийца, и хозяйку от беды спасти не сможет. А кто сможет? Может быть Мирослав? Я с сомнениями посмотрела на красавца за рулем. Хорош, черт! Как же его в квартиру приглашать, раз он мне так приглянулся? Да ладно, в конце концов, я же не животное какое-нибудь, и смогу совладать со своими эмоциями! – Так мы домой едем? – невинно поинтересовался Мирослав. – Ну, если ты не возражаешь, то я хотела бы пригласить тебя на чашечку кофе, – решилась я. – Не возражаю, – кивнул он. А я задумалась, почему в моей жизни все нескладно получается и не вовремя случается – если свадьба, то труп в багажнике, если красивый мужчина, то убийца по соседству. Эти размышления заняли бы у меня весь путь до дома, если бы не Мирослав. – Ксюш, а почему ты не рассказала все это своему жениху? – невинно поинтересовался он. – Ведь почти половину неясностей можно прояснить, поделившись с ним своими сомнениями. Разве ты ему не доверяешь? Я внимательно посмотрела на него долгим взором, пытаясь ответить как можно доходчивее. Конечно, парень лезет не в свое дело, но ведь я сама его втянула в свои проблемы. Придется расставлять акценты. – Так странно, что я рассказываю все это тебе, ведь мы едва знакомы, – усевшись к нему полубоком, начала я, – но что-то такое в тебе есть, что заставляет красивых женщин раскрывать свои секреты. Так вот, Мирослав, Костика я знаю сто лет, и все это время он меня любил. Мне было четырнадцать, когда я впервые поняла, что ему нравлюсь. Причем, по- настоящему. Но тогда он мне казался ужасно старым и уродливым. Шли годы, я росла, набивала себе шишки, влюблялась, встречалась с парнями, расставалась по своей инициативе или меня бросали. Да, однажды случилось и такое, и я ужасно страдала. И все время в моей жизни было солнце и луна в небе, земля под ногами, мама и Костик рядом. И совсем недавно я сказала себе – «Хватит». Хватит ждать завтра, нужно начинать жить сегодняшним днем, пора взрослеть, выходить замуж и рожать ребенка. Вот тут и выяснилось, что выходить замуж не за кого, кроме Костика. Причем, это было самое лучшее, что я могла для себя сделать. Он был умен, лоялен, практичен. Он твердо стоял на ногах. А главное – он меня любил. Всегда. – А ты?